Беседы с батюшкой. Священник Альвиан Тхелидзе. 10 июня 2025

В гостях в студии священник Альвиан Тхелидзе.

– Батюшка, следим за Вашим Telegram-каналом. Вы там разбираете разные церковные новости (и не только), даете экспертную оценку. Это очень интересно и познавательно. Я тоже невольно вовлекаюсь в церковную повестку. Что такое церковная политика? И насколько вообще это словосочетание корректно упоминать?

– Это очень широкое понятие. «Политика» – от слова «полис» («город»), можно сказать: городская суета. Можно говорить об участии Церкви в государственной политике. В разные эпохи она была разной. Например, в Черногории глава Церкви (архиепископ) одновременно был и главой государства. То есть правила какая-то династия в Черногории (одна фамилия, один дом). И они решали: «Кому бы из нас быть архиепископом? Ну, вон Петька такой у нас парень, молиться любит. Пусть Петя и будет архиепископом». Архиерей правил и Черногорией. Можно говорить, что это церковная политика? Или это политика церковнослужителей? Был случай, когда на Кипре архиепископ Макарий Кипрский стал президентом. В России отец Михаила Федоровича Романова – патриарх Филарет – носил титул государя. Это вполне себе светский титул. В Византии еще святой равноапостольный император Юстиниан объявил принцип симфонии, то есть созвучия, гармонии. Предполагалось, что император занимается только земными вопросами, а Церковь – только религиозными. Они друг другу не мешают, но на практике бывало всякое. Императоры участвовали в церковных процессах, а патриархи – в политических.

Ввиду того, что Церковь находится на земле, а все священнослужители являются гражданами своей страны, Церковь не может быть чуждой государственной политике, сколько бы ни старалась. Даже если она не идет в политику, политика идет к ней. Современная Украинская Православная Церковь, может быть, и не хотела идти в политику, но политика стучит своим кулаком в двери храмов.

Мы даже знаем наших святых, которые были причислены к лику святых потому, что умерли за свою политическую позицию. Например, патриарх Ермоген умер в заточении от голода, потому что не хотел признавать Лжедмитрия законным русским царем. Из окна темницы он рассылал письма, чтобы пробудить народное ополчение. Как мы знаем, цель была достигнута, хотя патриарх умер от голода по вполне политическим причинам.

Я долгое время служил в Астраханской области. Там есть очень почитаемый местный святой – Иосиф Астраханский. Он тоже умер из-за политической позиции. Вольные люди решили отделить Астрахань от Московского государства, а митрополит Иосиф призывал быть верным русскому царю. За это его сбросили со стены Астраханского кремля, после чего он погиб. Это мученическая смерть? Строго формально, наверное, это смерть страстотерпца (у нас есть небольшое различие между мучениками и страстотерпцами), тем не менее мы называем его священномучеником. Хотя умер он исключительно за политическую позицию.

Таких случаев очень много. Церковь не может быть отделена полностью от процессов, происходящих в стране. Когда мы говорим о церковной политике, речь может идти и о самой внутрицерковной жизни.

– Например, все следят за журналами Священного Синода…

– Насколько это политика в классическом смысле слова? Понятно, что любые кадровые решения затрагивают чьи-то интересы. Например, умер патриарх. Будут выбирать нового. Конечно, это Собор. Мы считаем, что Поместный Собор Русской Православной Церкви освящается Духом Святым, но возможно то, что у каждого из архиереев, который будет участвовать в голосовании, есть свое видение управления Церковью. Поэтому каждый считает своего кандидата более предпочтительным на патриарший престол. Хоть и людьми, но не без воли Божией, тот или иной человек выбирается патриархом.

У католиков недавно выбирали нового главу организации. Там наверняка были разные течения, веяния, какие-то разговоры. Это тоже можно назвать политикой в широком смысле слова.

– Как нам правильно к этому относиться? Ведь мы тоже имеем свое мнение, свою позицию.

– Вот выбирают патриарха. Я хочу, чтобы был один кандидат, он мне больше нравится, кому-то нравится другой кандидат. В конце концов Поместный Собор Русской Православной Церкви кого-то избирает. Мы считаем, что Поместный Собор не проходит без воли Божией. Если уж того или иного кандидата избрали патриархом и он не нарушает догматов Церкви, то нужно проявить послушание голосу Церкви.

Например, идет голосование. Какой-то митрополит во втором туре набрал немного меньше голосов, бывает такое. Он, наверное, уже предполагал, как будет управлять Церковью, если его изберут.

– Есть такой пример, кстати.

– Всегда есть кто-то, кто добрал чуть меньше, чем лидер. Патриархом избирают лидера голосования. Тот, кто на втором месте, как правило, признает избранного патриарха, берет у него благословение и целует руку, хотя в какой-то момент у них могло быть и соперничество.

Церковная жизнь устроена по-разному. В Сербской Церкви вообще выбирают кандидата жребием. Как правило, это не тот человек, который набрал больше всего голосов в первом туре, потому что жребий трудно предугадать.

– Еще в наше время, в 1990 году, когда избрали Святейшего патриарха Алексия II, был пример несмирения.

– Если кто не знает, Патриаршим местоблюстителем был митрополит Киевский Филарет (Денисенко). Он уже успел от имени Церкви сделать распоряжения как возглавляющий Русскую Православную Церковь. Филарет думал, что КГБ ему помогут и подойдут к нужным архиереям, чтобы те за него проголосовали. Это ведь как раз был развал Советского Союза, ему отвечают: «Мы себе-то помочь не можем, вообще непонятно, что в стране творится, вы уж там сами как-нибудь».

Это были максимально свободные выборы. Государство находилось в состоянии хаоса, до Церкви им дела не было. Выбирали сердцем: кто кого считал достойным патриаршего престола, за того и голосовал. Выбрали Алексия II, прекраснейшего патриарха нашей Церкви.

Филарет не смог этого принять, не смог с этим смириться, учинив большой раскол на Украине. Можно сказать, что самопровозгласил себя патриархом. Плачевные события его греха мы расхлебываем до сих пор. Возможно, что не пролилась бы кровь и не было бы Майдана, если бы не было разлома в духовной сфере.

– Сложная тема, но если говорить про свободные выборы, то мы молимся за патриархов Сергия, Алексия, Пимена. При Пимене Киево-Печерская лавра была закрыта, в советское время. Патриарх мог служить только в Москве и Одессе, Киев уже был недоступен. Приезжал по железнодорожному мосту, через Днепр, видел лавру и крестился. Что мог сделать патриарх в то время? Тяжелое, но удивительное время.

– Это было время подготовки к празднованию 1000-летия Крещения Руси, слабая надежда на возрождение церковной жизни. Патриарх Пимен действительно был величиной, хотя выборы патриарха проходили тогда в совершенно несвободное время.

– Я об этом и говорю, но как Господь все устроил!

Вопрос от телезрителя. Он по национальности армянин, присоединился к Православной Церкви чином присоединения. Это было в Сергиевом Посаде. Имя ему не поменяли. Может ли он при причащении говорить и писать в записках имя Артур?

– Если не поменяли имя, то Артур так Артур. Просто он замучается в записках каждой бабушке объяснять, что он православный.

– Как же быть в этой ситуации?

– Подойти к духовнику и узнать, какое имя он благословляет. Есть чин наречения имени (когда ребенка крестят), а тут уже крещеный человек. В древности проще относились к смене имени. Артемиями часто крестят Артуров или другим созвучным именем.

– Очень много прений было вокруг имени Эдуард…

– Я не исключаю, что среди зарубежных святых встречается имя Артур. Были и на Западе многие святые со своими западными именами. Они жили там, но были православными. Интернета не существовало, поэтому в Константинополе про них не знали. Где-то там, в Ирландии, молится подвижник Патрик Ирландский, а о нем не знали в Константинополе.

– Мы, кстати, его почитаем? А то для меня святой Патрик – это когда ходят в зеленых одеждах.

– Да, он у нас есть в святцах: святой Патрик Ирландский. Патрик – это имя Патриций, что значит «сановник Римской империи». Когда западные христиане отделились и стали католиками, уж и подавно никто не вносил в православные святцы тех святых, которые жили на Западе до разделения Церкви. Поэтому мы сейчас добавляем в списки именно древних святых (это Женевьева Парижская и так далее).

Многое для этого сделал отец Серафим (Роуз). Он издал книгу «Vita Patrum». В ней опубликованы жития западных святых, которых на Востоке не знают. На Востоке знали только самых известных западных святых: Августина, Иеронима, Амвросия, Григория Двоеслова, Льва Великого. На пальцах двух рук можно посчитать, а их было намного больше на самом деле.

– Тем более что потом были завоевания Османской империи, культурные связи разрывались, их меньше становилось. Церковь живет две тысячи лет, сколько всего было... Кажется, есть даже документ, принятый нашей Церковью, где какие-то имена признаются.

– Что самое интересное, даже в Православной Церкви можно встретить самые экзотические имена. Например, в Сербской Церкви: Драган, Небойша (это имя означает «не бойся»).

Святой Савва Сербский, когда занимался этим вопросом, разрешал крестить с благочестивыми именами типа таких: Небойша или Любомир. Там не крестят в честь конкретного святого. Потом в Русской Православной Церкви их должны поминать с этими именами.

Есть французский православный богослов Жан-Клод Ларше. Он посвящен в иподиаконы в Сербской Православной Церкви, но его так и зовут: Жан-Клод. Формально, если перевести на русский язык, это Иван-Клавдий.

– Сейчас пошла мода называть детей интересными именами…

– Чаще всего все европейские имена – это тоже христианские имена, но звучащие по-другому. Джон – это Иван. Джонатан – Ионафан. Том – это Фома, а Джерри – это Джереми, то есть Иеремия, Ерема. Том и Джерри – это Фома и Ерема. Ты – Ерема, я – Фома. Ты мне слово, я тебе два.

– Моя жизнь не будет прежней: Фома и Ерема. Надо детям сказать.

Еще один вопрос от телезрителя: «Со мной внезапно перестала общаться знакомая, будто я ее сильно обидела. На мои звонки она не отвечает, я постоянно об этом думаю. Не могу причащаться, меня все это разъедает».

– Надо попытаться сделать все возможное. Исповедоваться в том, что произошел такой конфликт. Если человек полностью игнорирует Вас, смиритесь с этим. Понятно, что это тяжело, неприятно. Если будет возможность встретиться где-нибудь, скажите: прости меня. Даже если Вы правы. Проявите христианское смирение и попросите прощения, когда будет такая возможность. На нет и суда нет. Помолились, покаялись и живем дальше…

– Следующий вопрос: «Начала читать Евангелие, много чего не понимаю. Хочу понимать, но посещают мысли, что мне это не дано».

– Мне кажется, если кто-то до конца понял все Евангелие, то это странно. Хорошо читать толкование святых отцов, разных богословов на сайтах Азбука.ru, Экзегет.ru и на сайте Оптиной пустыни (bible.optina.ru). Находите там, например, Евангелие от Матфея, глава 4 стих 5. Кликаете на этот стих, и конкретно на него выходят толкования древних отцов, поздних отцов, профессоров типа Лопухина и так далее. На каждый стих Библии можно прочитать развернутый комментарий, толкование святых отцов. А если что-то непонятно, можно подойти к батюшке и спросить у него.

– Если батюшка затрудняется ответить, пользуйтесь поисковыми системами, их много. Преподаватель по Новому Завету в семинарии говорил: «Господь Бог на «пять» знает, я – на «четыре», вы – на «три» в лучшем случае». Так что здесь не нужно говорить, что не дано.

Вопрос от телезрительницы: «Мой близкий родственник находится в секте, которая запрещена в Российской Федерации. Он пытается меня просветить и убедить, что в этой секте знания истинны. Очень люблю этого человека, спорить бесполезно, доказывать тоже что-то пыталась – не получается. Предпочитаю молча оставаться в стороне, но чувствую, что должна сказать что-то и убедить в обратном. Как быть?»

– Понятно, о чем идет речь. Это псевдохристианская секта. Во-первых, они единственные, кто имеет свой перевод Нового Завета. Католики, протестанты пользуются Синодальным переводом. У этих сектантов – свой перевод, искаженный. Во-вторых, не напрасно эта организация объявлена экстремистской, потому что не один человек погиб по их вине.

У них запрещено переливание крови. Вот ребенок умирает в реанимации, ему срочно нужно перелить кровь. Начинают переливать, а тут эти сумасшедшие вламываются через окно, вытаскивают ребенка, потому что считают, что ему вольют чужую душу. Ребенок умирает. Таких случаев много. Эти сектанты плевать хотели на российское законодательство. Что тут сказать? Дискуссия нужна. Для этого, конечно, надо самим хорошо знать свою веру.  

– Обычно ко мне подходят с такими вопросами (такое бывает, у меня многие сталкивались с проповедниками на улице)…

– А сейчас их уже нет.

– Нет, ко мне недавно подошли, я даже удивился. Я говорю: «А можно мне книжку?»

– Они: «Нет, бесплатно не дадим!»

– Может, это какая-то другая организация?

– Я даже не стал вникать. Обычно я забираю у них все материалы, чтобы другим не досталось…

– Это, может быть, протестанты. А именно у этой организации, которая запрещена, признана экстремистской, изымают товар, даже если он по почте идет. Она действительно крайне деструктивная.

– Вопрос от телезрителя Андрея: «Когда в Евангелии написано о бесплодной смоковнице, имеются в виду благие дела человека – плоды. Говорится и о зарытых талантах, имеются в виду и благие дела, которые необходимо умножать. Что же имеется в виду, когда говорится о грехе вкушения запретного плода? Ведь речь идет не о каком-то фрукте, а о чем?»

– Это не так принципиально. Поэтому это там подробно и не описывается. Древо познания добра и зла: даже пусть это будет формально яблоня, как часто рисуют. Пусть будет даже яблоко, дело не в том, что это было за дерево. Просто был запрет. Один-единственный запрет: делай все, что хочешь, только вот это не делай. Если бы можно было вообще все, тогда добро было бы вынужденным. Не грешили бы не потому, что выбрали добро, а потому, что не знают, как можно что-то сделать не так. Невозможно согрешить, когда нет запрета. Что хочешь, то и делай.

– Как ребенку – дай волю…

– Сейчас мы здесь, на земле, вообще в других условиях находимся: ребенок может и убиться случайно. А там у человека было другое естество. Заповедь нужна была для того, чтобы выбор в пользу добра был именно выбором, а не тепличными условиями. Чтобы это было проявлением свободной воли. Пусть яблоня, пусть банан – что угодно.

– А может, и что-то невиданное?

– Да, может, и что-то экзотическое.

– Может, сподобимся и увидим когда-нибудь, дай Бог!

Вопрос от телезрителя Павла: «Меня крестили в раннем детстве в обычной квартире. Соответственно, алтаря там не было. Могу ли я побывать в алтаре и надо ли это?»

– Да, есть такой чин, за ним закрепилось название «чин воцерковления», во время которого обычно священник заносит мальчика или вводит мужчину в алтарь…

– А у сербов и девочку.

– Да. Но есть канон, один из церковных канонов, который запрещает женщину вводить в алтарь.

– Они младенчиков заносят.

– Да, но в целом мы мужчин вводим в алтарь. Женщин у нас принято подводить к царским вратам. Лучше, конечно, совершить этот чин. Подойти и сказать: батюшка, меня крестили на дому, и нужно совершить чин воцерковления (и, как правило, Миропомазания).

– Еще надо уточнить, кто крестил. Может, батюшка крестил, а может, и не батюшка.

– Если батюшка, то, скорее всего, было миропомазание. Если женщина какая-то крестила или бабушка, то миропомазания не было. Но в любом случае, даже если Вас не воцерковили, не совершили над Вами чин воцерковления, крещение действительно. Вы являетесь полноценным членом Церкви. Но лучше чин все же совершить.

– «Скажите, пожалуйста, каким образом бесы отталкивают человека от Причастия? Перед причастием замечаю, что много искушений, которых не было ранее».

Стоит ли на них все сваливать, на этих бесов? Или ситуация гораздо проще?

– Искушения, конечно, по разным причинам могут появляться. Но бесы тоже заинтересованы в том, чтобы мы меньше причащались. А если уж причастились, то обязательно потом с кем-то поругались и т.д. Такая вот борьба, невидимая брань. Надо бороться.

– «Очень грешна винопитием. На Великий пост ходила в храм, причащалась, пыталась что-то сделать. Но в определенный момент сорвалась, не удержалась. Что мне делать? Есть ощущение, что я пропащая. Как справляться с тем, что на тебя постоянно ропщут, тебя осуждают, а ты из-за это впадаешь в грех?»

– Тут надо понять, в каком смысле был срыв, с чем это связано…

– Запой, получается.

– Ну, не факт. Бывает, знаете, приступ: хочу клубнику, и все. И даже в пост бывает, человек говорит: не могу, хочу курочку. И съел. Это одна история. Точно так же – у тебя произошел какой-то «порыв страсти», тебе очень хочется вина. Это не значит, что человек алкоголик. Просто такой порыв. Это одно дело. А другое дело – это когда у человека действительно проблемы с алкоголем и у него произошел срыв, запой. По-разному бывает. Если мне очень захотелось клубники, это не значит, что у меня клубничная зависимость, просто порыв. Поэтому надо понять, почему произошел срыв: у Вас уже проблемы с алкоголизмом или это просто была минутная слабость...

Если Вы замечаете за собой, что у Вас проблемы, если уже окружающие намекают, что Вы много пьете, что пора завязывать, это плохо. Все алкоголики хотят одного: меньше пить. Хотят так, но так уже не будет. Если у Вас есть зависимость, если Ваш организм уже на клеточном уровне по-другому реагирует на алкоголь, есть только один путь выживания: полный отказ от алкоголя. От пива, белого вина – полностью. Надо полностью прекратить пить. Меньше пить уже не получится, потому что это уже как болезнь. Выход один – полный отказ. Иначе будут срывы. Может быть, не сразу. Бывают такие случаи, когда человек три года не пьет и думает: я контролирую себя, держусь уже три года; что будет, если выпью один бокал вина? Выпил бокал и вроде даже остановился. Но проходит неделя, другая, и он думает: я же могу один бокал выпить; выпью пару бокалов. И рано или поздно происходит срыв. Так что только полный отказ.

– «Мой молодой человек – агностик. У него сложные отношения с Богом (все-таки какие-то отношения, видимо, есть, что-то он думает). Я покупала ему маленькую именную икону и поставила у него дома в надежде, что в сложной ситуации он сможет помолиться перед ней. Но недавно он сказал, что далек от веры. Правильно ли будет забрать икону у него из дома и отнести в церковь? Боюсь, что совершила грех, подарив икону человеку, который не оценил это. Боюсь, что икона может быть выброшена его родственниками (они, к сожалению, тоже неверующие). Сам он относится к этому лояльно, выбрасывать не собирается, да и забыл давно, что она у него есть. Но не лучше ли забрать ее? Почему-то вспоминается фраза: «не метать бисер перед свиньями». Не прогневала ли я Бога таким подарком этому человеку?»

– Думаю, нет, если он, по крайней мере, с этим не борется, не выкидывает. Стоит она у него и стоит. Пусть будет напоминанием о Боге; может, когда-то созреет.

– Не драматизировать и продолжать любить молодого человека?

– Да.

– Еще один вопрос про иконы: «От бабушки досталось несколько икон. У меня есть свои любимые иконы, а вот бабушкины лежат в шкафу. Оставить их все же нет желания. Что делать с ними?»

– Какие-то они неэстетичные?

– Не нравятся они ей. Я сталкивался с тем, что некоторые иконы не подходили под дизайн квартиры. Эта икона подходит здесь по стилю, а эта – нет. Как здесь быть? С одной стороны, кажется кощунственным такое отношение…

– Знаете, если я повешу и расставлю у себя дома все иконы, которые мне дарят, у меня обоев не видно будет. «Батюшка, я ездила в святые места, привезла Вам икону Серафима Саровского из Дивеево, мы еще в Санаксары заезжали, вот тут фотография батюшки Иеронима и две иконы, Федора Санаксарского и Федора Ушакова. И еще…» Все, конечно, не поместишь. Можно что-то раздать. Если брать никто не хочет, можно даже утилизировать. Зачем пачками иконы собирать?

– Особенно ламинированные, бумажные.

– Да. Выкидывать в мусор, конечно, нельзя. Самый распространенный метод утилизации старых икон – это сжигание.

– Пришел такой вопрос: «Виновата ли жена Пушкина в его кончине?»

– Я думаю, это не ко мне вопрос. Не мне решать.

– Ведь Пушкина мы любим, знаем… Как Вы думаете?

– То есть я сейчас должен судить ее. Христос сказал: «Не судите, да не судимы будете».

– Знаете, может быть, по-другому: связь каких-то жизненных решений с близким человеком… Не знаю, стоит ли на это обращать внимание.

– Конечно, много факторов на это повлияло. Но сваливать все на нее я бы тоже не хотел. В первую очередь идти на дуэль или не идти – это было его решение.

– Да, есть личная ответственность.

– Слава Богу, Пушкин умер не сразу. И, кстати, ранение было не такое уж серьезное по нынешним меркам, сейчас бы его вылечили. Тогда не было антибиотиков и много чего еще. Сейчас бы его точно вылечили, и он бы еще стихи писал. Но тогда он долго мучился и успел покаяться в своем грехе, что он пошел на дуэль, и даже причаститься.

– И умереть христианином.

– Да.

– Это про то, что очень часто ищут виноватых в своих проблемах на стороне. Это даже нечестно в какой-то степени и непорядочно.

– Да, не надо перекладывать ответственность на других.

– Вопрос тоже очень важный: «Как поступить с переписанными и перепечатанными давно молитвами, приклеенными в тетрадку? Раньше не было книг, поэтому я так делала, а теперь появились книги».

– Сжигать.

– Следующий вопрос: «Я некрещеная, хочу принять христианство, но не знаю, с чего начать. Так много прочитала, изучила, что во всем запуталась».

– Не помню, могу ошибиться, но, кажется, отец Павел Флоренский говорил, что католичество можно изучить по книгам, протестантизм можно изучить по книгам, а православие – это исключительно живой опыт непосредственной передачи живой традиции. Сколько бы вы ни читали – надо просто прийти в храм, покреститься и стать членом конкретной приходской общины. В первую очередь – причащаться, общаться людьми, стать членом Церкви. И тогда все быстро встанет на свои места.

– А если ты еще воцерковляешься, какими-то своими чувствами понимаешь, что здесь истина, но все равно мечешься? Ты уже крестился, идешь причащаться, но сомневаешься в том, что это – истинные Тело и Кровь Христа? Это грех, кощунство? Или можно прощать заблуждения, сомнения человека из-за того, что он только что пришел?

– Господь и намерения целует. Конечно, сомнения – это плохо в данном случае. Но мы видим, что и апостола Фому Бог не отталкивает, когда тот сомневается, что Христос воскрес. В это вообще трудно поверить, что человек (внешне) был мертвый – и воскрес. Христос не отталкивает его, а является ему и говорит: вложи пальцы в Мои ребра… Но в то же время Он ему говорит, что блаженны невидевшие и уверовавшие. Хорошо, когда человек легко и некритично сразу принимает Бога в свое сердце, впускает Его туда. Но если человек пропускает свою веру через горнило сомнений, однако пытается верить и идет по этому пути – это тоже очень важно. Эта выстраданная вера может быть даже более ценной, чем культурологический фон.

– Можно же любить всеми чувствами, а можно не любить, но делать такие дела, которые говорят о том, что ты любишь.

– Да, если даже не любишь, но делаешь дела любви, то, я считаю, рано или поздно Бог даст тебе и способность любить.

– «Как относиться к сообщениям с молитвами и просьбами переслать их десяти участникам?»

Избитый вопрос, но его тоже часто задают.

– Никогда, пожалуйста, ничего не пересылайте! Это прямо просьба моя.

– Вопрос от Елисея, 14 лет: «Почему Бог не сделал так, чтобы мы все говорили на одном языке?»

– Сначала так и было, говорили на одном языке. И люди этот язык решили использовать не во благо, а для разрушения, построить Вавилонскую башню. Я считаю, что сейчас, в XXI веке, проблема языкового барьера, по сути, преодолена. Но тогда это было неполезно. И появилась Вавилонская башня и смешение языков. Просто ищите в Интернете: «Вавилонская башня». И там найдете сюжет, с каких пор люди разговаривают на разных языках.

– Хасан спрашивает: «Если Бог все предопределил еще до нашего рождения, в чем наша вина?»

– Знаете, в исламе верят в предопределение. И получается, что Бог – сценарист твоей жизни. Он, Аллах, тебе все прописал: то, что ты пойдешь в ад, что будешь грешником, алкоголиком… И что даже ад создал Аллах. Он тебе написал сценарий и наказывать тебя будет за то же, что ты прожил по этому сценарию… И ад у них – это не просто место отсутствия Бога, а место, созданное Богом для мучений грешников. А грешники они потому, что так Аллах предопределил.

В христианстве тоже есть секта, кальвинисты, которая верит в предопределение. Но большинство христиан (православные, католики, протестанты) в предопределение не верят. Мы считаем, что Бог все знает заранее, но не предопределяет. Я обычно привожу такой пример. Я сижу за шахматной партией со своим другом и думаю: я знаю, как ходит Илья, он сейчас точно конем пойдет. И Илья ходит конем. Я его понудил, я ему предопределил, что он пойдет конем? Нет, это был его выбор. Но я знал, как он пойдет. Бог знает нас лучше, чем мы сами себя знаем. Бог все знает лучше, чем мы. Он предвидит, но ничего не навязывает. Он знал, что Иуда Искариот предаст Его, но Он не заставлял его предавать. Он просто знал, что он за человек, грубо говоря. Но мы не верим в предопределение. Человек свободен в своем выборе между добром и злом.

– Это как говорится, что бесы не могут читать наши мысли, но за столько тысячелетий они настолько нас узнали, настолько тонкие психологи… Когда я узнал, что они не могут читать наши мысли, я очень обрадовался! Но есть обратная сторона медали: они всё могут просчитать.

Вопрос: «Веду православную группу в ВК. Допустимо ли в просветительских постах для иллюстрации произведений использовать великих западноевропейских художников? Не является ли это пропагандой католицизма? Это очень важно для меня».

– Думаю, нет. Это часть мировой культуры. Например, картина Леонардо да Винчи «Тайная вечеря», гравюры Гюстава Доре и другие, которые уже стали частью мирового культурного наследия. Конечно, лучше предпочесть православную иконопись, но если Вы считаете, что в данном фрагменте уместно разместить «Сикстинскую Мадонну» и рассказать, что там изображено, то почему бы и нет? Это не пропаганда католицизма, это – часть мировой культуры.

– Католицизм очень много взял и из восточной христианской традиции, они переплетаются.

– Да, все-таки они когда-то были православными.

– А вообще Ваше мнение о состоянии современной медиасреды, чего достаточно, чего не хватает? Присутствие в ней Церкви, не только священников, но и мирян.

– Конечно, мне всегда мало. Хорошего всегда мало.

– Я в одну группу пришел, а мне говорят: у нас реклама стоит столько-то. Я, конечно, понимаю, что поддержка должна быть, безусловно, но почему-то меня это покоробило.

– Ну, трудящийся достоин пропитания. Если что, у меня нет платной рекламы, сразу говорю.

– А когда нет благого побуждения, искренности в том, что ты делаешь, особенно это касается дела веры, просвещения, то какой результат это может дать?

– Конечно, всякие люди бывают. Бывают и не очень мотивированные добрыми целями. Даже в священники люди идут по разным мотивам: кого-то папа-священник заставил и т.д. Но внезапно появилось много мирских групп, особенно девчачьих. Заходишь в Сеть, а там: сегодня я в церковь пошла в таком платье, красном в белый горошек. Вроде бы какое-то баловство, все красиво, цветочки…

– Здесь опасность, что раз – и ушли куда-то. Аудитория набирается, а потом?..

– Да, это всегда скользкий путь. Но в целом девчонок стало много, и они привели туда, я считаю, какую-то нецерковную молодежь. Все говорят, что в Москве на Пасху было много молодежи. Во многом благодаря тому, что они знают этих девчонок, подписаны на них. Это стало каким-то трендом.

– Я знаю одну девушку, она вышла замуж и прекратила вести блог. В этом случае порадуемся.

– В целом я считаю, что такая проповедь нужна. Понятно, что мирян чаще заносит, потому что священники все-таки окончили семинарию, они подотчетны священноначалию. Миряне чаще могут что-то учудить. Тем не менее все христиане должны быть свидетелями своей веры. Мы не должны ее прятать. Я буквально сегодня с Сергеем Комаровым об этом говорил: даже если у вас канал про мед, пасеку и пчеловодство, но вы на Медовый Спас скажете, что сходили в храм и освятили свой мед, – это какая-никакая, а проповедь. Необязательно с утра до вечера говорить о Церкви. Но даже если у тебя тематический блог, не надо скрывать своей веры. Это тоже проповедь.

– Я заметил, что у многих известных блогеров стало очень модно рассказывать о своей семейной жизни. И они все в день Пасхи всех поздравляли «с этим светлым праздником», не говоря: «Христос воскресе!» Но яйца и куличи в этих роликах присутствовали. Я считаю, что этого все-таки недостаточно. Если ты Пасху отмечаешь, «Христос воскресе!» надо говорить.

Какой мы вывод сделаем в конце программы? Не надо стыдиться своей веры. Надо еще с некоторыми поработать, и, может быть, через несколько лет у них будет «Христос воскресе!»

 

Ведущий Сергей Платоно