Беседы с батюшкой. Страшный Суд. Священник Олег Патрикеев. 23 мая 2025

– Тема сегодняшней передачи: Страшный Суд. Я почитал очень много всего интересного по поводу Страшного Суда. Посмотрел иконы, картины художников; и, конечно, Босха. Более того, я посмотрел очень много мнений самых известных светских людей, которые говорят о Страшном Суде. Если подытожить все мнения светских людей по этому поводу, то получается, что Страшный Суд придуман и все ужасы Страшного Суда существуют для того, чтобы люди как можно меньше грешили, чтобы как можно больше было людей, которые живут по этическим, нравственным, совестливым законам. Таким образом, это придумала Церковь для того, чтобы держать людей в узде. Конечно, очень соблазнительна мысль, что для умных-то людей все хорошо, никакого Страшного Суда нет. Тем не менее хочу задать очень простой вопрос: есть разница между Олегом Патрикеевым, который впервые услышал о том, что такое Страшный Суд, когда не был священником, и священником Олегом Патрикеевым?

– Когда я узнал об этой теме, мне стало очень интересно. Потому что мы очень мало касаемся Страшного Суда. У нас есть неделя перед постом, когда мы кратенько, невзначай, аккуратно напоминаем людям об этом. Сейчас это такая тема, о которой, как о momemto mori, говорить лучше не стоит. Momemto mori – это «помни о смерти». Этот девиз, слоган, который дан человечеству, мы стали забывать. Так же проходит и мысль о Страшном Суде. И раз смерть не входит в расписание нашей жизни, мы о ней забываем. А смерти в своей жизни не видим. У нас есть расписание: утром подъем, чашечка кофе, молитвы (если это христианин) и так далее. Помните расписание в наших пионерских лагерях? Все четко: зарядка, почистить зубы, вечером отбой и сон. У нас на каждый день есть расписание нашей жизни, и в этом расписании мы ничего не видим про смерть.

– Потому что мы живем так, как будто живем вечно.

– Да. Слово «сон» для нас является маленьким напоминанием о том, что, может быть, мы не проснемся или что-то еще может случиться… Если нет Бога, можно делать что угодно, как говорил Федор Михайлович Достоевский. Что такое для меня Страшный Суд? Во-первых, он страшный. Но давайте не будем пугаться. Мы же все-таки не на Суде сейчас. Хотя сейчас будем говорить о Суде…

Первый возглас на вечерней службе: «Востаните!» Когда дьякон выходит, он так говорит. То есть нужно встать, так как сейчас начинается что-то более важное в нашей жизни. Давайте посмотрим, что такое вообще «суд»? Есть слова: «судья», «подсудимый», «судный день». Это, кстати, одно из первых названий Суда. Это было как раз еще и у пророков. Иоиль говорил о страшном судном дне, который придет. Малахия говорил о судном дне, что он придет, не замедлит. А перед этим еще придет пророк Илия.

Ветхий Завет наполнен такими напоминаниями, вкраплениями. У иудеев Страшный Суд памятуется ежегодно. У них есть день Страшного Суда, как у нас день Прощеное воскресенье. Таким образом, он входит в их сознание. В сознании православного человека, увы, Страшный Суд как-то опускается. Раньше в православных церквях читалось Откровение. Напоминали об этом дне, о подготовке к этому дню, о том, как к смерти подготовиться. Ведь Суд разделяется на несколько частей: сначала предварительный, потом определяющий Божий Суд, окончательный. В Евангелии об этом все прописано. По идее, мы должны знать, что в нашем расписании жизни есть такая градация.

– Отход в вечность.

Вопрос телезрителя из Москвы: «Христианский мир продолжает праздновать Пасху, светлое Христово Воскресение. У меня возник следующий вопрос, когда я увидел тему: почему вдруг взяли такую тему? Была Неделя о Страшном Суде перед Великим постом, а сейчас еще до 29-го числа будем праздновать Пасху. Мы еще радуемся. Почему сегодня взяли такую тему?»

– Это очень правильный вопрос. Как мне кажется, момент Суда, о котором мы говорим сегодня, в Евангелии есть момент прощения. Именно об этом мы хотим сегодня напомнить телезрителям. Этот момент придет все равно, даже для тех, кто еще не готов услышать об этом. Мы можем много говорить: «Христос воскресе!» Говорить о том, что мед – это что-то сладкое и прекрасное, но ведь и у Христа были напоминания нам об этом Судном дне. Если мы почитаем Евангелие от Матфея, то увидим вообще четкую позицию, с чего все начнется и чем закончится. В Откровении Иоанна Богослова есть даже практические моменты о том, что нам делать в момент X. Мы не знаем, когда этот день наступит. Есть же еще частный суд: смерть каждого человека.

– Я совсем недавно был в Никольском монастыре, снимал там и был в алтаре. В алтаре я в очередной раз увидел плащаницу, лежащую на престоле. Именно когда там я увидел эту плащаницу, то подумал, что когда мы на этой плащанице совершаем бескровную жертву, это и есть напоминание о том Суде, который нас ждет. Потому что до Вознесения плащаница лежит на престоле.

Кроме того, я хотел задать следующий вопрос. Суд ведь страшный для всех. А что такое страх? Какой он бывает? И страх ли это? Может, это и не страх вовсе. Для кого-то, может, это подарок и очень радостная весть, а для кого-то как раз очень огорчительная.

– Прекрасный вопрос! В церковнославянском языке «страшный» – это «изумительный». Это удивляющий Суд. Это явление Христа. Но это не явление Христа народу на картине Иванова, а красота людей, ожидающих Второго Пришествия. Это и есть Суд. Суд уже произойдет в тот момент, когда мы увидим это знамение на небесах. О нем написано и у апостола Иоанна, и у апостола Матфея. Это явление, которое потрясет даже усопших людей, и потрясет так, что они восстанут из гробов. Это в нашем расписании жизни записано.

Если мы будем об этом умалчивать, то тогда остановимся только на одном каком-то маленьком секторе радости. Вот Пасха, и на этом как бы все и заканчивается. Но идет Вознесение, а потом Пришествие. Мы должны помнить Символ веры: чаем воскресения мертвых. А перед этом еще: паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца. Мы говорим о последовательности жизни христианина, и этот Суд должен быть записан у нас на подкорке. Это психология.

Конечно, эту психологию взяли себе мирские правители для страха. Мы знаем, что этот страх можно было обойти индульгенцией, то есть приобрести себе билет в Царствие Небесное за определенную сумму. Но как же люди, которые оплачивали эти индульгенции, забыли, что есть простейшая формула: на Суд не прийти? На отпевании мы читаем следующее Евангелие от Иоанна: верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь. О чем это говорит? О том, что вера во Иисуса Христа уже отменяет первоначальный суд. Мы не можем сказать, что веруем и у нас билет есть. Докажи теперь свою веру! Вера без дел мертва. Тут мы уже переходим к Евангелию от Матфея, который говорит о том, что же будет на Суде, какой будет Суд, когда это произойдет и какие вопросы нам будут заданы. Там есть четкое расположение тех социальных работ, если сказать мирским языком, которые человек в своей жизни должен проводить.

– Вопрос телезрительницы из Свердловской области: «У меня умерла мама. Скоро будет два года. Отец давно умер, когда я была еще подростком. Они не то чтобы были неверующими, но никогда не ходили в церковь. Мама причастилась только тогда, когда заболела. Потом она умерла. Я могу до Страшного Суда как-то изменить их участь своей правильной жизнью и молитвой о своих родственниках?»

– Это уже ответ. Потому что именно этого и ждет Господь. Он терпим даже к тем усопшим, которые в церковь не ходили, не могли что-то сделать, может быть, в силу социальной невозможности. Мы знаем, что в атеистическом государстве было очень трудно проявлять веру. Но вера проявляется не только в хождении в церковь. Это и милосердие, и любовь.

Шесть вопросов Господь задаст нам на Страшном Суде. Алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне (Мф. 25, 35–36). Если все это с частицей «не» – значит, ничего не сделали. Вот оно, отделение овец от козлов.

Кстати, это очень интересная притча, потому что взята из жизни животных. Надо было понаблюдать, могут ли овцы жить с козлами. Козлища не давали овцам подойти к кормушкам, и те смиренно стояли и ждали. И чтобы накормить овец, пастуху нужно было отделить их от тех, что с рогами.

– Кстати, для этого был посох у пастуха. Когда он этот посох опускал перед загоном, овцы проходили под ним, потому что наклоняли свои головы, а козлища не могли согнуть свою шею и пройти.

– Из-за гордости своей.

– Вопрос телезрительницы был об изменении судьбы до Страшного Суда. Это же удивительно, что у нас есть возможность влиять на будущую судьбу своих усопших родственников и тех людей, о которых мы молимся.

– Для этого Церковь предлагает очень много возможностей. Это родительские субботы, поминовения по субботам, панихиды, отпевания в том числе. Человек может совершать не только молитвы, но и добрые дела ради своих родителей.

Когда я был на Афоне, мы общались с одним из афонских подвижников на эту тему. Самое простое, что можно сделать, – подать записочку. Человек думает: «Я сейчас записочку подам, положу 20 копеек в кассу – и все решится». У нас такая психология. Но афонский подвижник нам сказал, что единственная возможность помочь нашим усопшим родственникам – стать святым. По-другому никак.

Мы не можем стать святыми, но это желательный процесс. Это как стать олимпийским чемпионом. Если я хочу это сделать, этого достичь, для этого у меня есть все возможности: утром зарядка, днем пробежка, правильное питание, подготовка к соревнованию. И православные христиане так же должны готовить себя к этому Суду. 

«Судьба» – еще одно однокоренное слово со словом «суд», она зависит от Суда Божьего, и она может измениться, если вы достигнете, может быть, не церковной святости и прославления, а святости домашней. Ведь бывает и домашняя святость: простота, любовь. Об этом говорили святые подвижники, когда приходили в простые семьи и видели эту святость у простых людей. Вот тогда на Страшном Суде можно спокойно сказать: «Господи, я положил всю свою жизнь на то, чтобы мои родители были там, где Ты уготовал им место». Мы надеемся на это. Мы спасены в надежде и можем работать над собой. Конечно, мы не святые...

– Мы уповаем на милосердие Божие.

– «Несвятые святые» – прекрасный рассказ. Мы читаем и видим простоту несвятых святых людей. Вот этого можно достигнуть здесь.

Спасибо телезрительнице за очень хороший вопрос. Мы все равно об этом поговорили бы, потому что очень важно знать, что предлагает Православная Церковь до Страшного Суда, чтобы изменить так называемую участь родителей.

– Вы сказали: накормили, напоили и так далее. Но есть другая история – о том, чего мы не делаем. Вспомним притчу о богатом и Лазаре. Ведь богатый не сделал ничего плохого, он просто жил в свое удовольствие. Но он ничего не сделал для бедствующего Лазаря. Или притча о мудрых и неразумных девах. Неразумные девы не приготовили масла для лампад. То же самое в притче о талантах. Ведь почему был осужден тот человек, который спрятал талант? Потому что он ничего не сделал. Получается осуждение за то, что человек ничего не делает. Если мы что-то делаем, то можем исправить свои поступки...

– Но мы надеемся не на поступки.

– Вопрос телезрительницы из Ярославля: «Все люди боятся Суда, потому что боятся наказания. А чего мы боимся, когда боимся смерти? Боли? Или нам жалко эту жизнь?»

– Откуда взялся страх? Мы можем увидеть, что первый суд произошел еще в раю, когда произошло преступление. Ведь суд бывает только там, где есть закон. Без закона нет суда. Если нет закона, нет заповедей, за что судить человека? Он ни о чем не знал, его даже не поставили в известность.

В раю была заповедь не вкушать от древа познания добра и зла. Дьявол обольстил Еву и Адама, и произошло грехопадение, а значит – осуждение. В этот момент у людей появился первый страх: Адам и Ева спрятались, прикрылись фиговыми листочками. Господь спросил: «Где ты, Адам?» А он ответил: голос Твой я услышал в раю, и убоялся (Быт. 3, 10). Как можно бояться Бога, Который есть Любовь? Именно грех боится любви. Именно нечистота боится света. И этот страх нам теперь передан по наследству. Мы боимся; страх внутри нас. Но им можно пользоваться. Страх нас отрезвляет, чтобы мы не совершали безумных поступков.

Но в то же время есть страх Божий, и об этом у нас была целая передача. Это страх человека перед Богом. Это очень похоже на то, как ты боишься обидеть человека, которого очень любишь и который любит тебя настолько, что отдает тебе все, что у него есть. Христос говорит: «Все, что Я имею, – твое».

Страх нас немножко порабощает, не дает двигаться. А страх Божий и память о смерти дают возможность раскрыться: если я смертный, значит, сделаю так, чтобы быть бессмертным. Мое желание – стать бессмертным. Потому что тогда есть смысл жизни. Если мы умираем и всему конец, тогда в жизни нет никакого смысла. Но мы верим, что есть бессмертие. Ведь сколько людей искали бессмертия! Сколько алхимиков искали эликсир вечной молодости! И только Христос показал бессмертие в Самом Себе, потому что Он победил смерть. И, веруя в Него, мы получаем благодать, которая дает нам возможность после таинств Крещения, Миропомазания, Причастия и других чувствовать бессмертие в себе, чувствовать в себе Христа. Да, не в той полноте, о которой говорил апостол Павел: «Уже не я живу, но живет во мне Христос», – но хотя бы какие-то моменты похожести можно почувствовать. Это нормально, это не страшно. Наоборот, у нас есть подсказка – Евангелие, и мы должны в него смотреть. Ведь мы будем судимы по Евангелию. Наша книга жизни раскроется и Евангелие. Смотрим сюда и смотрим туда. Если есть совпадения – заходи. Нет совпадений – не заходи.

– Кстати, об этом моменте я хотел бы поговорить особо. Люди созданы Господом для того, чтобы жить в общении с Богом. Но кто-то идет в муку вечную. Есть мученики, есть палачи. Например, великомученица Варвара и те люди, которые привели ее к казни (это прежде всего ее отец). Левашовская пустошь: 46 тысяч убитых. Ведь были палачи, которые убивали этих людей. Понятно, что кто-то идет в муку вечную, кто-то – в Новый Иерусалим. Но мы знаем, что Господь повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Как это совместить?

– Очень тяжелый вопрос. У нас есть суд человеческий, мы можем юридически понять, кто был прав, а кто не прав. Нам трудно по человеческим меркам судить, что происходит на Суде Божием. Мы даже в мыслях не можем себе этого представить. Нет такого юридического языка, который мог бы описать Суд Божий над человеком. Но у нас есть ходатаи, которые нам подсказывают, как действовать, чтобы мы либо вообще не пришли на этот Суд, либо были оправданы на этом Суде. Оправдают нас наши дела милосердия.

Абсолютно все встанут на Суд уже воскресшими. То есть произойдет воскресение из мертвых. Все мертвые восстанут из гробов. Те, что будут живы, будут восхищены на облаках в сретение Господу на воздухе. И произойдет Суд. Как это произойдет – мы даже не представляем. Мы можем только смотреть на фреску Микеланджело в Сикстинской капелле. Есть и наши не менее достойные картины, например Васнецова и другие. На Афоне очень много фресок, посвященных Страшному Суду.

Есть одна удивительная фреска Страшного Суда, где показано, как море отдает мертвых, и изображены животные, из которых что-то выходит. Например, рука человека – из медведя. Что это такое? Были вопросы о том, как воскреснут люди, которых съели звери, которые утонули, сгорели. Их априори нет. Художник-иконописец в этом откровении показал, что для Бога нет ничего невозможного. Ведь Он из ничего создал этот мир. Тем более у человека, который уже жил, осталась душа, она бессмертна и ждет возвращения в тело, которое либо прославится своими делами, либо постыдится. Вот какое будет воскресение – по тем делам, которые мы совершаем здесь, на земле.

– Когда моей дочери было 2,5 года, отошла ко Господу моя мама. Дочка не была в тот момент в Санкт-Петербурге. Когда она приехала, ее бабушка уже лежала в могиле. Дочка увидела ее палочку и спросила, как же бабушка ее с собой не взяла. И тогда я ей объяснил про новые тела и так далее. Она все выслушала. Через год она мне сказала: «Знаешь, папа, бабушке не нужна была палочка, потому что у нее будет новое тело. А когда вы с мамой умрете, я буду по вам очень сильно скучать».

– Дети иногда очень глубоко копают. Своей детской простотой они, конечно, вскрывают наши чувства, родительские тем более. Это прекрасный пример.

Так вот, Суд произойдет. Почему он еще называется Страшным, помимо того, что он изумителен и прекрасен для тех, кто ждет Христа? Вспомним Откровение Иоанна Богослова, в котором он говорит об ожидании Христа как завершении этой временной жизни на земле. Мы знаем, что земля сгорит, свернется небо, как свиток. Есть очень красивые прообразы на эту тему. Иоанн Богослов говорит: Ей, гряди, Господи. Он ждет Суд, потому что знает, что этот Суд будет для праведников радостен. Мы встретим Живого Воскресшего Христа – это же радость! 

Вот мы говорим друг другу: «Христос воскресе!» А где ты видел Воскресшего Христа? Расскажи-ка мне, кто тебе об этом сказал? Человек задумывается и вспоминает, что бабушка в детстве ему яичко давала и говорила: «Христос воскресе!» Это генная память, она остается с нами до конца.

Телезрительница спрашивала, почему мы боимся смерти. Потому, что не знаем, что будет за чертой, мы там не были. А апостол Павел там был. Когда он пишет о рае, он говорит, что словами не описать, что ждет на небесах любящих Бога. Если бы мы, как дети, поверили, – было бы хорошо. Но нам же нужно все логически объяснять.

Когда мы собираемся в отпуск, мы готовимся: покупаем билеты, собираем чемоданы и так далее. А здесь мы к вечности готовимся.

– В Откровении Иоанна Богослова еще говорится про огненное озеро. Для кого оно? Для аггелов и дьявола. Потому что смерть-то будет побеждена, ее не будет, и в огненном озере будут гореть сатана, лукавый и его служители. Это же удивительно, что смерти уже не будет.

– Во Христе ее уже нет, потому что Он ее победил 2 000 лет назад. А мы немножко запаздываем с этим. Поэтому для нас возглас «Христос воскресе» – это надежда на то, что и мы воскреснем. Мы в Нем уже воскресли. Мы причащаемся Воскресшим Христом. Мы чувствуем Его воскресение, а значит, и свое воскресение тоже. Мы хотим воскреснуть, хотим бессмертия, и оно только во Христе, в другом месте его не найти.

– Двадцатого мая отошел ко Господу настоятель Князь-Владимирского собора отец Владимир Сорокин (Царство ему Небесное). Обычно, когда священники служат панихиду, совершают отпевание, они все в белом. Но на Пасху – все в красном облачении. Пасхальным крестным ходом гроб с телом усопшего протоиерея Владимира Сорокина был обнесен вокруг храма с пением: «Христос воскресе!» Это было совершенно удивительно.

– Это и есть победа над смертью... Вспомните, как преподобный Серафим встречал людей: «Христос воскресе, радость моя». Если Христос воскрес, то вся радость уже в тебе есть, только надо в это верить и жить, как Он заповедовал. А заповеди Его просты. Возлюби Бога и ближнего своего, как самого себя. Всё; люби, живи и радуйся. Но постарайся не грешить. А если нагрешил, есть удивительное, красивейшее таинство Покаяния. Красивейшее потому, что лучшего в нашей жизни (после других таинств) я не встречал. Это слезы, это память смертная. Мы освобождаемся уже здесь от Суда, потому что приходим на личный суд. Исповедь и есть тот суд, который мы можем здесь пройти, чтобы быть освобожденными от суда до Страшного Суда.

– Лишь бы только не было такого, о чем говорится в Евангелии: не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного.

– Да, заповеди Его.

– Мне очень понравилась проповедь владыки Варсонофия Санкт-Петербургского и Ладожского, который говорил о том, что если человек кладет поклоны, ставит свечки и прочее, но не молится, то это лишь оболочка молитвы. Удивительные слова! В том числе и приветствие «Христос воскресе!» может оставаться для нас словами, не наполненными великим смыслом. Но, я уверен, у наших телезрителей при словах «Христос воскресе!» появляется улыбка.

– Хочу зачитать отрывок из Послания апостола Павла к евреям. И как человекам положено однажды умереть, а потом суд, так и Христос, однажды принеся Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение.

– Я чрезвычайно благодарен Вам за то, что мы с такой пасхальной радостью говорили о Страшном Суде… Благословите наших телезрителей.

– Господь да благословит на добрые начинания. Христос воскресе!

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Таисия Зыкова и Нина Кирсанова