Беседы с батюшкой. Простая жизнь. Священник Олег Патрикеев. 27 сентября 2024

– Тема сегодняшней передачи: простая жизнь. Казалось бы, это легкая тема. Жить нужно проще. Есть выражения, которые говорят о том, что наша жизнь может быть очень легкой, как говорил Хлестаков: «Легкость в мыслях необыкновенная». Но простая жизнь требует от нас каких-то усилий. Так ли это?

– Вообще «просто», «простой» – это очень интересные слова, которые можно вставить практически в любой момент нашей жизни. В Каноне Андрея Критского есть такое выражение: «про́стая Троица» («проста́я» в переводе). Здесь мы должны понять, что же такое слово «просто»? Просто – это там, где ангелов со сто или там, где с тебя как с гуся вода? На Руси слово «просто́й» всегда сочеталось с Иванушками: такие добряки, простаки. И если мы будем рассматривать эту сторону, надо определить, за какую команду играем: простую или про́стую?

Мы должны вспомнить самое главное: начало творения этого мира. Как Господь творил этот мир? Я сейчас даже не могу себе представить, как можно сотворить какую-нибудь таблетку или что-нибудь еще, какие для этого нужны препараты, химикаты, процессы. Как тяжело, трудно сотворить что-то малое в большом! И как просто Бог творит этот мир! Да будет свет! И свет появился. Простые слова, которые заставляют сопрягаться энергии, которая начинает творить через Духа Святого. Это настолько красиво и просто, что как раз и хочется сказать, что это, наверное, есть и смысл нашей жизни: мы должны подражать этой простоте. Поэтому все начинается со слова. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

Поэтому давайте все-таки рассмотрим: эта простота подходит к той, про которую сказано в русской поговорке, что простота хуже воровства, или нет? Конечно, быть таким простым человеком внутри, иметь свой определенный умысел – это тоже опыт. У Николая Гоголя эта простота, свобода мыслей и простые мысли звучали у человека, у которого была совсем другая цель: через простоту слова он добился своей цели. Мы видим это и в наше время. Это продолжается. Писали как будто с сегодняшнего дня. Теперь рассмотрим ту же простоту в наших русских сказках. Иванушка-дурачок спокойный, радостный, улыбающийся. Блаженный! Не правда ли? Посмотрите, у него все получается. Все на него обижаются, воду льют, а он всему радуется. А самое главное – в конце сказки именно он и получает царевну, богатство и т.д. От простоты до высоты! Наверное, духовная жизнь и должна сочетаться с этой простотой.

Сегодня я размышлял над таким интересным вопросом, как мы молимся, с чего начинаем наши слова. Ведь мы часто берем «Молитвослов». Даже в начале обращения к Богу мы хватаемся за «Молитвослов», как у нас сейчас есть привычка хвататься за телефон, чтобы вспомнить нужное слово или ссылку. Думаешь: «Боже мой! Входя в храм, где Бог Отец и Святая Троица явственно в таинстве присутствуют, неужели я должен взяться за «Молитвослов», чтобы сказать простые слова?» Ведь блудный сын вообще много не говорил. У него не было с собой «Молитвослова». У него не было различных акафистов. Он просто встал и пошел! Потому что почувствовал, что не может жить без отца. Смерть наступает, страх смерти и страх одиночества. Это его привело к простым словам: «Отец мой, я согрешил пред тобой и пред небом». Все! И он в объятиях отца. Какая простота! Если мы начнем вот так входить в храм, я думаю, что и наши молитвы станут про́стыми.

Конечно, мы не должны вычеркнуть все наши «Молитвословы». Они должны сопровождать нашу жизнь, утренние и вечерние молитвы. Но когда мы хотим обратиться к Богу простыми словами, «Молитвослов» можно отложить. Митрополит Антоний Сурожский рассказывал такую историю. Мама села на край кровати сына и прочитала вечернее правило. Сын ложится и говорит: «Мамочка, а может, мы теперь помолимся с тобой?» Детьми тяжело воспринимается церковнославянский язык. Он красив, прекрасен, духовен, но себя нужно настраивать на то, чтобы начать разговор все-таки с простых слов. Я так думаю.

– Прекрасный опыт, если человек научается говорить с Господом своим языком. Ведь и все отцы об этом говорят. И если ты научился так говорить благодаря молитвам Василия Великого, Иоанна Златоуста, то все просто. Но если из молитвы делаешь некий фарисейский разговор, тогда все становится сложным. Объясните разницу: простой́ и про́стый. Ведь мы читаем, в том числе у святых отцов, что Бог – про́стый.  Мы можем говорить о Боге детям, можем говорить о Боге людям с какими-то изысканными знаниями, и каждый раз мы говорим о Боге простыми словами. А если начинаем подключать богословие, то нам тяжелее становится говорить о Боге.

– Если общение отца и сына, то это естественные отношения. Они про́стые. Если отношения наемника и работодателя, то наемник будет, конечно же, искать просты́е отношения с работодателем и искать лазейки… Всего лишь ударение, а меняется вся сущность человека.

Поэтому, подражая Святой Троице как Богу Отцу, Сыну и Святому Духу, мы также должны подражать нашей человеческой антропологии. Те же составляющие: дух, душа, тело. Это в человеке должно быть про́стым. Дух, душу и тело даже в мыслях невозможно соединить в одно, в одну материю, которая одновременно и духовная, принадлежит небу, но еще и земле. Это может сделать только про́стая Троица.

Поэтому мы имеем подобие Божье, которое заложено в нас при сотворении этого мира. Бог передал это отражение каждому из нас. Сначала Адаму, а потом и Еве. Таким образом, это передается по наследству. Конечно же, по наследству нам передается (увы!) еще и грех, который совершили Адам и Ева. Это первородный грех. Он изменяет наш образ, изменяет нашу внутреннюю красоту, и из про́стого человека, в котором должна жить Святая Троица, человек становится просты́м и хитрым. Вот эта хитрость просто́го человека начинает его изменять. А мы знаем и о хитрости лукавого, хитрости этого мира. Тогда все идет насмарку. Человек не находит в себе простоты и начинает через лукавый помысел искать логические завершения своей деятельности. Это просматривается на протяжении тысячелетий человеческой жизни, и именно просты́е люди, которые пришли к пониманию своей простоты в Боге, стали про́стыми для Него, про́стыми для людей. Они стали блаженными. Они переступили порог ума, которого у нас палата и от которого у нас постоянно горе.

Поэтому мы можем сказать, что они прошли именно очищение. Потому что после крещения нужно еще и доказательство твоего присутствия в Боге, доказательство твоего покаяния, жизни во Христе. Вот это и есть трудность, о которой мы говорили в самом начале. Жить во Христе трудно. Даже если пригласить к себе в дом простого святого человека, сколько ты выдержишь с ним в одной комнате? Он молится постоянно, он не курит и не пьет, телевизор не смотрит, все время читает Евангелие. Ты начинаешь с ним беседу, а его ничто не интересует, кроме жизни вечной. Ну, час, два, три ты выдержишь, а потом скажешь, что этого достаточно.

– Отец Иоанн (Крестьянкин) был очень прост. Все люди, все священники, которые имели счастье общаться с ним, говорили, что он был простым деревенским человеком. Простой-простой. Вспомним такого человека, как Игнатий (Брянчанинов). Когда читаешь его творения, удивляешься, насколько все просто. Потому что все понятно. Он не пытался высказывать какие-то ученые сентенции. Нет! Все просто. Можно вспомнить Феофана Затворника, который написал «Мысли на каждый день года». Просто абсолютно для каждого человека. Даже возьмем огромное Собрание сочинений Иоанна Златоуста. Читаешь, и все просто. Смотришь фильм, скажем, Андрея Тарковского. Казалось бы, сложно, а ведь на самом деле все просто. Возникает вопрос. Наше стремление к простоте может ограничиться всего лишь желанием быть внешне простым человеком? Или это внутренняя работа, которая может привести нас к простоте, но на это можно потратить всю жизнь?

– Это внутренняя работа. Можно надеть на себя маску простачка, сыграть его, можно даже привыкнуть к этой маске, войти в роль. Я думаю, у многих это получается. А вот стать простым – это серьезная работа над собой, внутренняя проработка. Ведь человек блаженный уже не обижается на оскорбления.

Когда заканчивается в нас Дух Святой? Во-первых, когда мы раздражаемся. То есть Духа в нас уже нет, зарядка кончилась, любовь кончилась. Когда мы чувствуем состояние радости духовной, какого-то внутреннего восторга, то в нас есть Дух Святой. Но это когда мы не кривляемся, не строим из себя святых, не ходим с улыбкой на лице по всему городу: мол, смотрите, кто идет. Это прелесть, тщеславие.

Если хотите проверить, есть ли в вас Дух Святой, крепка ли в вас молитва, попробуйте встать против течения в метро в час пик. Вас будут толкать, а у вас на устах будет молитва Иисусова. Она очень простая, она одновременно включает в себя и Евангелие, и желание стать человеком Божиим. Потому что только благодать Божия, коснувшись сердца, может изменить человека, изменить его ум. Метанойя происходит только под действием Святого Духа; другого варианта нет.

Я долго читал Евангелие, думал, оно очень сложное, заключает в себе формулы, цифры, я их переставлял, смотрел, пробовал читать задом наперед, соединял слова, думал, какая же в нем загадка. Прошло семь лет чтения Евангелия, я взмолился: «Господи, где этот путь? Куда мне идти?» Открываю Евангелие и читаю: Я есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14, 6). И все стало понятно, встало на свои места. И закончился этот мозговой штурм, который мучил меня семь лет; все, как шелуха, отвалилось. Вот простота слова, простота общения. В этом и есть, наверное, Божие присутствие.

Как только начинаешь говорить умными фразами, особенно с каким-то английским акцентом, со словосочетаниями, взятыми из английского или китайского языка, – и ты как бы умен. Но здесь таится самомнение. Это страшно.

Однажды прочитал у Клайва Льюиса момент, когда герой попал после смерти в такое место, где все собирались, туда приезжал автобус, на нем было написано: «В рай». Человек просто сел и поехал, а все остальные стояли, беседовали, разговаривали о чем-то умном. Простой человек сел в автобус, понял, что пора ехать в рай.

От хитросплетений ума уйти очень трудно, это завораживает. Особенно сейчас, когда у нас есть доступ к такому количеству информации, мы становимся умными в буквальном смысле через несколько секунд. Мы посмотрели ответ на какую-нибудь математическую формулу, которую раньше в жизни не знали, и думаем, что достигли чего-то. А попробуйте сначала доучиться до этого момента. Таблицу умножения хоть помните немножко или тоже подсматриваете в Google?

– Когда я учился в школе, были тетради, на обратной стороне которых была таблица умножения. И наш преподаватель по математике запрещал нам пользоваться такими тетрадями… Еще один вопрос хочу задать. В чем разница между стремлением к простой жизни и стремлением к легкой жизни?

– «Жить хорошо, а хорошо жить еще лучше» – так говорили в одном известном фильме. Человек сам выбирает. Мы не можем дать формулу счастья, формулу любви, расписать: мол, живи вот так и вот так. Ведь Христос, когда пришел на землю, не стал менять закон, Он просто его сузил настолько, что, в принципе, заповедей всего две. Блаженный Августин, например, говорит: «Люби Бога и делай, что хочешь». То есть практически одна заповедь. Потому что без любви к Богу все остальные заповеди меняют свой контекст, уходят в сторону. Мы можем быть добрыми, но если все делается без Духа Святого, это может быть просто самолюбием и тщеславием. Каждый раз мы должны рассматривать, есть ли здесь Дух Святой.

Понимаете, о Духе Святом невозможно рассказать. Это даже не состояние, это смысл жизни. Когда ты живешь в Духе, это и есть простота. А как по-другому? Оборачиваясь назад, понимаешь: когда ты жил вне Духа, вне Христа, вне Церкви, это было мучением. Может быть, была легкость, но это была легкость падения. Падать легко; вниз на саночках очень легко катиться головой в сугроб. А в горочку тянуть саночки тяжеловато. Но человек сам выбирает этот путь, когда устает падать, когда впадает в духовное отчаяние. Как блудный сын или как слепец, который устал быть слепым. Вспомните, как слепцы кричали: «Сын Давидов, помилуй нас». Потому что они устали быть слепыми.

Это тяжело – быть слепым. Есть такой квест в Санкт-Петербурге, когда тебе надевают повязку на глаза на полтора часа. Ты садишься за стол, тебе наливают чай; в общем, ты находишься с людьми, которые без повязок, живешь с ними. Я слышал от людей, что это не то чтобы страшно, это невыносимо больно. Если понимаешь, что через полтора часа эту повязку снимут, ты просто счастливый человек. А если не снимут?

И здесь рождается молитва; она рождается от боли, от страха. Когда приходишь в объятия Отца, то видишь этот мир уже совсем другим: он именно простой в духовном плане. И те люди, которые этот мир наполняют, для тебя становятся простыми, ты видишь их так же, как себя, потому что видишь любовь Божию.

Простая молитва: «Господи, научи меня любить людей так, как Ты меня любишь». Ведь самое главное – почувствовать любовь Божию к себе, а потом уже передать ее.

– Я общался с одним человеком, которому скоро исполнится 99 лет. Он был раньше начальником Главного управления пожарной охраны Ленинграда. Именно он стал инициатором строительства храма «Неопалимая Купина» при 11-й пожарной части, расчет которой погиб при тушении гостиницы «Ленинград». Я смотрю на него и думаю: седовласый человек, старец, говорит только об одном – призывает всех к вере в Бога. К молодым офицерам он обратился с одним словом: «Приведите к вере хотя бы одного человека, и ваша жизнь будет оправданной». Понимаете, я смотрю на этого человека и вижу, что он очень простой. Он был главным начальником, но он очень простой человек. У Вас много знакомых. Один из них – архимандрит, наш общий знакомый, который объездил весь мир, и он простой человек. Возникает вопрос: все ли пожилые, старые люди простые? Или это просто кажется?

– За стариков наших, конечно же, хочется отдельно помолиться, чтобы они стали простыми. У каждого свой накопленный опыт. Они прошли через очень много страданий, через войну и вторую войну, духовную, уже в 90-х годах. Это люди иногда даже с поломанной психикой. И это чудо, что они еще живы... Как расстаться с этим прошлым? Чтобы стать простым, надо убрать прошлое из жизни. Ты понимаешь, что всю жизнь проработал, сделал все, что возможно, и наступила прекрасная осень. Ты входишь в этот осенний период со своими болячками, может быть, но уже без этой активности постоянно что-то делать для земли, пора что-то сделать для неба. Иными словами, начинаешь строить пожарную лестницу не в горящий дом, а уже чуть повыше. Если эти люди приходят к Богу, к вере – это наш золотой фонд духовный. Это великие люди. Они своим видом усмиряют...

– Они подают нам пример преодоления гордыни. Ведь когда мы становимся старыми, нам уже не нужно самоутверждаться, уже не нужно себялюбие, тщеславие и прочее. Все это, как шелуха, как Вы сказали, отваливается. Можем ли мы, будучи еще не очень старыми, преодолевать свою гордыню, чтобы стать простыми людьми?

– Это возможно и нужно. Семя Христово, евангельское семя нужно сеять среди нашей молодежи, чтобы оно дало свои росточки в ближайшем будущем. Бывает, время ускоряет процесс не старения, а духовного взросления человека. Например, в блокаду дети, которым было по 12 лет, стали взрослыми за несколько минут войны. Они повзрослели, поумнели, стали духовными, сильными. Я вообще не представляю, как можно было прожить на 125 граммов хлеба. Я мечтаю, чтобы построили памятник этому хлебу. Ангельский хлеб, шедший с небес. Другого варианта выжить не было. Это был хлеб, который был наполнен и слезами, и молитвой, и духовной составляющей. Потому что именно дух поддерживал человека.

Так и сейчас. Не нужно ждать момента страшных действий, которые откроют в человеке лучшие его качества; их надо воспитывать с детства, детского сада. И сейчас у нас есть возможность это делать. Мы можем посеять столько семян! И они воспрянут, как поле, наполненное твердой, крепкой пшеницей. Но для этого надо работать.

Помимо этого надо работать над собой. Не надо забывать, что мы еще не святые. Нам нужно работать над собой и при этом действовать в правильном направлении, сейчас все для этого открыто. Мы можем посеять очень много семян, которые принесут плоды в свое время.

– Вы начали говорить о блокаде, и я вдруг вспомнил еще один пример самых простых слов. Дневник Тани Савичевой очень простой, там нет никаких размышлений. Всего несколько строк дневника, и это вошло в историю... Меняет ли стремление к простой жизни (может быть, даже какой-то духовный аскетический подвиг) отношение ко всему, в том числе к смерти (как к чужой, так и к своей)?

– Да. Именно через познание Бога. Бога невозможно познать, но Дух Святой дает нам возможность познавать Его настолько, насколько мы открываем свое сердце. Мы знаем, что Бог есть любовь, а любовь совершенная изменяет отношение к смерти. Отношение к смерти у меня давно утвердилось, я много об этом говорил и писал. Но когда встречаешься со смертью людей, которые рано уходят из жизни, почему-то происходит психологическая травма, в плане недопонимания, что же произошло на самом деле. И, кроме веры, не на что опереться. Не нужно опираться на человеческие разумения, искать какие-то человеческие ошибки. Наша вера – это вера в жизнь вечную, в воскресение из мертвых. Если Символ веры, который нам дан, будет фундаментом нашей веры, то мы всегда будем говорить, что будет воскресение мертвых.

– Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века... Есть еще одна тема, которая тоже очень важна и которую хочется обсудить. Если мы не будем пытаться быть простыми людьми во время литургии, тогда, наверное, наша молитва – сплошное фарисейское бытие. И ничего не будет. Я хочу, чтобы Вы сказали о том, что происходит в таинстве Причастия. Мы не можем объять умом эти Дары, но вместе с этим все получается как будто просто.

– Это тема отдельного разговора – литургия и отношение к ней человеческого ума... Если бы снять фильм, посмотреть со стороны именно духовными глазами, что происходит во время литургии, и рассказать людям глубину духовную каждой части литургии (проскомидии, литургии оглашенных, литургии верных), как Дух действует... Мы это знаем из откровений святых отцов. Мы могли бы раскрыть это для людей, чтобы для них литургия стала не просто обычным действием: мол, батюшка чем-то занимается, а мы пока в телефон посмотрим или свечки поставим; а вот Причастие – это для нас спасительно. Это неправильно. Участие в литургии – это участие в жизни и смерти Христа. Ты пришел на день рождения Христа, идет Рождество Христово. Вот звезда встала там, где Отроча родился. Все это происходит на проскомидии, но люди этого не видят. Для них проскомидия – это подать записочки и чтобы батюшка не забыл частички вынуть. И так далее.

А если посмотреть на литургию как бы сверху? Есть же литургическая иконография. Вот Христос рождается. Вот Он идет на проповедь. Вот Он выходит с Евангелием. Вот Его распяли. Вот Его положили во гроб... И тогда человек проникается хотя бы состраданием. На литургии надо сострадать. Все это Господь делает для нас…

Когда смотришь фильм Мела Гибсона, сердце задыхается, слезы идут. Там фильм, а здесь Дух. Там человеческое восприятие, он показывал человеческую природу, а здесь духовная составляющая. Если людям об этом рассказать, показать, они будут относиться к литургии бережно. Это таинство; мы вне времени, мы вошли в Царство Небесное. «Благословенно Царство…» – говорит священник перед началом литургии. Мы вошли в Царство. И если сейчас мы все умрем, то окажемся сразу же в Царстве Небесном, потому что в него вошли.

– Вот и получается, что при всей сложности все довольно просто. Если бы все было от ума, то мы не смогли бы быть причастниками, нам ничего не открылось бы. И здесь получается та самая простота, о которой мы сегодня хорошо поговорили. Еще один вопрос. То, что звучит на церковнославянском языке и в Евангелии, и в Апостоле, умом нам не понять. Если мы сумеем быть простыми людьми, сможем ли  на каком-то духовном уровне понять этот язык, который нам не преподают в школе?

– Да, именно через Духа Святого все раскрывается. Дух Святой – это переводчик. Он дал возможность в Пятидесятницу апостолам говорить на иных языках. Они слышали всё и понимали, хотя не учились языкам. Когда мы слышим церковнославянский язык, нужно не уму дать возможность переводить, а духу. Это трудно, конечно; это опыт. Невозможно дать какую-то формулу, нужно в этом навыкнуть. Это навык. Конечно, у нас есть учебник, мы можем смотреть перевод, чтобы было понятно. Но когда слышишь церковную славянскую речь, должно быть такое состояние, как будто меда покушал. А если непонятно и есть какое-то отторжение, значит, нет Духа Святого, а твой человеческий дух противится этому. Это естественно, потому что, увы, дух человеческий сопрягается с падшим миром. Поэтому нам не хочется ничего изучать, хочется литургию сократить, чтобы она шла минут тридцать…

– Наверное, чтобы научиться быть простым человеком, нужен серьезный труд, и можно всю жизнь идти к этому. У вас в храме много детей. Есть дети, которые ведут себя корректно, а есть дети, которые слишком простые и ведут себя, что называется, как хулиганы. Простота детская и простота старческая – это одного порядка вещи?

– Конечно. «Что стар, что млад». Самое главное, мы должны помнить слова Христа, Который сказал: если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3).

– Будьте как дети.

– Да. И будьте просты, как голуби…

–…и мудры, как змеи. Спасибо, батюшка! Мне многие вещи стали более понятны благодаря Вашему размышлению на эту тему...

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Таисия Зыкова и Нина Кирсанова