Беседы с батюшкой. Паллиативная помощь

В екатеринбургской студии нашего телеканала - протоиерей Сергий Вогулкин, доктор медицинских наук, профессор.

– Отец Сергий, сегодня в интернет-пространстве, различных СМИ можно встретить очень много статей, материалов, посвященных паллиативной помощи. В Свердловской области организация, которую Вы в том числе представляете, в этом году заслуженно получила президентский грант на развитие проекта «Волонтеры паллиативной помощи». Что это за проект? И почему Вы решили  плотно заняться этим направлением?

– Дело в том, что ситуация с людьми, которые находятся в тяжелом состоянии и могут отойти ко Господу, сейчас очень непростая. Уход за этими пациентами организован совершенно недостаточно. Я сейчас не про стационары говорю, а про уход именно на дому, потому что большинство этих больных находятся на дому. Приведу некоторые цифры. Сейчас количество тяжелобольных и умирающих в Свердловской области примерно 25–35 тысяч человек. Количество мест в хосписах, отделениях и палатах паллиативной помощи не превышает пятисот. Поэтому основная масса таких больных находится дома. И я очень рад, что эта актуальнейшая проблема была поддержана на таком высоком уровне, на уровне президентского гранта. Значит, государство действительно по-настоящему заботится о своих людях, находящихся в тяжкой болезни. И это очень правильно.

Конечно, мы надеемся на поддержку и митрополии, и Министерства здравоохранения. Основная наша база – Свердловский областной медицинский колледж, волонтерские организации, «Ассоциация работников со средним медицинским образованием Свердловской области». Это те, кто будет работать вместе, в одной команде по реализации этого проекта, актуальность которого не вызывает никакого сомнения. Это нужное дело.

– Почему необходимо было разработать именно такой проект? И почему Вы взялись за его реализацию?

– Ситуация, которая есть сейчас, никого не может устроить. Ведь в большинстве своем тяжелобольные – люди православные, крещеные. Но они могут уйти в мир иной без исповеди, причастия, соборования, не понимая, что необходимо не только достойно жить, но и достойно умереть. Если они не понимают этого, то так и происходит: люди уходят в мир иной неподготовленными, не осознавшими своих грехов, и это очень нехорошо, потому что дальнейшая их судьба будет достаточно тяжелой. Это не могло нас не озаботить. Ухаживают за тяжелобольными в основном родственники, а они, по сути, не умеют этого делать.

Поэтому обучение и волонтеров паллиативной помощи, и родственников тяжелобольных людей – очень нужное дело. Надо понимать, что у каждого есть родители, родственники, которые могут заболеть, и за ними надо будет ухаживать. Поэтому в принципе каждый человек должен быть хоть немножко в этом ориентирован. Вот мы и обучим определенное количество волонтеров, чтобы в каждом большом городе и большом поселке (пока так) были люди, которые умеют это делать и смогут в любой момент родственникам показать, как правильно ухаживать за такими пациентами. Вот наша цель.

– Можете сказать предварительные примерные цифры, на что планируется распространение этого проекта в ближайшее время?

– Конечно. В ближайшее время мы будем обучать волонтеров прежде всего там, где есть филиалы Свердловского областного медицинского колледжа. Это тринадцать городов. Но этого мало. Общее количество городов в Свердловской области – сорок семь. В большинстве городов филиалов с подготовленными кадрами просто нет. Поэтому мы планируем взять дополнительно двадцать крупных городов, в которых нет филиала Свердловского областного медицинского колледжа, и там провести обучение. Кроме этого, мы собираемся взять двенадцать крупных поселений городского и сельского типа, чтобы и там были свои волонтеры. Там же тоже умирают люди, тоже тяжко болеют. Когда тяжелобольного человека выписывают из стационара, привозят домой, за ним же кто-то должен правильно ухаживать. Потому что неправильный уход превращается в мучения для такого больного.

Поэтому я считаю, что нужно иметь таких волонтеров в каждом селе, в каждой деревне, чтобы люди могли к ним обратиться: вот у нас тяжелобольной, мы не умеем за ним правильно ухаживать – приди и покажи, что нужно делать, как положить, как повернуть, как пищу дать (ведь иногда и с этим затруднения). То есть людей нужно научить. Я считаю, в каждом селении должен быть человек, который умеет это делать.

– Это уже масштабные планы на перспективу.

– Это моя давняя мечта: деревенские сестры милосердия, о которых я прочитал в работах XIX века. Вот это было бы замечательно.

– Чем отличается паллиативная помощь от простого ухода за тяжелобольным человеком?

– Понимаете, тяжелобольной человек нуждается прежде всего в медицинской помощи. Уход, конечно, должен быть, и он должен быть правильным, но на первом месте именно медицинская помощь. Тяжелобольной нуждается в лекарствах, в операции, в реальной медицинской помощи.

Паллиативные больные нуждаются в основном в уходе. Медицина уже сделала свое дело по максимуму, она уже не может (или мало может) помочь. Конечно, есть обезболивающие, различные паллиативные операции; медицинский набор очень большой. Но самое главное для таких больных – уход, чтобы больной не чувствовал себя заранее выброшенным из жизни, когда на него никто не обращает внимание, когда вокруг создается такая обстановка, что он понимает, что жизнь закончена. А он еще жив. Не умирай, пока живешь. Человек жив, но обстановка, созданная родственниками вокруг него, явно говорит ему о том, что жизнь закончилась. Этого нельзя допускать! Жизнь-то продолжается. И эта жизнь должна быть наполнена какими-то событиями, делами. Он должен активно провести эту часть жизни в добре, любви. Хороший уход значительно продлевает жизнь человека.

Знаете, иногда в каких-нибудь сериалах слышишь фразу: врачи мне дали полгода (или три месяца). Во-первых, врач никогда этого не скажет; он просто этого не знает. И если правильно организовать жизнь такого пациента, то он может прожить и год, и два года. Если только он будет понимать, что жизнь продолжается. Это главное.

– Не хочу задавать философского вопроса: зачем продлевать...

– Зачем? Я с удовольствием отвечу на этот вопрос. В жизни должен быть смысл. Смысл всей жизни – подготовка к встрече с Богом. У каждого человека этот смысл есть. Другое дело, что мы этот смысл отодвигаем в сторону, говорим, что смысл  жизни в том, чтобы что-то купить, накопить, воспитать детей... На самом деле смысл жизни только один – мы готовимся к встрече с Господом нашим Иисусом Христом; там наш дом, мы оттуда вышли и туда вернемся. Как мы проживем эту жизнь – так и вернемся. Если мы вернемся с подарками, с добром, любовью в свой родной дом – это нормально. А если вернемся с грузом зла, ненависти и так далее? Кто же так приходит в свой дом?

Поэтому смысл совершенно определенный. И время, которое у людей осталось, нужно использовать именно для этого – чтобы суметь исправить то, что было сделано неправильно, успеть покаяться и после покаяния, исповеди, причастия, соборования встретить Господа нашего Иисуса Христа. Все очень просто; хитрого здесь ничего нет.

– Если все так просто, то почему необходимо обучать волонтеров? Получается, люди допускают ошибки? Если вы разрабатываете программы, подключаете специалистов самого разного направления (психологов, людей, занимающихся духовным состоянием, медицинских работников, педагогов), значит, люди что-то делают неправильно?

– Конечно. Человек трехсоставен: у него есть тело, душа и дух. Мы в основном заботимся о теле человека. Да, тело не должно страдать, и мы можем сделать так, чтобы человек не испытывал страданий, медицина на это способна. Но душевные и духовные переживания человека никто не учитывает. Сколько раз мне приходилось наблюдать, как человек тяжелобольной находится изолированно от своей семьи,  детей, внуков. Его помещают в отдельную комнату и говорят: нельзя-нельзя, он больной, туда не надо заходить. Не шумите, не кричите, не играйте здесь, чтобы тишина была... Почему? Он живой человек! Для живого человека самое главное – общение. Поэтому надо с ним общаться, надо, чтобы он продолжал быть членом семьи, принимал активное участие в жизни семьи. Вот что нужно. Ни в коем случае нельзя человека изолировать.

Представьте, человек вот так лежит в комнате, никто к нему не заходит, все его, можно сказать, бросили. Представляете, какие у него в голове мысли? Понятно, что, кроме депрессии, ничего не будет. Вокруг такого тяжелобольного человека должна быть создана особая атмосфера красоты, потому что красота лечит. Все должно быть чисто, убрано, должны стоять иконы, цветы. Чтобы ему, открыв глаза, приятно было на все это смотреть, чтобы он понимал, что о нем заботятся, а значит, все у него будет хорошо. Тогда у него сразу появляется надежда, хорошее настроение. Но это надо поддерживать в человеке, ведь он еще жив. А мы забываем об этом. Вот ошибки, которые связаны с телом. Еще есть душевные ошибки – это отношение родственников: они только ждут...

– И это витает в воздухе...

– Да. Все понимают, что ничего уже сделать нельзя, – и ждут. Не должно быть этого. Во-первых, у каждого человека должна быть надежда. Мы знаем много случаев исцелений даже в крайне тяжком состоянии. Чудо может произойти, когда человек меняет свое отношение к жизни, когда говорит: я еще жив, я еще могу вот это и вот это сделать, могу еще своим внукам прочитать сказки, могу с ними пообщаться, могу написать (если есть такая возможность) какую-то книгу, рассказы, что-то оставить. В конце концов можно постараться исправить то, что сделал в жизни не так. Это совершенно другое отношение. И здесь мы должны помочь человеку,  всё это объяснить родственникам.

И надо готовить людей духовно. Не к смерти готовить, а к жизни. Например, человек прожил свою жизнь и, может быть, ни разу не был в храме. А мы вспоминаем о том, что он крещен, только на отпевании. Это же неправильно. У человека еще есть время (пусть это будет месяц, или неделя, или три месяца; срок не играет никакой роли), за которое он может исправить через исповедь то, что совершил, попросить у кого-то прощения, написать кому-то письма с извинениями. Массу всяких дел можно сделать для того, чтобы очистить свою душу. Обязательно после исповеди нужно причастить человека, совершить соборование, когда отпускаются грехи забытые. Ведь с памятью у нас не очень хорошо, мы быстро забываем те поступки, которые сделали. Поэтому соборование обязательно должно быть.

А люди боятся, думают: если соборовали и причастили – значит, пора умирать. Почему? Живи! Живи новой жизнью. Тебе дали возможность жить оставшееся время новой жизнью: содержательной, духовной. Пусть родственники почитают тебе Евангелие, Псалтирь, святых отцов Церкви. Но никто этого не делает. Люди боятся смерти, боятся умирающего.

– Не хочется с этим встречаться. Не хочется на это смотреть, а уж тем более погружаться в это, заниматься этим.

– И в этом наша ошибка. Вера наша настолько слаба сейчас, что мы забываем о том, что нет смерти. Есть жизнь вечная, и мы к ней должны готовиться. С этих позиций все видится совершенно по-другому. Вот для чего нужны волонтеры паллиативной помощи – чтобы они сами понимали и знали это, могли ухаживать за такими больными и, самое главное, – учили родных этому. Цель – совершенно однозначная.

– Раз мы говорим об обучении волонтеров, они получат какие-то документы? Это программа, подтвержденная какими-то государственными стандартами?

– Конечно. Есть учебные программы, разные по продолжительности. Одно дело – подготовить сиделку (тогда выдается соответствующий документ), другое – подготовить волонтера до уровня сестры милосердия (тогда уже человек получает диплом). То есть люди получат совершенно официальный документ о подготовке, который подтверждает возможность осуществлять паллиативную помощь. Это государственный документ. Поэтому для таких людей будут открыты многие двери: они могут работать и в лечебном учреждении, и в хосписе. То есть могут быть не только добровольцами, но и официально устроиться на работу.

Обучение состоит из трех частей. Первая часть – обучение уходу, вторая – психологическая подготовка, третья – духовная подготовка. Конечно, ухаживать за тяжелобольным, тем более  умирающим человеком – это тяжелая работа, непростое дело. Понятно, что волонтеры сами будут нуждаться в поддержке, и для них будет организован телефон доверия (будут дежурить психологи, духовник), чтобы они могли в любое время позвонить и получить помощь.

– Как получить такое образование? Кто те люди, которые пойдут к вам? На кого вы рассчитываете? Программа обучения платная?

– Нет, обучение совершенно бесплатное. Поскольку мы получили грант, средства этого гранта будут использованы как раз для обучения, подготовки специалистов-волонтеров. На кого я рассчитываю? Прежде всего на прихожан, потому что это самые подготовленные в духовном отношении люди. Это те люди, которые, я думаю, будут составлять основу этого волонтерского движения. Конечно, мы будем привлекать и наших студентов, которые на первом и втором курсах проходят цикл по уходу, то есть они уже получают такую подготовку. Им остается добавить психологическую и духовную подготовку. Думаю, эти ребята тоже составят костяк волонтерского движения. Тем более что они смогут во время учебы реализовать себя в этом, оказывать помощь таким больным; это для них будет прекрасный опыт.

И, конечно, мы ждем всех желающих. Мы рассчитываем на людей от 18 до 50 лет. Почему на такой возраст? Конечно, бывает, что и после пятидесяти лет у человека еще есть силы. Но уход все-таки связан с достаточно тяжелой физической нагрузкой: больного надо перевернуть, посадить...

– Непростые манипуляции.

– Это очень сложные манипуляции, их надо уметь делать. И надо обладать физической силой, чтобы это осуществлять. Конечно, мы не будем возражать, если более пожилые люди пожелают этому обучиться, просто надо соразмерять свои силы и возможности с этой довольно тяжелой работой. Хотя есть пожилые люди, которые вполне смогут осуществлять такую помощь.

– Есть какие-то предположения, кто в большей степени откликнется? Мужчины или женщины?

– Наверное, все-таки женщины.

– Почему?

– Так повелось испокон веков; во всяком случае, с XIX века, когда появились первые общины сестер милосердия, общины вдов, которые участвовали в войне, ухаживали за ранеными. Такие великие врачи, как Оппель, Пирогов, прямо указывали на то, что женщина ухаживает лучше, чем мужчина – она более отзывчива, более сердечна, более милосердна. То есть в этом отношении более ста пятидесяти лет назад уже установилось определенное мнение. Я нисколько не буду возражать, если и мужчины будут принимать в этом участие, но, мне кажется, основной контингент составят женщины.

– Где люди смогут познакомиться с предварительной информацией, условиями и программой обучения? Какие документы необходимо подавать? Как вообще будет происходить прием?

– Думаю, никакие документы не нужны, потому что это начальное образование – и уровень предварительной подготовки нас мало интересует. Наверное, будут и люди со средним образованием, может быть, даже и с высшим, и вышедшие на пенсию.

Я рассчитываю на поддержку священников, через которых мы будем давать информацию. Мы выпустим большое количество информационного материала, и этот материал будет размещен в каждом городе, где мы будем проводить подготовку. Прежде всего, информация будет около храмов, чтобы прихожане узнавали, что это возможно. Это сравнительно непродолжительная подготовка. Я думаю, что желающие найдутся. Информацию будут получать вот таким образом. Мы будем выпускать памятки, которые учили бы, как это нужно делать. Но книжка есть книжка, самое главное – практика.

– И как этот вопрос будет решаться?

– В тринадцати городах, как я сказал, у нас уже есть подготовленные кадры, которые могут на месте обучать этому. А в остальных городах будем договариваться с больницами, где есть специалисты по уходу, психологи. Я планирую оборудовать выездной кабинет для обучения, в котором будут фантомы, необходимые материалы, чтобы все можно было показать. Знаете, например, в медицинском институте учились друг на друге: кто-то из команды на время становился «больным», его укладывали, переворачивали и так далее...

– Несмотря на то, что грант рассчитан на определенный срок, сам проект рассчитан на долгую жизнь...

– На долгую жизнь, на долгие годы. Потому что нам нужно обеспечить таких больных хорошим уходом. Ведь эти люди, попав в мир иной, будут молиться за тех родственников, которые за ними ухаживали, за тех людей, которые их окружали, за своих детей, внуков. Понятно, что они должны прийти туда в духовной и душевной чистоте, хорошем состоянии, не отягощенные своими неискупленными грехами. Это огромное дело. Поэтому такая подготовка просто необходима. Я думаю, люди должны это понять.

Сейчас развитое волонтерское движение, и тысячи людей нашли себя в этом: работают в «красной зоне», со стариками, доставляют еду. Думаю, работа в отношении паллиативных больных будет очень существенной добавкой в волонтерском движении.

– Спасибо Вам большое, отец Сергий. Помогай Господь в этих трудах, начинаниях и Вам, и всем тем, кто присоединится к этому большому проекту. Мы еще и еще раз будем призывать наших уважаемых зрителей не бояться и участвовать в этом проекте, если есть потребность и желание.

– Мы, конечно, ждем хорошего отклика, хорошего начала этого проекта со стороны православных людей прежде всего. Они не боятся смерти, понимают, что смерти нет, есть вечная жизнь. Мы говорим «успение», а не смерть. А «успение» – от слова «успех». Вот этот успех мы должны обеспечить нашим родным и близким, чтобы они спокойно, в хорошем настроении шли в мир иной; с надеждой, любовью и нашими молитвами.

Ведущий Тимофей Обухов

Записала Нина Кирсанова