Беседы с батюшкой. Образование. Протоиерей Александр Сандырев

На вопросы отвечает настоятель храма в честь великомученика Георгия Победоносца протоиерей Александр Сандырев.

– Батюшка, сегодня затронем тему образовательного процесса. И не только потому, что недавно мы поздравляли учителей, педагогов с их профессиональным праздником, но и по причине того, что много лет Вы являетесь духовником Екатеринбургского суворовского военного училища, долгое время возглавляли молодежный отдел епархии. При этом Вы и папа, и дедушка, а это тоже ежедневный труд по воспитанию подрастающего поколения.

Хочу начать разговор с такого вопроса. Последнее время все чаще стали не только говорить, но и применять дистанционную форму обучения. На Ваш взгляд, насколько это является оправданным в современных реалиях? И может ли такой способ научения полностью заменить традиционное образование?

– Мне кажется, это очевидно для всех. На безрыбье и рак – рыба. Дистанционное обучение – это лучше, чем ничего. Представьте, если бы детей отправили на карантин, они сидели бы дома, но не было бы Интернета, Zoom, мессенджеров и так далее. Было бы еще хуже. Понятно, что дистанционное обучение не может полностью заменить образовательный процесс. Процентов на двадцать – может, но на восемьдесят процентов нужна личная встреча с учителем, личное общение. Как сказано в Послании апостола Иоанна Богослова: не хочу писать на бумаге, хочу прийти и говорить устами к устам.

Вот сегодня, например, я читал лекцию по Zoom. Ощущение, что ты говоришь немножко в пустоту. Вроде бы видишь людей, они тебя видят, но ты их не ощущаешь. Информацию передать можно, но очень сложно передать опыт, очень сложно почувствовать реакцию через дистанционные способы обучения. Здесь нужен очень большой навык; люди не справляются. Кто-то (более продвинутый) может это преодолеть, может справиться, и для него это будет даже лучше, чем куда-то ехать. Например, отличник и так все знает, ему нужно только немножко подсказать, нюансы раскрыть – и он уже способен все воспринять. А для большинства, для среднего уровня, это будет понижением образования. Но что делать? Такая специфика.

Естественно, нужно стремиться к личным беседам; это всегда лучше. Но дистанционные формы тоже возможны и актуальны. А лучше совмещать и то, и другое. Вот, например, мы проводим евангельские беседы с молодежью: каждый человек может прийти лично на беседу, но может и подключиться через группу «ВКонтакте» и так далее, и это получается возмещение. Любое средство, любую технологию можно использовать, но нельзя на этом зацикливаться.

– В Интернете от родителей (особенно молодых) нередко можно услышать призывы к переходу на семейную или заочную форму обучения, при которой ребенок не появляется в ежедневном режиме в школе, не посещает уроки. Сторонники такого формата образования отмечают множество плюсов, в том числе минимизацию влияния факторов негативного характера школьной среды, отсутствие психологического давления определенного рода и так далее. При этом я общался со священником, который вынужден работать с результатами такого домашнего воспитания. К нему в школу-пансионат родители привозят детей со словами: мы не знаем, что делать; не справляемся...

– Начну немножко издалека, коснусь советского времени. Советская система – это система линейных устроений жизни. То есть ребенок рождается, идет в ясли, садик, потом в школу. Если в школе он учится хорошо, то потом может поступить в вуз. Если в вузе будет хорошо учиться, то обязательно найдет хорошую работу, у него может быть распределение на пять лет, и фактически карьера определена. То есть в советское время строили систему, в которой четкие, понятные карьерные линии. К сожалению, эта система не устоялась, развалилась (ее развалили). Но сама система была интересна тем, что человек, выбирая профессию, задумывался через это о своей нужности обществу. Мы думали не о том, сколько будем зарабатывать, а о том, что будем делать, как будем приносить пользу, кем будем в этой жизни. Это действительно интересно. Это было общество линейных ценностей, преемственности. Была так называемая номенклатура. Для любого человека (рабочего класса, служащих) были открыты все дороги.

Я сын простого рабочего, отец был машинистом, мама – педагог. Я поступил в университет в переломное время: наступила новая эпоха, которая продолжается и сейчас (и, наверное, будет продолжаться еще очень долго), – эпоха непредвиденных возможностей и непредвиденных проблем. Человек, выбирая сегодня что-то, не может предвидеть все до конца. Даже человек православный не может предвидеть, что его в итоге ждет. Могут случиться некоторые непредвиденные вещи: может быть необычайно большой взлет, но при этом может быть проблема, которая человека сломает. Часто бывает, что люди начинают зарабатывать хорошие деньги, у них реальный успех в жизни, профессии, карьере, но при этом начинаются проблемы в семье, среди друзей, внутренние психологические проблемы. Такое сплошь и рядом. Непредвиденные проблемы и непредвиденные возможности. В силу этого сегодня вообще говорить о чем-то можно только с помощью некоторого консенсуса общества. То есть надо все эти вещи решать совместно.

Мы совместно решаем, насколько возможно семейное образование. Человек понимает, что семейное образование по закону возможно, но при этом, выбирая семейное образование, он в каком-то смысле отделяет себя и детей от внимания государства, как бы закрывается, замыкается в некоторую капсулу. Насколько в этой капсуле он замкнется? Насколько хватит его богатства, любви, отношений, чтобы все это развить?.. Это что-то вроде яйца: в яйце плод развивается, но потом он должен вылупиться, выйти в мир. Если этого не происходит, то плод внутри погибнет.

Бывает, человек замыкается на этом семейном образовании, но не видит перспективы, все до конца не продумал, не прочувствовал, у него не хватает образования, любви, сил, чтобы ребенка учить, воспитывать. Сегодня такой мир, что ты один ребенку дать образование не сможешь, это очевидно; нужны специалисты, педагоги, репетиторы, нужна среда, общение для ребенка.

Да, домашнее образование возможно, и у меня есть друзья, которые выбрали этот путь. Но там мама – кандидат наук, папа тоже необычайно образован, и они каждый день детей своих водят в музыкальную школу. Они на домашнем обучении, но при этом дети у них необычайно развиты творчески: играют на скрипке, фортепиано, учатся в художественной школе. У них вся жизнь построена на том, чтобы детей развить в творческом плане, потому что они творческие ребята, и им обычная школа навредила бы.

То есть все очень индивидуально. Это должен быть осознанный выбор с более-менее продуманными последствиями, с осознанием того, что ты будешь делать сегодня, через два или три года, как ты видишь образование своего ребенка. Ты вообще изучил, исследовал способности своего ребенка? Насколько  компетентен в своих взглядах? Если этого нет, то это всегда будет ущемление ребенка, его закрепощение, то есть мы его как бы закупориваем в чулан, как Буратино...

– Его закрыли за плохое поведение.

– Обычно ребенка хотят закрыть не для того, чтобы он созрел для чего-то, а из-за каких-то своих страхов, предубеждений. Мотив тоже важен. Часто «закрывают» ребенка, чтобы он не научился материться, например. Его не водят в садик, считая, что в садике ужасно, дети там могут начать ругаться, драться. А бывают просто отличные садики, где педагог детей учит культуре общения. Все бывает в этом мире, и нужно искать, что полезно для твоего ребенка. Если ты не ищешь этого, не пытаешься, не пробуешь водить ребенка в разные секции, не вкладываешься в него, в том числе материально, он будет обделен. Ты можешь сколько угодно чувствовать к нему любовь в своем сердце, но если не будет конкретных поступков проявления этой любви, если не будешь вкладываться в ребенка профессионально – грош цена такой любви.

Родительская любовь – это в хорошем смысле инвестиция в ребенка. Ты инвестируешь то, что у тебя есть, в него, и все в итоге должно заработать. Серафим Саровский говорил: вкладывайте то, что благодатнее. Он об этом говорил Мотовилову. Так и здесь: вкладывайте в ребенка то, что для него благодатнее. Для этого будьте внимательными, чуткими.

Есть в современной психологии такое понятие, как безусловное позитивное принятие ребенка. Есть условное позитивное: если ты будешь хорошим, мы будем тебя любить (это я очень грубо сейчас говорю), а если не будешь слушаться, молиться, в храм ходить, мы тебя любить не будем. Это калечит ребенка.

Поэтому важно понять мотив семейного образования. Порой он может быть обусловлен тем, что мы не хотим ребенка принимать таким, каким он может быть в этом мире. Например, мы не хотим, чтобы он дружил с неверующим мальчиком. Он в итоге потом все равно выйдет в мир, но уже без «прививки». Вот сейчас, например, есть такие непонимающие родители, которые не прививают детей в детстве...

– Есть такое убеждение, причем стойкое.

– Невежество, мракобесие. Люди не понимают, что такое вакцина, прививка. Я просто как биолог все это знаю, понимаю... Не прививают, выпускают в мир, он знакомится с носителями инфекций и тут же умирает. Почему Лыковы умерли? Одна только осталась, которая выжила. Потому, что у них не было иммунитета. Поэтому когда человека пытаются воспитать в закрытой среде, то понятно, что ничем хорошим это не кончится.

Образование и воспитание – это инвестирование в ребенка своей любви. А любовь связана со всеми твоими возможностями. Все возможности, которые у тебя есть, все способности (творчество, образованность, культура, финансовая обеспеченность) инвестируются в ребенка. Лучшие инвестиции – в детей. Тогда дети вырастают такими, что радуют родителей.

Еще раз подчеркну, завершая ответ на вопрос: сегодня время непредвиденных возможностей и непредвиденных проблем. Поэтому нужно быть в два раза внимательнее, прежде чем предпринимать что-то радикальное.

Вот ввели ЕГЭ, и сейчас для всех очевидно, что это было вредительство; это не помогает и уже не поможет детям. Видимо, для кого-то есть какие-то возможности, но в целом это было разрушение образования. А отказаться уже как? Конечно, отказываются так или иначе: например, из колледжа можно поступить без ЕГЭ с помощью внутреннего экзамена. Сейчас колледжи стали на высоте в каком-то смысле, уважаемы, потому что можно как-то обойти ЕГЭ. Вот проблема: радикально что-то поменяли, не раздумывая, не проводя нормальных, хороших дискуссий, каким-то волюнтаристским методом провели ЕГЭ в общество, а дети мучаются. Десятый класс для многих – большой стресс. Вузы из-за этого в каком-то смысле разрушаются, наверное, потому что вступительные экзамены, абитуриентство – это тоже возможность подготовить человека...

– От преподавателей вузов я слышу о том, что вновь поступающие все слабее и слабее...

– Да, потому что натаскивание идет с помощью тестов. Знакомые, которые преподают, тоже говорят, что в целом происходит необычайное снижение знаний, особенно в плане истории, литературы, гуманитарных предметов. В целом запрос в обществе на культуру сегодня очень низкий, поэтому гуманитарные знания перестают цениться и быть выгодными. Сейчас век информационных технологий, технического прогресса; может быть, с этим связано. Но все-таки культура всегда должна быть востребована и государством, и обществом. Это то, что не может приносить явные дивиденды в виде хорошей зарплаты, хорошей выгоды.

– Не всегда можно наблюдать прямую связь между культурностью человека и его финансовым состоянием.

– Культура – это часть благотворительности. Человек культурный в этом мире является благотворителем, он несет свет. Но мы немножко отвлекаемся от темы.

– Мы подошли к разговору о воспитании. Дети, когда получают образование в учебных учреждениях, еще проходят процесс воспитания. Получается, что образование – не только обучение, это и воспитание. Кто должен заниматься воспитанием детей?..

– Воспитание всегда связано с ценностями и целями. При домашнем воспитании родители осознают, что у них есть определенные ценности и цели, они за них отвечают; они определяют ценности и цели для своего ребенка. Воспитание так или иначе связано с ценностями и целями. Сегодня у нас нет в государстве единой идеологии, мы не можем сказать, что в обществе есть определенные ценности и цели, которые для всех обязательны, как это было в советское время, например, когда ценности и цели были прописаны.

– Не будь лентяем, например.

– В том числе. Как это было прописано? Человек не имел права не работать. Опять же эта ценность мешала свободе человека. Если человек свободен, то имеет ли право свободный человек не работать? И так далее. То есть здесь ценности и цели являются приоритетными.

Есть ценности и цели семьи, и это одна ситуация. Есть ценности и цели государства, и это может быть другая ситуация, что может приводить к некоторой конфронтации. Для среднестатистического человека ценностями являются свобода, комфорт, достаток (по пирамиде Маслоу). Но как только мы переходим к коллективным ценностям, все по-другому. Например, для родовой общины человек должен быть полезен. Какой человек полезен? Воин полезен – он может защищать. Женщина полезна, если она будет рожать новых членов общины. И так далее. Для государства – совсем другие ценности.

Сегодня во всем мире идут процессы глобализации. В современном мире семейные ценности, ценности социальные могут противоречить друг другу. Поэтому и происходит дисбаланс. И возникают вопросы: кто будет воспитывать? Является ли школа тем, где воспитывают? Некоторые министры образования говорят, что мы воспитываем грамотного потребителя, то есть человека, который грамотно умеет в этом мире потреблять услуги. Такой функциональный подход к человеку. Сейчас нужны такие функциональные винтики. Человек потребляет и осознает, что он потребитель.

А человек, по замыслу Божьему, должен быть тем, кто изменяет этот мир. Если мы говорим о христианских ценностях. А если мы говорим не о христианских ценностях? Тот же Джигурда, например, говорит, что он – воин света. И таких людей немало, которые свою свободу реализуют через то, что они считают правильным. Та же проблема с Навальным, с тем, как он видит развитие страны. Он имеет на это право, но с ним многие не согласны, говорят, что он предатель. А он считает, что так должно развиваться наше государство. Молодежь говорит, что нет, должно быть вот так. Старшее поколение говорит: вы, молодежь, еще ничего не понимаете, вы еще не созрели, потом поймете, что были не правы. И возникает диссонанс.

Какие ценности первичны? Какие ценности и цели для нас сегодня главные? Когда есть дискуссия о ценностях в обществе, воспитание не может быть единым, не может быть в каком-то смысле гармоничным. Поэтому вопрос о том, кто воспитывает, подвисает.

К примеру, детей приводят в воскресную школу, мы их учим православным ценностям, а в жизни они видят другое. Или мама только пришла к вере, у нее пока еще неофитский подход, неофитская ревность, и она хочет ребенка закрыть от этого мира, боится всего демонического, бесовского; она действует из страха. Что мешает ребенку? Фанатичный страх матери. А отец при этом говорит, что она чокнутая (извиняюсь за выражение).

– Это очень жизненно.

– Проблема ценностей подвисает, а отсюда подвисает проблема воспитания. В школу приводят детей родители, у которых совершенно разные взгляды. Особенно сегодня, когда практически в каждом классе много мусульман. У мусульман совсем другие ценности, они совсем по-другому смотрят на мир, у них другой быт. У русских детей – другой быт. Происходит столкновение культур. Как воспитывать? На каких основаниях?

– Они на людей с крестом по-другому смотрят.

– Понятно. Люди одной культуры на людей другой культуры смотрят подозрительно (если не враждебно), настороженно. С интересом сейчас редко смотрят друг на друга; вот в чем проблема. Еще раз повторюсь, мир непредвиденных возможностей и непредвиденных проблем. Но проблемы человека пугают больше, чем возможности. Страх сильнее, чем любовь, надежда и вера, к сожалению. Страх больше всего мотивирует людей.

Поэтому вот такая проблема, и как ее решить – не могу сказать. На мой взгляд, все решается только диалогом, общением, какими-то общими делами и прощением. Например, возникла какая-то катастрофическая ситуация, конфликт: мусульманский ребенок и православный в классе столкнулись в силу разных культур, в силу какой-то неприязни. Один другого так назвал, другой так назвал. Произошло столкновение не просто на культурной почве, но, может быть, даже и на национальной. Как эту ситуацию разрешить? С детьми проще разрешить, но здесь нужна работа и с родителями. Как работать с родителями, которые приехали сюда жить со своей культурой? Как с ними взаимодействовать?..

Во всем мире стоит эта проблема мультикультурализма, проблема глобализации, проблема встречи культур. Или, как писал один культуролог: столкновение цивилизаций. Да, будет столкновение, но нам надо учиться вести диалог. Самая большая ценность, которую надо прививать сегодня, и это связано с воспитанием, – умение говорить, навыки коммуникации. Это очевидно.

Нам, христианам, живущим словом Божиим, Библией, здравым смыслом, который нам открывает Господь в Евангелии, легче...

– Нам есть от чего отталкиваться, на что опираться.

– Нам легче в этом плане быть успешнее. Нужно развивать навыки слова, навыки коммуникации, навыки слышания, и это нужно объявлять ценностью. Одна из основных ценностей – наше слово, наша литература, наш язык. Мы должны говорить об этом, чтобы дети знали, что такое наш язык, чтобы разбирались в этимологии слов. Что такое честь, например? Об этом мало говорится. Что значит быть человеком чести? Кто в русской литературе является лучшим примером человека чести? В игре «Познай истину» мы задавали этот вопрос. У меня есть свой ответ, кто является самым ярким представителем человека чести в русской литературе (ограничимся XIX веком). Называли кого угодно: Андрея Болконского, князя Мышкина, Алешу Карамазова. В свое время я думал об этом; вернее, мне это открылось, когда я читал (и восхищался) речь Достоевского о Пушкине. Человеком чести, на которого может равняться вся Россия, является Татьяна Ларина из романа «Евгений Онегин». Она является самым ярким представителем человека чести. Мы в школе изучали роман «Евгений Онегин», учили письмо Татьяны Евгению, но я не помню, чтобы мы ею так сильно восхищались...

– И я не помню.

– Пушкин создал просто гениальный образ человека чести, который может вдохновить. Так вот, говорить о слове сегодня, об этих ценностях, чтобы человек полюбил, – и есть воспитание.

– Какую роль в Вашей жизни сыграли учителя, педагоги? Какие они были: одинаковые, разные?

– Безусловно, разные, но при этом сыграли удивительную роль. Научили меня читать книги. Научили быть честным. Научили прощать, как ни странно.

Расскажу такой случай. У меня был сильный конфликт с учителем английского языка, и я написал на нее докладную директору: пожаловался, что она унижает... Обычно классный руководитель любые конфликты гасит, а моя классная руководительница дала этому ход. У меня по всем предметам было все нормально, а с английским были проблемы, потому что был конфликт. Вызывали родителей, я обвинял ее у директора, говорил, что так нельзя. Как педагог она ориентировалась на отличников, их любила, а на тех, кому сложно, пыталась надавить, где-то могло быть унижение. Но получилось так, что в итоге мы друг друга простили; очень важно, что мы смогли выйти из этой ситуации. Это был 10-й класс, надо было уходить из школы, поступать в университет. Если бы кто-то уперся, например, мне могли двойку поставить по английскому, испортить аттестат. Но все произошло иначе. И я увидел, что нет черно-белых ситуаций. Даже такая ситуация оказалась для меня позитивной. У человека, каким бы он ни был, можно учиться.

Я учился в очень хорошей школе, одной из лучших в городе. Лучшим учителем у меня была мама, она – педагог. Поскольку она работала учителем (правда, во Дворце пионеров), она знала всю педагогическую систему. И у нас в школе она тоже преподавала, вела уроки для того, чтобы поступить в комсомол (это было советское время). Поэтому лучший мой учитель – мама, она мне привила основные ценности. А основные убеждения мне открыл отец. Мне в этом смысле повезло с родителями. И культурная среда, в которой я тогда жил, и увлечения, которыми я увлекся в то время (биология, натурализм, зоология), – все это захватило меня полностью. У меня не было времени, чтобы отвлечься на какую-то ерунду.

– Столько было всего интересного, всем хотелось заниматься...

– Я горел всем этим, поэтому поступил в университет и там продолжал гореть.

– А в университете Вам встретились наставники, которые оставили след в Вашей душе?

– Конечно. Все педагоги. У нас действительно очень хорошая биологическая школа здесь. Я всем настолько благодарен! Это люди чести, науки, культуры... Просто удивительно! Я источаю благодарность своим учителям.

– Всегда вспоминаете с добром.

– Да. Даже когда был конфликт, о котором я рассказал, все равно у меня есть осознанная благодарность за то, как все произошло. Я молюсь всегда за упокой этой учительницы английского языка и помню ее, несмотря на то, что был серьезный конфликт.

– Спасибо Вам огромное за искренность, за Ваши ответы. В завершение несколько слов, пожеланий для всех, кто обучает и обучается...

– Думать больше о чести. Это девальвированное понятие... Мы все со своими проблемами; у каждого есть свои грехи, своя греховность, свои скелеты в шкафу, своя страстность, которая может все испортить. Нужно стараться не обманывать себя и, познавая себя, учиться строить отношения с детьми, с теми, кого мы ведем, на любви. Все это возможно, если мы будем обращены к базовым понятиям, которые есть в христианстве, в Библии. Это такие понятия, как честь, свобода ближнего, любовь, надежда, истина, вера, страх Божий. Все эти понятия являются фундаментом, на котором мы можем стоять. И даже если с нами произойдет какая-то непредвиденная проблема, мы сможем ее преодолеть; и кораблекрушения в вере, кораблекрушения в жизни не наступит.

Ведущий Тимофей Обухов

Записала Нина Кирсанова