Беседы с батюшкой. О бывшем схиигумене Сергии (Романове)

На вопросы отвечает протоиерей Петр Мангилев.

– Отец Петр, продолжают поступать различного рода заявления и обращения от бывшего схиигумена Сергия (Романова) в адрес как Екатеринбургской епархии, так и всех чад Русской Православной Церкви, в том числе и в адрес Архиерейского Собора. Несмотря на то, что приняты определенные решения, состоялся очередной Церковный суд, отец Сергий не принимает в свой адрес ни обвинения, ни решения, которые вынесены Екатеринбургским епархиальным Церковным судом.

Отец Сергий написал в одном из своих заявлений следующее: «Согласно 29-му правилу Карфагенского Поместного Собора для верного суда надо мной необходимо шесть епископов, не обвиненных в церковном суде или очистившихся от обвинений. Поэтому мое извержение незаконно». Для этого человека постановления Церковного суда Екатеринбургской епархии незаконны. Как быть?

– Он ссылается на правила Карфагенского Собора, только, насколько я помню, это вообще не 29-е правило, а 20-е. Хотя там двойная нумерация правил, но по книге правил это 20-е правило Карфагенского Собора. Действительно, такое правило есть, и не только 20-е правило Карфагенского Собора говорит об этом, но еще 12-е и 14-е правила, устанавливая в Карфагенской Церкви порядок Церковного суда.  Правило 12 говорит о том, что для суда над дьяконом нужны три епископа, над пресвитером – шесть епископов, над епископом – двенадцать епископов. Это правила, входящие в основной канонический корпус Православной Церкви.

Но здесь важно иметь в виду вот что. Во-первых, это не единственные правила в основном каноническом корпусе, которые говорят о Церковном суде. Есть еще целый ряд правил, причем правил и святых апостолов, и Вселенских Соборов, и Поместных Соборов, и святительские правила, которые прямо или косвенно определяют порядок организации Церковного суда. И согласный голос этих правил звучит в том смысле, что первичный суд – это суд епископа над пресвитером. Это общие, устоявшиеся нормы, содержащиеся в основном каноническом корпусе, подтверждающие эту мысль.

И здесь нам важно разобраться, почему правила Карфагенского Собора говорят так. Ведь мы должны понимать, из чего исходит Карфагенский Собор. А такое определение Карфагенского Собора исходит из особенностей Карфагенской Церкви. Эта Церковь имела особенное, очень интересное административное устройство.

Надо сказать, что правила Карфагенского Собора очень авторитетные и уважаемые, хотя это и Поместный Собор. В основной канонический корпус приняты правила десяти Поместных Соборов, и их авторитет утвержден вторым правилом VI Вселенского Собора. Там говорится о принятии комплекса правил Карфагенского Собора и других Поместных Соборов и святоотеческих правил всей полнотой Вселенской Церкви. На этом основании правила Поместных Соборов включены туда. Так вот, на Карфагенском Соборе было большое число правил (почти сто пятьдесят), и они часто используются в судебной церковной практике.

Вернемся к этому правилу, почему такое количество епископов, почему так определяется суд. А это проистекает из особенностей Карфагенской Церкви. Там было очень много епископов, и предполагалось, что если есть в отдельном населенном пункте община христиан (даже небольшая) и она может составить свое молитвенное собрание, то эта община может возглавляться епископом. То есть епископов в Карфагенской Церкви на тот момент было более четырехсот. Это огромное количество. Там соблюдался принцип: один город – один епископ. Но если мы приложим это к нашей ситуации, это значит, что в нашей епархии в каждом населенном пункте везде были бы епископы. В Карфагенской Церкви часто собирались соборы епископов в силу такого большого их количества. И естественно, в этой ситуации собрать суд над пресвитером (исходя из такого количества епископов) было вполне возможно. Это реальная ситуация, потому что фактически почти каждый приходской настоятель там был епископом.

Такова была особенность этой Церкви. И правило исходит из этой особенности и этих обстоятельств. Причем здесь важно взять не только 20-е правило Карфагенской Церкви, которое цитируется, но и, в частности, 14-е правило, которое подтверждает эту же самую мысль, но дает исключение для одной из африканских областей, где мало епископов; там суд может совершаться меньшим количеством епископов. И когда формируется церковное учение о суде, то берется весь комплекс правил. Берутся в том числе и правила, которые указывают на исключения. Берутся правила, которые определяют практику других Поместных Церквей, и складывается какой-то определенный, устойчивый порядок Церковного суда.

Там же, в основном каноническом корпусе, 12-е правило Собора, бывшего в Сердике (это современная София, столица Болгарии), напрямую касается как раз ситуации, связанной с бывшим схиигуменом Сергием. Это правило говорит о ситуации, когда пресвитер был запрещен епископом по суду (подразумевается, что епископ своим судом запретил пресвитера, как бы изверг его, там немного другая терминология), но, будучи отстраненным от служения, продолжает служить. И там есть такая мысль, что дерзнувший так делать и поступать наказывается, и ему уже сложно оправдываться в этой ситуации, апелляция не будет принята.

Общая сложившаяся практика Древней Церкви была такая, что пресвитера судит епископ его епархии. Если пресвитер недоволен судом епископа, то в этой ситуации он может апеллировать к Архиерейскому Собору, как мы сейчас его называем, а тогда это был собор епископов области. В Греческой Церкви было много епископата, у нас так много епископов не было в исторической традиции.

Здесь тоже важно сказать об устройстве Церкви. О Карфагенской Церкви мы поговорили, а Александрийский Патриархат имел церковное устройство, больше похожее на наше, когда патриарх находится в Александрии, и ни один епископ не поставляется в города Александрии без позволения патриарха Александрийского. А на Востоке были митрополичьи области, сообразно с административным делением Византийской империи на территории, провинции. В главном городе провинции находился митрополит, а в городах провинции были епископы.

В каком-то смысле современная реформа епархиального управления, которая проходит в Русской Православной Церкви, и увеличение количества епископата – это то каноническое устройство, которое было на Востоке, где есть митрополит и епископы области. И когда какой-то епископ из областных епископов судил своего пресвитера и возникали какие-то ситуации, вполне естественно, что в таком суде могла быть допущена какая-то несправедливость, и пресвитер мог апеллировать к собору епископов области. Этот апелляционный суд уже составляется из епископов. Этот принцип как-то был усвоен Церковью. И в этом отношении 20-е правило Карфагенского Собора в большей степени следует прилагать, наверное, к устроению апелляционного суда, то есть суда следующей инстанции.

В Русской Православной Церкви подобного рода суд есть. Это вторая инстанция Церковного суда – Высший церковный суд, и он состоит из епископов. Если есть нарекания к составу суда, не нравится то решение, которое на нем принято, то есть возможность апелляции. Правда, она в данном случае осложнена тем, что не было явок в суд. Неявившийся не может подавать апелляцию. И здесь важно смотреть не только на само правило. Кто-то открыл книгу правил, увидел, прочитал это правило и решает, что это правило ему выгодно, и он будет рассуждать исходя из него.

– Достаточные основания для того, чтобы все пересмотреть.

– Да. А все остальные правила (их порядка восьмисот в книге правил, которые входят в состав основного канонического корпуса) мы выносим за скобки. Но вдруг, через тысячу с лишним лет (Карфагенский Собор был в V веке), возникает вопрос, что надо по этому правилу судить. Но ведь мы видим, как был устроен Церковный суд во Вселенской Церкви, как проходили судебные процессы, как был устроен суд в Русской Православной Церкви.

– Хотелось бы чуть подробнее поговорить об устройстве Церковного суда, его иерархии и о том, что он вообще из себя представляет.

– В разные периоды немного по-разному строился Церковный суд, но основной принцип я уже назвал: епископ, как обладающий полнотой власти в своей епархии, может и судить. Для этого у него могли быть (и в Древней Церкви, и в Русской Православной Церкви в исторический период) какие-то свои чиновники,  решающие те или иные вопросы, к помощи которых он прибегал. Но всегда (если мы будем говорить исходя из Русской Православной Церкви) по каноническим проступкам духовенство судил епископ в своей епархии. Тем более что в традиции Русской Православной Церкви были огромные епархии, в средневековый период шесть епископов и собрать-то было невозможно.

Далеко не всегда можно было собрать и какую-то коллегию из пресвитеров, архимандритов, игуменов, протоиереев для суждений о том или ином деле или призвать кого-то для этого суда. Были специальные чиновники, которые отправляли суд, был порядок этой судебной деятельности. Да, когда возникали какие-то большие, сложные вопросы, вторая инстанция суда – это всегда суд Собора Русской Православной Церкви.

Мы знаем такие церковные судебные процессы. Для примера: новгородско-московская ересь конца XV – начала XVI века (ересь жидовствующих, как она называется в старой литературе). Первоначальный суд был у новгородского архиепископа, и первые судебные решения этого суда и наказания по нему были сделаны там. Когда ересь начинает разрастаться, перемещается в Москву, инициируется больший суд, который уже разбирает это дело на Архиерейском Соборе. Ереси середины XVI века обсуждались на церковных Соборах, но какие-то частные вопросы всегда решались в епархиях. И если только возникала какая-то ситуация апелляции, то апелляция к Собору епископов была возможна.

Если мы возьмем Синодальный период, то опять же архиерей и духовная консистория выносили те или иные решения, а решения посылались на утверждение Синода, если касались каких-то крайних мер, как и теперь это все посылается туда. В советский период были инстанции суда в епархии. Даже специального церковного суда не было, как он есть теперь, а был суд епархиального совета. То есть архиерей собирал епархиальный совет, который выносил то или иное суждение. Те представители  духовенства, которые входили в епархиальный совет, одновременно являлись судьями в церковном суде, рассуждали о том или ином деле, а архиерей принимал решение. Если возникали какие-то жалобы на действия архиерея (а они возникали и возникают, жизнь есть жизнь), то дальше апеллировали в Синод, который был следующей инстанцией. Синод рассматривал дело, и если стороны были недовольны решением Синода, то дальше решение выносилось уже на Собор.

Сейчас, в последние десять лет, идет реформа Церковного суда, этот вопрос находится в центре внимания церковной жизни, и теперь Церковный суд имеет немного другое строение. То есть теперь это не суд епархиального совета, назначаются судьи Церковного суда в количестве пяти человек, причем частью они назначаются правящим архиереем епархии, а частью избираются епархиальным собранием. Но когда мы говорим о Церковном суде и в теперешнем его исполнении, и в старом варианте, всегда в основании его деятельности лежит один принцип: судебная власть в епархии принадлежит правящему архиерею, и это базируется на канонах, о чем мы говорили в начале беседы.

В ситуации, когда создается специальный суд, архиерей делегирует свои судебные полномочия представителям. В состав Церковного суда входят пять человек: это председатель суда, заместитель председателя, секретарь  и двое судей. Заседание суда может состояться в присутствии не менее трех членов, то есть кворум – три человека. Причем обязательно должен присутствовать на этом заседании либо председатель суда, либо его заместитель. Если секретаря нет, то его обязанности временно исполняет один из членов суда. Дела, подобные тому, о котором мы говорим, всегда рассматриваются полным составом суда. Какие-то другие дела, которых тоже немало, могут рассматриваться составом из трех человек, а такие дела, которые касаются извержения из сана, тем более отлучения, всегда рассматриваются полным составом суда.

Вызываемый в суд может заявить и отвод суду, чего не было сделано прямым порядком по каким-то основательным причинам. И сами судьи могут объявлять отвод себе, если рассматривается дело одного из клириков, который является родственником члену суда; или в составе суда настоятель, а судится клирик его прихода, либо наоборот: клирик в составе суда, а настоятеля судят по какой-то причине. Здесь возникают уже сложные отношения, которые могут повлиять на решение Церковного суда. Эти ограничения есть, и отводы могут быть заявлены по таким причинам. В силу личных неприязненных отношений вызванный в суд может сказать, что не хочет в составе суда видеть этого судью, потому что сейчас это сыграет отрицательную роль в решении данного дела.

Процедура суда и действия прописаны. Понятно, что иногда есть критика, возникают нарекания: нет ничего идеального и совершенного. Все находится на этапе становления. Но сделано в этом отношении очень много – и сделано хорошо.

– По крайней мере, понятно, какие правила.

– Да. Это дает много возможностей тому, кто обвиняется. Можно более тщательно исследовать дело тем людям, которые этим занимаются в суде. Определен порядок сбора доказательств. Положение о Церковном суде есть на сайте Московской Патриархии в разделе официальных документов. Всякий желающий может с ним ознакомиться.

Суд выносит только рекомендательное решение. В силу того, что соответствующие полномочия суду делегированы, но полнота судебной власти принадлежит правящему архиерею, решение должно получить его утверждение. То есть правящий архиерей учитывает коллегиальное мнение (суждение), но принимать решение и нести за это ответственность придется ему.

Сложные решения, касающиеся или извержения из сана, или отлучения от Церкви, сразу не утверждаются (и это оговаривает Положение), потому что от них зависит судьба человека. По Положению правящий архиерей не имеет права подписать решение ранее, чем через 15 рабочих дней после его вынесения епархиальным судом. Если в этот период есть праздничные дни, то дается три недели тому, кто был подсудимым на  суде, для обжалования принятого решения. То есть он может высказать свое отношение, в том числе подать апелляцию.

Правящий архиерей подписывает решение через 15 рабочих дней или позднее. Он может оставить себе какое-то время для раздумий, дополнительно изучить обстоятельства, поскольку имеет возможность привлечь независимые источники для того, чтобы составить свое мнение по вопросу.

Далее решение подается на утверждение Святейшему Патриарху. Тот, кто был подсудимым, имеет возможность подать апелляционную жалобу в Высший церковный суд в том случае, если он явился на заседание  суда и у него есть претензии к тому, как рассматривалось его дело, как он был (или не был) выслушан. Высший церковный суд принимает жалобу, рассматривает это дело (документы туда будут отправлены) – и принимает решение.

Решения второй инстанции Церковного суда публикуются в «Журнале Московской Патриархии» и на сайте Патриархии. Бывают случаи, когда епархиальный суд принимает одно решение, а Высший церковный суд – другое. Это ситуации, которые вполне реальны. В силу того, что мне приходится заниматься этой деятельностью (я преподаватель церковного права), я за этим слежу. Есть третья инстанция суда – суд Архиерейского Собора. Он рассматривает самые сложные случаи.

Хотел бы вернуться к началу, к правилу, которое я цитировал, в отношении этой ситуации. Каноны говорят совершенно определенно: если состоялся суд, который принял решение об извержении священнослужителя из сана и это решение было несправедливым, должна быть апелляция. Но человек, в отношении которого было принято это решение, обязан ему подчиниться до рассмотрения дела апелляционным судом.

А если это решение (справедливое или несправедливое) было принято, но человек, в отношении которого оно принято, считая его несправедливым, не подчиняется ему, продолжает служить, то дальнейшие апелляционные мероприятия становятся невозможными.

Это однозначные правила, что содержатся в основном каноническом корпусе, на который избирательно ссылается в своих бумагах известная особа. Это следует иметь в виду насчет порядка судопроизводства.

Еще была ссылка, о которой тоже нужно сказать. Он говорит об обвинении в ереси, ссылаясь на 15-е правило Двукратного Собора. Но это правило длинное. Оно предусматривает возможность пресвитера отложиться от своего епископа, если тот открыто проповедует еретическое учение. Но в этом случае епископ должен открыто (то есть с амвона, кафедры) проповедовать еретическое учение, признанное таковым Церковью. Известное еретическое учение, а не подозрения в том-то и том-то.

– «Это не мои предположения, фантазии…»

– Да. Это квалифицированная оценка того, что человек придерживается ереси, которая осуждена (не личные симпатии к тому или иному заблуждению, а открытая проповедь ереси).

Понятно, что представители духовенства, иерархи могут по тем или иным болезненным вопросам иметь свою точку зрения (теоретически мы можем это допустить). Но мы должны знать, что официальные документы Русской Православной Церкви соответствующе выдержаны в этом отношении. По многим вопросам имеются довольно категоричные формулировки.

Фантазии с браком – это вообще нечто ужасное. Странно, почему нужно придираться к решению Собора 2017 года. Практика, которая существует, изложена в «Основах социальной концепции» 2000 года, на Поместном Соборе 1917–1918 годов (но это Собор ХХ века). Она восходит к Номоканону. В него включена 117-я новелла императора Юстиниана Великого (он же во святых Православной Церковью почитается).

Это органичное содержимое учения Православной Церкви о браке, предполагающее возможность развода и все остальные моменты прекращения брака на каких-то основаниях (согласно Евангелию – либо прелюбодеяния, либо смерти). Но причин для развода в документах Православной Церкви начиная с византийского периода больше. Они не сегодня родились.

Есть поступки, которые приравниваются к прелюбодеянию; есть поступки, которые приравниваются к смерти. Например, преступление, которое лишает человека гражданских прав в старой Византийской, Российской империях, является, по сути, гражданской смертью, приравнивается к смерти и дает возможность (при желании) развода. То есть это органичное, цельное учение, которое существует и развивается на протяжении тысячелетий.

Он ссылается на одного деятеля, который хлопочет по этим вопросам, исходя из личных неустроенностей. Но учение этого человека само по себе не чуждо разного рода очень сомнительных высказываний.

Если в рамках элементарных учебных книг хорошо знать историю Русской Церкви, историю Вселенской Церкви, каноническое право и глубже ознакомиться с источниками по церковному праву, то несостоятельность каких-то суждений очевидна.

Печально другое. Когда отсутствует элементарная христианская грамотность, но есть апломб и из церковного Предания выхватываются те или иные положения, которые ставятся на службу своей выгоде…

– …то они извращаются.

– Да. Этим вводятся в заблуждение многие люди. Это огромный соблазн, ведь если начать декларировать, что «есть канон, а они все делают незаконно…», – это очень печально.

– Конечно, есть еще некоторые вопросы, которые хотелось бы обсудить с Вами, услышать Ваш ответ. Надеюсь на то, что мы обязательно встретимся в этой студии. Если будет возможность, даст Бог, еще поговорим.

Ведущий Тимофей Обухов

Записали Елена Кузоро и Светлана Волкова