Беседы с батюшкой. Мотивация веры

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы отвечает священник Димитрий Дмитриев, клирик храма во имя иконы Божией Матери «Нечаянная Радость» на проспекте Народного Ополчения в городе Санкт-Петербурге. 

– Тема сегодняшней передачи – «Мотивация веры». Можно было бы еще сказать: мотивация христианской жизни, но все это укладывается в одно понятие – мотивация веры.

Вопрос по поводу мотивации веры стоит очень остро для многих православных христиан. Не по той причине, что нам нужно доказывать самим себе, что мы верующие, просто часто мы теряем остроту той веры, которую приобрели при крещении. Бывают такие моменты, когда ты вдруг как бы замыливаешься, и ощущение остроты православной веры пропадает. Мы говорим, что Церковь находится как бы на острие жизни, но вдруг оказывается, что мы не на острие, а с другой стороны. И  в этом случае вопрос мотивации веры встает очень остро. Как обрести эту мотивацию?

– Хороший вопрос. Этот мотивирующий момент встает перед каждым христианином. Конечно, хочется, чтобы все было как в новоначальный период, когда мы только пришли к вере. Вспомним, как мы неслись в церковь на крыльях веры и ощущали очень явственно присутствие Божие. Но вполне понятно, что такое безмятежное состояние не может продолжаться вечно, его нужно постоянно обновлять. Я бы даже провел такую аналогию: когда младенец учится ходить, родители его поддерживают, чтобы он стоял на ножках, идут рядышком с ним, но затем он должен сам научиться и ходить, и бегать.

Те или иные проблемы, которые возникают в нашей жизни, и могут послужить этим мотивирующим фактором. К сожалению, так и бывает, что нас мотивирует только какая-то проблема; то есть присутствует некий реакционный момент: возникает какая-то проблема, мы ее преодолеваем и через это находим определенный мотив для обновления своего внутреннего состояния.

Мы знаем такие периоды и в истории Церкви, когда возникали те или иные ереси, какие-то вызовы времени, на которые Церковь вынуждена была реагировать, и это мотивировало ее к определенным изменениям и обновлению. Такие моменты были и по вознесении Господа нашего Иисуса Христа, и в последующие периоды: в период апологетов и мужей апостольских, в период Вселенских Соборов и так далее. Но всегда Церковь в тот или иной момент находила в себе силы давать новые ответы на возникающие вопросы, и это ее изменяло. Это что касается глобального направления.

А если говорить по каждому человеку, то жизнь каждого человека уникальна и наполнена какими-то событиями, испытаниями, искушениями. Нужно себя в этих испытаниях постепенно закалять, преодолевая их. Конечно, хочется, чтобы жизнь христианина была не вечным ответом на какие-то вызовы, но чтобы мотивация происходила изнутри и сила веры крепла не вследствие какого-то внешнего вызова, а из глубины души. Но это вопрос очень глубокой самодисциплины.

– Самодисциплина – это, наверное, то, чего мы стараемся всячески избежать на практике. Мы ленивы, немощны и позволяем себе жить в определенном комфорте, роскоши. Я говорю в данном случае не о питании или автомобилях. Мы позволяем себе не приходить в церковь. Такое роскошество. Мы к Господу относимся  панибратски: мол, в следующий раз к Тебе приду.

Совсем недавно мы отмечали память святой великомученицы Варвары. Эта удивительная молодая девушка так показала свою веру! Не знаю, можно ли сказать, что там была мотивация найти Господа. Наверное, нет. В нашей жизни таких примеров мы не замечаем. Что же нам делать? Искать в жизни какие-то проблемы, чтобы они нас мотивировали? Каким образом можно увидеть Господа новыми глазами, новым сердцем, чтобы задышать по-другому?

– Святая Варвара – хороший пример. Если мы вспомним ее житие, там все было очень непросто. Был Диоскор, который склонял ее к язычеству. Было и заключение.

– Он ведь ее сам пытал и в конце концов убил.

– Убил тело, но не душу. Но ее внутреннее состояние было таким, что она готова была принять всю эту жестокость. Читая ее житие или жития других святых, мы видим, что они не проклинают своих гонителей; им с Богом настолько хорошо, что они воспринимают ситуацию как некое неизбежное зло падшего мира, но не как конец.

У меня недавно была дискуссия с одним интересным человеком. Он считает, что мы, христиане, просто боимся Бога и боимся не попасть в рай. То есть он говорит, что наша вера основана на страхе. Я ему ответил, что страх имеет место, но он не главный и не единственный, но мы любим Бога и воспринимаем Его как любящего родителя. Ты идешь к Богу, и даже загробная участь в какой-то момент просто теряет актуальность, потому что понимаешь, что Господь тебя вытащит откуда угодно, из самых глубин, лишь бы ты имел крепкую и искреннюю веру.

Так было и с Варварой. Не думаю, что ее мотивировал какой-то страх перед адскими муками; у нее была любовь, и это было ее внутреннее состояние. Любовь Бога – постоянна, и когда ты ее испытываешь, то понимаешь, что какие-то жизненные неурядицы, невзгоды, которые порой бьют обухом, носят временный характер. Ты понимаешь, что тебя ждет встреча с Создателем, и тебе от этого очень хорошо. Но вопрос: готов ли ты к этой встрече?

–  Ваш знакомый говорил, что вера христиан основана на страхе, и мне это знакомо. Более того, во многих проповедях я слышу именно это – воспитание страха. Потому что этот страх воспитывает некое смирение. Может быть, это не настоящее смирение, и об этом тоже можно поговорить, но вместе с этим воспитание страха у нас очень серьезно присутствует.

– Да, присутствует. Но все же, думаю, христианство в целом и православие, в частности, – это не религия страха, а религия любви.

– И радости... Есть еще один интересный момент. Когда мы говорим, как хорошо любить Господа и жить в любви, у тех людей, у кого встреча с Богом не состоялась, возникает некое недоумение. Такие люди считают, что мы сумасшедшие, если разговариваем с Богом. Как воспитать любовь к Господу? Через какие действия? Об этом мы поговорим после телефонного звонка.

Вопрос телезрителя из Белгорода: «Говорят, самое страшное – привыкнуть к вере. Наша сегодняшняя жизнь – монотонно текущая: никаких гонений на христиан нет, все спокойно, никто не преследует. Жизнь течет равномерно, одно и то же повторяется каждый день, и человек не напрягается. Откуда возьмется мотивация в таких условиях? Изнутри – тяжело. С внешней стороны – тоже ничего нет...»

– На самом деле не все так однозначно. Христианин всегда должен быть готов к каким-то изменениям. Как говорится, хочешь мира – готовься к войне. Некоторое время назад, до пандемии, я посетил Египет и видел там зал мучеников, в котором показана реальность наших дней. В Египте (и вообще на африканском континенте и рядом с ним) убивают христиан. Убивают до сих пор, это реальность наших дней. Поэтому нам надо думать и понимать, что просто сейчас у нас в России ситуация более или менее нормальная, спокойные церковно-государственные отношения, которые к гонениям не приводят. По крайней мере, пока. Но дни лукавы, и мы не знаем, что будет дальше. Может быть, это время, которое нам Господь послал, попробовать использовать для своего внутреннего сокрушения?

Телезритель сказал о внешних факторах, о гонениях. Но и без гонений зла в этом мире хватает. Есть очень много проблем, которые требуют позиции активного христианства. Этого, мне кажется, в целом православию очень и очень не хватает. Митрополит Антоний Сурожский в свое время говорил, что христианин – это человек, у которого в глазах мы видим сияние вечной жизни. Если у тебя есть это сияние, ты хочешь им как-то поделиться, кому-то эту радость передать.

Поэтому что можно посоветовать? Заметить своих ближних, окружающих, которые есть вокруг...

– То есть любовь к Господу нужно воспитать через любовь к ближнему, через делание, через поступки. Еще есть совершенно невозможная для нашего понимания заповедь: любите врагов ваших. Нам кажется, что это вообще невозможно. Но, как я понимаю, если мы будем воспитывать в себе прощение через заботу о своих ближних и о врагах, тогда можно воспитать и любовь к Господу. Так?

– Это слова Евангелия, которое очень полезно периодически перечитывать. Не просто потому, что так надо, а по велению души.

Могу поделиться эпизодом из своей жизни, как Господь может дать ответ. Была у меня  дилемма после окончания духовных школ. Мне всегда очень нравилось учиться. По сути, мы учимся всегда. Этот мир такой яркий и интересный, столько разных искусств! Люди придумали много всего интересного и полезного. Хорошо бы всем этим овладеть хотя бы в малой степени и передать другим. Это тоже может быть одним из мотивирующих факторов.

– То есть передавать свои таланты другим людям.

– А неталантливых людей нет. У каждого человека есть способности к чему-то. Можно даже в той или иной сфере выйти на какой-то средний уровень, и этого уже будет более чем достаточно.

Так вот, у меня была дилемма. Тогда была непростая ситуация в образовании, и дипломы нашей духовной академии нигде особо не признавались, а мне очень хотелось в ней преподавать. Поэтому я решил еще пойти в сферу светского образования. Была дилемма: либо поступить на одну из кафедр, где моим доминирующим, главным направлением было бы изучение основ диалектического материализма (это в наше время тоже актуально), с перспективой работать при кафедре младшим научным сотрудником, либо выбрать религиоведение, где учиться было очень интересно, но без перспективы дальнейшего трудоустройства.

Помню, иду я через Благовещенский мост (а накануне я прочитал евангельский эпизод, связанный с призванием апостола Андрея) и вижу рекламу машины, на которой написано: не изменяй себе. Понятно, что у маркетологов был другой посыл, но я ощутил: вот ответ, я не должен себе изменить. И я решил выбрать религиоведение.

– И теперь мы можем встречаться в передаче «Беседы с батюшкой». Благодаря рекламе: не изменяй себе.

– Реклама – это повод, а ответ я нашел ранее через слово Божие.

– Вопрос телезрительницы: «В 1972 году у меня погиб ребенок, ему было пять лет. Куда он может попасть: в рай или в ад?»

– Когда мы встречаемся с горем, жестокостью, злом в этом падшем мире, то наша вера тоже очень сильно проверяется. Если мы говорим о святоотеческом ответе, то вспоминается Иоанн Златоуст, который говорил, что души младенцев находятся в некоем третьем состоянии и все решится во время Второго Пришествия Христа. Раз уж эта ситуация попущена, значит, для нас это тоже некий мотивирующий фактор, чтобы мы молились за ушедших в то место, о котором нам мало что известно. Главное, чтобы мы в этой ситуации не озлобились, не ожесточились, не впали в отчаяние, уныние.

Ко мне приходили люди на исповедь с похожей ситуацией, и они смогли это преодолеть. Знаете, в больнице хирург делает сначала больно, чтобы потом было хорошо. Порой в жизни тоже бывают такие ситуации, когда на первый взгляд кажется, что это не пережить, но в итоге это приводит к переосмыслению чего-то.

– Время плакать и время смеяться; время рождаться и время умирать...

– Да, это слова Екклесиаста. Все сокровища премудрости есть, много ответов уже дано, нам осталось только открыть их для себя. В этом плане Ветхий Завет – просто колоссальнейшая литература премудрости, колоссальнейший источник знаний, в том числе источник мотивации. Вроде читаешь – и там некий пессимизм, но, вдумываясь, вчитываясь, видишь этих пророков, видишь, насколько они верны Богу. Вот тоже вопрос мотивации, вопрос верности Богу.

Сейчас, когда очень часто возникают те или иные испытания, мы идем на некий компромисс с совестью, со своим внутренним состоянием. А порой нужно проявлять и бескомпромиссность.

– Это всегда поражает. В Ветхом Завете, когда Господь призывает кого-то на служение, ответить на Его призыв могли многие люди, и это совершенно удивительно. Пророки говорили: «Вот я», – идя на призыв Господа. И я понимаю, что это готовность не избранных людей. Часто нам кажется, что только избранные люди готовы служить Господу, на самом деле это не так.

– Так избраны все мы. Любой христианин – уже избран. Об этом, кстати, и владыка Варсонофий говорил в одной из проповедей. Я помню, когда  еще служил дьяконом в храме Богоявления на Гутуевском острове, приезжал владыка, и мне запомнились его слова. Он сказал: «Что такое крещение? Обещание Богу доброй совести. И вы давали (или ваши восприемники за вас давали) обещание».

Я стал задумываться: действительно, мы же обещали. Очень важно, чтобы была верность своему слову, и это с лихвой вернется. Какие-то маленькие чудеса, которые, может быть, мы замечаем в нашей жизни, – это ответ на эту верность, ответ на обещания. Апостол говорил, что не знает человек, что приготовил Господь любящим Его. То есть эта верность правильно нас мотивирует.

И еще один момент, который опять-таки связан и со злом, и с тем, что есть в этом мире. Мы постоянно проверяемся теми или иными испытаниями; наверное, каждый в свою степень избранничества. Все мы называемся христианами, мы не называемся Церковью Кирилла или Церковью Варсонофия, Глеба или каких-нибудь димитрианцев. Мы идем за Христом и носим на себе Его имя.

Так вот, уподобляясь Христу, мы, наверное, в какой-то степени должны пройти некий период богооставленности. Как Спаситель был на кресте, так, наверное, любой человек, называющий себя христианином, должен это пройти. И это тоже мотивирует на самом деле.

– Да, мы задели и вопрос, который можно выразить словами: «иных увещевайте страхом». Мотивация страхом тоже существует. Мы вспоминаем события в Сирии, монастырь Маалюля, когда только за то, что ты – христианин, тебя могли привязать к дереву, к столбу, и люди должны были проходить мимо тебя и бить, плевать в тебя, как во времена гонений Траяна или Диоклетиана.

Один известный батюшка при крещении задал вопрос крещаемым, для чего они это делают. Ответы были такими: «все так делают», «я это делаю от сглаза», «я это делаю для того, чтобы в следующей жизни легче пройти реинкарнацию». Тогда батюшка спросил: «А вы готовы принять смерть за вашу веру?» Понятно, что никто не был готов, потому что никто не представлял себе, что это значит.

В наше время действительно можно распрощаться с жизнью за имя Христа. Но ведь мы же не отдаем себе в этом отчета. В этой связи я хочу спросить: может быть, Господь посылает нам такую легкость в вере? Или в этом случае мы идем на неком поводу у лукавого?

– Мне кажется, легкость посылается нам Господом до времени. Мы удивляемся тому, что у нас нет каких-то суперспособностей и так далее. Но чтобы их получить, нужно трудиться. Господь дает нам это время, можно заниматься этим, можно совершенствоваться, а получается так, как получается. Значит, мы еще не готовы к каким-то свершениям. Значит, ты находишься на уровне, который нынче за океаном называют лайт-вариантом.

– Вопрос телезрительницы: «Часто слушаю лекции Осипова, и мне очень нравится мысль о христианском отношении к испытаниям, скорбям, о трех их этапах. Первое – «по делам своим получаю», второе – «прости меня, Господи»; и благодарение Господа. Чтобы добиться такого отношения к скорбям, конечно, нужно обладать большой верой. То есть, чтобы достичь такого покаянного состояния и отношения к скорбям, нужно постоянно бороться со своими страстями. Как я понимаю, усилием воли можно в свою жизнь ввести аскезу, но укорененные в душе страсти вызывают печаль и уныние. Плоть требует удовлетворения страстей, а ум, воля, разум противостоят этому. Итог такого раздрая – уныние и печаль. Как изменить такое состояние души и избавиться от неудовлетворенности жизнью, от печали? Мотивировать себя будущей встречей со Христом – как-то слабо это удается».

– В таких случаях мне всегда вспоминается известный сюжет о том, как один странник идет по горам, по долам и вдруг видит пропасть, а рядом табличка: «Странник, пути нет». Но идти-то надо.

Мне кажется, наша проблема в том, что мы быстро сдаемся. То есть мы думаем: нам надо чего-то достигать. Но когда чего-то достичь не получается, мы говорим: «Всё, терпения нет». Это, конечно, связано со смирением, потому что без смирения нет спасения. Так вот, бывает так, что мы думаем: наверное, сейчас уже пришло время чего-то нам достигнуть. Нам есть куда расти. Нужно не сдаваться и продолжать дальше трудиться над собой. Мне в этом смысле всегда было легче, потому что  понимаешь, что между тем планом, который ты для себя построил, и Божьим планом дистанция огромного размера. Кажется, что находишься уже в конце какого-то пути, но только начинаешь этот отрезок пути.

Я люблю шахматные аналогии: думаешь, что уже дошел пешкой до последней горизонтали – и она превращается в другую фигуру. Высоцкий пел, что если пешка тренируется, может и в ферзи попасть… Но ты только сделал первый ход, и даже не на две клеточки, а на одну. И у нас может быть шаг вперед и два назад. То есть падения имеют место, но опять поднимаешься.

Но, мне кажется, сам процесс должен доставлять определенную радость, несмотря на какие-то неудачи. Многие говорят: «Мне тяжело молиться». Согласен, мне тоже тяжело молиться. Силуан Афонский говорил, что молиться – это кровь проливать. Но в определенный момент входишь в какое-то состояние, когда тебе уже хорошо от молитвы.

– Но не в транс.

– Нет, я не говорю про транс, про какие-то техники новых религиозных движений. Я говорю именно о том особом состоянии, когда находишь в словах молитвы молитву Самого Господа через тех святых, которые эти молитвы составили.

– И в этом случае эти молитвы, эти слова становятся твоими.

– Да, хотя изначально они не твои. Но мы же учимся, например, музыке, или живописи, или игре в те же шахматы на примере известных людей, которые в этом чего-то достигли. Смотришь и восхищаешься их достижениями и повторяешь их. А потом у тебя получается создать нечто свое.

Если перенести эту аналогию на вопрос современного понимания таинства Исповеди в приходском варианте, приемлемом для Русской Православной Церкви, то можно вспомнить, какая возникает радость, когда  вместе с христианином или христианкой осознаешь Божие присутствие в момент вашего общения. Вам удалось уже быть не вдвоем, а втроем, вместе с Господом, Он пришел. И ты ощущаешь, что все-таки удалось найти какой-то выход из проблем. И это очень важно.

– Телезрительница говорила еще об одном моменте – о том, что волевым усилием можно достичь некой аскезы, и в данном случае звучало слово «смирение». Но часто мы воспринимаем смирение как некое раболепие. Насколько это ошибочно применительно к смирению?

– Как сказано в Писании, Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его. Нужно  усилие воли, и оно не связано с какой-то слабостью. Мне запомнилось другое выражение, не помню, где я его прочитал: «Дерзновение без смирения – это дерзость, а смирение без дерзновения – это слабость».

– Интересно.

– Господу нужны сильные люди, сильные духом, которые преодолевают собственную слабость... Вот люди говорят: «Я весь в страстях, в грехах. Но я такой, какой есть,  мне не измениться». А другой говорит: «Знаешь, я опутан страстями, пороками. Но я верю Господу, что могу исправиться. Да, у меня не получается, по-разному бывает, но я с Божией помощью готов бороться. Сам не исправлюсь, но хочу исправиться». И начинается изменение.

– Это здорово.

Как-то я беседовал с одним батюшкой, и он говорил, что мы все время каемся в одних и тех же грехах – гордыне, осуждении. Мы каждую исповедь повторяем и повторяем эти грехи, потому что они практически неизбывны. И он сказал: «Все равно нужно каяться в этих грехах, потому что таким образом мы как бы вырываем сорняки. Этих сорняков огромное количество, но настанет время, когда их у тебя уже не будет, ты вдруг поймешь, что не осуждаешь, не раздражаешься, а гордыни в тебе становится все меньше и меньше».

Этот процесс может занять всю жизнь. Можно и за всю жизнь не прополоть этих сорняков. Но если мы все-таки сумеем вручить себя Господу, то все произойдет. Поэтому возникает следующий вопрос: как впустить Господа в свою жизнь абсолютно, полностью? Для этого нужно убить свое самолюбие? Что нужно сделать, чтобы Господь в твоей жизни занял то место, которое Он должен занимать?

– Наверное, нужно для себя осознать, что ты не один, что все навыки, таланты, которые тебе даны (у каждого они свои), носят временный характер, они даны Богом. Бывает, кстати, такое состояние – полностью положиться на волю Божию. Ну а где здесь твое личное участие? Оно обязательно должно быть.

Нужно призывать себя к тому, чтобы ты потихонечку понимал, что идешь к Нему, и это сотворчество. Опять-таки спортивная аналогия: Господь – как тренер, выскакивает на поле и вместе с тобой начинает играть мячом…

– Но Ему надо дать пас.

– Да. Ты должен дать этот пас. А потом раз – и Он тебе его даст. А потом Он говорит: «Ну, ребята, дальше сами».

– Меня всегда поражало, что в баскетбольной команде должен быть один игрок небольшого роста, и это совершенно уникальный игрок. Мы должны понимать: пусть мы небольшого роста, но от нас очень много зависит.

Вопрос телезрительницы: «Я верю в Бога, верю Богу и люблю Его. Но мои детки и моя внученька-крестница находятся очень далеко. Я молюсь за них, хочется, чтобы они так же верили Богу, так же Его любили и поступали по всем заповедям Божиим. Воля Божия благая и совершенная, и вся жизнь – только Господь, потому что Он есть Любовь. Вопрос у меня такой: нужно ли их вымаливать? Они же находятся далеко. Но Господь видит мое сердце, и я надеюсь, что Он меня слышит».

– Мы знаем, что материнская молитва действительно может многое. Мне все время вспоминается мать блаженного Августина. Если читаешь его «Исповедь» или смотришь фильм, который называется «Августин», то видишь, что материнская молитва имеет огромнейшее значение.

Господь видит наше чистое сердце, и Он пошлет какую-то ситуацию, которая призовет наших родных и близких в Церковь Христову. Пусть сейчас, может быть, они этого не осознают, но они видят Ваш пример и чувствуют, ощущают эту молитву всеми фибрами души, даже не зная этого, потому что это происходит на каком-то совершенно другом уровне, в духовном плане.

Нужно и дальше продолжать молиться, и тогда в жизни действительно что-то изменится. Мне кажется,  для Вас это тоже испытание, важный мотивирующий фактор – молиться за Ваших родных и близких.

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Нина Кирсанова и Людмила Белицкая