Беседы с батюшкой. Личная молитва. Протоиерей Михаил Браверман. 27 июня 2024

В студии настоятель храма Порт-Артурской иконы Божией Матери протоиерей Михаил Браверман.

– Тема сегодняшней передачи: «Личная молитва». Молитва брата за брата, сестры за сестру, воина за воина, друга за друга и так далее. Можно бесконечно говорить об этом способе мышления и душой, и сердцем, и умом – всем своим существом. Но опыт молитвы появляется по-разному. У кого-то он появляется сразу как одно дыхание. Детская молитва, например. Когда мы слышим, как молятся дети, то удивляемся, насколько просто можно молиться. Но возникает и такая вещь, когда мы вдруг перестаем ощущать молитву в той степени, которая была сначала. Это одна из проблем. Следующая проблема в том, как научиться молиться друг за друга. Мы знаем о молитве по соглашению, о церковной молитве. И ведь человек, молящийся за другого, должен быть в какой-то степени благочестия, чтобы эта молитва была гарантированно услышана. Во всяком случае, она должна исходить из чистого сердца. И это тоже проблема. Может ли обыкновенный человек, находящийся в разных бытовых и сложных ситуациях, молиться за своего друга, жену и так далее?

– Я всегда говорю и о себе, и о наших прихожанах, что мы не столько молимся, сколько учимся молиться. Вся наша жизнь – это процесс обучения быть достойными христианами, достойными людьми. Процесс обучения вере, надежде и любви.

Когда Вы сказали, что тема передачи «Личная молитва», я подумал, что имеется в виду не общественная, не церковная, а именно та молитва, которой живет человек, которую он сам келейно лично возносит ко Господу. Естественно, такая молитва связана и с молитвой за близких, за друзей. Но в чем проблема? Проблема в человеке, в том, что он искажен грехом. Поэтому человеку трудно молиться. Он должен себя заставлять. Господь ободряет нас, говоря: Царство Небесное силою берется.

Мы должны отдавать себе отчет, что молитва – это наше высшее призвание. Какова цель нашей жизни? Церковь говорит, что спасение, соединение с Богом. Соответственно, дорога к Богу, обращение к Нему и есть путь молитвы. И, конечно, человек, с одной стороны, сотворен для богообщения, поэтому ему должно быть легко и удобно молиться. С другой стороны, он духовно искажен и живет в искаженном мире. Поэтому молитва подразумевает и труд, и научение. Вся наша жизнь – это процесс обучения молитве.

– Вопрос от телезрителя Александра из Санкт-Петербурга: «Какое значение имеют последние слова Иисуса Христа на кресте: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? Это ведь тоже своего рода молитва. Но все Евангелие до последнего слова написано для нашего назидания».

– Это одни из последних слов Спасителя. Иисус произнес: "Свершилось", и, опустив голову на грудь, испустил дух.

Боже Мой, Боже Мой, вскую Мя еси оставил? – это слова еще ветхозаветного пророка. Почему Господь относит эти слова к Себе? Чтобы принять смерть, Христос, будучи неразлучным по Божеству со Своим Отцом, тем не менее должен был принять и нашу богооставленность. Именно тогда и наступила смерть, которая, конечно, является для нас тайной, как и Боговоплощение. Как Богочеловек Он не мог умереть. А как человек умер. Но как Бог воскрес, победил смертью смерть для того, чтобы не она царствовала над человеком, а чтобы мы все, верующие во Христа, стали наследниками Его славного воскресения.

Я бы продолжил про молитву. Человеку тяжело и скучно молиться, а сидеть перед телевизором легко и приятно. Но если мы осознаем, что молитва есть высшее призвание, что от наших отношений с Богом, то есть от нашей молитвы, зависит вся наша жизнь, то что для нас будет самым главным? Учиться молиться.

Святой преподобный Никодим Святогорец называет молитву одним из четырех средств духовной брани. Первое средство – не надеяться на себя. Второе – надежда на Бога. Третье – подвиг, аскетика, напряжение сил. И четвертое – это молитва. Она должна привести нас к богообщению. Поэтому молитва предшествует нашему участию в Божественной литургии, в Евхаристии, в нашей общей церковной молитве.

Мы, естественно, молимся о себе. Но заповедь гласит, что мы должны любить ближнего, как самого себя. Мы любим Бога, и молитва выражает нашу к Нему обращенность, нашу к Нему любовь. Мы призваны учиться любить ближнего и призваны молиться за него. Как мы отнесемся к ближнему, так Господь и Его святые отнесутся к нам. Если мы молимся и за ближних, и за дальних, то и нас самих покрывает молитвенный покров Девы Марии и всех святых нашей Церкви. Поэтому нет ничего важнее и прекраснее молитвы. Но потому она и дается нам тяжело.  

– Продолжаются празднования Троицы. Долгое время мы не молились молитвой «Царю Небесный».

– И все это время скучали по ней.

– Да, это удивительно. И здесь у меня возникает вопрос. В Церкви мы не произносим эту молитву до Троицы, а если человек произнесет ее келейно – это грех?

– Молитва не может быть грехом, но не надо придумывать ничего нового. Церковная молитва является образцом и для нашей келейной молитвы. Если не удержались, то ничего страшного.

Почему такой длительный период, со Святого Христова Воскресения и вплоть до дня Святой Троицы, мы не произносим молитву «Царю Небесный»? Неужели Дух Святой в это время не с нами? Конечно, нет. Со дня Пятидесятницы, дня схождения Духа Святого на учеников Христовых, Он неразлучно пребывает в Церкви Христовой. Но проживая каждый год события Священной истории, мы становимся ее участниками. Мы вместе со святыми апостолами оплакиваем Христа, полагаем Его во гроб в Великую Пятницу. Вместе с апостолами радуемся Его воскресению. Сорок дней воскресший Христос пребывает с учениками, и столько дней мы празднуем Пасху. Пройдет еще десять дней после Вознесения, и тогда на учеников Христовых, собранных в Иерусалиме, сойдет Дух Святой.

А мы в Церкви участники всех этих событий. Удивительно, прошло две тысячи лет, но мы, самые обычные люди, вместе с учениками Христа переживаем и Его Рождество, и Его земную жизнь, и Его страдания, и Его смерть, и Его вознесение, и, наконец, схождение Святого Духа. Господь всем Своим ученикам во все века говорил: Я с вами во все дни до скончания века. Где? Как? В Церкви Христовой. Потому что на учеников сошел Святой Дух, Который и являет Христа в таинствах Церкви. Сын пришел привести нас к Отцу и говорит в Евангелии: Видевший Меня видел Отца. Сам Сын открывается и пребывает в Духе Святом, в Котором совершаются все наши церковные таинства. И мы, самые обычные люди, вовлечены в тайну Пресвятой Троицы, потому что дар веры есть дар Святого Духа. Вера у Христа Спасителя. Христос, Божий Сын, приводит нас к Отцу. И мы все вместе и каждый в отдельности предстоим Триединому Богу. Такая высота призвания. Как после этого не учиться молиться, как после этого не прославлять Бога?

– Вопрос от телезрительницы Веры из Санкт-Петербурга: «Каждое утро я обращаюсь к святым, чтобы они молились за моих сына, дочь и внука, за их души. Является ли это молитвой?»

– В Символе веры мы исповедуем то, что верим не только в Тройственного Бога, но и во Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Почему мы верим в Церковь? Ведь можно просто знать, что она существует: храмы в городах, Поместные Церкви в странах. И так по всему миру. Почему необходимо не просто знать, что Церковь существует, а еще верить в нее? По слову апостола Павла, вера есть уверенность в невидимом. Мы веруем в Церковь и говорим о том, что Церковь – это тело Христово, это полнота Святого Духа, это то, что невидимо.

А кто составляет Церковь? Помимо незримого присутствия Христа Спасителя в таинствах Церкви, в ней присутствуют и все Божьи святые. Поэтому необходимо учиться любить святых. Они возлюбили Бога всем сердцем. И конечно, хорошо иметь родных святых, тех людей, о которых мы знаем, чьим подвигом восхищаемся, чье житие производит на нас такое впечатление, что мы не можем не прославить Бога и не обратиться к ним за молитвенной помощью. Все святые, молите Бога о нас.

– Я сегодня был в Александро-Свирском монастыре. К мощам Александра Свирского приезжает очень много людей, в том числе физически или ментально больных, прикованных к креслу. Во время литургии многие из этих прихожан вскрикивали и так далее. У большинства это вызывало сильную реакцию.

Во время литургии мы молимся Господу, предстоим перед Ним перед Причастием, участвуем в Евхаристическом каноне, но при этом не умеем помолиться о тех людях, которые находятся рядом. По идее, мы должны молиться вместе. Литургия – это общее дело, общая молитва. Но этого не происходит. А каким образом можно молиться Богу, не молясь о тех людях, которые находятся рядом?

– Еще в детстве человек должен зарубить себе на носу, что быть эгоистом стыдно и некрасиво. Когда у человека есть голова на плечах, две руки и две ноги, а он еще и еще что-то просит, не обращая внимания на то, что вокруг есть обездоленные люди, которые в первую очередь нуждаются в помощи, то, конечно, он просто эгоист или черствый сердцем.

Несправедливость и страдания этого мира должны обратить нас к Богу, к нашей общей молитве. Человек существо одновременно и одинокое, и социальное. И молитва должна быть как наша личная, о которой никто, кроме нас и Господа, не знает, так и общая, всей Церкви. Но это все теория, на практике же бывает по-разному. Человек слишком сложное, в плохом смысле, существо. Он состоит и из Божественного света, и из порока и греха.

– Вопрос от телезрителя Димитрия из Гатчины: «Как в жизни исполнить слова, которые говорил апостол Павел: всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите? И можете рассказать о самодвижной молитве?»

–  Самодвижная – это та молитва, которая Божьей милостью и благодатью сама живет в сердце подвижника. Действительно, есть много книг по поводу так называемой умной молитвы. Умной потому, что она совершается не во всеуслышание, а творится в уме, в сердце. И на каком-то этапе, как пишут знающие святые люди, эта молитва начинает сама жить в человеке.

Но это не наш уровень. Не стоит даже мечтать о таких великих святых дарах. Нам бы просто неукоснительно читать утреннее и вечернее правило и вспоминать о Боге в течение дня. Мы должны понимать нашу духовную малость. Мы, не очень способные к великим подвигам, должны научиться просто верности, любви и смирению перед Богом. А это уже самые великие добродетели.

Что касается замечательных слов апостола Павла, это то, что дает нам радость жизни. Человек призван радоваться посреди этого греховного мира. А для того, чтобы радоваться, он должен помнить, что и дар жизни, и дар веры ниспосланы ему Господом Богом. Человек должен помнить, что он искуплен от этой суетной жизни драгоценной кровью Христа Спасителя. И как благодарность возникает молитва, которая является высшим выражением молитвы: не просьбы (а мы просим Бога, потому что во многом нуждаемся), но благодарения. Это высшая форма наших духовных отношений с Господом. И надо помнить о том, что мы призваны не ходить с унылыми, понурыми лицами, а противопоставлять неправде, лжи и греху этого мира духовную радость, молитву и благодарение.

– Для Господа важна личность. Мы для Него все важны. Мы неповторимы. У меня возникает вопрос о молитве индивидуальной, то есть молитве конкретного человека. Если мы реально представляем себя, то понимаем, что никакого благочестия в нас нет. Как в этом случае я должен уметь, пытаться и учиться молиться? Именно чтобы потом, во время литургии, молиться о тех людях, которые находятся рядом. Как я должен это делать, произносить внутри себя молитву: «Господи, спаси и благослови эту женщину?»

 – Все гораздо проще. Давайте начнем с другого. Личная молитва. Личность – это то, что не только сугубо индивидуально, но еще и связано с другими. Когда-то пресвитер Иоанн Мейендорф сказал, что понятие личности пришло в философию, в поток богословия, из церковного обихода, потому что личность – это один из Святой Троицы. А один из Святой Троицы не существует без связи с другим. Ни Отец, ни Сын, ни Дух Святой не мыслится отдельно в Троичном Боге. Такая высота. А мы пусть и искаженные, но в каждом образ Божий. И мы тоже должны быть духовно связаны друг с другом.

Молиться за других людей очень просто. Какие первые слова Великой ектении? «Миром Господу помолимся». В состоянии духовного мира мы все вместе, как народ Божий, молимся, дьякон возглашает, а хор продолжает молитвенные прошения от всех собравшихся. Не отдельно за Петра,  за Аглаю,  еще за кого-то, а за весь Божий народ. Поэтому сама по себе структура церковной молитвы – это структура молитвы общей. «Подаждь, Господи, рабам Твоим».

– Но при этом это все равно личная молитва.

– У каждого из нас должен быть свой разум. И все общее проходит через личное и сердечное.

– А если этого не происходит, тогда и молитвы нет?

– Господь и намерения целует. Церковная жизнь, с одной стороны, говорит о высоте нашего призвания, с другой стороны, о глубине нашего падения. Но что главное? Что Господь призывает нас к Себе такими, какие мы есть. Он любит нас. И уже от нашего ответа, хотим ли мы менять свою жизнь и учиться жить с Богом, зависит наше положение в этом мире.

– Вы замечательно ответили по поводу Символа веры и Церкви. Для меня это было откровением. А когда мы прибегаем к помощи святых, то зачастую делаем это так, как телезрительница, то есть молимся им о своих близких. Ведь мы не очень понимаем этот процесс. В молитвах, когда мы поем «Величаем» или славления того или иного святого, для нас уже все продумано. А обращение к Пресвятой Богородице? Мы просим: «Пресвятая Богородице, спаси нас». Мы просим Ее о спасении. Ничего более личного, наверное, и нельзя себе представить. Что нужно сделать для того, чтобы наши молитвы были услышаны?  

– Начнем с того, что мы, например, обращаемся к святым, которые жили очень давно, две тысячи лет назад, жили в других странах, в других условиях, как же они понимают наш русский язык? Они находятся в Боге, в Духе Святом, и им не нужен карманный переводчик, они сразу же понимают наше стремление. Поэтому нельзя говорить о том, что молитва может быть не услышана. По каким-то причинам мы можем не получить ответа или получить другой ответ; или через какое-то время, потому что Бог выше нас, Он Непознаваем и Сам решает, как Ему отвечать. Но то, что молитва не может быть не услышана, – это онтологический факт. Потому что Дух Святой все наполняет.

Что касается молитвы Деве Марии, то мы говорим о личном. А лично – это то, что мое. Никто не может заставить меня полюбить или возненавидеть. Это мой выбор. И если мы призваны любить Бога всем сердцем, всем помышлением, всеми силами души и разума, то дальше мы призваны учиться любить Деву Марию. Потому что именно Ее любовь, Ее чистота сердца привели Бога в наш мир, да еще и Человеком. Прославляя Деву Марию, мы прославляем Бога.

А почему в своих прошениях мы просим о самом главном – о спасении? Потому, что Дева Мария полностью пребывает в Боге, а Бог действует в Ней, поэтому после Самого Господа именно к Ней обращено наше прошение о самом главном – о спасении, то есть о вечной жизни со Христом.

– Вопрос от Софии из Петербурга: «Можно ли учиться молиться по книге Николая Новика «Начало молитвы»? Не ставить себе высоких целей, а просто начать изучать эту книгу».

– Если это церковная книга и на ней есть гриф Издательского совета, то, конечно, можно. К сожалению, я ничего не могу сказать об этой книге и об этом авторе, потому что я их не знаю. Но есть очень много наставлений о молитве святителя Никодима Святогорца, святителя Феофана Вышенского, святого праведного Иоанна Кронштадтского, причем они написаны для самых обычных людей. Эти наставления могут быть нам полезны и могут быть нами приняты.

– И у Иоанна (Крестьянкина) есть замечательная книга об этом.

– Конечно.

– Отче, я внимательно прочел Вашу книгу «Агни Парфене».

– Спасибо. Я, знаете, даже немножко удивлен, потому что не знаю, читают ли сейчас книги.

– Думаю, что читают. Я внимательно прочел эту Вашу книгу, и меня в ней заинтересовал один момент о Нектарии Эгинском. Этот человек в самый тяжелый момент своей жизни, когда он был оболган, изгнан и всеми осужден, несмотря ни на что, написал удивительный гимн Пресвятой Богородице «Агни Парфене». Скажите, неужели нам нужны самые жестокие испытания, чтобы научиться слышать, видеть, любить, молиться и так далее?

– Давайте все-таки говорить о том, что в подавляющем большинстве мы, современные христиане, люди очень маленькие. Нам не понести особо тяжелых и жестоких испытаний, поэтому, зная о нашей немощи, мы просим Бога быть к нам милостивым.

Но мы знаем примеры величайших святых, начиная от праведного Иова, которые переносили немыслимые страдания, злодеяния, горести. Вопрос существования зла, несправедливости и страданий – это отдельный богословский вопрос, и о нем можно говорить не одну передачу. Просто святые знали, что они живут в искаженном грехом мире, но живут по воле Бога.

Так неужели мы будем принимать от Бога только доброе, а то, что таковым нам не кажется, принимать не будем? Один Господь знает, что для нас нужно и полезно, поэтому мы не просим себе никаких страданий, испытаний и искушений. Мы – маленькие люди. Нам нужно научиться двум главным вещам – любви и смирению. Именно это наша жизненная задача.

– Вопрос от Елизаветы из Гомеля: «Для меня личная молитва – это молитва о моих детях, внуках, правнуках, о моих близких. Я прошу Спасителя о здоровье, укреплении веры и исправлении. С Божией помощью я читаю по памяти почти все утреннее и вечернее правило, но я часто болею и устаю. Скажите, можно ли мне эти правила сокращать, если я плохо себя чувствую или сильно устала?»

– Помоги Вам Господи. По тому, что Вы сказали, можно понять, какой должна быть молитва. Молитвой мы исчисляем все наши потребности – как, за кого и почему мы молимся, и не потому, что Господь этого не знает. Мы должны понимать, о чем мы просим, а просим мы здоровья, укрепления в вере и так далее.

А что касается усталости, во всем должна быть мера, и есть время и для духовного напряжения, и для отдыха. Господь смотрит не на количество вычитанных нами молитвословий, не на время, проведенное нами в храме Божием, Он смотрит на наше сердце. Поэтому все нужно делать с рассуждением и в соответствии с обстоятельствами.

– Бывает, слишком часто повторяя какие-то молитвы, мы превращаем их в некую обыденность, что ли. 

– Я понимаю, что Вы хотите сказать об одном и том же тексте изо дня в день. Но алмаз не станет булыжником, если смотреть на него каждый день.

– Да, но мы можем видеть не алмаз, а только камень.

– Человек – существо непостоянное. У нас эмоции направлены то в одну сторону, то в другую, и что тут поделаешь? Вообще молитвенная жизнь – это творчество. Феофан Затворник как-то писал в одном письме, что у нас есть общецерковная молитва и есть молитвословы. Но молитвослов используем мы сами, поэтому молитва должна быть творческой.

Вся наша жизнь – творчество, и кто за нее отвечает? Только мы сами. Кто отвечает за наши молитвенные пути? Только мы сами, поэтому нам надо учиться прибавлять к молитве, убавлять от молитвы. Конечно, лучше прибавлять, включать в молитву и Псалтирь, то есть нужно искать то, что будет действительно питать наши души. Но есть основные наши молитвы, которые мы знаем наизусть и которые должны стать частью нашего мышления, сознания, нашего дыхания.

– А если во время чтения правила мы почувствовали, что произнесли молитву как бы дежурно, что нужно сделать? Может быть, остановиться и еще раз прочесть эту молитву?

– Мы – люди непостоянные, и наше сознание, как бабочка, порхает с одного цветка на другой. Если мы заметили это за собой, нужно вернуться и прочитать молитву во второй, в третий, в четвертый раз. Это словно процесс обучения. Если во время молитвенного правила на ум пришла молитва своими словами, значит, нужно сказать своими словами Господу Богу то, что нам хочется Ему сказать, потому что молитва – это не свод правил, это наше живое дыхание, обращение к Богу. Не случайно Григорий Богослов, говоря о важности молитвы, сравнивает ее с дыханием.

А вообще молиться нужно больше, нежели дышать. Молитва – это предстояние перед Богом. Молитвой может быть и молчание, молитва может быть хождением перед Богом. Просто мы – словесные существа, и нам удобно выражать свои чувства и мысли в словах.

– А можно ли молиться в каких-то не очень удобных для этого местах, например, в транспорте или в очереди за помидорами, и это вызывает размышления о каких-то совсем бытовых вещах? 

– Я не думаю, что нужно молиться о том, чтобы Господь послал нам спелые и вкусные помидоры. Нужно просто просить у Бога: «Господи, прости меня, грешного, и помилуй меня». Другое дело, что условия города – это опасные условия, и человек должен быть очень внимательным. Вот он переходит улицу и должен посмотреть сначала налево, а потом направо. Если же он совсем погрузится в молитву, то в лучшем случае стукнется головой о фонарный столб.

Поэтому в городе нужно быть очень осторожным, и нужно учиться молиться про себя краткой молитвой – «Господи, помилуй!» Память о Боге – это и есть молчаливое предстояние перед Ним, это и есть молитва. Поэтому всю нашу жизнь мы учимся, с разумением, со смирением.

У вас самые разные прихожане, я видел и совсем детей, и молодых людей, и людей очень пожилых. Скажите, на Ваш взгляд, отличаются ли молитвы молодого и пожилого человека? Или все они одинаковые?

– Это так же индивидуально, как индивидуален и каждый человек. И это прекрасно. Бог создал нас разными, и Он любит каждого из нас. И каждый из нас должен возлюбить Бога всем сердцем и всем помышлением. Это выражается в молитве к Богу, которая у каждого своя, и она делает всех нас народом Божиим пред лицом Бога.

– Получается, что личная молитва – это не только молитва друг за друга и молитва за своих близких, но и молитва вообще. Если мы молимся Богу, то мы молимся и Пресвятой Богородице, и святым. 

– Да. Ведь Господь в Церкви соделал нас согражданами и святых, и архангелов, и ангелов, и вместе мы – народ Божий.

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Анна Вострокнутова и Людмила Белицкая