Беседы с батюшкой. Иеромонах Стефан (Игумнов) 14 марта 2023

– Продолжаются дни Великого поста. В храмах читаются Книга Бытия и Книга Притчей Соломоновых, такое постовое лишение нас Евангелия и Апостола. Во время поста (по крайней мере, на буднях) мы не слышим слов Спасителя и апостолов.

В сегодняшнем фрагменте Книги Бытия Господь говорит Ною, чтобы он заходил в ковчег: ибо чрез семь дней Я буду изливать дождь на землю сорок дней и сорок ночей; и истреблю все существующее, что Я создал, с лица земли. Ужасные слова. Господь говорит Ною о том, что будет уничтожено все то поколение людей, которое Он уже создал, которое плодилось и размножалось, как было заповедано Адаму. Но Бог есть любовь, Он Всеблагой. В молитве мы умоляем, чтоб Он простил наши грехи. А тут Он говорит, что уничтожит все существующее, буквально затопит всех живых людей. Как мог Всеблагой Бог так поступить и может ли Он сделать это снова?

– Бог никого не уничтожает. Он спасает тех, кого можно спасти. Сейчас особое время поприща поста, когда мы лишены многих важных вещей, но имеем возможность погрузиться в особое, сокровенное делание. У нас есть шанс и возможность постигнуть некоторые премудрости, заложенные в Священном Писании, в Книгах Ветхого Завета. История с Потопом и Ноем очень важна. Те слова, которые Вы процитировали, имеют огромное значение для нашей сегодняшней жизни в том числе. Почему произошло то, что произошло во времена Ноя? Как мы уже отметили, Господь не хочет никого уничтожать. Он хочет спасать тех, кто хоть немножко к этому предрасположен; всех, кого может спасти. Но во времена, когда жил Ной, таковым оказался лишь он и его семья. Хотя Господь многократно призывал все тогдашнее человечество исправиться, встать на путь покаяния. Но, видимо, не осталось совершенно никаких, что называется, зацепок, никакой возможности спасти прочих людей, потому что грех распространился настолько, что его стало возможно истребить только вместе с его носителями.

Мы не осуждаем грешников, но осуждаем грех и обязаны делать это, но бывает такая степень греха, поглотившего людей, когда действительно он истребим только вместе с его носителями. Такая страшная ситуация сложилась во времена Ноя. И Господь пришел не для того, чтобы погубить человечество, а для того, чтобы спасти его в потомках Ноя, сотворил то, о чем мы читаем в Священном Писании: повелел Ною построить ковчег, в котором спаслись он, его семья и другие живые существа. Именно от Ноя произошло все последующее человечество. А гнилой, нечестивый корень был истреблен, но не для того, чтобы кому-то отомстить, кого-то наказать, а чтобы спасти грядущее человечество. Сегодня мы очень близки по духовному состоянию (я имею в виду всю человеческую цивилизацию) к временам Ноя.

– В Евангелии есть притча о плевелах, где Бога символизирует хозяин пашни, который говорит, что не надо выдергивать плевелы, потому что с ними можно выдернуть пшеницу. А как можно уничтожить пшеницу, если это добро? В конце времен, когда надо будет собирать урожай, мы всё срежем и отделим пшеницу и плевелы. Почему в этой ситуации нельзя было поступить так же, неужели не нашлось других достойных людей?

– Как раз пример с пшеницей и плевелами указывает нам на то, что Господь очень осмотрителен в таких вопросах, и действительно, если есть риск, что вместе с плевелами пострадает и пшеница, Он не принимает соответствующих решений. Ситуация с человечеством при Ное была иной. Там не было никакой возможности для спасения тех, кто вовсе отказался от спасительного пути. И я бы обратил в этой истории внимание и на то, что Господь все-таки вывел Своих избранных из этой бездны нечестия и указал спасительный путь. Мы обращаем внимание на погибель нечестивых, но забываем о том, что спасительный путь все-таки был указан Господом Ною. Для нас это важнее. Конечно, важно и то, и другое, но мы-то хотим уподобиться тем, кто пошел правильным путем, кто послушал Господа.

– Вы сказали, что сегодня мы близки к той ситуации. Но евангельская притча о плевелах и пшенице дает нам надежду, что все-таки Господь не поступит так же. И мы помним, что после Потопа Господь дал такое обещание. Эта притча показывает, что только конец света отделит доброе от злого. С другой стороны, может, это не совсем правильно, может, лучше сейчас отделять, пока мы живем? Ведь одни стараются быть добрыми, а другие нет.

– Господь никогда не лжет. Он все устраивает наилучшим образом. Пример с Ноем, с Потопом должен помочь нам разобраться в том, что происходит сегодня. Совсем недавно мы слышали новости, да и до этого происходили похожие события, прежде всего в западных странах, когда целые сообщества, которые называют себя христианскими, принимают такие решения в нравственной сфере, которые носят необратимый характер, когда белым называется черное, когда добром называется явное зло, когда явный грех называется добродетелью. И когда они принимаются на таком общецерковном уровне в тех или иных сообществах, это начинает носить необратимый характер. Мы хорошо с вами знаем, как Русская Православная Церковь относится к таким явлениям. На Западе они характерны не только для церковных сообществ, но и для целых обществ. Ситуация, когда целые народы принимают соответствующие решения и закрывают для себя путь спасения легализацией греха, очень напоминает ситуацию с Ноем. Но в чем здесь отличие? В том, что эти решения отражают волю меньшинства, они продавливаются самыми разными путями, а народ, даже в этих обществах, в большинстве своем все-таки сохраняет приверженность и склонность к традиционным нравственным основам, которые базируются на Евангелии и Священном Писании. Это как раз ситуация с плевелами. Ситуация комплексная, но очевидно, что определенные силы хотят ее довести до ситуации предпотопного человечества.

– Вопрос от телезрителя Евгения из Белгорода: «Христос в Евангелии, обращаясь к Богу Отцу, говорит: Боже Мой, Боже Мой! зачем Ты меня оставил? Именно в этот момент Христос понимал, что Он Всемогущий, Бессмертный Бог, или нет? Потому что это слова несчастного человека, но не Бога.

– В этот момент Христос говорил от имени всего человечества, за которое Он умирал на кресте. Ради искупления нас с вами умирал не Бог, а Человек Иисус. И этот вопль к Богу Отцу с креста – плач за всех нас и от имени всех нас. Христос в этот момент достиг по человечеству своему очень глубокой точки отчаяния, бездны, которую испытывает каждый, когда сталкивается с неизбежностью смерти, с осознанием того, что зря прожил свою жизнь. Но у Христа этого осознания не было, потому что Он был безгрешен даже как Человек. Он говорил от имени всех нас, от имени тех, кого Он искупает Своей кровью. Но по человечеству Своему в этот момент Он был в самой трагической, драматической точке и чувствовал даже некую оставленность Отцом, поэтому сказал: Мя оставил еси. Это самый сложный момент. Что самое страшное, страшнее чего ничего нет? Чувство, что Бог нас оставил. Конечно, Он не оставит, и Христа на кресте не оставил, тем более Тот Сам был Богом, но страдал Он как Человек и явил, ощутил это самое глубокое, самое страшное мучение, какое только может ощутить человек, страшнее которого ничего нет. И затем Он исцелил нас от этого состояния. Верующие во Христа избавлены от этого страшного чувства богооставленности.

– Вопрос от телезрителя: «Мне очень нравится слушать письма Никона (Воробьева). Что Вы порекомендуете для чтения Великим постом? Когда в поисковике набираешь: «душеполезные вещи», – почему-то слово «Бог» высвечивается с маленькой буквы. Видимо, те, кто ищет, набирают так. Я считаю, это неправильно, нужно всегда быть внимательным и даже в поисковике набирать «Бог» с большой буквы. Что Вы скажете?»

– Конечно, письма игумена Никона (Воробьева) – это то душеполезное чтение, к которому следует обращаться и в дни Великого поста, и в другие. Эта книга для нас с вами должна быть настольной, тем более что его труды рекомендует наш любимый, дорогой профессор Алексей Ильич Осипов. Это одно из сокровищ нашей духовной русской литературы.

Что касается поисковика в Интернете, это не самое лучшее место, где мы можем искать что-то доброе. Но если уж мы обращаемся к нему и доброе там все же можно найти, то я согласен с Вами, мы должны и там соблюдать все правила благочестия, нормального поведения для христианина, которые стараемся соблюдать в обычной жизни. Не должно быть такого, что мы в реальности пишем слово «Бог» с большой буквы, благоговейно относимся к чему-то, а попадая в пространство Интернета, где каждый может позволить себе что угодно, вдруг об этом забываем. Слово «Бог» мы должны писать с большой буквы, даже если это короткое сообщение в мессенджерах или где угодно. По-другому и не должно быть.

– Недавно Святейший Патриарх встречался со священниками-блогерами и подчеркивал важность проповеди и служения в Интернете. Действительно, это тоже своего рода проповедь. Пускай не в поисковике мы пишем «Бог», но в комментариях к каким-то записям, постам в соцсетях. Это уже своего рода проповедь, даже в чем-то, наверно, исповедание веры.

– Исповедание веры перед самим собой и прежде всего перед Богом. Это один из примеров того, как через такие невинные пути насаждаются, в общем-то, чуждые нашей природе и нашим представлениям о добре и зле вещи. Казалось бы, что такого? Есть стилистика написания, интернет-формат или какой-то другой формат общения в мессенджерах предполагает краткие сообщения по принципу: чем меньше тратишь усилий на набирание каких-то слов, чем короче сообщение, чем меньше тебе потребовалось нажать клавиш при этом, тем лучше. Такой стиль поведения. Хотя бы в малом преодолевая этот навязываемый нам образ поведения, мы, конечно, сохраняем что-то очень дорогое для нас. Слово «Бог» всегда нужно писать с большой буквы.

– Вопрос от телезрительницы: «Вы только что объяснили, что Иисус Христос по-человечески кричал на кресте: Боже Мой, Боже Мой! зачем Ты меня оставил? За все человечество и как Человек. А Церковь и святые отцы настаивают, что не надо задавать Богу такие вопросы: «Для чего Ты меня оставил? Что со мной творится?» Как же здесь разобраться? Христос спросил, а нам нельзя?»

– Если Вы внимательно слушали ответ на предыдущий вопрос, мы пришли к выводу: после того как Господь испытал эту бездну богооставленности за нас, самую страшную муку, которую может испытать человек, Он нас, христиан, людей, верующих в Него, избавил от этого. После Его крестных страданий, смерти и воскресения мы больше не можем и не должны чувствовать богооставленности. Бог всегда с нами. И это для нас как для христиан должен быть закон. Поэтому в самые страшные минуты нашей жизни мы, конечно, должны вспоминать о Христе, о том, какую жертву Он принес, и тогда подобного рода слова не изойдут из нашего сердца. Слова о том, что Бог нас оставил. Бог нас никогда не оставляет. Еще раз повторю: Христос за нас эти слова произнес, искупив нас этой предельной степенью страдания, которую только может испытать человек. Он избавил нас от этого. Только вера в Него, следование за Ним – путь, которым мы можем идти в нашей жизни, путь, который нас от этого избавляет.

– Действительно ли Бог оставил Христа на кресте? Ведь Христос и Сам Бог. И кажется, была определенная ересь, которая учила, что во время этих слов Бог отделился, что Он когда-то воплотился, вочеловечился, родившись от Девы Марии, а тут, наоборот, отделился от Человека Иисуса и, соответственно, вознесся к Богу Отцу, а на кресте умирал Человек Иисус.

– Конечно, нет. Бог не оставил Христа. Тем более что Христос Сам был Богом. Мы знаем, что природа Божественная и природа человеческая соединялись во Христе неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно. То есть они и не сливались, и не разделялись. Это было таинственное сочетание, сосуществование двух природ во Христе. Но мы не будем это дальше объяснять, уклоняться от четкого богословского определения, чтобы не впасть в какие-то неточности. Четырех слов, которыми объясняется соединение природ во Христе, для нас должно быть достаточно. «Неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно» – это Халкидонский Символ веры, очень важное для нас постановление IV Вселенского Собора о соединении природ во Христе. И на кресте все было точно так же. Но Бог на кресте не страдал и не мог страдать. Иначе это уже ересь, которая называется теопасхизм. Она осуждена. На кресте страдал только Человек Иисус, а потом воскрес, потому что был Богом.

Но это не значит, что был какой-то момент, когда существовали раздельно Божественная и человеческая природы во Христе. Христос как Человек в тот момент достиг такой глубины страдания за нас вами, что дошел до этой крайней точки мучения – ощущения богооставленности. Это таинственные вещи, но я постарался объяснить это, чтобы мы могли к ним хоть немного прикоснуться.

– Вы говорили о некоторых инославных Церквах. Относительно недавно комментировали, что у Русской Православной Церкви нет диалога с Церковью Швеции, Норвегии и Англии.

– В Англии сейчас непростые процессы.

– Церковь Англии заявила о том, чтобы внедрить гендерный нейтральный язык в отношении Бога. Есть определенный язык, который использует определенные слова в отношении Бога. Это ведь тоже касается вопроса исповедования, о котором мы говорили, вопроса написания имени Бога. Как нам сейчас к такому относиться и воспринимать такие эксперименты?

– Вот пример того, до чего можно дойти, идя по пути компромиссов в очень важных сферах и областях. Сегодня мы начинаем слово «Бог» писать с маленькой буквы, завтра что-то еще себе позволим. Люди, которые продолжают себя считать христианами, хотят себя считать христианами. Но являются ли они уже таковыми по существу, дойдя до таких пределов и выходя за эти пределы?

Что касается Церкви Англии, там действительно очень сложные сейчас процессы. Огромное внешнее давление, которое оказывается на христиан в Европе, проникло и в эту Церковь. К сожалению, внутри этой Церкви некоторые ответственные лица тоже стали склоняться к таким решениям, к такой позиции. Под давлением или нет – это другой вопрос. Хотя некоторые из них даже открыто говорят, что это под давлением осуществляется. Какая разница? Бывают времена исповедничества для христиан. Ситуация пока еще такова, что большинство англикан этой точки зрения не разделяют.

– Простых?

– Не только. Англиканская Церковь распространена по всему миру. Очень много англикан в Африке, Азии, Северной Америке, Австралии. В той же самой Англии. Сегодня буквально я видел новость: два прихода в Лондоне заявили о том, что они теперь выходят из общения с архиепископом Кентерберийским, который является координатором Церкви Англии. Именно из-за этих решений они будут теперь самостоятельны. Это очень сложные процессы. Русская Православная Церковь, конечно, однозначно осуждает такие нововведения. В то же время мы выражаем всегда поддержку тем членам Церкви Англии, которых немало, их очень много, их большинство, и они всячески стараются остаться на традиционных принципах нравственности. Для них это важно (привел пример двух приходов). Пока это все там кипит, варится в этом котле, мы за этим следим внимательно. Это еще пока не приняло характер окончательных каких-то решений, хотя очень близко к этому, к сожалению. Здесь важно, чтобы у тех, кто хочет отстаивать свою позицию в сфере нравственности, борется за это сейчас, были какие-то шансы на успех в этой борьбе. Чтобы позиция, связанная с этой либеральной повесткой, с либеральным давлением, не одержала верх. Честно говоря, пока это все выглядит очень грустно.

– Вы говорите – давление. Мы буквально сейчас являемся очевидцами давления, которое происходит в отношении Украинской Церкви, в отношении Киево-Печерской лавры. Не значит ли все это, что христиан в мире ждут новые времена исповедничества, новые времена гонений?

– Как кажется, времена исповедничества для христиан не прекращались никогда. Просто периодически это было в разных регионах мира. Если бы мы внимательно проследили историю христианства, наверное, увидели бы. Это время (исповедничество) всегда присутствует. Просто иногда выходит на такой уровень открытых гонений против всей Церкви. Иногда или, может быть, в обычном нашем состоянии это исповедничество находится на нашем личном уровне, когда мы каждый день должны доказывать и отстаивать право называться христианами в самых любых ситуациях, в самых любых обстоятельствах. Даже когда речь идет о Великом посте. Например, сейчас постное время. Как мы относимся к посту? Насколько мы тверды, насколько честны перед самими собой, перед Богом? Это же исповедничество перед самими собой. Бывает исповедничество перед нашими ближними и дальними. Насколько мы стесняемся, что мы христиане, или не стесняемся этого… Где-то поступаемся нашими даже не принципами, а основами нашего бытия. Предаем Христа или нет, остаемся ли верны Ему? Может быть, фаза открытых гонений на всю Церковь наступает тогда, когда слишком много накапливается предательства на личном уровне среди членов Церкви. Может быть, Господь, наоборот, являет пример мученичества, попуская такое испытание для самых избранных, для тех, кто крепок, чтобы его понести. Но опять же в назидание тем, кто предает Христа каждый день своей жизни, называясь при этом христианином. В любом случае это означает только одно – что мы должны быть исповедниками Христа каждый день, каждый час нашей жизни.

– Действительно, сейчас мы видим примеры того, как нелегко быть исповедником. Но в связи с этим интересный вопрос. Допустимы ли какие-нибудь компромиссы для исповедника? В какой момент жизни начинается твое серьезное исповедание? Когда ты можешь согласиться на компромисс ради того, чтобы своего ближнего не ввести в соблазн, как по апостолу Павлу? Мы знаем, у него есть слова про тот же пост, про пищу, не приближающую и не отдаляющую нас от Бога... Отчасти это тоже компромисс ради того, чтобы твой слабый брат не потерял Христа, Которого вот-вот, может быть, обретет. Где граница этих компромиссов?

– Хорошо Вы сказали, Александр. Все написано, что можно и что нельзя; что в первую очередь для нас закон любви, который может быть реализованным в нашей жизни, только если мы безусловно тверды в нашей вере, если знаем, в Кого и зачем верим, что связано с этим исповеданием для нас. Если мы верны Христу и не предаем Его, тогда мы можем любить и ближнего и действительно жить по принципу любви. Если этого нет, мы должны сначала себя как-то поставить на ноги, окрепнуть. К сожалению или к счастью, жизнь такова, что эти процессы развиваются одновременно. И бывает, что в один и тот же день мы и падаем, и достигаем каких-то высот просветления или премудрости. Как сегодня мы пытались постичь премудрости истории с Ноем. Может быть, в течение дня очень много прегрешили. Это сочетается в нашей жизни. Мы падаем и встаем. Во-первых, не нужно смущаться тем, что это происходит. А во-вторых, нужно всегда себя побуждать к лучшему, благому. Уже неплохо, что мы очень многие вещи знаем, теоретически можем их озвучить, как сейчас это сделали. Надо, чтобы теория становилась практикой.

Чтобы то, что мы говорим на словах, было связано с нашими повседневными делами. Разве пост для нас мучение, какая-то трагедия: «Постное время скоро наступает. Страшно! Что мы будем делать?» На самом деле мы переживаем даже не из-за пищи. Мы переживаем из-за того, что нужно будет как-то оторваться от своих греховных привычек. Мы любим смотреть телевизор целыми днями, еще что-то... А в пост это нельзя. Мы любим объедаться, чревоугодничать. А тут нам предстоит не заниматься этим. Мы боимся со страстями своими бороться, а не пост держать.

Пост для нас – это радость и естественное состояние, потребность тела и души, тем более если он сопряжен с молитвой, с нашим повседневным христианским деланием, богомыслием, с чтением Священного Писания. У такого человека и вопроса не возникнет, искушает ли он ближнего своим постом. Он будет излучать радость, ближнему тоже захочется поститься, если этот пост приносит такую радость и одухотворение для человека.

Конечно, бывают моменты, когда новоначальные или стремящиеся прийти в Церковь люди просто не готовы еще понести то, что для нас уже привычно (дай Бог, чтобы это было привычно для нас). Здесь очень важно не навязывать свои нормы жизни кому-то другому. Люди знают, что христиане должны поститься. Мусульмане тоже держат пост. Все же знают. Тут дело не в том, что мы боимся кого-то обидеть тем, что держим пост, а в том, что очень часто бывают ситуации, когда мы начинаем пальцем на человека показывать: «Я вот пощусь, а ты – нет». Это никуда не годится, это аннулирует весь наш пост. Поэтому давайте будем честными перед собой. А для того, чтобы в этом не запутаться, Господь нам дал совесть. Есть этот голос Божий в нашей душе, который нам что-то подсказывает. Важно его не заглушать.

– Вопрос от телезрительницы: «Пост – когда люди не должны вкушать скоромную пищу. Я, конечно, грешница и вкушаю ее. Но при этом стараюсь делать как можно больше для людей добрых дел. Как это расценивается? Как грех или нет?»

– Очень хорошо, что человек стремится делать добрые дела. Это соответствует званию христианина, но это, конечно, не отменяет поста. Когда человек имеет склонность к творению добрых дел, имеет некий навык, возможность это совершать – это хорошо! Но в данном случае пост нужен для самого человека, потому что пост на самом деле дает силы. В том числе и на совершение добрых дел. Дает силы для того, чтобы мы восходили каждый раз, год за годом, к совершенству, чтобы просто происходило наше духовное обновление. Чтобы мы могли оторваться от каких-то повседневных наших привычек. Это очень важно. Пост дает силы для всех сфер нашей деятельности. В первую очередь – для творения добрых дел.

– Бывает так, что во время поста обостряются всевозможные страсти. Силы, может, есть. Хотя уже как-то не обращаешь на это внимания. Но обращаешь внимание на то, как именно в это время близкие начинают тебя особенно сильно раздражать. Многие другие страсти тоже закипают. Относительно вопроса: мы ведь не знаем причин, по которым женщина вкушает только скоромную пищу. Не может же быть пост в ущерб своему здоровью?

– Нет, пост не должен быть в ущерб здоровью. Хотя мы знаем очень много примеров, когда совсем немощные люди держали пост. И это не сказывалось плачевно на их здоровье. Более того, я скажу, на чем мы основываем наше представление о таком благочестии, об аскезе христианской. Конечно, на подвигах, на рассказах о подвигах монахов, первых монахов – старцев, которые жили в пустынях и подвизались ради Христа. Многие из них были в очень преклонном возрасте: Антоний Великий, Павел Фивейский, Макарий Великий. Это были старцы в таком возрасте, до которого сейчас не каждый человек доживет. Но насколько строгий пост они несли! А Серафим Саровский был не просто старцем. Он был немощным физически, больным человеком. Если бы он сейчас пришел к врачу, ему бы сказали обязательно: «Какой тебе пост? Тебе нужно лекарство горстями пить. Даже не думай об этом!» Но он постился. И постился строго, как монах. И умер он совсем не от поста.

Ни один подвижник еще от поста не умер. Мы просто не знаем такого примера во всей христианской истории. Это удивительно. Потому что пост – это не простая диета. Если бы кто-то в таком случае диету соблюдал, он, наверное, как-то повредил бы свое здоровье. Но пост – это не диета. Хотя, конечно, бывают ситуации по нашей немощи. Мы с вами, к сожалению, не подвижники. По большому счету мы – новоначальные христиане. Мы не должны впадать в другую крайность, игнорируя все предписания врачей, наше объективное состояние здоровья в сочетании с уровнем нашего духовного развития, которое низкое. «Я ничьи советы слушать не буду! Буду поститься, как я хочу!» – это неверные основания поста. Пост будет неправильный, и, конечно, ничего доброго не будет. Должно быть все гармонично. Если есть какие-то проблемы, вопросы, нужно спросить благословения. Если будешь поступать по благословению, которое священник тебе даст, – уже не прегрешишь. Это уже будет Божьей помощью, а не самочиние. Для этого есть такие возможности в Церкви. Но еще раз подчеркну: хорошо бы, конечно, нам быть честными перед собой. Хорошо бы нам стремиться к идеалу.

– Еще важно не забывать про семью. А то вся семья станет мученической с одним «подвижником», который вряд ли вымолит эту семью.

– Безусловно, закон любви должен быть на первом месте. Пост не просто ограничение себя в пище. Мы прекрасно с вами это понимаем. Это целый комплекс совершенно особенного христианского делания, особого состояния души, духа и плоти человека.

– У нас аудитория наверняка по большей части семейная. Чем это интересно с христианской точки зрения? Господь говорит: возлюби ближнего твоего, как самого себя. А семья – это вот он, тот самый ближний. Не нужно искать нищих, еще кого-то.

– Размышляя о посте и сложностях с прохождением этого поприща, с которыми мы сталкиваемся каждый год, я вспоминаю пример христиан, для которых это не является проблемой или каким-то препятствием в их духовной жизни. У нас это, может быть, связано с тем, что мы немножечко оторвались от нашей традиции, которая когда-то существовала в нашем народе. Когда с младенческих лет все естественным образом постились. Не было никакого вопроса. Но семьдесят лет безбожной власти, наверное, сказываются. Очевидно, традицию поста как естественного, нормального состояния христианина в определенные время года мы только возрождаем.

Но есть на земле те христианские сообщества, где такая традиция не прерывалась. Мне приходилось бывать в этих сообществах, посещать эти церкви. И вот меня больше всего всегда поражало то, как люди постятся. У них вообще таких вопросов нет. Приведу пример. Когда мы приезжаем в Эфиопию в постное время (а в Эфиопии проживает 60 миллионов христиан), куда бы ни пришел – обязательно дадут постное меню. Если человек не постится, может попросить что-то другое. Но основное меню в заведениях общественного питания в период поста – постное. Это означает, что это совершенно естественно и нормально для эфиопских христиан – поститься постом. И не только для эфиопских. Это просто такой пример...

В этом вообще нет никакого надрыва, никакой проблемы, как это каждый раз бывает у нас. Нам нужно, конечно, прийти к тому, чтобы пост для нас стал нормальным, естественным состоянием. У нас в году больше постных дней, чем непостных. Вот мы среду и пятницу держим. Наверное, очень часто забываем о том, что это важнейшие постные дни. А Великий пост мы ждем как благодатнейшее время в нашей жизни. Вот как должно быть.

– Благодарим Вас, отец Стефан, за сегодняшнюю беседу. Много разных интересных мыслей было сегодня озвучено. В заключение прошу напутствия для наших телезрителей.

– Очень хочется, чтобы все мы, дорогие телезрители, были христианами не только по имени, но и по нашей жизни. Чтобы мы гордились этим званием. Понимали, что это высокое избранничество перед Богом. Это дар Божий, который не имеет границ, не имеет конца. Невозможно перестать быть христианином, если ты им стал по-настоящему. Невозможно свою веру умалить или любовь умалить, когда ты делишься этим с ближними и дальними. Пост – особое время, которое дано нам для того, чтобы напитаться силой для прохождения нашего жизненного пути, нашего христианского пути. Для того, чтобы реализовать то предназначение, к которому Господь призывает нас в нашей жизни. Пост не отнимает у нас силы, а отдает нам их безгранично.

Ведущий Александр Черепенин