Беседы с батюшкой. Иеромонах Стефан (Игумнов) 10 января 2023

В студии иеромонах Стефан (Игумнов), секретарь Отдела внешних церковных связей по межхристианским отношениям.

– Начнем разговор с известного и очень яркого евангельского эпизода о том, как Христос шел по дороге и увидел смоковницу, хотел взять с нее какие-то плоды и перекусить вместе с апостолами. Но плодов не оказалось. И в результате Господь говорит: да не вкушает никто от тебя плода вовек. На обратном пути ученики видят, что смоковница засохла.

Удивительный эпизод, он отличается от общей евангельской картины, когда Христос совершает чудеса, воскрешает сына наинской вдовы и дочь Аира. Они возвращаются к жизни, а смоковница, наоборот, умирает. Почему происходит такое событие? Почему Христос в этом отрывке предстает уничтожающим живое творение, а не дарующим жизнь?

– Этот евангельский отрывок лично меня повергает в ужас. Когда его читаю или вспоминаю о нем, я почему-то применяю к себе эту историю со смоковницей, рассматривая себя в качестве таковой. Всегда очень лично это воспринимаю. Мне очень боязно оказаться смоковницей, которую Господь попалит за то, что она не принесла плода.

И это действительно серьезный и редкий случай в Евангелии, когда Господь проявляет гнев или дает пример такого наказания. Святые отцы, толкуя этот момент, говорят о том, что смоковница не первый год была бесплодна, уже много лет не давала плодов. Господь знал об этом и иссушил ее, поскольку ожидать плода от нее уже не стоило. Но вместе с тем речь все-таки идет о дереве, а это неодушевленное существо, и это было сделано в первую очередь в назидание для тех, кто видел этот пример и кто продолжает его лицезреть до наших дней, то есть для нас с вами. Господь хотел показать, что Ему очень важно, чтобы каждый человек, который, как дерево, был Им насажден, принес плод добрых дел, плод той душевной работы, которую мы все должны проделать.

Самое главное в том, что этот плод для Господа. Он искал пищу для Себя, хотел насытиться, будучи голодным в тот момент. То есть наши добрые дела, состояние нашей души, вообще вся наша жизнь и ее результат – это то, что насыщает Господа, приносит Ему радость, наполняет ответной любовью к нам. И Он нам показывает, что если мы такого плода не приносим, хотя Он год за годом его от нас ждет, то в конце концов можем иссохнуть, как эта смоковница. Зачем нам тогда жить, если наша жизнь бессмысленна и бесплодна?

– Еще можно вспомнить притчу, которую рассказывал Христос, как хозяин виноградника постоянно приходил поискать плодов на смоковнице, но не находил три года. Тогда он сказал виноградарю срубить ее. А тот отвечает: «Я еще за ней поухаживаю год, и если она снова не принесет плода, то тогда точно ее срублю и выброшу из виноградника». Эти образы притчи прямым образом прилагаются к нам. И с нами Бог может поступить так же, если увидит, что от нас нет плода.

– Да. Мы сами с собой поступаем так, что наша душа иссыхает и умирает, если не приносит плода. Собственно говоря, эти смоковницы – образ нашей души, которая умирает, если не приносит плода. Так устроена природа. Дерево умирает, если не приносит плода. И так же устроена наша душа. Это закон жизни. Невозможно просто жить, плыть по течению и ничего не делать. Душа обязана трудиться, как сказал поэт, тоже, наверно, опираясь на евангельский базис нашей культуры. Так мы устроены. Невозможно просто существовать как бездушное нечто. Человек живое, одушевленное, одухотворенное существо. Сама жизнь, существующая в нем, связана с тем, что человек постоянно пребывает и должен пребывать в процессе самоотдачи. Он должен приносить плоды. А конечный результат жизни – душа, отданная Христу.

– Мы прикладываем к себе эти евангельские строки и задаемся вопросом: «А приношу ли я такой плод?» Как понять это? Как найти ответ на эти вопросы: «Я плодоносящая или засохшая смоковница?», «Стоит ли позаботиться о том, чтоб появились еще плоды? Или я принес уже достаточно?»

– Именно для этого Господь и приводит нам эти притчи, чтобы каждый адресовал сам себе такой вопрос: «Приношу ли я плод?» И правильно будет прийти к выводу о том, что должный плод я еще не принес. Плоды собирает Господь, и когда каждым из нас плод будет принесен в полноте, то он украсит житницы, райские сады и кущи. Но пока наша жизнь продолжается, мы можем приносить еще плоды, умножать их. Пока дерево живет, оно плодоносит. Когда перестает приносить плоды, оно умирает.

У меня в родительском доме есть одна очень старая яблоня. Не знаю, сколько ей десятков лет, она очень старая. Я помню ее давным-давно, и уже тогда она была старым деревом с потрескавшимся стволом и обширной кроной. И эта яблоня каждый год плодоносит. Наверно, если б она не давала яблоки каждый год, ее давно бы уже срубили, посадили бы на ее месте что-то другое. Но она каждый год плодоносит, будучи очень старым деревом. Она продолжает жить.

Не важно, сколько человеку лет: двадцать, восемьдесят, девяносто – пока жив, он должен плодоносить. Это прежде всего плоды покаяния. Из примеров жизни святых и окружающих нас людей мы знаем, что, бывает, человек очень пожилой и немощный, который уже болеет и не может встать с одра, на котором лежит, но при этом приносит такие плоды, от которых все люди вокруг вкушают. Это свет его души, плоды покаяния, осмысление жизни, которую он прожил, накопленный в результате опыт. Все это является бесценным для окружающих его людей, всё это плоды, которые мы вкушаем. И если такой человек перестает плодоносить, он умирает. А пока он приносит плод, значит, Господь хочет, чтоб он жил и чтобы люди питались от этого плода. Все в руках Божиих.

Если говорить о продолжительности жизни в вопросах, связанных с формальными моментами, то это Господь определяет, когда, кому и сколько жить. Смоковнице также отпущен какой-то свой срок. Не знаю, сколько эти деревья живут, наверно, не так долго, может, как могучий дуб, который приносит только желуди, или какие-то еще долго живущие деревья. Это все в руках Божиих. Но от каждого Господь ждет его плод.

– Бытует мнение, что чем дольше живет человек, тем он грешнее. С одной стороны, он не может умереть потому, что его держат грехи, а с другой стороны, потому, что Господь дает ему время на покаяние. Но разве можно сказать о человеке, который долго живет на земле: «Наверное, ты очень грешен, поэтому тебе девяносто»?

– Так сказать мы ни о ком не можем, кроме самих себя, опять же черпая примеры у святых. Макарий Великий – святой человек более, чем многие, но сам себя он таковым не считал. Наоборот, обращал на себя этот образ бесплодной смоковницы, что он грешнее всех, что у него нет времени на покаяние.

На самом деле если человек действительно живет во грехе и не дал доброго плода, то он как раз та смоковница, которая в винограднике. Он еще жив; значит, Господь ждет и дает шанс все-таки принести плод. А если нет, то такая смоковница иссохнет и умрет.

– Можно ли предположить, что виноградарь, который обрабатывает смоковницу и просит хозяина ее сохранить, это образ духовника, который точно так же на исповеди просит Бога дать кающемуся человеку время на покаяние, на исправление, на добрые дела?

– Конечно, это может быть образ священника, того, который действительно переживает о кающемся. Это может быть образ каждого христианина, который точно так же переживает о брате или сестре, о самом себе, в конце концов. Это скорее образ нашей совести, которая еще стучит в наше сердце и является связующим звеном между нами и Богом. Когда мы совершаем грех и понимаем, что делаем это вновь и вновь, что-то внутри нас взывает к Богу и говорит: «Господи, может, Ты меня простишь – и я исправлюсь».

– Вопрос от телезрителя: «Кто может принимать участие в общей исповеди?»

– Действительно, есть такая традиция общей исповеди. Она восходит ко временам, когда христиане жили вместе. Это первые христианские общины. В них все было общим. И грехи тогда исповедовали открыто, никто не стеснялся, не смущался друг друга. Люди приходили в первую христианскую общину с чистым сердцем, отдавали все и полностью каялись, исправляли свою жизнь. Это же не просто слова, исповедь – это обещание исправиться. Христиане давали его и исправлялись.

Так жила христианская община первые годы своего существования. Но такая жизнь продолжалась недолго. Из Священного Писания мы знаем, что даже в такой общине потом начались обманы, лукавство, и форма открытой общей исповеди перед всеми стала менее возможной. Одно дело, когда все честны друг перед другом и никто никого не укоряет, не завидует, не превозносится ни перед кем. Но если есть малейшее основание, что это будет происходить, то о какой открытой исповеди может идти речь? Грешник покается, а другой скажет: «Смотрите, какой он грешник!» Это будет вред для человека, который его осудит.

Со временем это все умалилось, как и многие другие моменты, и Церковь стала жить по тем законам, по которым живет и сейчас, когда есть определенная строгость, ограничения и огромная внутренняя свобода. Сегодня традиционной для Православной Церкви является исповедь, когда кающийся стоит перед Богом в присутствии священника как свидетеля и сомолитвенника и того, кто читает над ним разрешительную молитву, прося Господа простить его грехи.

Но бывают самые разные случаи в истории Церкви, когда происходили какие-то драматические моменты, касающиеся всего народа, или какие-то катаклизмы. Народ коленопреклоненно каялся, и Господь давал чудеса, спасал его от бедствий в такие моменты. Но это исключительные случаи.

Под общей исповедью, наверно, имелись в виду те ситуации, когда читаются общие молитвы, где перечисляются основные грехи, присущие каждому, молитвенные последования об исповеди, и потом все равно каждый человек исповедуется персонально, потому что это дело касается его и Бога.

В каких-то случаях, перед большими праздниками, над постоянными прихожанами, ревностными христианами, которые регулярно исповедуются и у которых нет грехов, которые нужно исповедовать особым образом со священником, читается общая исповедь, и они допускаются к причастию. Каждый перед судом своей совести знает, что у него есть скрытого, что должно быть обязательно раскрыто на исповеди персонально.

– А если, допустим, на Рождество в храме была общая исповедь и ты хочешь причаститься, но вспоминаешь скрытый грех, который надо исповедать, но попасть на частную исповедь в данный момент нет возможности, как поступить в таком случае? Отказаться от Причастия в праздник Рождества?

– Причастие напрямую никак не связано с праздником. Нас же не заботит вопрос: «Почему мы не причащаемся по воскресеньям?» А ведь воскресный день – это малая Пасха, это очень важный праздник для христианина. И, конечно, в норме на Рождество и другие праздники мы должны причащаться. Но не должно быть так, что мы весь год не причащались и вдруг на Рождество побежали в храм. Хорошо, что побежали, но эта ситуация не совсем нормальная, когда человек год не ходит, а потом приходит на праздник, да еще и забывает исповедоваться, на бегу вспоминает, какие у него грехи. Это неподготовленность к таинству Причастия. Тут нужно задуматься. В норме все эти вопросы решает священник, он же и благословляет.

Чтобы все в полноте соответствовало тому, как Господь смотрит на эту ситуацию, у нас должна быть правильно выстроенная приходская жизнь. О чем мы не первый раз говорим на наших передачах. Каждый человек должен иметь приход, в котором он окормляется постоянно, иметь духовника, священника. Настоятель прихода должен знать всех своих прихожан, то есть не должно быть такой ситуации, когда перед Причастием священник первый раз видит человека. Этот человек либо вообще не ходил в храм (это одна история), либо у него нет постоянного прихода. Приход живет как одна семья, и, конечно, священник может решить, кого и как допускать ко Причастию, кому нужно исповедоваться (и крайне необходимо именно сегодня), а кто может исповедоваться и в другой день, а причаститься сегодня. Это нормальная приходская практика там, где приход живет как одна семья и где настоятель прихода как отец для всех верующих.

Но если, допустим, человек готовился, исповедовался и вдруг подходит ко Причастию и что-то еще вспомнил, то это искушение. Это совершенно не повод разворачиваться и уходить от Причастия, чаще совершенно точно это просто искушение. Причастись, а потом проанализируй эту ситуацию, исповедуй грех и так далее. То есть если, конечно, была подготовка, если все было проделано как положено – и вдруг вспомнился перед Чашей грех, нельзя разворачиваться и убегать от Чаши.

– Но ведь мы в молитве перед причастием слышим слова: «Да не в суд или во осуждение будет мне причащение».

– Вот причащаешься и раскаиваешься в этом грехе, это, наоборот, очень хорошо, что перед Чашей Господь еще тебе напомнил о каком-то грехе, который ты забыл. И ты в момент, когда перед Ним стоишь, раскаиваешься. Раз тебе страшно, стыдно за этот грех, значит, все-таки элемент покаяния присутствует. Это очень хорошо, это как раз благодать Божья коснулась сердца, и нужно причаститься в этот момент, конечно, потому что это правильное состояние души перед причастием. Если такой момент возник по благодати Божией.

– Просто не будет ли этого осуждения, если ты, получается, осознанно подходишь к Чаше, зная, что у тебя еще есть грех? Ведь мы на исповедь даже идем перед причастием по большей части ради того, чтобы очиститься, чтобы принять Тело Христово, будучи максимально чистыми. А тут, получается, мы идем в белой одежде ко Христу и вдруг обнаруживаем, что у нас где-то грязно.

–  Это совершенно неверное представление вообще о христианской духовной жизни, о причастии и исповеди. Эта грязь, недостоинство наше и глумление над таинством будет именно тогда, когда мы подходим к Чаше, думая, что мы очистились. Вот это будет очень серьезная ошибка. В то же время не значит, что мы должны, как свиньи, измазавшись в грехе, идти к Чаше и говорить: «Вот я грешник; значит, мне не нужна исповедь. Я каюсь прямо перед Чашей». Это еще более ненормальная ситуация, а нормальная ситуация тогда, когда человек старается исправлять свою жизнь греховную, старается каяться в своих грехах регулярно, особенно перед причастием, и реально менять свою жизнь, но при этом каждый день, каждую минуту своей жизни, особенно подходя к Чаше, он понимает, что он никакой не очистившийся, что то, что он сейчас исповедовал, это только верхушка айсберга, а внутри такая бездна греха, что на самом деле он далеко еще не освободился от всех своих грехов. Он не вырвал корень греха из своего сердца, гордыню, превозношение и прочие все плотские страсти. То есть то, что он сделал, это необходимый просто шаг, который он должен был сделать, но понимание того, что глубины греха, таящиеся в нас (а самое главное, корни страстей), очень велики (и очень удручающе понимание этого в первую очередь, когда мы приступаем к Чаше), это и есть некое подобие достойного причащения.

И мы просим Господа простить грехи, в том числе и подходя непосредственно к Чаше и в душе каясь. Покаянное чувство у нас усугубляется еще и тем, что те грехи, которые мы знали, которые на поверхности, самые очевидные для человека. Вот с улицы человек скажет: да, это грех. Но для христианина это гораздо глубже, духовная работа должна идти. Так вот, исповедовав эти грехи, мы перед самой Чашей понимаем, что это далеко не все, и просим Господа дальше нас очищать. Это может сделать только Он, а не мы сами.

– Вы еще сказали такую фразу: приход как одна семья. Но даже в семье бывает сложно жить, особенно если есть братья, сестры. Бывают конфликты и с родителями, и с дедушками, бабушками, и с детьми, и с братьями и сестрами, а приход – это вообще чужие люди. Фраза правильная, но как сделать так, чтобы приход стал для тебя семьей? Если ты с родственниками порой ругаешься, а тут вообще чужие люди со своими абсолютно заморочками, со своим воспитанием и проблемами…

 – Вот Господь нам и дает такие примеры, такие образы в помощь в нашей жизни, чтобы мы смогли исполнить заповедь вообще о любви: о любви к людям и даже к врагам. Господь призывает и врагов любить. У нас есть совсем близкий круг наших родственников: семья, родители и дети. Но если ты любишь своих детей и любишь своих родителей, разве это означает, что ты должен соседских стариков или где-то бабушку в автобусе презирать? И на детей, которые бегают по улице или в чем-то нуждаются, не обращать внимания, совершенно равнодушно к ним относиться? Разве так Господь замыслил наш мир, тем более то, как должны вести себя христиане?

Нет. Мы должны любить и эту старушку не меньше, чем свою мать, и этих детей не меньше, чем своих. И чтобы научиться этому, нам дана наша малая семья, которую уж мы обязаны любить сто процентов и делать для нее все, потому что иначе мы просто не двинемся дальше. То же самое приход. Это наша семья во Христе, наша духовная семья, и нельзя считать, что в приходе для нас какие-то чужие люди. Значит, мы еще не доросли до того, чтобы чувствовать себя полноценной частью этого прихода и вести вот такую жизнь во Христе. Конечно, все в приходе должны быть именно как братья и сестры. А проблемы, конечно, существуют между братьями и сестрами. Они есть и в приходской жизни, но, может быть, в приходе даже и легче. Потому что там есть Отец над всеми, Сам Всемогущий Господь. И приход как раз то место, где двое или трое собраны во имя Его. Плюс еще Господь видимого помощника на каждый приход поставил. Это священник, который такую миссию, такую роль осуществляет, помогая Богу и помогая людям выстраивать отношения друг с другом.

Если приходская жизнь правильно устроена, то там даже легче выстроить братские или сестринские отношения, чем в семье, которая, к сожалению, сегодня очень часто раздираема разными противоречиями. В одной семье, где есть физическое родство, могут быть и верующие, и неверующие. У одного – одни интересы, у другого – другие. А в приходе мы все веруем во Христа. У нас у всех один главный безусловный интерес. И одна цель. Я думаю, что шансов выстроить такую семью, христианскую, большую, в приходе больше. Хотя и семья наша, физическая, должна строиться по такому принципу. Все должны быть объединены верой, одной целью. И все стремиться ко Христу.

– А вот эти две линии давайте разграничим. На приходе есть священники, обычно это не один. Мы сейчас находимся в Москве, в московской студии. В Москве на каждом приходе обычно по два-три и больше священников. Наверное, где-то в деревнях бывают ситуации, когда один священник окормляет несколько приходов. Священник, в принципе, – это организатор приходской жизни. Как Вы и сказали – это человек, которого Бог наделил такими способностями и возможностями для того, чтобы из разных людей, которые приходят в храм, создать приход как единую семью.

С другой стороны, мы знаем, что священники также духовники. Священников на приходе несколько, духовник у каждого человека вроде бы один. И вот эти две линии как пересекаются между собой? Твое присутствие на приходе в общине и общение со священником и твоя духовная жизнь и общение с духовником.

– Нормальная ситуация, когда батюшка служит на приходе много лет. Его рукоположили, назначили на какой-то приход, и он служит на нем всю жизнь. Знает всех прихожан от рождения и их детей, внуков. Еще до рождения молится о том, чтобы они родились, как это часто бывает. Тогда это действительно одна семья. Он духовник и настоятель. А если у него есть священники более молодые, которые ему помогают, со временем они тоже становятся такими же духовниками для всех и являются отцами. То есть на этом приходе сразу несколько отцов, которые друг другу помогают. Это прекрасно. На маленьких приходах в деревнях действительно бывает такое, что несколько общин церковных, храмов окормляются одним священником. Но опять же, я думаю, в таких ситуациях, если это не совсем далеко разбросанные какие-то храмы, все равно прихожане друг друга знают. Даже, бывает, за священником ездят в один храм, в другой – послужить. И это нормальная ситуация, потому что это может быть связано с тем, что священник восстанавливает несколько разрушенных храмов.

До сих пор у нас такие есть. Он постоянно служит где-то в одном месте, но ему еще благословил архиерей и в другом, и в третьем храмы восстанавливать. И прихожане из его деревни, села ездят и помогают ему в тех местах тоже. Это все равно одна большая христианская семья.

Мы забыли, говоря о приходе, еще очень важный момент. Кроме священника, духовника и главы прихода есть еще архиерей, о котором тоже нельзя забывать. То есть еще одна большая христианская семья, или совокупность наших ячеек, маленьких семей, – епархия. И в конце концов главным духовником для всех должен являться правящий архиерей той или иной области. Это очень важный момент, который тоже нужно учитывать. Если его учитывать, иметь в виду, тогда не будет каких-то искажений внутриприходской жизни, когда бывают сложности, связанные с тем, что кто-то духовник, а кто-то настоятель. В конце концов это все сводится к одному человеку, который ответствен абсолютно за всех в этом регионе и является духовным отцом для всех. Это архиерей, епископ.

Многие люди священников боятся, тем более архиереев. Так делать не нужно. Конечно, понимая всю загруженность, весь объем работы у владык, надо понимать, что в конечном счете духовниками и отцами для всех в той или иной епархии являются правящие владыки. И батюшки, если возникают какие-то проблемные вопросы, сложного характера, даже порой конфликтного, их разрешают у архиерея, если имеют правильное устроение. Это гарант того, что возникающие на приходе вопросы будут решаться правильно. И вообще будут решаться. Если мы не будем забывать, что кроме батюшек у нас есть «домостроитель благодати Божией», как называют архиереев.

И если говорить о Русской Православной Церкви – это и Священный Синод, и Святейший Патриарх, если совсем уже о сложных и глобальных вопросах говорить. Будет совершенно правильно, если каждый из нас будет считать Святейшего Патриарха своим духовным отцом. Но его рукой, его голосом нашей приходской семье дан конкретный батюшка, который этим приходом руководит либо у которого есть благословение быть духовником, исповедником. Человеком, который исповедует прихожан.

В Церкви все задумано очень четко, правильно и ясно. Если мы об этом знаем и хотим этому следовать – будет полный порядок.

– Как тогда правильно воспринимать священника? Действительно, сейчас к священнику многие относятся как к небожителю.

– Так относиться к священнику точно не стоит. Почему-то у нас крайности. Либо мы ругаем священников и Церковь, либо начинаем кого-то превозносить до небес. Все мы – люди. И если человек является святым по своей жизни, то, как правило, это проявляется и бывает заметно далеко не сразу и не всем. Такие люди нас тоже окружают. Есть и священники такие. Есть и миряне простые, которые достигли очень больших глубин духовной жизни. Но наше духовное состояние таково, что мы не можем это разглядеть, понять и почувствовать.

А вот когда, как нам кажется, кто-то что-то делает неправильно, особенно священники, тут мы уже кто во что горазд. Очень хорошо видим чужие грехи, потому что это – зеркало нашей души. Потому что у нас есть эти грехи. Очень часто так бывает, что тот человек точно так же грешен. А у него, может быть, совсем другая мотивация. Тем более у священника в тех или иных ситуациях и поступках.

Поэтому не нужно ни превозносить, ни хулить никого. Нужно стараться любить друг друга и понимать, что та соринка, которую мы видим в глазу нашего брата, – это отражение бревна, которое в нашем глазу.

– Мы сегодня говорили о смоковнице и поняли, что Христос ждет от нас плодов. Является ли покаяние таким плодом? И какие еще дела могут быть такими плодами? Ведь нам важно понимать, что нам этих плодов всегда не хватает. Мы всегда должны расти, всегда стараться плодоносить больше. И вот надо наметить, в каких направлениях нам нужно задуматься о плодах.

– Хорошая методика. Действительно, когда есть хороший план, можно надеяться, что чего-то достигнешь. Этот план известен, он описан в Евангелии. Это все наше Евангелие. Надо в первую очередь помнить, что Тем, Кто ждет от нас плода, и Тем, Кто собирает эти плоды, является Сам Господь. Соответственно, можно легко понять, чего Господь от нас ждет. Мы читаем Евангелие и на каждой странице видим, чего Он от нас ждет. И нужно пытаться этому соответствовать. Во-первых, через осознание, что мы ничему не можем соответствовать. Что мы очень слабые. Что есть Господь, Который может нам что-то дать и что-то сделать. Но в то же время это понимание, что если мы с Ним, то Он через нас может в этом мире действовать.

Например, сегодня мы живем в какое время? Есть проблемы, есть нуждающиеся люди, есть какие-то катаклизмы. И всегда есть вопрос оказания помощи людям. Мы знаем, сегодня нуждающиеся – наши братья и сестры в разных частях мира, а тем более есть они на нашей земле, и мы пытаемся оказать какую-то помощь. Захотели мы помочь, но что можем сделать? Начинаем призывать всех: братья, давайте поможем. Но как мы поможем? Если Господь Сам нас не возглавит в этом деле, если Он не просветит нас, как эту помощь организовать, то ничего мы не сможем. А те, кто занимается такой практической работой, прекрасно знают, где что взять. С неожиданной стороны что-то приходит. С другой стороны, с третьей. И помощь собирается. Потому что это было благое дело, которого Господь ждал. Это реальный плод добрых дел, милосердия, что Он от нас ждет, и Он Сам же и помогает нам его сформировать и вырастить.

Это касается всего. Покаяние – основное, с чего мы начали. Устроение сердца человеческого. Становимся мы на молитву, но молиться не можем, тем более каяться. Все раздражает, нас все искушает, даже в словах молитвы, когда грехи перечисляем. Ну и что? Что мы будем делать? И вдруг наступает момент (если мы упорно, раз за разом молимся, хотя через силу, раздражаясь), когда начинаем молиться хорошо. Внезапно поняли, что читали эти грехи, которые перечисляются в исповедании ежедневном, ничего не понимали, ничего не чувствовали. И тут вдруг – раз, какое-то слово проскочило, и мы поняли, что действительно в этом грешны. И нам настолько захотелось от этого избавиться... Что это такое? Это благодать Божья. Это Господь за нас сделал, нам дал это все. Но это некий плод в нашей душе. И вот так во всем.

Поэтому нужно читать Евангелие с открытым сердцем. И буквально вожделеть, чтобы Господь открыл, что мы можем Ему принести в нашей жизни, чтобы Он напитался этими нашими плодами, которые, по сути, Его на самом деле? Ведь смоковница тоже откуда берет эти плоды? Она черпает питание из земли. Она устроена так, что взращивает эти плоды. Но она сама себя не придумала. Не является каким-то мастером, который мастерит нечто. Господь дает ей эти плоды. И если она засохла, значит, корень у нее иссох. Значит – душа иссохла, она оказалась неспособной воспринимать питательные соки, которые Господь ей дает. Вот о чем речь.

– Отец Стефан, благодарю Вас за сегодняшнюю беседу. Время наше на исходе. В заключение прошу у Вас совсем краткого напутствия для наших телезрителей.

– Прежде всего хочу поздравить всех с продолжающимся праздником Рождества Христова! Очень радостно всегда в святые дни встречаться, друг с другом общаться и стараться тоже принести плод в эти дни. Каким он может быть? Хотя бы постараться, чтобы эти святые дни чем-то отличались от прочих дней нашего года. Чуть больше внимания уделять собственной душе, духовной жизни и Господу. Чуть меньше праздных разговоров, чуть больше – душеполезных.

Ведущий Александр Черепенин