Беседы с батюшкой. Духовная одаренность и зло невежества. Священник Илия Макаров. 13 сентября 2024

– Тема сегодняшней передачи: духовная одаренность и зло невежества. Казалось бы, это абсолютно разные вещи, которые совершенно никак между собой не связаны. Но, как это ни парадоксально, от зла невежества можно прийти к духовной одаренности. Можно себе представить, что духовная одаренность – это тот дар, который дается каждому человеку. При этом мы понимаем, что далеко не каждый человек может похвастаться некой духовной одаренностью.

А о зле невежества и о невежестве вообще мы можем говорить долго и много, и наверняка каждый из наших телезрителей может привести несметное количество примеров, когда мы сталкиваемся с этим самым невежеством и буквально со злом этого невежества. Вы являетесь директором катехизаторских курсов имени Иоанна Кронштадтского в Санкт-Петербургской епархии, и обучение на Ваших курсах прошли тысячи людей, причем очень разных. Я помню, Вы рассказывали буквально о панке с ирокезом, который пришел к вам поступать и который сейчас стал священником, насколько я понимаю. Поэтому именно к Вам я и обращаюсь за разрешением этой дилеммы: духовная одаренность и зло невежества.

– Эта тема действительно вроде бы на грани сформулирована, но на самом деле она достаточно глубокая и серьезная. Если в этой теме разбираться и копаться, то мы понимаем, что мы ходим на грани. Иногда мы вроде даем себе какое-то извинение. Вот мы чего-то не знаем, чего-то не понимаем, но в Бога веруем и в храм приходим. Мы всем добра желаем. Мы за все хорошее против всего плохого. Вроде бы успокоились. А ведь в православии вообще нет состояния успокоенности. Не надо его путать с состоянием смирения. Мир внутренний – это не значит, что ты успокоился, у тебя уже все хорошо и тебе можно ничего не предпринимать. Ничего подобного!

Христианин постоянно трудится над собой, над своим внутренним миром и состоянием своей души и над внешней действительностью. Правда, влиять на нее он может по-разному. Можно, как преподобные отцы, силой духа, силой своей молитвы, а можно просто как Александр Невский. Активное действие иногда может даже казаться двусмысленным для современников, и только потом мы осознаем, насколько правильно такие люди, как Александр Невский, поступали. Мы мыслим в перспективе. Но он был активен, он предпринимал все, чтобы спасти Россию. Да и много других примеров можем привести.

Мне кажется, в этой теме нам важно не прийти к противостоянию. Вот мы говорим о духовной одаренности. А противоположностью одаренности является, получается, бездарность? Но ведь в нашем современном лексиконе бездарностью мы называем человека, который не имеет способности к какой-то деятельности (как правило, это связано с творчеством) или является лентяем, ничего не хочет делать. Но ведь духовная одаренность – это нечто иное. Мне очень понравилось, как Вы начали этот разговор. Мы можем утверждать, что духовная одаренность, дар духовный – это то, что дано каждому человеку. Ведь мы действительно можем об этом свидетельствовать, можем это утверждать. Почему? Обратимся к Евангелию.

Современное человечество меняет свои духовные дары на какие-то материальные приобретения. А вот в Евангелии наоборот. Возьмем притчу о талантах. Казалось бы, она абсолютно о материальных носителях блага. В христианском сознании она трансформируется и становится притчей о наших внутренних дарах, в том числе о духовных дарах, то есть мы сейчас говорим о таланте, который нужно развивать, как о некоей даровитости, которая присуща человеку и которую нужно раскрыть, понять, приумножить, а потом этим талантом еще и послужить. Вслед за Тертуллианом, который говорил, что всякая душа – христианка, мы можем говорить, что всякая человеческая душа, всякий человек от Бога по своей природе, в силу своей человеческой личности, обладает духовными дарованиями. Другое дело, что он их развивает или закапывает, ищет их или нет. Вот в чем загвоздка!

– Вопрос телезрителя из Санкт-Петербурга: «Хотел задать вопрос по главе 3, стиху 13 Послания к Галатам. Там такие слова: Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою. Это первый вопрос. А второй вопрос возник в ходе разговора, когда батюшка говорил про таланты. Ведь есть сюжет о немилостивом должнике, когда поясняется, что такое таланты. Там говорится, что таланты – это прегрешения. Конечная фраза Иисуса Христа говорит о том, что кто не отпустит прегрешений брату своему, тому Бог не отпустит прегрешений. Если рассматривать притчу о талантах в этом ключе, то человеку дается видеть свои грехи: одному пять, другому три, а иному один. Здесь ключевое слово «другие». Как можно приобрести другие? То есть противоположные первоначальным талантам».

– Начнем со второго вопроса. Мне кажется, мы здесь немножко смешиваем два разных разговора Христа. Одно дело – притча о неверном домоправителе, когда он скидки делал должникам и себе приобретал какие-то бонусы. Другой разговор – именно о талантах, которые один приумножил, другой закопал. А итог? «Если ты знал, что я жну где не сеял, так тем более тебе надо было потрудиться». Это достаточно жесткая фраза. Очень часто мы слова притчи ассоциируем со словами Самого Христа. Понятно, что Христос не просто так притчу предлагал Своим ученикам, но мне кажется, что не всегда можно провести прямые параллели. А то бывали даже такие казусы, когда противники Церкви приводили какую-то цитату, а люди, не помнящие такого места из Писания, вдруг начинали лихорадочно вспоминать, где же Христос такое говорил.

По определению Христос такое не может сказать. Давайте начнем с того, что если мы улавливаем дух Евангелия, то нас это должно остановить: да нет, такого не может быть. А дальше проверяем. На самом деле этот противник просто процитировал слова персонажа притчи и вложил это в уста Христа. Нам здесь нужно быть очень осторожными и правильно все понимать. Поэтому, наверное, могут быть толкования талантов и даров в том числе и так, что это дар различения духов, дар видения своих грехов. А если возьмем святоотеческий аскетический опыт, то высшую из добродетелей тоже можно в каком-то смысле именовать даром. Ведь дар может и развиться. Ты можешь трудиться над тем, чтобы какие-то дарования выходили в тебе на первый план, потому что они тебе нужны для твоего духовного развития. Одна из главных добродетелей – рассудительность. Мы об этом часто забываем, а преподобные отцы это всегда подчеркивали. Да, ты добрый, хороший, помогающий, милосердный, а вот рассудительность тоже должна быть. А дальше уже смотрим, как мы ее применяем.

Вернемся к Посланию к Галатам. Раз уж возник вопрос, надо ответить, даже если это не совсем в контексте нашей сегодняшней темы. Что есть клятва закона? Это и некое проклятие. Христос, согласно «Катехизису» святителя Филарета Дроздова, избавляет нас от греха, проклятия и смерти. Что есть проклятие? Это подпадание под определенные условия, то есть ты себя ставишь под определенные условия: если это, то так; или я обещаю сделать это, потому что то-то. Это четкая формулировка, которой мы соответствуем. Что есть завет? Это договоренность между двумя субъектами, двумя сторонами, а в данном случае между Богом и человеком на протяжении всего Ветхого Завета. Суть Библии – это Ветхий и Новый Завет. Завет работает, и он состоятелен, когда две стороны этот завет соблюдают. Но слова Бога непреложны, а вот человек очень часто как маятник.

Поэтому мы пожинаем недейственность установленного завета именно по своему собственному отпадению от исполнения этого завета. Поэтому апостол Павел в другом месте скажет, что закон исполнить невозможно. Человек слаб, немощен, и закон таков, что быть идеальным для этого закона невозможно. Поэтому мы нуждаемся во Христе, поэтому Он приходит, поэтому Он вместо закона предлагает благодать, и благодатью Христовой мы спасаемся. Вот что есть Христос, Который для нас становится клятвой. Он становится нашим условием. Он разрушает это проклятие, подпадание под этот закон и  становится для нас вообще смыслом этого закона, этой клятвы. В Нем наш смысл. В Нем мы обретаем спасение.

Именно поэтому мы говорим, что для нас сначала Новый Завет. Если человек впервые открывает Библию, то опытный христианин советует читать сначала Евангелие и Новый Завет, а потом уже Ветхий. Если мы начинаем с Ветхого Завета, рисуется немного другая картина. Мы на всю Священную историю смотрим глазами Христа. А мы можем Его глазами посмотреть, потому что Его глаза, Его мысли, Его завет – в Евангелии.

– Вопрос телезрителя из Белгорода: «Нужно ли под каждое научное открытие подводить духовную подоплеку, тем более когда это делает невежественный или некомпетентный в этих вопросах человек? Получается демагогия и то самое зло невежества».

– Я вспомнил талантливого ученого, нашего церковного мужа протоиерея Кирилла Копейкина, который, зная и естественные науки, и работая в своих исследованиях на стыке богословия и науки, в апологетическом ключе в том числе, всегда подчеркивает: не надо смешивать одно с другим; каждый должен заниматься своим делом. Когда каждый занимается своим делом, тогда нет противоречий. Противоречия начинаются тогда, когда я, священник, начинаю повару рассказывать, сколько соли или сахара положить. Или мне начинают рассказывать, что я неправильно про апостола Павла рассуждаю. И так далее.

– Каждый должен заниматься своим делом и быть в нем не невежей, а знающим человеком.

– Когда мы всё в одну кучу сваливаем, тогда действительно возникают противоречия. С другой стороны, не то чтобы богословие каждый раз пытается что-то прокомментировать в области науки. Нет; богословие говорит о человеке. И если научное открытие касается человека, тем более может как-то повлиять на его выбор, на его нравственный ориентир, конечно, богословие обязательно выскажется, потому что это касается человека.

Приведу пример, может быть, какой-то выдуманный, но актуальный сегодня. У ученых, которые открывали атомную энергию, придумывали, как эта энергия может помогать в оборонительном смысле (условно говоря, которые атомную бомбу придумывали), должен быть нравственный ориентир или нет? Открытие ради открытия? Мол, посмотрим, что это будет? С одной стороны, благодаря этой энергии можно освещать города электричеством. С другой стороны, создавать бомбу, уничтожающую людей. Ведь такие бомбы уже уничтожили немало людей. Вот о чем Церковь всегда будет говорить: о нравственном выборе в научном прогрессе. Церковь не о самой науке говорит. Как и науке не подобает говорить о том, есть Бог или нет.

Зло невежества – это когда мы пытаемся со своей колокольни рассуждать о том, в чем не смыслим, в чем не специалисты. Вот это злое невежество. Все-таки лучше всегда задаться вопросом, промолчать, послушать. Мне кажется, диалог богословия и науки должен быть, и он всегда был. Мы думаем, что наука началась, условно говоря, с XVII века. Неужели? А что, в древности разве не было науки? Тогда звезды не считали? Тогда разве людей не лечили травами? И так далее. Наука была всегда. А богословие идет от Адама. Как только человек появился и начал общаться с Богом – уже идет богословие. Конечно, это не писаное богословие, оно внутреннее, сердечное, интеллектуальное. Всегда есть научное знание и природное, естественное. И всегда есть богословское духовное познание.

Поэтому, конечно, зло невежества нужно преодолевать деликатностью в общении. Почему мы всегда говорим о диалоге? Потому что в диалоге мы друг друга находим, открываем правду друг о друге. А встать на баррикады, друг на друга нацелить ружья и ждать, кто первый выстрелит, – мне кажется, это метод точно не для христиан.

– Вернусь к вопросу о курсах. Ваши студенты изучают Священное Писание с азов, с Ветхого Завета? Или с Нового Завета?

– Высшие епархиальные курсы Иоанна Кронштадтского – это давнее учебное заведение, ему 35 лет. Поэтому есть определенный опыт. С ведома Учебного комитета Русской Православной Церкви в рамках определенной программы мы можем использовать творческий подход. Раз в несколько лет мы смотрим, как для современного учащегося максимально эффективно преподносить программу на наших курсах. Первый уровень – теоретический, второй – практический, третий – специальный, когда человек получает уже буквальные знания. Например, технология катехизаторской деятельности на приходе: с чего начать, какие бывают вопросы, как на них реагировать, когда приходит нецерковный человек, когда приходит человек верующий, крещеный, но вообще ничего не знающий. И так далее. Это уже тонкости практического плана.

Что касается первого и второго уровней, то что считать теорией, а что практикой? Например, литургика традиционно считается практическим богословием. А если взять историческую литургику, опыт молитвы Древней Церкви? «Lex orandi, lex credendi, lex vivendi» – «Закон веры, закон молитвы, закон жизни». Опыт молитвенной Церкви нам высвечивает вероучение. И, наоборот, вероучение, которое уже содержится в Христовом Евангелии, актуализируется в жизни Церкви, которая естественно созидается вокруг богослужения, вокруг молитвы.

Вот эти изыскания показывают, что иногда очень сложно понять, что есть теория, а что  практика, особенно в церковной жизни. Конечно, мы имеем мало времени в нашем учебном процессе, чтобы, например, целый год изучать только Евангелие, потом Послания, а в следующем учебном году – Пятикнижие Моисеево. В расширенном бакалавриате семинарского курса именно так и происходит. У нас программа чуть сжатая, немного сокращенная, поэтому мы начинаем изучать Евангелие, а параллельно постигаем и первые книги из Библии: Книгу Бытия и так далее. Но важно, как мы ставим акцент: конечно, начинаем с проповеди Спасителя, с жизни Новозаветной Церкви, с ее молитвенного опыта. Если начинать с Христа, тогда все будет правильно. И Ветхий Завет мы будем правильно понимать, когда посмотрим на Библейскую Священную историю через образ Иисуса Христа.

– Насколько я знаю, преподаватели Высших епархиальных курсов – это преподаватели академии.

– Раньше так было в большей степени; сейчас 50 на 50. У нас много преподавателей, которые не являются преподавателями академии, в том числе священнослужителями, но имеют опыт научной и педагогической деятельности в других вузах, даже светских.

– Вопрос телезрительницы Елизаветы из Гомеля: «Всякая ли милостыня принимается Господом? Есть ли милостыня, которая не угодна Богу?»

– Милосердие, милостыня, милость – это тоже духовное дарование, которое дается не то чтобы от рождения. То есть нельзя сказать, что есть добрые люди, а есть злые. Нет; добрыми или злыми не рождаются; рождаются расположенными к тому, чтобы развивать свою нравственность по выбранному пути. Сначала за нас выбирают путь родители, потом мы уже сами определяемся.

Милостыня как одна из добродетелей или как некое духовное дарование делает наше сердце добрее. Бывает ли милостыня, условно говоря, неправильная? Думаю, что да…

– Мол, посмотрите, какой я. Фарисеи звонили в колокольчик: дескать, я иду раздавать милостыню.

– Мне кажется, таких мало. Больше мы это делаем потому, что так принято, так нужно, так должно быть. Конечно, лучше делать что-то правильное автоматически, чем не делать вообще. Милостыня – это же не только лишь подаяние, это не оказание материальной помощи. Мне кажется, мы иногда об этом забываем. Ведь сестра милосердия – это не только нянечка, которая убирает утку за бойцами в госпитале. Внешне кажется, что сестры милосердия только этим и занимаются, но это не совсем так. Сестра милосердия оказывает милость. А что есть милость? Это очень интересно, когда копаешься в этимологии древнерусского, славянского слова, смотришь греческие эквиваленты.

«Милость» – библейское слово, и оно вошло в нашу литургическую жизнь. Это, в принципе, однокоренное слово со словом «любовь». Если это служение любви, то разве это только накормить и напоить? Внешне – да, но на самом деле, когда мы кормим голодного, мы его согреваем любовью, общаемся с ним. И христианин, когда делает доброе дело, делает его во славу Божию. Сейчас выражения «спаси Господи!», «во славу Божию» – это как…

– …дежурные слова.

– Да; мы говорим это к месту и не к месту. А если задуматься, то при словах «во славу Божию» начинается разговор о Боге. А он обязательно должен начинаться. Служение милосердия – это когда ты питаешь во имя Господа, оказываешь милость во имя Господа, чтобы человек понял, Кто его истинный Кормитель, Исцелитель, Спаситель.

Кто-то посмеется, неверующий человек скажет: мол, через кусок хлеба вы начинаете себе адептов собирать. Нет, конечно. Мы делаем это потому, что наш Бог научает нас так делать. Мы не можем этого не делать во имя Христово. Вот что такое милосердие.

Иногда меня спрашивают, как правильно совершать дела милосердия, если нет какого-то служения. Сейчас же очень много форм служения церковного: сестричество, какие-то волонтерские, благотворительные организации и так далее. Я сейчас реже вижу, раньше видел чаще, как сидят люди перед храмом с кружечками. Можно, конечно, пройти и каждому по 100 рублей положить. Десять раз по 100 рублей положил, тысячу рублей отдал – всё, вроде бы свой долг выполнил. Я советую по-другому. Если вы знаете бабушку, какого-то соседа, инвалида, который крайне нуждается в помощи, отнесите ему эту тысячу. Относите этому человеку тысячу рублей каждую неделю. Может быть, на эту тысячу он будет лекарства покупать или еду. Пусть это будет ваш постоянный подопечный. Вы будете знать, что вы его ведете, будете за него молиться и будете видеть плоды вашего милосердия.

Видеть плоды милосердия – это очень важно. Не только потому, что ждешь, когда человек тебя поблагодарит. Или, например, ты вложился в человека, он стал успешным – и ты доволен. Не об этом же речь. Апостол Павел говорил (передам не цитату, а общий смысл): «Я приходил к вам, проповедовал вам, жизнь свою отдавал, вкладывал в вас все силы, и как приятно видеть, что вы, братья, не забываете моих слов, развиваете общину». Это я совсем кратко пересказал суть большинства его посланий. Вот плоды его доброго делания, его миссионерства – люди становились добрыми христианами. Результат любого милосердного поступка – когда видишь, что человек потихонечку обращается к Богу. Большей цели не нужно.

– Вернусь к Высшим курсам Иоанна Кронштадтского. Люди приходят к вам с желанием. Когда они чему-то научаются, они выходят в мир, который даже еще пять лет назад был совсем другим. Пять лет назад катехизаторы сидели в храме и целый день рассказывали о Боге. Счастливая работа. Сейчас все по-другому, потому что сейчас мир очень озлоблен, люди озлоблены. Появилось очень много людей, которые либо стали адептами Православной Церкви, либо ее врагами. Ваши миссионеры, катехизаторы готовы к жесткому разговору? Потому что чем дальше, тем серьезнее разговоры. Недавно Святейший Патриарх был на лекции в Мариинке. Расскажите об этом.

– В Законодательном Собрании (в Мариинском дворце в Санкт-Петербурге) Святейший Патриарх в рамках культурного форума провел лекцию и говорил о духовной основе всякой культуры, напомнил, раскрыл нам эти понятия. Представители епархий тоже там присутствовали...

– Мы транслировали.

– Телеканал «Союз» дал возможность услышать это миллионам людей. Потом были вопросы и ответы. Ведущий этой беседы вспомнил какого-то американского деятеля, который обещает с помощью искусственного интеллекта создать для современного человека такого бога, который бы с человеком общался, но не осуждал за грехи. Вот такой удобный бог. Святейший Патриарх тут же ответил, что такой бог есть, его не надо создавать. Имя ему сатана.

Вы правильно сказали, что сегодня крайняя поляризация: ты или с Богом, или не с Богом. Наверное, такие времена должны были наступить. Сегодня уже так просто не отсидеться на красивом, уютном диване, размышляя о Боге для себя.

На Высшие епархиальные курсы еще пять лет назад люди приходили получить богословское образование для себя, как они говорили. Мы же спрашиваем при поступлении о мотивации. Многие не собирались быть активными катехизаторами, преподавателями в воскресной школе, а учились для себя. Сегодня тех, кто учится для себя, как-то меньше, даже практически нет.

Сегодня богословское знание – как способ духовного выживания. Если человек является активным сотрудником прихода, например, преподавателем в воскресной школе, конечно, у него должно быть богословское образование. Сегодня уже невозможно быть просто начитанным, перечитав все церковные книги. Потому что есть некая системность. Начать с Евангелия и только потом перейти к Ветхому Завету – это уже маленький элемент системности в области постижения богословия; это принцип богословского образования. Этих принципов очень много, все они объединены в систему, и нужно приобщиться к этой системе.

Вот мы охаем, ахаем: мол, как же неверующий преподаватель будет говорить о православной культуре? Я сейчас скажу об этом в эфире. Буквально недавно общался с мамой, которая переживает о том, что при переходе ребенка в 4-й класс нужно сделать выбор, что изучать в 4-м классе: «Основы православной культуры», «Основы светской этики» или поликонфессиональный курс. Верующие мамы, дети которых ходят в воскресную школу, для своих детей выбирают курс светской этики и по-прежнему думают, что детям будут рассказывать о правилах хорошего тона, поведения, этикета. Откройте учебник, посмотрите, там вообще не об этом. Но они говорят: «Как неверующая учительница будет моему ребенку рассказывать про православие? Он и в воскресной школе все, что нужно, узнает». И это убежденная позиция.

Сколько лет мы уже говорим и родителям, и учителям, что этот предмет не для воцерковления и не для узнавания православного Бога. Этот предмет для возможности диалога между людьми, признающими духовные ценности, и людьми, которые еще ничего не слышали про духовные ценности. То есть установка родителей такая: «Мой сын ходит в воскресную школу, поэтому в школе будет изучать светскую этику». Нет. Лучше думать так: «Я выберу ˮОсновы православной культурыˮ, и даже с недостаточно воцерковленным преподавателем мой ребенок на этом предмете будет говорить о православных ценностях и рассказывать то, что он изучает в воскресной школе. Будет писать рефераты, делать презентации. И его сосед по парте узнает о том, что такое православие».

Почему мы выбираем, чтобы нам было покомфортнее, поудобнее? Потому, что у нас образование за последнее время сформировалось как оказание услуг. Мол, вот такие услуги от такой-то учительницы по такому-то предмету мне не нужны; я буду услуги получать в воскресной школе от своего любимого батюшки. У нас воскресные школы сейчас другими становятся; это уже не предметное занятие. Уже давно воскресная школа – как творческая лаборатория духовная, так ее можно назвать. Это совместный (преподавателей, детей и родителей) поиск того, как мы дальше будем идти по пути постижения Бога.

– Это уже не ликбез.

– Поэтому на современных катехизаторов и преподавателей воскресных школ ложится огромная ответственность. Но эта ответственность интересная, творческая, когда не нужно рассказывать просто так (это не услышат) или бояться сказать что-то не так, поэтому цитировать учебник. Наоборот, сегодня, мне кажется, все мы (и священнослужители, и катехизаторы, и прихожане, которые активно не задействованы в религиозном просвещении и образовании) можем заняться общим творческим поиском максимально удобного (но не в плане комфорта, а в плане скорейшего достижения результата) пути к Богу. Конечно, для этого нужны знания. Поэтому и есть образовательные учреждения.

– Онлайн можно заниматься на курсах?

– На наших епархиальных курсах давно уже есть возможность дистанционного образования.

– То есть любой человек может из любой страны, будь то Америка или Франция…

– Несмотря на международную ситуацию, у нас по-прежнему есть учащиеся из других стран.

– Тогда расскажите, как можно стать студентом ваших курсов.

– У нас есть сайт spbkurs.info, зайдя на который можно увидеть всю необходимую информацию. Территориально мы находимся в Александро-Невской лавре. То есть место святое, намоленное и очень удобное, близко к метро. Заходя на сайт, вы увидите любую интересующую информацию, найдете там путеводитель и выберете нужное, в зависимости от того, очное образование хотите или дистанционное. Дальше вы уже напрямую списываетесь с куратором того или иного направления, который вам все расскажет.

За столько лет работы мы убедились, что сколько ни пиши на сайте, на афише, все равно люди будут писать на электронную почту или звонить и задавать самые обычные вопросы: сколько раз в неделю, на каких условиях, нужно ли пожертвование. Много-много всяких вопросов, ответы на которые очевидны, но мы не ленимся вновь и вновь на них отвечать.

Мы начинаем наш учебный год с церковного новолетия, с 14 сентября. Проходит торжественное открытие, владыка нас приветствует...

– То есть уже завтра.

– Да, но это не значит, что мы не готовы еще кого-то принять. В сентябре еще можно решиться и начать удивительный путь постижения Божественной истины через систему православного образования. Те, что у нас обучались и обучаются год, два (максимально даже три можно), в восторге.

– Почему курсы в честь Иоанна Кронштадтского? Почему не в честь Игнатия (Брянчанинова), например?

– Хороший вопрос. Я думаю, в тот далекий 1990 год, когда отцы-основатели наших епархиальных (тогда богословско-педагогических) курсов выбирали себе духовного патрона, была волна радости от прославления Иоанна Кронштадтского и блаженной Ксении Петербургской. Иоанн Кронштадтский – народный батюшка, максимально доступный, который на самом деле радел над народным просвещением. Он вроде бы не был профессором академическим, но окормлял, благословлял, открывал много социальных и образовательных организаций, школ. Я думаю, что на этой волне восторженного почитания новоявленного для нас святого (в Зарубежной Церкви это раньше случилось) отцы-основатели епархиальных курсов захотели именно его видеть святым покровителем.

Но не только он наш покровитель. Буквально десять лет назад еще один удивительный петербургский святой – священномученик Серафим (Чичагов) Петроградский тоже стал нашим покровителем. Потому что домовый храм епархиальных курсов – во имя Серафима Петроградского. И, конечно же, мы всегда молимся Александру Невскому; мы под его духовным щитом находимся. Поэтому можно сказать, что у нас несколько покровителей.

– Очень надеюсь, что хотя бы онлайн и я поступлю к вам на курсы. Благословите наших телезрителей и пригласите на курсы.

– Дорогие друзья, не стесняйтесь продолжать свое непрерывное духовное развитие, в том числе через богословское образование. Пусть Господь благословит все наши добрые намерения.

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Таисия Зыкова и Нина Кирсанова