Беседы с батюшкой. Cвященник Сергий Уваров. 18 мая 2025

В студии священник Сергий Уваров, клирик храма Казанской Песчанской иконы Божией Матери в Измайлове (г. Москва).

– Сегодняшний день у нас посвящен самарянке. На литургии читали очень объемный отрывок из Евангелия, Церковь уделяет ему большое внимание. Давайте коротко поясним главные смыслы, которые мы должны почерпнуть из сегодняшнего Евангелия.

– Прежде всего мы видим, что Господь встречается с человеком довольно простым и наивным. В начале их диалога самарянка удивляется, как Он собирается дать ей живую воду, если у Него нечем почерпнуть ее, ведь колодец глубокий. Она понимает слова Спасителя буквально, не видя тех духовных категорий, которые за ними стоят. Спаситель говорит ей, что если бы она знала, Кто с ней разговаривает, то сама просила бы у Него живой воды. Она возражает Ему: неужели Он больше, чем господин Иаков, который построил этот колодец? Дальше разговор у них переходит в религиозную плоскость, когда она понимает, что с ней разговаривает не обычный человек, хотя беседа их и началась с бытовых вещей. Она говорит, что они верят в то, что придет Христос и научит их всему. И Спаситель сразу открывается ей: Христос и есть Тот, Кто с ней говорит. Дальше остается совсем немного до того момента, когда она обретет веру: Господь показывает ей Свою прозорливость, Свой дар всеведения, говоря ей, что у нее было пять мужей и тот, с кем она сейчас живет, ей не муж. И тогда, поняв, что перед ней не обычный человек, она начинает задавать Ему религиозные вопросы: почему их духовные лидеры говорят, что надо поклоняться Богу здесь, на горе Гаризим, а иудеи – что в Иерусалиме?

– Тут надо оговориться, что они враждовали друг с другом. Получается, что Христос впервые проповедует не иудею.

– Да. Как в случае с сирофиникиянкой, которая тоже показала смирение (Господь сказал, что Он и в Израиле не нашел такой веры, как у нее), так же и здесь женщина, находящаяся вне истинной веры, показывает свою готовность принять веру истинную. Здесь мы видим, какие условия необходимы для веры: это, с одной стороны, простота и искренность, а с другой – открытость, когда человек готов слышать, когда он не замкнут на своем собственном мнении.

– Когда он признает свои грехи.

– Да, когда он признает свои грехи. В чем проблема, когда мы беседуем с людьми неверующими? Они начинают замыкаться, закрываться от твоих аргументов. Этого не было у самарянки.

– И главное – вера, здесь Христос это подчеркивает. Действительно, когда общаешься с неверующими людьми (иногда это случайно происходит, иногда тебя специально выводят на этот разговор), возникают некоторые сложности. Иногда не хватает знаний, иногда настроение не то и т.д. Но как правильно мирянину (не говорим даже о священнослужителях) проповедовать свою веру? Какой настрой должен быть? Чем можно руководствоваться при таком разговоре?

– Во-первых, руководствоваться словами апостола Петра, который говорит: будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением. Тут очень важный момент, чтобы человек сам желал узнать о том, во что мы верим. Мы не должны навязывать свою веру. Если человек не готов, закрыт, совершенно не настроен на этот разговор – не надо быть навязчивым. Это уже будет сектантство. У апостола Петра четко сказано: мы должны быть готовы, если с той стороны есть интерес. Это первое условие, и, наверно, самое главное. А второе – это, конечно, такт. В разговоре нужно соблюдать такт. Не надо превозноситься, использовать какие-то обидные шутки, насмешки, как это бывает в разговорах. Нужно соблюдать элементарные нормы общения. Мне кажется, это и всё. Но во главе всего – смирение.

Когда человек считает, что вот сейчас он научит, обратит в веру другого человека, – ничего у него не выйдет, это точно. Надо реально смотреть на свои возможности, считать себя немощным, и только силой Божией можно что-то совершить. «Господи, я без Тебя – ничто, помоги мне найти те слова, которые нужно сказать!» Можно быть семи пядей во лбу, но ваши слова не дойдут до цели, если нет смирения. Смирение – это дверь, которая открывает сердце человеческое. Это духовный закон.

– Наверно, нужно еще и по-настоящему верить самому. Ведь можно выучить многие формулы, законы, догматы, но не подкреплять их своим душевным переживанием…

– Почему к особо духовным старцам приезжали люди, далекие от Церкви? Они им ничего такого не говорили: никакого богословия, никаких аргументов не приводили. Просто улыбнутся, подержат за руку, помолятся за этого человека – и у человека слезы сами рекой текут…

– Как бабушки в одной церкви: батюшка сегодня опять про какие-то одеяла рассказывал. А он, оказывается, просто про идеалы в христианской жизни говорил. Так что тоже надо знать, как разговаривать.

Вопрос от телезрителя: «В Писании говорится, что единственным Ходатаем за нас перед Богом является Иисус Христос. Даже не такие пророки, как Моисей и Илия, и тем более не святые, которых утвердил Синод. Почему же мы тогда молимся святым? Это, получается, идолопоклонство».

– Здесь имеется в виду цитата из апостольского послания, где под ходатаем подразумевается первосвященник, который приносит жертву. То есть Христос и Иерей, и Жертва одновременно, Ходатай перед Богом Отцом. Здесь, конечно, говорится об искупительной жертве Спасителя. Конечно, Искупителем никто больше не может быть. И соискупителем тоже никто не может быть. В чем заключается ересь царебожничества? В том, что говорят, будто царь Николай II – соискупитель. Получается, нарушают богословие, стройность нашей догматики. Искупитель у нас один. И в этом смысле Иисус – единственный Ходатай. А ходатаи в более широком смысле – это те, которые приносят Богу молитвы обо всем, о нашем даже и земном благополучии. Это, конечно же, святые. К батюшкам подходят миряне: батюшка, помолитесь о том и о том. Получается, что этот мирянин относится ко мне как к ходатаю. А есть ходатаи более высокого уровня – святые. Мы-то со своим немощным ходатайством совсем мало что можем. А они – более действенные, скажем так, ходатаи. Так что тут речь идет о разных понятиях.

– Действительно, наверно, сложно оценить помощь того или иного святого. Когда общаешься с человеком, получаешь какую-то отдачу, взаимность, ты это чувствуешь. Порой Господь даже чудеса открывает через людей, когда  относишься к святому как к самому близкому. Ты никогда с ним явственно не говорил (он умер, скажем, пять столетий назад), но происходит что-то невероятное, какое-то чудо, и он тебе помогает. Нужно прибегать к помощи святых, и если ты этого заслуживаешь, то какое-то общение получишь. Я знаю много случаев, когда святые действительно помогали. И вроде не было никакого диалога, никакого физического контакта, но в сердце и в душе происходит настоящее общение; это даже, можно сказать, дружба со святым.

– Да, обращение к святым укрепляет в целом веру человека. Когда человек знакомится с житием, то есть с жизненным путем, который прошел святой, тот становится близким, понятным: что он говорил, что делал. И через этот конкретный пример человек возгорается внутренне верой, упованием на Господа. Это полезно для духовного возрастания.

– Вопрос от телезрителя Александра: «Что можно сказать о воде живой, о которой Христос говорит самарянке? И что можно сказать о воде мертвой, ведь если есть вода живая, то должна быть и мертвая? Иначе нет смысла уточнять свойства воды. Видимо, вода является образом какой-то духовной сущности. Какой?»

– Если мы посмотрим контекст или другие места в Евангелии, тоже от Иоанна (как раз на следующей неделе будет праздник отдания преполовения Пятидесятницы), мы найдем, как в преполовение Пятидесятницы Христос, проповедуя в Иерусалиме, возгласил: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей». Ту воду живую, которую Он даст. В целом под этой водой живой подразумевается все учение Христово. В другом месте Он тоже говорит: «Мои слова суть дух и жизнь». Стало быть, учения ложные – это вода мертвая, если можно продолжить эту аналогию, предложенную нашим телезрителем. В чем смысл пришествия, Боговоплощения Спасителя? Даровать нам жизнь вечную. Поэтому если мы идем тем путем, который нам открыл Христос (а Он есть Путь, Истина и Жизнь), то мы наследуем жизнь вечную. В другом месте Спаситель говорит, что у верующего в Него из чрева потекут реки воды живой. Получается, что мы будем плыть по течению, которое нас приведет в жизнь вечную. В общем, это – жизнь по Евангелию.

– Вопрос от телезрителя: «По всему миру в православных храмах совершаются богослужения, даже в Африке. Но там они совершаются на своих языках. У нас молитвы всегда на церковнославянском языке, и очень мало людей в полной мере понимают смысл молитв, особенно дети и подростки. Почему же у нас не могут перевести богослужебный текст на русский язык? Так было бы легче понимать то, что происходит на службе, и привлечь молодое поколение».

– Избитый вопрос, избитый аргумент…

– Но его постоянно задают. Может быть, еще раз сказать… Но тут вот привели пример, что в Африке служат на своем языке. Где-то на португальском служат, где-то – на французском, а здесь почему у нас такая проблема?

– Во-первых, не нужно искусственно разделять церковнославянский язык и русский. Это не какой-то иностранный язык для русскоговорящего человека. Это просто архаичная форма того же русского языка. В нем слов, совершенно не встречающихся в русском языке, меньше 10 процентов. А если над какими-то словами задуматься, провести аналогию с другими однокоренными словами, то начнет приходить понимание, что они означают.

Самый главный аргумент, почему мы все-таки служим на церковнославянском языке: это язык, разработанный специально для богослужения, для молитвы. Это – специализированный язык для нашей духовной жизни. Зачем нам отказываться от того, что нас возвышает? Да, мы можем перевести всё на современный русский язык. Но где границы современности? Язык постоянно меняется, и какие-то выражения становятся со временем, скажем так, менее литературными. Так можно совсем все опошлить. Давайте все-таки сохраним, по крайней мере, в священном пространстве храма, сакральность нашего языка. Это первое. А второе – этот язык объединяет народы восточных славян: русских, украинцев, белорусов. Это цементирующий фактор.

– И балканских славян тоже.

– Да. Мы уже знаем о попытках раскольников переводить службы на украинский язык. Наверняка есть желающие перевести богослужение на белорусский язык, в Белоруссии тоже есть националистические течения. Ни к чему хорошему это не приведет.

– Да, в этом что-то есть. Но в домашней молитве не возбраняется обращаться к Богу своими словами?

– Конечно, не возбраняется молиться своими словами. Никто же не говорит, что нужно упереться в молитвослов и читать его от корки до корки. Опять же у нас есть молитва Оптинских старцев, молитва святителя Филарета Московского и много других молитв, написанных на русском языке. Акафист «Слава Богу за все» тоже написан на современном языке. «От меня это было» – молитвенное обращение, которое Серафим Вырицкий написал. Много молитвенного творчества есть на русском языке.

– Тут, наверно, вопрос в том, как правильно погружаться в богослужение. Как правильно научиться его понимать. Люди приходят в храм и слышат непонятное. Еще хорошо, когда чтец хороший.

– Это – только одна сторона медали, чисто технический вопрос: насколько чтец, священник или дьякон читает «с чувством, с толком, с расстановкой».

– К тому же есть много неизменяемых частей богослужения, которые из службы в службу повторяются. Особенно на литургии.

– Да, если человек начал воцерковляться, регулярно посещать богослужения, то волей-неволей через несколько месяцев он уже будет себя чувствовать в храме как рыба в воде, по крайней мере, будет гораздо больше понимать. И есть еще одно, особенно это показательно на примере Канона преподобного Андрея Критского. Если перевести его на русский язык, то все равно человек, не знающий Священного Писания, Библейской истории Ветхого и Нового Завета, ничего в нем не поймет. Да, все написано по-русски. Но кто такие Ахитофел, Авимелех, Офни, Финеес и прочие персонажи? Это человеку ни о чем не говорит. Прочитал он этот канон, услышал его, но никакой пользы не извлек, никаких выводов не сделал. Ни на какие размышления эти слова его не натолкнули. Тут проблема не в самом языке, а в общем уровне нашей церковной грамотности. А она у нас очень хромает. В XXI веке, когда у нас есть доступ к любой информации, мы констатируем полную дремучесть в нашей вере. Еще Ключевский писал: «Русь была крещена, но не просвещена». Это остается и в нашем XXI веке. Знают все обо всем: о других странах, о политике, автомобилях, приспособлениях в домашнем хозяйстве, хорошо разбираются в технике, в электронике… Но ничего не знают о своей собственной вере, Евангелии. Мне кажется, что нужно начинать просто с «Закона Божьего». Раньше  его все изучали, хочешь или не хочешь. Просто начните с него. Вы откроете для себя много нового, уверяю. Для тех, кто еще далек от Церкви, будет очень много открытий, удивления, вы почерпнете там много полезного.

– Мне как-то один мой знакомый сказал, что Пресвятая Троица – это Иисус Христос, святитель Николай и Матрона Московская.

– А не Божья Матерь?

– Вот именно так, как я Вам процитировал.

– Такие обычно смотрят на те три иконочки, которые в автомобилях размещают.

– Возможно. Я не знаю, откуда он это взял. Я, конечно, ему объяснил, но ему не нужно было мое объяснение, он уже все решил.

– То есть он лучше знает, да?

– Лучше знает, да. В церкви поет, кстати. Вроде и смешно, а с другой стороны, как-то не очень...

– Было бы смешно, если бы не было так грустно.

– Да, поэтому действительно есть вопросы. Конечно, пытаешься объяснить какие-то моменты, нюансы и так далее, даже непонятные места богослужения. И порой даже про батюшку думаешь: можно было проще объяснить.

– Я, кстати, тоже для себя это понял. Я семь лет уже в священном сане и тоже смотрю, как реагирует паства на проповедь. Просто взглядом прохожусь по лицам. Как только начинаешь какое-то богословие, сразу отсутствующие взгляды, зевание начинается. Людям надо все проще объяснять, с каким-то примером.

– Очень опасно иногда вводить термины. Вы тоже в образовании работаете, читаете лекции перед педагогами. Когда начинаешь вводить много терминов, они уже начинают теряться. А что простой человек делает? Когда очень много разных треков дал ему, в лучшем случае он начинает разбираться, но потом теряет внимание...

– Если я какой-то термин употребляю, то тут же поясняю простыми словами, что это означает. Синонимы подбираю и так далее.

– Это все равно некое искусство – даже вот так рассказывать. Следующий вопрос, раз о молитве начали говорить: «Приходя с работы, со второй смены, с ног валишься. Надо прочитать вечернюю молитву, но она не идет или нет настроения. Начинаешь, а она не идет. Как можно читать молитвы вечером?»

Что делать, когда молитва не идет, а молиться надо?
 
 – Многие сейчас в автомобилях включают эти правила: вечерние, утренние. Но если получается так настроиться на молитву, то хорошо. Хотя я сам не водитель, мне трудно представить, как можно следить за дорогой и одновременно входить в молитвенное состояние.

– Мне кажется, это работает в том случае, если тебе текст знаком. Я утренние и вечерние молитвы знаю практически наизусть. И когда слушаю молитву, просто невольно сам ее проговариваю. Это у меня так получается. А если просто читать молитву, когда ты ее первый раз слышишь, она, мне кажется, не воспринимается. Мне кажется, здесь условие как раз в том, что ты знаком с материалом, знаешь эту молитву. И когда ты ее слышишь, это просто помогает тебе воспроизвести ее, ты так внутренне собираешься. Если будешь просто про себя ее читать, немного будешь расплываться. А здесь как-то с читающим собрался, особенно если знаешь того, кто читает (если это владыка или известный батюшка), и с ним молишься.

– Мне тоже кажется очень полезно знать хотя бы часть молитвенного правила наизусть. Потому что всегда есть еще какой-то отрезок пути, допустим, от автобусной остановки (если человек едет до дома), когда нужно пройти через какой-то парк, сквер, улицы, дворы. И вот в это время можно, находясь, так сказать, один на один с собой, перед Богом, прочесть часть молитвенного правила, а дома уже его завершить. Почему нет? Это тоже решение проблемы. Если действительно в 11 часов ночи пришел домой, понятно, что у тебя уже просто нет ресурса, того состояния, которое необходимо.

– Просто иногда сожалеешь о том, что, может быть, взял молитвослов, 10 минут прочитал молитву, а что прочитал – и не помнишь. Мозг не работает.
 
 – В любом случае просто протараторить молитвы – это тоже, конечно, не вариант. Кому нужна вся эта вычитка? Даже в патерике есть история, когда бес повторял за монахом  молитвы, которые тот читал поспешно.

– А монах ему говорит: «Тебе не страшно? Не жжет тебя силы молитвы?»

– И бес ему отвечает: «Нет. Вот во что ты превратил молитву, что даже меня она не трогает». Зачем тогда так делать? Не польза душе будет, а только вред от такой молитвы. Поэтому уж лучше три молитвы прочесть, но с сердечным сокрушением, чем все правила кое-как, скороговоркой.

– Священники, когда входят в храм перед Божественной литургией, читают молитвы. Если послушать, что читает диакон или священник, то это Трисвятое по «Отче наш», потом еще некоторые особые молитвы.

– Тропари, которые читаются у нас на вечерних молитвах: «Помилуй нас, Господи, помилуй нас».

– И молитва: Вниду в дом Твой, поклонюся ко храму святому Твоему...

– Да, из псалма цитата.

– Вопрос: а мирянин так может молиться, заходя в храм? Есть ли какая-то традиция у нас? Вот человек пришел в храм, в первую очередь что он делает? Идет свечки покупать.

– В полных молитвословах сейчас уже есть такие молитвы: по дороге в храм, входящих в храм, перед чтением Евангелия, после чтения Евангелия. Сейчас уже таких молитв много разработали.

А так, конечно, Псалтирь – учебник молитвы. Тот, кто регулярно читает Псалтирь, уже сам может в какой-то ситуации вспоминать соответствующие цитаты из псалмов. Это не то что не возбраняется, а даже приветствуется, если человек уже освоил Псалтирь как свой собственный молитвослов.

– Я просто помню, как в деревне у бабушки заходили в храм бабулечки: читали Трисвятое по «Отче наш», потом Символ веры или «Достойно есть» (я уже не помню), но это было обязательно. И еще обязательно три земных поклона клали. Так что в культуре народа еще и такое есть.

– Сейчас торопливо вбегают в храм, опаздывая на исповедь; еще свечи надо поставить. А так действительно в каждом приходе есть такие бабушки, которые приходят за час до службы. Они спокойно и помолятся, и обойдут весь храм, приложатся ко всем иконам, посидят, настроятся.

– На самом деле, особенно в мегаполисе, храм – единственное место, где можно действительно обрести душевный покой, подумать и помолиться.

– Я так на это и смотрю. Многие люди, когда разговариваешь с ними, говорят, что любят, когда тихо в храме, нет службы. Я говорю: «Но служба же для вас совершается». – «Нет, мы любим больше, когда службы нет. Можно о своем подумать, помолиться».
 
 Даже когда каждение совершается, человек принципиально как будто тебя не видит. Ты к нему вроде подходишь, уже и покадишь его, а он стоит, молится, может даже отвернуться от тебя... Встречаются такие люди постоянно.

– Не самый худший вариант.

– Конечно, не мешают другим людям молиться – и то хорошо.

– Вопрос: «Хожу в церковь постоянно, а также пою в художественной самодеятельности. Батюшка говорит, что это грех».

– Это что же должна быть за самодеятельность, что она такая греховная?

– Подробностей мы не знаем.

– Если там песни приличные, хорошие, какие-то народные, советские, патриотические, то что же там может быть греховного?

– Ну, видимо, так. Есть еще такой вопрос: «Мне очень понравилось слушать пение хора в храме. Стоит ли мне попытаться попасть в церковный хор? Хотелось бы от Вас услышать совет. Нужно ли благословение? Музыкальное образование у меня есть».
 
 – Это прекрасно. Но самое главное – не наличие образования, а наличие слуха. Это основа основ.

– И речь про благословение: как действительно человеку попасть в хор...

– При многих храмах сейчас действуют народные хоры. В моем храме, где я служу, есть такой большой хор, который сформировался из любителей. Но они уже настолько выросли профессионально, что даже многие удивляются. А там, может быть, меньшая часть профессионалов. Они по всему викариатству путешествуют, в разных храмах поют на архиерейских службах. Так что, пользуясь случаем, хочу похвалить наш Песчанский хор.

Это не единственный пример. Есть такие народные хоры, которые, в общем-то, состоят именно из энтузиастов. Поэтому обращайтесь в тот храм, куда вы ходите, спросите, может быть, там тоже есть занятия с народным хором. И это просто замечательно.

– А можно прийти и сказать: «Батюшка, у нас тут пять человек, мы хотим петь» (то есть инициативу проявить)?
 
 – Может, батюшка только обрадуется...

– Это, наверное, радость настоятеля, когда есть инициатива снизу.

Вопрос телезрительницы: «Я исповедовалась последний раз по принуждению еще в юности. Теперь пришла к тому, что готова к осознанной исповеди. Мне сейчас 42 года. Как мне правильно подготовиться к генеральной исповеди?»

– Есть брошюра, хорошо известная в церковных кругах, – «В помощь кающимся». Составил ее святитель Игнатий (Брянчанинов) в XIX веке. И там есть пример общей исповеди, перечисляются наиболее типичные грехи против Бога, ближнего и самого себя. То есть и телесные, и душевные грехи, от каких-то общих вещей до частных.

Есть еще некая генеральная исповедь, о которой даже Святейший Патриарх высказывался на епархиальном собрании. Это некий вопросник, духовник по нему задает вопросы в таких тонкостях и подробностях, например, о блудных грехах, о которых человек даже и не слышал никогда, ему и в голову это не приходило. А когда он это читает, получается, он начинает растлеваться, даже развращаться только от текста этой генеральный исповеди. Это уже крайность.

У нас есть уже обкатанный пример – брошюра святителя Игнатия «В помощь кающимся». Или же второй, более полный вариант, но тоже одобренный священноначалием и нашей церковной практикой, – труд архимандрита Иоанна Крестьянкина «Опыт построения исповеди». Тоже замечательная книга. Действительно, у современного человека не всегда есть понимание того, что такое грех. Тонкие настройки совести оказываются сбитыми в этой житейской суете просто потому, что люди не были воспитаны в православии. Поэтому такие книги полезны.

– Я думаю, может быть, после такого большого перерыва стоит просто к батюшке подойти, пообщаться. Может, он что-то подскажет. А то, может быть, кто-то сказал:  исповедуйся за всю жизнь.

– Обычно в таких случаях выделяют отдельный день (будний или в субботу), чтобы уже спокойно можно было обо всем поговорить. Полезно что-то записывать: когда человек подходит к аналою, от волнения мысли путаются.

– Как раз есть такой вопрос у нас: «Зачлась ли мне исповедь, если я половину грехов забыла назвать?»

– Зачлась. У нас не зачитывается только та исповедь, которая сопряжена с умышленным утаиванием грехов. Тогда аннулируется все, ни один грех не прощается именно из-за лукавства, трусости и малодушия, когда человек скрывает свой грех. Не зря же после молитв, которые священник читает перед исповедью, есть такое обращение к пастве: «Се, чадо, Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое, не усрамися, ниже убойся, и да не скрыеши что от мене». То есть он говорит: я только свидетель, а не судья. Это надо помнить: священник здесь стоит не для того, чтобы потопать ногами, покивать головой. Наоборот, он молится и сокрушается. И чем дальше человек зашел в своих греховных путях, тем больше священник за него будет молиться, ему сочувствовать.

Потому что это как больной, который приходит к врачу. Врач же не будет его ругать: что же ты так заболел-то? Он, наоборот, будет думать, как ему помочь, продумает план лечения. Так же и священник: он будет думать, как тебе избавиться от каких-то греховных привычек, даст какой-то совет. Священник не судья, не надо бояться назвать какой-то грех. Священник уже все, что только можно, слышал от других людей, поэтому ничего нового ему не скажут.

– А священник, когда исповедует, чувствует, что это тоже некое таинство, что что-то особенное происходит? Тот, кто исповедуется, обычно испытывает трепет, волнение, даже стыд, возможно. А священник?

– Конечно, мы чувствуем состояние души исповедующегося. Разный бывает настрой у человека. Бывает так, что как стишок прочитал – по заученному трафарету.

– Привычка уже, наверное?

– Да. А бывает, что человек подходит со слезами, сокрушением. Ты стоишь и молишься: «Господи, научи меня так же каяться». Если священник искренний, то он учится, он не считает себя выше других, что он учитель, а у него все ученики. Священник такой же живой человек, он тоже учится, призван извлечь урок из каких-то жизненных обстоятельств. И если человек подошел к нему с сердечным сокрушением, бывает, что и у нас, батюшек, слезу вышибает такое искреннее покаяние.

– Один батюшка мне рассказывал, что когда человек от него отходит, по его мнению, он чудесным образом забывает, что человек ему говорил. Это просто стирается из памяти. Есть ли такое?

– Наверное, это не всегда полезно, потому что, бывает, приходят и говорят: помните? я вот была у Вас и говорила то-то...

– Бывает, очень сложные люди приходят и очень страшные грехи называют. И с точки зрения простого человека, их можно осудить, мы же все-таки люди. Вот он и говорит: «Бывает, что человек кается, все хорошо, а я как будто забыл все, для меня человек чистый. Я не могу ничего за ним увидеть». Вот так. Это чудо, может быть, какое-то?

– Может, и так, а может, защитная реакция психики. Когда слышишь какие-то ужасы, хочешь от них потом избавиться.

– Но человек все равно для тебя не чужой становится.

– Мы знаем, как Господь помиловал разбойника. Но если Сам Господь помиловал такого человека, который, может быть, грабил, убивал, насиловал, которого, может быть, ненавидел весь народ, как после этого я могу осуждать кого-то?

– Я к тому, что не нужно бояться священников. У священников тоже в этот момент своя переживательная часть. И Господь тоже устраивает так, что священник еще больше человека полюбит после исповеди.

– Мы же не с любопытством каким-то слушаем, не на карандаш берем кого-то… Мы действительно постоянно напоминаем себе, что мы свидетели покаяния, что нас Господь поставил здесь продолжать дело апостольского служения. Апостолов Он Сам избрал, а они дальше продолжили эту цепочку, которая до наших дней дошла. Поэтому мы только рабы Божии в этом винограднике, который Господь насадил.
 
 – Пришел такой вопрос от Владислава: «Как правильно исповедовать помыслы? И как определить, какие помыслы греховные, какие нет? И вообще нужно ли это? Это все ведь остается внутри человека».

– Тот же святитель Игнатий ясно сказал, что исповедование помыслов – это удел монашествующих. То есть это практика углубления в свои тончайшие движения души. Помысел – это еще не грех. Поэтому в общей приходской практике принято все-таки исповедовать грехи, совершенные словом или делом. Конечно, если у человека есть какие-то навязчивые желания, какая-то страсть, которую он прямо вынашивает очень долго, то это поможет. Если он выскажет их священнику, это уже поможет ему понять, что есть тот, кто его поддерживает в этой борьбе, за него молится. А если какая-то мысль проскочила, все это выписывать, конечно, не нужно. А иначе придет каждый вот с таким полотном или с целой тетрадью – и что это будет?

– Таинство Исповеди и таинство Евхаристии – это два разных таинства? Человек спрашивает, можно ли в среду исповедоваться, а в воскресенье причащаться?
 
 – Это трудный вопрос, потому что мы знаем, что есть разные практики в разных Поместных Церквях. В Греции эти таинства не привязаны друг к другу, то есть исповедуются несколько раз в год, а причащаться могут каждое воскресенье. В практике Русской Церкви принято накануне вечером исповедоваться, поближе к причастию. Это наше русское благочестие. Думаю, что надо, конечно, его придерживаться, потому что оно сформировалось веками. Мы хранители того предания, которое у нас
 сложилось трудами и усилиями наших благочестивых предков. Поэтому это уважение и к ним, и к тем, кто служил в храмах до нас.

Вообще надо просто по совести смотреть. Потому что это часто бывает в Страстную седмицу. Многие священники так и говорят: вы исповедовались последний раз перед Великим Четвергом, в среду вечером, – и можете причаститься дальше в Великую Субботу или даже на Пасху. Но это зависит от того, насколько напряженную духовную жизнь человек ведет. Действительно, если человек внимательно к себе относится, то он и не нуждается в более частой исповеди. Для кого-то это вполне приемлемо и возможно: в среду исповедоваться, а причаститься в воскресенье. А для кого-то нет, кто-то не может себя так сохранить. Тут уже критерием выступает сама совесть человека.

– Самый главный вывод – не нужно бояться поговорить на приходе об этом с батюшкой.

– Вообще батюшек не надо бояться – это самое главное.

– Батюшек нужно любить и за них тоже очень много и сильно молиться.

Ведущий Сергей Платонов

Записали Валерия Макарова и Елена Кузоро