Беседы с батюшкой. Богопознание, или Прогресс в духовной жизни

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает клирик храма Рождества Иоанна Предтечи в деревне Юкки Выборгской епархии священник Михаил Кудрявцев. 

– Тема сегодняшней передачи – «Богопознание, или Прогресс в духовной жизни». Когда мы говорим о богопознании, возникает много вопросов, связанных с тем, что это такое в человеческом понимании – в принципе познать Бога. Наверное, каждый человек находится в исключительных обстоятельствах, потому что каждому Господь открывается по-своему. Может быть, для кого-то не происходит этой встречи с Богом. Но богопознание, казалось бы, сложный процесс, который не обречен на успех. Так ли это?

– Давайте попробуем сначала поговорить о том, как не должно быть. Человек приходит в церковь, ему говорят: «Вот Иисус Христос на иконе, вот молитвослов, вот богослужение, посты, правила, исповедь, Святое Причастие – и вперед. Давай начинай свою духовную жизнь». И начинается тот этап, который мы обычно называем неофитством. Его ошибки мы прекрасно знаем.

За что берутся неофиты? Бесконечные посты, молитвы, акафисты, кирзовые сапоги, борода, длинные волосы, у женщин юбки, страшные кофты, платки... Безликие, безобразные (а мы должны стать образом Божиим) неофиты получаются. Почему это происходит? Потому, что человеку, который пришел в Церковь, хочется прогресса, духовной жизни, и он начинает в свою открывшуюся душу запихивать все, что видит. Читает про монахов-пустынников, что они ничего не ели, носили вериги, – давай тоже буду это делать. Они себя уничижали – тоже буду...

Что называется, рвение не по разуму. Наступает момент, когда человек вдруг понимает, что этот путь бесперспективный, бессмысленный, потому что устал, молитвы становятся неинтересны, что-то выучил, что-то не понимаешь. Но все равно приходит осознание, что это что-то не то: посты не получаются, желудок испортил, отношения в семье испортил, потому что никто не постится. Вроде в Евангелии написано, что любовь должна быть, а тут все переругались – все наоборот, шиворот-навыворот, Евангелие наизнанку. И человек начинает наконец-то задаваться вопросом: «А чего вообще я от Церкви хочу, что мне нужно получить?»

Господь в Евангелии дает намеки, потому что прямые ответы здесь не нужны. Господь говорит, что Царствие Небесное внутри нас есть, что Царствие Небесное подобно горчичному зерну, которое вырастает в дерево потихонечку, день за днем. Господь в Евангелии говорит, что человек сам не замечает, как оно растет. Встает каждое утро, смотрит – подросло, но как подросло – непонятно. Или Господь говорит, что Царство Божие похоже на закваску, которую положили в муку... Какой-то таинственный, совершенно непонятный процесс. Апостол Павел говорит: «Пока не вообразится во мне Христос, будут всякие падения, духовные трудности, несовершенства». Каким-то образом в нас должен вообразиться Христос. У святых есть некая схоластическая схема: сперва христианин на пути к Богу встает на ступень рабскую, чувствует себя рабом Божии и пытается выполнять заповеди из страха (боится Господа, боится наказания).

Следующая ступень, говорят святые отцы, – наемник. Страха уже нет, есть определенный навык; человек живет церковной духовной жизнью ради получения вечных благ, то есть как наемник. Он делает добрые дела, соблюдает определенный духовный распорядок в своей жизни, надеясь получить за это воздаяние на небесах.

Третья, высшая, ступень (условно высшая) – это ступень сыновства, когда человек живет в Боге, с Богом и поступает по любви, так как понял, ощутил, что Бог его Отец; человек действует, сообразуясь с образом сына.

Схема красивая: раб, наемник, сын. Но она не совсем живая, потому что мы, глядя на самих себя, видим, что бываем в разных состояниях. Состояние сыновства нас посещает, когда мы причастились Святых Таин, когда хорошо и усердно  помолились. Состояние наемничества нас посещает, когда мы сделали какое-нибудь дело милосердия – и все равно приходит задняя мысль, что на небе все-таки себе хоть копеечку собрал. Стоит согрешить как-нибудь серьезно, сразу хочется себя хотя бы рабом Божиим ощутить, как блудный сын: не очень достоин называться сыном, хоть бы рабом побыть. И получается, что в жизни одного человека все три ступени присутствуют.

Церковный год нас тоже по-разному настраивает: в Великий пост мы себя ощущаем как блудные дети – рабами. После Пасхи все церковные тексты говорят о том, что мы дети Божии. И так далее. Это разные состояния одного и того же человека.

Давайте подумаем о том, что Бог – это Личность. И как любая личность, Он подразумевает определенные отношения с кем-то. Эти отношения могут быть совершенно разными, и они могут развиваться. Богопознание – это процесс, схожий с познанием другого человека, потому что каждый человек создан по образу и подобию Божьему. Если мы научимся познавать другого человека, то в какой-то мере приблизимся к познанию Бога. Поэтому Господь дает нам заповедь любви к ближним. Он хочет, чтобы мы через любовь, отношение к ближним начали постигать и отношения с Ним. Например, возьмем младенца. Как младенец относится к родителям? Совершенно потребительски. Ему что-то надо – родители выполняют. Ребенок растет – еще не совсем взрослый, но в нем уже сочетаются потребительские качества и некая ответственность. С одной стороны, он что-то просит, и ему родители обязательно это дают, с другой стороны, если он делает что-то не так,  его наказывают. Появляется некий элемент наказания. Но об отношениях пока что речи нет – есть отношения с родителями, но нет общения.

В каком-то смысле тоже можно начать проводить параллели: рабское состояние, наемническое, сыновнее. Может быть, абстрагируемся от этого, и пусть каждый сам поразмышляет на эту тему, выслушав то, о чем мы сейчас говорим. Человек взрослеет, у подростка появляются некие обязанности, наказание становится более строгим, другим. Ко всему прочему начинается диалог со взрослым, с родителем. Не будем подробно расписывать особенности каждого возраста, но мы все прекрасно понимаем, что здоровые отношения ребенка и отца, ребенка и матери – это приход к такому состоянию, когда ребенок и родитель могут говорить почти на равных. Когда родитель прислушивается к ребенку, ребенок уважает и любит родителя, но может уже говорить. И родитель способен доверять своему ребенку определенные даже жизненные сферы (это дом, машина, если мы говорим о мирском).

В духовной жизни общение с Богом и соблюдение того или иного распорядка духовной жизни (если говорить о молитвенном правиле, посещении богослужений, постах, делах милосердия в том числе) – это элементы общения. И, общаясь с Богом, мы должны день за днем, год за годом начинать понимать Его все лучше и лучше. С другой стороны, мы должны заслуживать Его доверие, чтобы Он мог нам доверять служения: каждому свое (необязательно священства, необязательно это связано с Церковью). Служение может быть самым различным: и уход за своими престарелыми родителями, и тайные пожертвования в какие-то светские благотворительные фонды, и тайная молитва, молитвенное правило, о котором никто не знает. Но это служение приходит в определенный период духовной зрелости, когда у человека есть общение и определенные отношения с Богом.

Человек говорит Богу, Бог отвечает человеку, и они друг друга понимают. Это и есть богопознание. Этот диалог должен у человека возникнуть, установиться и должен быть прогрессирующим, развивающимся, конструктивным. Печально, но часто мы наблюдаем, что люди стоят на ступени трехлетнего ребенка, совершенно довольствуются этим: я хожу в храм, читаю молитвенное правило, выполняю определенные благочестивые дела. Но это не рост, не духовная жизнь, в этой духовной жизни нет роста, развития. Господь сказал, что Царствие Божие растет, неизбежно, закваска должна сквасить тесто, зерно должно прорасти, иначе ничего не выйдет. Должно возникнуть общение – богопознание.

– Вопрос телезрителя: «Известно, что Бог познаваем, но не может быть познан. Часто на вопросы слышишь ответ: важно ли это для нашего спасения? С таким же успехом можно сказать: а важно ли для нашего спасения причащаться или исповедоваться? Разбойник, который первый спасен, на исповедь не ходил, не причащался. У меня вопрос: есть ли та грань, область, где мы, что бы ни спросили за этой гранью, ответа не получим? Так называемая “тайна беззакония”».

– «Тайна беззакония» здесь совершенно ни при чем. Это слова из Книги Апокалипсис, и они относятся к антихристу и к росту царства антихриста на земле. Богопознание, конечно же, безгранично и бесконечно. Бог – Хозяин Вселенной. Вселенную, которая будет после Второго Пришествия Христова, мы даже представить не можем. Из Писания мы знаем, что будем как боги, но человеку будет дана какая-то феноменальная, фантастическая власть над творением.

– Которая дана была Адаму?

– Большая, потому что Адам еще не знал падения, а люди, которые будут, прошли через это. Есть две богословские позиции в Церкви, что человек после Второго Пришествия будет либо как Адам, либо выше Адама. Моя позиция – конечно, выше, потому что человек познал зло и вышел из этого зла посредством праведности и приобщения ко Христу.

Как же нам встать на путь богопознания и добиться прогресса в своей духовной жизни?..

Представим себе дом богатого человека, который принимает домработницу. Она должна выполнять незначительные обязанности: мыть полы, убирать какие-то вещи. Поначалу к ней относятся снисходительно, зная, что она осваивается, прощают ей какие-то оплошности, потом начинают относиться строже, она уже освоилась. Если она очень хорошо себя показала, качественно выполняет свою работу, хорошо убирается, к ней начинают хорошо относиться (это поблажки, дополнительные выходные).

Так же и христианин, который начинает свой духовный путь: сперва ему дается благодатная поблажка – Господь многое неофиту прощает, потом потихоньку спрос становится серьезнее. Но человек, оставаясь на уровне исполнения правил (это посещение богослужений, даже чтение Священного Писания, молитвы), остается на уровне домработницы, которая прилежно выполняет свою работу, но она по-прежнему всего лишь домработница. Перспектив у нее не будет до тех пор, пока она не наберется дерзновения начать общение со своими хозяевами. Она должна решиться и переступить тот порог, что она какая-то никчемная уборщица, домработница, а они – хозяева усадьбы. Если она со смирением, кротостью, чувством собственного недостоинства переступит этот порог и начнет, может быть, иногда мимолетный, незначительный диалог, хорошо выполняя свои обязанности, чувствуя, что к ней расположены, то заметит, что хозяин ее слышит, он тоже человек. Так же как Иисус Христос – тоже Человек; Бог и Человек.

Когда начинается диалог, тогда открывается перспектива к прогрессу, росту. В этом диалоге хозяин может открыть новые качества домработницы, может быть, начнет доверять ей своих детей на воспитание, может быть, потом поставит ее управляющей и вверит ей каких-то домработниц, может быть, начнет ей доверять свое имение целиком, в свое отсутствие.

Можно проводить параллель с Ветхим Заветом – еврейский несчастный мальчик Иосиф, который был продан своими братьями, потом стал у фараона правой рукой. Эта ситуация в истории повторялась, когда раб становился ближайшим помощником. У Клайва Льюиса есть произведение «Пока мы лиц не обрели», там греческий раб тоже становится правой рукой короля.

Все это становится возможным благодаря тому, что незаметная, трудолюбивая, хорошая, правильная домработница набралась дерзновения общаться с господином, хозяином имения. Так и мы должны набраться дерзновения и начать диалог. В этом диалоге начинается прогресс. Мы начинаем понимать Бога; мы видим, что Бог начинает нам доверять, появляются люди, которых Он нам доверяет, мы им помогаем. Господь доверяет нам одно, другое… Святые – это как раз те люди, с которыми Господь, символически выражаясь, поделился бизнесом. Господь отдает часть верующих им на попечение. Кто-то чаще прибегает к Пресвятой Богородице. Я знаю таких людей, даже в священном сане. Они говорят: мне трудно обращаться напрямую к Иисусу Христу, а вот к Божьей Матери сердце мое открыто. Этот человек отдан Божией Матери на попечение. А кто-то обращается к святым, например к святителю Николаю Чудотворцу. Он знает, что когда бы ни обратился к святителю, всегда получит от него помощь. Это те люди, которые путем диалога с Богом получили от Него такое доверие, что Господь доверяет Своих людей этим святым.

Эта дорога открыта. Она интересная, эта дорога – жизнь. Это не какая-то схоластика с расписанными ступеньками. Это общение. Каждый разговор на сто процентов индивидуален. Мы общаемся с Вами, Глеб Борисович, и это совершенно уникальное явление, которое никогда больше ни с кем не повторится, даже между нами уже не повторится. То же самое происходит между человеком и Богом. Но это должно происходить, человек должен воззвать к Богу и решиться на это. Без решимости нам никак.

– Что говорит священник перед молитвой «Отче наш»? «Дерзновенно, неосужденно…» Мы ведь произносим эту молитву дерзновенно, только во время богослужения  часто сами не слышим слов, которые там звучат, и тогда удивительная литургия Иоанна Златоуста превращается у нас просто во времяпрепровождение. Это страшно, потому что в этом случае наше богопознание ограничивается нашей глухотой.

– Вопрос можно немного смягчить. Можно сказать: все пропало, мы ничего не слышим. А я бы сказал, что литургия святителя Иоанна Златоуста, память которого мы сегодня совершаем, пусть не целиком, но вышла из-под пера святителя. Для того чтобы ее слышать полноценно, а не просто слушать, нужно приближаться к уровню святителя Иоанна Златоуста.

– «Легкая» задача!

– Тем не менее. Есть разная глубина. Поэтому есть отдельные ектеньи, отдельно поются псалмы. У каждого элемента литургии разная глубина. Псалмы, наверное, самое простое. «Благослови, душе моя, Господа» – это всем понятно. А вот священнические молитвы, а уж тем более если мы говорим о литургии святителя Василия Великого, очень пространные, очень глубокие. Не всякий священник с первого раза может это прочувствовать, нужен определенный духовный уровень, прогресс.

Понимание литургии – это не просто стоять с книжкой и следить за чинопоследованием. Понимание – это как раз результат богообщения. Мы, приобретая опыт личного общения с Богом, начинаем понимать и святых. Именно поэтому чтение святых отцов становится другим, когда человек духовно растет. Он начинает пусть не во всем, но понимать святого. «Я его понимаю, у меня тоже такое искушение было (или такое же благодатное состояние)». Так же и литургия. Со временем, когда человек растет, когда пребывает в богообщении, она становится понятной просто потому, что это слова уже не святителя Иоанна Златоуста, а мои слова, я согласен со святителем, я бы сказал то же самое.

– Это замечательно.

Вопрос телезрительницы: «Вы сказали, что Господь делится Своей благодатью со святыми и Божьей Матерью и люди к ним обращаются. Я молюсь святым, но у меня к ним такого доверия, как к Господу, нет. Я прошу Господа, и Он мне помогает. Может так быть или нет? Или обязательно нужно молиться через святых?»

– Очень хороший вопрос. Надо понимать, что все индивидуально. Возьмем такой «коллектив»: Господь Иисус Христос, Пресвятая Дева, множество святых. В этом коллективе есть некоторые связи, некое общение. И вдруг человек оказался в этом коллективе. Каждый человек по-разному ощутит себя в нем, найдет разный подход к членам этого коллектива. Совершенно нормально, когда человек возлюбил Господа и никого, кроме Господа, ему не надо. Да, святых мы тоже почитаем, мы к ним с уважением относимся, но Христос на первом месте. А кто-то может быть с другим сознанием, и он так стесняется и боится Господа Иисуса Христа, Вседержителя, Творца мира, что подходит тихонечко к Божией Матери и говорит: «Пресвятая Дева, пожалуйста, скажи Сыну, чтобы…» А кто-то и этого боится и подходит, например, к святителю Луке Крымскому: «Святителю, владыко, я была в Симферополе, знаю землю, по которой Вы ходили. Владыко, дорогой, попросите…» У всех по-разному.

У каждого человека свой характер, своя смелость, свое дерзновение. Это нормально. Такое разнообразие – это прекрасно. Это как раз показатель жизни. Если мы начинаем все загонять в рамки, в прокрустово ложе, то жизни нет. Здесь все индивидуально. Если мы внимательно почитаем жития святых, особенно современных (преподобный Паисий, Порфирий, Силуан Афонский, Лука Крымский, Афанасий Ковровский, Иоанн Шанхайский, множество наших почти современников), увидим, насколько все индивидуально. Все они описывают разные отношения со Христом, с Божией Матерью, с другими святыми. Силуан Афонский подавился огромной рыбной костью и думал, что умрет. Взмолился целителю Пантелеимону – и ему пришло откровение, как поступить, чтобы эту кость из себя изгнать. Вот так это произошло, именно через целителя Пантелеимона, потому что это был вопрос жизни и смерти Силуана (тогда еще не святого, только монаха).

Общение с Богом, со святыми имеет определенную долю ответственности. Когда я думал о теме нашей передачи, мне вспомнился случай с преподобным Гавриилом Самтаврийским. Его попросили совершить молебен Богородице об умножении народа Грузии. И вот ночью ему снится сон. Он находится в каком-то мерзком, темном помещении, а сверху на пол помещения сыплются расчлененные младенцы.

– Жуть.

– Он видит Пресвятую Деву, Которая ему говорит: «Ты меня молишь об умножении народа Грузии, а они каждый день убивают своих младенцев в несчетном количестве». Она говорила это с праведным гневом. Святой проснулся и понял, что общение с Пресвятой Богородицей, конечно, есть, он уже практически святой человек, потому что имеет такое дерзновение обратиться к Божией Матери. Но это не значит, что Она будет делать все по его велению, потому что Она тоже личность, Она имеет свободу. И Она ему в очень строгой форме дала понять, что не надо того, чтобы народ зачинал еще больше детей, которых будет еще больше убивать.

Когда мы читаем такие вещи и начинаем об этом размышлять, то понимаем, насколько это общение живое. Происходит богопознание, познание Пресвятой Девы. Через эту ситуацию человек, наверное, очень много понял о том, кто мы, Кто такая Пресвятая Дева, какую свободу дает нам Господь. Наша страна – практически лидер по убийству младенцев в утробе. Все из-за того, что мы по-прежнему никак не хотим ни смириться, ни принять Господа. Богопознание – это и ответственность. Богопознание – это и страх Божий. Когда младенец находится на руках своего родителя, у него нет понимания власти, которую имеет родитель. Чем ближе мы общаемся с Богом, чем больше Его узнаем, тем страшнее (в хорошем смысле) нам становится. Мы понимаем, что все в руках Божиих, Господь велик, вечность прекрасна, а ад и адские муки невообразимо ужасны… Это все приходит через богопознание, богообщение. Богопознание – это и ответственность. Богопознание – это и страх Божий. Сколько молился преподобный Силуан о том, как избавиться ему от видения бесов, как получить смирение и кротость... Что Господь ему сказал? «Держи ум твой во аде и не отчаивайся». Вот уникальное для него откровение. Сколько бы мы себе это ни твердили, не поймем. Мы, как сказали бы философы, экзистенциально этого не прочувствуем. Мы можем только смотреть на эту формулу и что-то из нее извлекать по мере своего духовного роста. Но преподобный Силуан тогда это ощутил в полной мере, для него это было откровение, которое изменило всю его жизнь.

– Вопрос телезрительницы: «С чего лучше начинать богопознание взрослому сыну? Моя бабушка была верующая, и единственное, что я от нее слышала: Бог накажет. А вот когда начала читать Ветхий Завет, увидела, что там любовь. Я не слышала в детстве о том, что Господь любит. Я хочу, чтобы мой сын тоже пришел к этому. С чего лучше начать – с Ветхого Завета или с Нового?»

– Конечно, с Нового. Если в Ветхом Завете о любви говорится прикровенно, то в Новом о любви – всё. Любовь в Новом Завете на каждой странице. А уж если вы откроете Послания апостола и евангелиста Иоанна Богослова (апостола любви, как мы его еще называем), то там любовь везде.

Однако взрослого человека заставить прийти к Богу невозможно по одной простой причине. Вы думаете, Господь этого не делает? Господь прилагает все усилия, чтобы каждого человека к Себе привести, стучится в сердце. Но Господь дает свободу. Человек хочет – открывает, не хочет – не открывает. Есть восточная поговорка: спящего не буди, голодного накорми. Речь о духовном. Если человек спит, нет смысла его тормошить. Невольник не богомольник. Надо поставить рядом с ним светильник. Светильник – это мы. Мы должны нести свет Христов. Мы должны светить любовью. Может быть, от этого света он и проснется. А когда проснется, тогда «накормить» Евангелием, Посланиями, любовью.

Что касается наказаний, нужно сказать, что в богообщении, богопознании и в прогрессе в духовной жизни наказание играет большую роль. Господь говорит: «Кого люблю, того и наказую». Со временем, живя духовной жизнью, начинаешь понимать, насколько это прекрасно. Когда любишь Господа, когда общаешься с Ним, но вдруг совершаешь ошибку, а наказание приходит незамедлительно, тогда говоришь: «Господи, слава Тебе! Как хорошо, что Ты меня одернул. Я все понял, Господи, я больше не буду». Это достаточно высокий уровень. Чем ближе человек к Богу, тем быстрее приходит  наказание. И это прекрасно. Этого наказания надо не бояться, а, наоборот, ждать. Оступился – «Господи, вразуми, направь, наставь». Господь посылает какое-то вразумление, и мы его принимаем с благодарностью: «Слава Богу, я теперь знаю, что омыт и прощен».

А люди, которые в богопознании и богообщении не преуспели, грешат и грешат, снежный ком копится… Господь терпит, посылает какие-то знаки, символы, события, людей. Никак? Ну, что поделать: бабах – и болезнь, или авария, или увольнение, или скандал, развод. Все потому, что мы не растем, не познаем Бога. А когда познаем, тогда этот диалог легкий. Господь меня любит, Он не хочет меня обидеть. Он наказывает не для того, чтобы меня загнобить или обидеть, Он просто мне помогает. Я ошибся, оступился. Ради того чтобы я сам себя мог чувствовать прощенным, Господь дал мне наказание. Спасибо Тебе, Господи, Ты меня наказал, вразумил, и я теперь снова сын, я могу снова говорить с Отцом как взрослый сын и получать ответы.

– И еще удивительно трогает сердце, когда мы к Отцу обращаемся: Ты. Ты Господь, Ты Отец. Это просто удивительно. Мне кажется, нам чрезвычайно важно понимать, что Он очень любит нас, иначе все бессмысленно.

Чем богопознание отличается от богоискательства? Я не ищу своего отца по формуле ДНК, я ищу отношения с моим отцом.

– Я ищу с Ним общий язык.

– Я пытаюсь научиться говорить с Ним (а ведь я дерзновенно это делаю). Наш телезритель говорил, что невозможно понять Бога. Невозможно, но нужно.

– Так в этом сладость вечной жизни. Мы будем вечно общаться с Ним, будем вечно Его познавать и вечно расти. Прогресс будет бесконечным.

– Так ведь это и есть рай и вечная жизнь, счастье.

– Мы скажем: смерти нет, потому что Господь сказал: «Верующий в Меня не умрет, но переходит из смерти в жизнь». Мало того, Он говорит, что верующий в Него и на суд не приходит.

– Иоанн Златоуст: «Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?»

– Да, именно так. Будем расти, без этого никуда. Когда ощущаешь эту свободу богообщения, богопознания, все по-другому. Рушатся все схемы, все шаблоны, штампы, в которые люди загоняют себя годами. В некое псевдоправославие, лубок, псевдосубкультуру. Нет, Христос дает нам свободу. И поститься становится приятнее, и молиться, нравится молиться. Все становится в радость, духовная жизнь тоже. Ты понимаешь, что святые это все не придумали для того, чтобы обременить нас, а душа этого просит. Чем ближе к Богу, чем больше ты Его знаешь, тем сильнее любишь. Тем больше хочется и молиться, и поститься, и ближним помогать. И убогие становятся родными, и нищие становятся теми, кому хочется свою рубашку отдать.

Желаю вам, дорогие, духовного роста и успешного богообщения.

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Людмила Кедысь и Маргарита Попова