Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает наместник Воскресенского Ново-Иерусалимского ставропигиального мужского монастыря архимандрит Феофилакт (Безукладников). 

– Продолжается Рождественский пост. Как проходит он у вас в монастыре?

– Наша святая обитель вместе со всей Православной Церковью вступила на святое поприще Рождественского поста. Мы стремимся не только к внутреннему деланию (это прежде всего), но и к внешнему тоже. Конечно, пост выражается в определенном ограничении пищи: Святая Церковь и ее устав ограничивают в употреблении пищу животного происхождения, а некоторую даже постную пищу (например, рыбу) можно вкушать не каждый день. Необходимо, чтобы верующие люди сообразовывали свои силы с возможностями, с привычкой поститься. Обязательно необходима беседа со своим духовником. Но главный смысл поста заключается в том, чтобы нам было удобнее бороться со страстями с помощью постной пищи.

В это время мы должны благодаря и церковному богослужению, и келейному правилу, и размышлению (в келье, на послушании, даже когда едешь в машине) осмыслить: Бог Господь и явися нам, на землю приходит Вторая Ипостась Святой Троицы, Слово Божие воплощается, становится Человеком, во всем, кроме греха, подобным нам. То есть Господь, если сказать словами Евангелия, оставляет девяносто девять благополучных овец − множество ангелов на небеси − и нисходит на землю ради заблудшей овцы − ветхозаветного, первого Адама, а в его лице и всего рода человеческого, чтобы взыскать, найти эту заблудшую овцу и взять ее на Свои рамена (плечи). Мы должны все это осмыслить: к нам приходит Господь, Он воплощается.

Каждый Рождественский пост и праздник Рождества Христова мы должны об этом думать, чтобы в рождественскую ночь в нашем сердце родился Богомладенец Христос. Мы должны приготовиться, чтобы наше сердце стало тем вертепом, где Он возляжет. Это происходит, прежде всего, через причащение Святых Христовых Животворящих Таин, усердную молитву, воздержание и в пище, и вообще от страстей. Это время, когда мы должны бороться. У каждого свои страсти: есть общие, а есть и особенные. Рождественский пост – это время говения. И монахи, и миряне должны хотя бы два раза прийти в храм, а может, и больше (приходить надо чаще), искренне, чистосердечно исповедоваться, причаститься, даже неоднократно: пост большой − шесть недель.

– Стоит ли дополнительно что-то налагать на себя во время поста?

– Надо иметь определенную рассудительность. Если кому-то хочется наложить более суровый пост, пусть он тогда поговорит со своим духовником. Некоторые люди начинают поститься строго, порой даже строже, чем требует церковный устав, а потом либо заболевают, изнемогают духовно и телесно, либо вообще перестают поститься. У них происходит надрыв внутренней духовной жизни, и такой человек потом очень долго не может молиться или поститься.

Или, что тоже печально, человек не сможет исполнять свои обязанности. Надо поститься так, чтобы наш ослик (тело) нас возил и мы могли исполнять свои обязанности. У монаха это послушание по монастырю, у мирского человека – послушания в семье, на работе, службе, общественные обязанности. Нужно найти баланс, золотую середину, «царский путь» и постараться, с одной стороны, поститься, а с другой – меру этого поста нужно каждому определять индивидуально.

– Вопрос телезрительницы: «Вопрос по пятой заповеди о почитании родителей. Когда молодые люди создают семью, есть Божья заповедь, что оставят они родителей своих и будут два в плоть едину. Но заповеди „чти детей своих“ нет, поэтому приоритетной становится заповедь почитать родителей. Она относится и к нашим духовным батюшкам, и к свекрам (в Ветхом Завете есть слова: чти свекровь твоих… родители твои суть) и так далее. То есть приоритет – чтить своих родителей, и не сказано, до какого возраста. Я так понимаю, до окончания нашей земной жизни? Иначе будет то же, что в Японии, когда престарелые родители ничем не могли помочь детям, а становились для них обузой. Тогда дети относили родителей в горы умирать голодной и холодной смертью.

Как  же сочетать эту заповедь со словами из Евангелия от Матфея: оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью… Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает? Относятся ли эти строки к разлучению с родителями? Или к невенчанным бракам? Церковью они не считаются законными».

– Начну с последнего вопроса. Церковь признает гражданский брак, когда люди просто расписаны в загсе. И все заповеди, касающиеся супружества, относятся и к тем семьям, которые расписаны, но не венчаны. Задача священника состоит в том, чтобы призвать супругов к венчанию. При росписи супруги получают юридические права: имущественные, наследственные. Но только при таинстве, которое совершает епископ или священник, они венчаются в единство плоти, мысли, чувств, духа, которое происходит в Святой Церкви. Тогда уже двое становятся единой плотью, тогда брак благословлен и освящен Самим Господом. То есть в интересах самих супругов обязательно повенчаться, чтобы этот подвиг совершать не только с собственными силами, но и с помощью Божьей.

А в заповедях никакого противоречия нет. Здесь лишь говорится о том, что когда дети выросли и вступают в брак, они выходят в самостоятельную жизнь, абсолютно автономную. И родителям нужно дать возможность детям устроить свою жизнь. Они, конечно, при этом все равно должны молиться о детях. Когда дети о чем-то просят родителей, нужно реагировать, помогать им в меру сил, наставлять их. Но надо иметь деликатность, чтобы дать сложиться новой семье, не вторгаться в ее жизнь без просьбы, дать возможность им самим «перевариться». Знаете, как варят суп: кладут в кастрюлю мясо, картошку, лук, перец, и каждый продукт отдает свой сок. Поначалу, если вы попробуете суп во время готовки, его скорее захочется выплюнуть, потому что он еще не сварился. Но в конце получается наваристый, очень вкусный и полезный борщ. То же самое в семье: когда новая семья рождается, там тоже происходят сложные процессы внутренней семейной притирки, в которые родителям лучше бы не вторгаться. Нужно дать детям самим разобраться в браке.

При этом пятая заповедь не отменяется. Когда дети, которые вступили в брак, видят, что родители имеют нужду в их помощи и поддержке, они обязаны им помочь, особенно при приближении старости. Когда-то дети были маленькие, беспомощные − родители их носили на руках, кормили с ложечки... То же самое потом происходит в старости, но наоборот: дети должны своих родителей, которые с каждым днем становятся все более немощными, лелеять, ухаживать за ними до последнего их вздоха, за них молиться не только при жизни, но и после их смерти. Их обязанность почитания своих родителей, особенно через молитву и раздачу милостыни, не упраздняется. Любовь детей к своим родителям сохраняется навсегда. Так же, как и обязанность, например, говорить о своих родителях только доброе.

– А почему нет заповеди «чти детей»?

– Про детей существуют иные заповеди. Например: «Отцы, не раздражайте детей своих». Есть и другие: о воспитании детей, о том, что родителям необходимо не бросать своих детей, а воспитывать их, несмотря даже на то, что они проявляют черты характера и наклонности, которые родителям не совсем нравятся или которые им не сразу удается исправить. Родители должны понимать, что их слова, может быть, исполнятся не сразу. Некоторые родители думают: «Вот я сказал двадцать раз одно и то же, а ребенок меня все равно не слушает». Из-за этого не надо переживать, потому что слово, которое сказали родители, все равно в детях остается. Оно совершит свою силу, свое действие. Может быть, не сейчас, чуть позже. Иногда даже бывает после смерти родителей так: родители умерли, а их наставления, слова, прещения остаются в памяти и потом уже исполняются в детях.

– «И будут двое в плоть едину» – это происходит в венчании или в гражданском браке тоже?

– Я сказал, что гражданский брак дает права юридические: имущественные и наследственные. А то, о чем Вы говорите, относится к церковному таинству Венчания. Поэтому супругам лучше бы повенчаться сразу: может быть, прямо из загса ехать в храм и совершить святое таинство Брака, а уже потом садиться за стол, свадьбу праздновать. Это как две стороны одной медали: их не надо противопоставлять. Государственный брак и церковный брак – две стороны, необходимо и то и другое. К этому так и нужно относиться.

– Вопрос: «Видят ли нас наши усопшие родственники?»

– Да. О том, что происходит на том свете, очень хорошо сказано в Евангелии Самим Господом Иисусом Христом. Вспомните притчу о богаче и Лазаре. Богач пиршествовал, а Лазарь лежал в струпьях, нагой и голодный, и псы лизали его раны. После смерти Лазарь был взят на лоно Авраамово, а богач попал в ад. Помните, они видят и слышат друг друга. Богач говорит: «Пошли Лазаря, пусть скажет моим четырем братьям, которые остались там, на земле, что их ожидает, пусть они исправятся». Нам надо этот диалог читать внимательнее: в нем очень много ответов на наши вопросы. В Евангелии есть ответы на все вопросы для всех людей на все случаи жизни.

– Да, но ведь Евангелие – это настолько глубокая книга, что поддается пониманию не каждого человека.

– Не надо из-за этого смущаться. Евангелие святые отцы сравнивают, например, с луковицей или с кочаном капусты, имеющим много слоев: снимаешь один – открывается другой. То же самое происходит при чтении Евангелия: нам что-то понятно, а что-то нет. Если будем читать внимательно, с молитвой, то каждый раз нам будет открываться следующий пласт. Святые отцы также пишут, что Евангелие открывается людям по мере его исполнения: когда мы не просто почитали, закрыли священную книгу и живем как раньше, а начинаем жить так, как учит Евангелие. Тогда мы видим внутреннюю силу, законность Священного Писания, неведомые людям, которые лишь поверхностно его читают и не начинают жить согласно ему.

– Евангелие открывается благодаря нашим собственным усилиям? Чем чаще и больше мы его читаем, тем быстрее оно открывается? Или это особое снисхождение Божие, особое откровение?

– Это и собственные усилия, и помощь Божия. Вот яркий пример преподобного Серафима Саровского. Он в понедельник читал Евангелие от Матфея, во вторник – от Марка, потом от Луки, от Иоанна, а за остальные три дня прочитывал всю оставшуюся часть Нового Завета. А со следующей недели начинал все сначала. И так всю жизнь! Посмотрите, какой стал батюшка Серафим, сколько к нему приходило людей и какое утешение и духовную пользу они получали для спасения души. Нам надо подражать святым угодникам Божиим.

– Особенно такому святому, как преподобный Серафим Саровский.

– Он нам оставил пример, как нужно относиться к слову Божию, к его чтению.

– Вопрос телезрителя: «Вопрос к батюшке: Вы настоятель в монастыре, где такое большое скопление народа. Монахам при этом тяжело?»

– Настоятелем у нас является Святейший Патриарх Кирилл, а я лишь наместник, то есть исполнитель воли Святейшего Патриарха, проводник его благословений в монастыре, его послушник. Мы это управление чувствуем очень четко, потому что Святейший приезжает к нам, служит, преподает нам благословения, беседует... Мы это чувствуем практически каждый день, и это нам помогает в монашеской жизни, которая действительно трудная: она выше естества человеческого (и даже против него). Но с помощью Божией вполне возможна.

Действительно, не все люди должны замахиваться на монашество, идти этим путем. Большая часть людей Господом создана для мирской, семейной жизни. На монашество должны посягать немногие, но перед этим они должны пройти многолетний искус. Кстати, Святейший Патриарх дает нам четкие распоряжения. Например, первое время человек является просто трудником: трудится, живет, молится в монастыре наряду с другими членами монашеского братства. Но он еще пока не дал обетов, и только через некоторое время, когда увидят, что его произволение серьезно, его принимают в братию, он становится послушником. На него надевают подрясник, скуфью, пояс, дают четки, и в этом положении он трудится еще определенное время, не менее года или двух, а может, и больше. Например, до революции послушниками ходили по шесть-восемь лет.

Возьмите житие Серафима Саровского. Сколько он сам подвизался в Сарове как простой послушник? Или в других монастырях? Не спешили. Почему так делали? Это было очень богомудро, потому что нам трудно понять себя: это может быть порыв крови из-за того, что мы начитались книжек про монахов-подвижников или посмотрели фильм и в нас загорелось такое желание. Оно подобно тому, как маленькие мальчишки бегают с автоматами, имитируют стрельбу и кричат: «Я вырасту − буду стрелять и убивать». А когда вырастают и надо идти в армию, то, как мы видим, многие юноши не хотят идти служить. Но если посылают в горячую точку, то тогда очень четко понимают, что не только могут стрелять, но и в тебя самого стреляют…

То же самое происходит в монашестве. Надо не спеша, очень внимательно пройти поприще послушничества, и в это время разобраться, было это движение крови либо это действительно твой путь, подвиг, Господь тебя к этому призывает. Это покажет время, образ жизни, беседа с духовником и наместником. Это происходит не сразу, здесь не должно быть быстрых действий, решений.

– Когда к вам приходит желающий поступить в монастырь, на что вы больше всего обращаете внимание?

– Мы готовы принять на испытательный срок очень многих, за некоторым исключением. Например, у некоторых в миру остались дети, причем от нескольких жен или женщин. Они, почувствовав тяготу от того, что их надо кормить, содержать, хотят убежать в монастырь: мол, там тарелку супа дадут, буду жить более спокойной жизнью. Они не понимают, что в монашество идут не для того, чтобы найти легкую жизнь, а для того, чтобы себя целиком посвятить служению Господу, Святой Церкви, народу Божьему. Тех людей, которые родили детей и их еще не вырастили, не определили в жизни, мы направляем дальше исполнять свои родительские обязанности, тем более если человек в браке (или был в браке). Надо разбираться: это вопросы индивидуального порядка, так очень трудно говорить. С каждым нам приходится беседовать, разбираться, порой не один раз, подолгу. Самые разные бывают ситуации. Все это объединить крайне сложно.

– Как человеку понять, настоящий его порыв пойти в монахи или это искушение, прелесть, обольщение?

– Я уже постарался сказать: не надо топтать всякий добрый порыв, надо к нему отнестись благоговейно, почтительно, серьезно. Если нет препятствий к тому, чтобы человек пошел в монастырь, то можно поехать в один монастырь, в другой, в третий. Вначале человек имеет право выбора, в какой монастырь ему пойти. А когда он станет монахом, он уже не сможет переходить из одной обители в другую самовольно. Он дает обет пребывать в этом монастыре до смерти. А вначале человек имеет право выбора. Кому-то нравятся большие, благоустроенные монастыри, а кому-то более уединенные, скитского порядка, скажем, где-то в глубинке. Кому-то нравятся столичные, известные монастыри, а кому-то менее известные, где больше тишины, покоя.

Так же и брак: юноша или девушка имеют право выбора, вступать ли в брак и с кем. Знакомых может быть много, но они сами выбирают, с кем объединиться узами брака. То же самое в монашестве: сначала человек имеет право выбора. И когда он определился, тогда обращается к наместнику или игуменье (если это лицо женского пола) и говорит о своей просьбе. Дальше начинается время искуса − процесс, подобный тому, как бывает в семье. Когда юноша и девушка общаются, то они просто встречаются, разговаривают, может, картошку сажают, забор красят, но они общаются и при этом пытаются почувствовать: они две половинки одного целого или нет. То же самое бывает и в монастыре: человек поступил трудником или послушником. Идет очень важный процесс. Послушник думает: «Мне нравится этот монастырь? Готов ли я, хочу ли остаться в нем дальше?» Монастырь в лице наместника, братии тоже смотрит: «Готовы ли мы принять нового члена в свое братство или сестричество?» То есть это должно быть взаимное решение. Тогда происходят дальнейшие стадии: берут в число братства или сестричества, совершают постриги.

− Почему человека могут не допустить быть монахом? Какие бывают, кроме семьи, препятствия?

− Как-то в семинарии нам преподавали, что существует 10 или 13, может, даже 15 препятствий к вступлению в брак: есть канонические препятствия к совершению таинства Венчания. Что-то подобное можно выстроить и в этом случае. Причины могут быть самые разные: и душевные, и телесные, влияет образ жизни послушника. В каждом случае надо смотреть индивидуально, на что именно следует обратить внимание. К тому же надо иметь в виду, что некоторые препятствия не всегда − нельзя и точка.

В период послушничества кандидат может и должен в себе что-то исправить, для этого как раз и дается время, чтобы он одумался. Например, пришел человек с какой-нибудь дурной привычкой − сможет он ее исправить? Живя в миру, он, например, курил. Сможет ли он в монастыре отстать от этого греховного навыка, бросить его? Если он будет  тайком бегать покуривать за стенами монастыря, ему скажут: «Ты уж как-нибудь определись, выбери, что для тебя дороже. Если такая страсть, привычка, то как ты будешь дальше жить в святой обители? Тебе надо определиться». Но это, конечно, не единственное препятствие. О других с кандидатами беседуют уже наместник, духовник при поступлении в число братии.

− Вопрос телезрителя: «Я бы хотела спросить по поводу чтения Псалтири. Говорят, что ее читают по усопшим, но я, когда начала читать, увидела, что там содержатся вдохновенные слова, больше обращенные к живым. Я по усопшим всегда дома читаю акафист, хотя, может, неправильно делаю. Я бы хотела узнать, почему по усопшим принято читать Псалтирь».

− Вы задаете очень важный и хороший вопрос относительно того, как мы, особенно миряне, можем молиться за усопших. Когда умер наш родственник, близкий, друг, знакомый, как ему помочь? Нашу любовь к усопшим можно проявить в основном двумя способами: молитвой и милостыней. Если мы говорим о молитве за усопших, то на первом месте из того, что миряне самостоятельно могут делать каждый день, стоит действительно домашнее чтение Псалтири. Человек, находясь дома, должен каждый день по очереди читать все 20 кафизм, после каждой «славы» вставляя молитвы (они обычно есть в конце Псалтири), которые начинаются словами: «Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежди живота вечнаго, преставльшагося брата нашего (или сестру нашу)…» И поминается одно или несколько имен. После прочтения этой молитвы читается вторая «слава», потом третья и снова вставляется молитва. И так нужно читать каждый день хотя бы по одной кафизме, но можно и две, и три, насколько хватит сил и исходя из возможностей и времени для прочтения кафизм. Это очень важно.

Вы зря смущаетесь тем, что Библия говорит только о благе живых людей. Да, кафизмы весьма полезны для людей, ныне живущих: мы вместе с псалмопевцем Давидом молимся ко Господу, взываем к Нему, находимся в любви,  благости Божьей, но Псалтирь полезна и для чтения ее по усопшим или по живым. Некоторые в своем домашнем молитвенном правиле делают так: после одной «славы» поминают своих почивших родных, близких, знакомых, друзей о здравии, а после второй поминают за упокой.

Так что Псалтирь читать нужно каждому христианину хотя бы по одной кафизме каждый день. Если есть нужда, потребность (думаю, нужда есть у каждого), поминать о здравии после одной «славы» и за упокой после другой. Это очень важно.

− Хотел бы уточнить технический момент: Вы говорите, что в молитве написано «брата нашего или сестру нашу», а если мы молимся за священника?

− Так и сказать: «новопреставленного иерея, протоиерея или архимандрита».

− Без слов «брата нашего»?

− Да. «Брат» или «сестра» – так говорят о мирянах, это касается людей, которые еще не состоят в священном сане.

− А если, допустим, человек молится за своих родителей, ему тоже нужно говорить «брат» или «сестра»?

− Можно сказать «отца моего» или «мать мою».

− Скажите, а почему именно Псалтирь читается за усопших?

− Святые отцы говорят, что это очень сильное средство, важное духовное оружие, очень действенное в духовном плане. Мы порой не знаем силу некоторых слов и священнодействий. Например, святитель Иоанн Шанхайский говорит о том, что когда скончался человек, очень важно совершить чин отпевания полностью, от А до Я. Если это сделать, то произойдет великое таинство, чудо, милость, благодать и польза для усопшего. Это, конечно, больше касается священников, чтобы они не ленились, не спешили, не сокращали чин отпевания. Если мы возьмем текст отпевания, то нам будет не совсем понятно, в каком месте это происходит. Но святые отцы оставили нам чинопоследование, составленное Духом Святым, и наша задача − тщательно и усердно его исполнять. Если мы будем делать это с верой и молитвой, то чудо происходит.

− Телезрительница упомянула еще о чтении акафистов: она читает их вместо Псалтири.

− Вы должны понять, что Псалтирь – это слово Божие, Божественное Откровение, написанное Духом Святым, она несопоставимо выше акафиста, их вообще нельзя сравнить. Акафист можете написать Вы, я или кто-то еще. У нас есть только один канонический акафист – Великий акафист Богородице, где есть слова «Радуйся, Невесто Неневестная». А так акафист – это ближе к колядкам, это околоцерковное творчество, его не сравнить со словом Божиим.

Я могу вам привести такой пример: Поместный Собор Русской Православной Церкви 1917−1918 годов запретил на утренней службе вместо кафизм (скажем, в праздник памяти Серафима Саровского) вставлять акафист. Вы знаете, так некоторые делали: после «Бог Господь» выходило духовенство, читали акафист, а потом сразу «Хвалите имя Господне» − начинается полиелей. Так вот, Собор запретил это делать, сказав, что нельзя во время утрени вместо кафизмы прочитывать акафист. Это несопоставимо: нельзя слово Божие заменить каким-то акафистом. Это решение Поместного Собора, которому, между прочим, мы должны все подчиняться: его никто не отменял, оно действует и по сей день.

− Но если мы вспомним обычное вечернее богослужение или праздничное, например, накануне того же праздника Серафима Саровского, то Псалтирь обычно читается при выключенном свете, при закрытых царских вратах. Акафист же (сейчас его чтение тоже практикуется в некоторых храмах) читают при открытых царских вратах, включается весь свет, выходят священники − ощущается праздник. Почему?

− Вы меня правильно поймите: я не против того, чтобы на службе в день памяти Серафима Саровского, например, прочитать акафист. Но для этого есть очень правильный подход: например, это можно сделать в конце малой вечерни. Сейчас в Троице-Сергиевой лавре в день памяти преподобного Сергия, бывает, духовенство торжественно выходит и читает акафист, всенощное же бдение – неприкосновенно. Или даже можно на всенощном бдении прочитать акафист, но после шестой песни канона (когда читается кондак и икос). Можно акафист вставить после первого часа. Так, например, у нас было в Московской духовной академии: акафист Покрова Пресвятой Богородицы совершался после первого часа, и на его чтение очень торжественно выходил большой сонм духовенства. Или, например, акафист можно поставить на молебен в сам день праздника: литургию отслужили, потом выходят священники на молебен и включают в него чтение акафиста. Таким образом, вариантов много. Я, может, сейчас не все вам перечислил, но я и не ставил такой задачи.

Если хочется в праздник прочитать акафист Божьей Матери, Спасителю или какому-то святому угоднику, к этому возможность есть. Я просто сказал, что нельзя ломать сам церковный устав и пытаться одно заменить другим, противопоставить одно другому.

− В своем вопросе я хотел немного иначе поставить акцент. Акафист, который вставляется в богослужение и который, как Вы говорите, ближе к колядкам, читается пышно, празднично, а Псалтирь, слово Божие, почему-то читается в темноте, при закрытых вратах, укромно.  

− Это говорит лишь о том, что внешняя, обрядовая сторона – второстепенна. Надо еще сравнить, что лучше. Когда читаешь Псалтирь в тишине, церковном полумраке, то молитва может быть более сильной, умиленной, сосредоточенной. А когда мы включаем все паникадила, в обилии света люди могут рассеиваться, смотря друг на друга: кто пришел, кто нет, кто как одет, какая митра у духовенства или еще что-то. В этот момент можно, наоборот, далеко уйти от молитвы, потерять ее. Знаете, профессор Осипов хорошо спросил: «На Пасху молятся? Да вы что? Кто у нас в храме молится на Пасху? Там только все бегают, кричат, что-то возглашают, а кто молится?» За внешней торжественностью и праздничностью можно потерять саму молитву. Часто это даже больший соблазн и искушение, нежели когда ты стоишь в тишине, полумраке и стараешься свой ум заключить в слова молитвы. Когда же много блеска, торжества, то это уже сложнее. Возможно, конечно, молиться и при торжественных частях богослужения, но тогда нужно прикладывать определенные усилия, чтобы свой ум заключить в слова того текста, что в храме поют и читают.

− Вы заговорили про Пасху, и я вспомнил, что скоро Рождество. Поэтому хотел бы спросить, что особенного происходит в Вашем монастыре, который является копией  Святой Земли, на Рождество?

− Надо сказать, что Святейший патриарх Никон и последующие создатели нашей святой обители постарались отразить максимально святые места, связанные с земной жизнью Господа Иисуса Христа. И в нашем монастыре есть отдельный храм Рождества Христова, второй по величине и значимости. Также у нас есть пределы, которые связаны с праздником Рождества: пределы бегства во Египет, поклонения волхвов, обрезания Господня или 14 тысяч младенцев, от Ирода в Вифлееме избиенных. Это, надо сказать, очень редкие пределы. У нас даже есть вертеп, устроенный наподобие пещеры в Вифлееме, и в праздник Рождества Христова мы можем выходить на полиелей не только на середину храма, где лежит икона, но идти прямо в вертеп и там начинать петь величание, совершать торжественное каждение. Не только сам праздник Рождества Христова, но и последующие дни попразднства – святки − у нас освящены наличием отдельных храмов, пределов, поэтому престольные праздники в нашем монастыре – это не только Рождество, но и последующие дни. В эти дни служится всенощное бдение, совершается торжественное праздничное богослужение, причем в разных местах. Правда,   они еще не все освящены, но где-то уже удалось написать и иконостас, и иконы, освятить. Другие находятся еще в стадии подготовки к этим святым событиям.

− В самом богослужении есть ли какие-то особенности, связанные с этими местами?

− Я уже сказал, что единственная, наверное, особенность заключается в том, что мы на полиелей исходим не только на середину храма, но идем прямо в вертеп и там начинаем петь величание, совершаем каждение. То есть такие элементы Святой Земли, священные образы присутствуют в нашем монастыре и постепенно входят в нашу литургическую и монастырскую жизнь.

− Отец Феофилакт, по традиции в конце нашей передачи я хотел бы попросить Вас кратко подвести итог и что-то пожелать нашим телезрителям.

− Позвольте пожелать и себе, и Вам, и всем нашим телезрителям с пользой для души пройти поприще Рождественского поста, который мы сейчас начали. Желаю пронести его до конца, чтобы нам не ослабнуть ни телом, ни душой; чтобы не надорваться, но совершить это поприще в радости, не боясь ни предписаний церковного устава относительно пищи, ни призывов святых отцов о том, что это период, когда каждый должен бороться со своими страстями, немощами, пороками; чтобы мы в этот период были  более усердны к таинству Исповеди, усердно каялись, чаще причащались Святых Христовых Животворящих Таин; чтобы нам в рождественскую ночь пережить радость от того, что между нами родился Сам Господь Иисус Христос и пришел к нам как Младенец, в пеленах возлежащий, чтобы совершить дело нашего спасения.

Ведущий Александр Черепенин

Записали Маргарита Попова и Наталья Богданова