Беседы с батюшкой. Архимандрит Алексий (Вылажанин) 5 декабря 2022

– Сегодня у нас в гостях настоятель храма святых апостолов Петра и Павла в Лефортове архимандрит Алексий (Вылажанин).

– Рад приветствовать в преддверии праздника, дня памяти святого благоверного князя Александра Невского. В начале передачи также хотелось бы вспомнить, что сегодня 14-я годовщина со дня кончины предстоятеля нашей Церкви, Святейшего патриарха Алексия II, приснопоминаемого (Царствие Небесное). Святитель, под руководством которого начиналось возрождение Русской Церкви после периода застоя и разрушений.

– Нам часто задают вопрос, как нужно почитать умерших. Если человек не крещен, но очень близкий, как за него молиться?

– В своей домашней молитве вы вправе просить упования, милосердия Божиего в отношении этого человека. Конечно, в общей церковной молитве мы поминать этого человека не можем, потому что он не является членом Церкви.

– Сейчас очень много разных внешних соблазнов, особенно в информационном поле, постоянно какие-то новости. А как Вы справляетесь с тем, чтобы сохранить спокойствие духа, как вообще вести себя в наше время? Как бороться с информационным шумом?

– Посоветовать, конечно, можно, но как это воплотить в жизнь, даже в отношении себя, не очень знаю. Где набраться той силы воли, чтобы все это преодолеть? Но, как правильно говорят, надо хотя бы на дни Рождественского поста избавиться от зомбоящика. Для души можно найти что-то спасительное только на телеканале «Союз», еще что-то на канале «Спас» отыскать. Остальное, думаю, не особо спасительно для нашего с вами духовного делания.

Самый простой совет, который может дать батюшка, – молиться. Совет-то, может, и простой, но это самое тяжелое делание, которое может быть. У нас может хватать сил на что угодно, на любые занятия, но как только дело доходит до молитвы, нет ни сил, ни времени, ни желания. Появляется усталость и апатия, но если ты себя перебарываешь, заставляешь помолиться, то внутренняя духовная радость бывает после всего этого. Ты справился со своими страстями, смог их преодолеть, а если не сумел справиться, то радости как раз и нет, и остается внутреннее состояние неисполненного долга, который ты должен был совершить.

Поэтому надо постараться самоустраниться от окружающего мира и сосредоточиться на внутреннем своем духовном состоянии, заглянуть внутрь себя. Не искать причины в окружающем мире, в окружающих нас людях, а постараться исправить себя, исправить свою жизнь и сделать хотя бы еще один шаг навстречу Господу.

– Сейчас, в это время, Вы замечаете какие-то изменения среди прихожан? Может быть, их стало больше?

– Может, я буду не совсем прав, но такое ощущение, что, по крайней мере, москвичи еще не осознали всей сложности происходящего, той ситуации, которая сегодня сложилась в мире, в стране. Кажется, что война идет где-то далеко, не касаясь нас, наши дети пока еще не гибнут. Поэтому ощущение трагедии, ощущение единства до конца, наверное, еще не сложилось. Потому и храмы пусты.

Я всегда вспоминаю рассказ отца Владимира Дивакова о том, как из ссылки, в сорок первом году, в рождественский сочельник в Москву приехал будущий владыка Иосиф Алма-Атинский, пришел в храм на Ордынке и увидел пустой храм. Он сказал: «Господи, как же так? Ты же сказал: создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». Поеду в Богоявленский собор, там должен служить местоблюститель, может быть, там народ собрался. Приехал туда, та же самая картина. Прошло полгода, начало Великой Отечественной войны; 23 июня все храмы были битком, потому что душа христианка, и она поняла, где в этот момент ей надо быть.

Сегодня, к сожалению, наша душа пока еще спит, ждет великопостного призыва: «Душе моя, душе моя, восстани, что спиши?» Пока пробуждаться не очень хочет. Поэтому сказать о том, что народ опомнился, одумался и пришел к Богу, сегодня очень сложно.

– В каждом человеке есть свой духовный фронт, борьба с самим собой, с грехами. Какие-то внешние факторы могут сподвигнуть нас на то, чтобы заглянуть внутрь себя, могут побуждать нас к какому-то действию? Хотя бы элементарно участвовать в таинствах.

– Молитва, которую Церковь сегодня совершает за власть, за воинство и за нашу страну, читается в храме. Когда мы все вместе не просто слушаем, не просто принимаем это как должное, а являемся соучастниками, пропускаем эту молитву, как и любую молитву, через свое сердце, через свой разум, чтобы осознать ее, осознать слова, которые произносятся, тогда это все начинает совершенно по-другому звучать, тогда приходит совсем другое осознание.

– Чтобы это осознание появилось, все-таки что нужно? Неужели что-то страшное?

– Как проявляется осознание людей, когда близких теряют? Вот тогда появляется осознание, тогда вдруг вспоминают про веру, про Церковь.

– То есть у нас такая натура? Пока петух не клюнет.

– Наверное, нас так сумели испортить. Не зря говорят: «Гром не грянет, мужик не перекрестится». Уже гремит вовсю, а мы всё перекреститься никак не можем, потому что соблазны окружающего мира. У нас среди молодежи была больше трагедия, когда закрыли «Макдональдс»... По этому поводу было больше слез и причитаний, нежели по поводу того, что сегодня происходит.

– Мы все, особенно в Москве, привыкли к тому, что нам все доступно, мы все можем получить. Храмов много, куда ни пойдешь, везде храм. Почему сейчас мы больше думаем о жизненном комфорте, удобстве, чем о Боге? Почему так происходит?

– Мы боимся всего другого больше, чем Бога. Внешняя, фарисейская вера у нас часто получается. Не несем Богу свое внутреннее сердце, душу, а просим: дай здоровья, дай мира, дай благополучия, денег. Но этого ли нужно просить у Бога?

– То есть в каких-то моментах это отход от Бога, причем осознанный?

– Я не думаю, что он осознанный. Если человек чаще думал, то, наверное, и чаще в церкви бывал. К сожалению, нас отучают думать. Школьная программа, которая построена на Болонской системе, не учит человека думать, она учит его ставить галочки в тесте.  Сегодняшний мир учит нас развлекаться. Большое количество развлекательных программ, а те программы, которые заставляют думать, идут по тем каналам, которые народ не очень смотрит. Прежде всего, надо задумываться над собой, над своей душой, что все в жизни пролетает очень быстро. Когда молод, кажется, что все впереди, все успеешь сделать в своей жизни, столько планов всегда строится... Когда оборачиваешься, уже не один день прожит, и этот день пролетел. Да, многое сделано, много хотелось бы еще сделать, но воля Божия. А мы циклимся на комфорте, к сожалению. Приучил нас мир к комфорту, очень тяжело отказываться от него.

– Этот же мир может забрать комфорт.

– И так Господь смирить может нас. Мы всегда считаем, что все наше, но не зря говорят старцы: «Наши только грехи». Это то, что наше, то, что мы делаем по своей воле. Все остальное от Бога. Разум, который у нас есть, ум – это Божий дар, которого в одночасье Господь может лишить. И умный профессор может стать неумным человеком, потому что это Господь решает, хотя вчера он самолеты конструировал или еще что-то. Молодость, красота проходят с годами, их никак не сохранишь. Хотя многие пытаются медицинскими средствами продлить свою молодость, но сути это не меняет, это все равно не та молодость, которая когда-то была. Красоту опять же Господь в одночасье может отнять, это милость Божия, за которую надо благодарить Бога. Если Господь что-то дал, принимать это как дар Божий, а мы гордые, наша гордыня – это мы сами всего добиваемся в жизни, мы сами ко всему стремимся. Поэтому умный, в какой-то момент, еще умеет поблагодарить Бога: «Благодарю Тебя, Господи, за то, что Ты мне помогаешь на моем жизненном пути». А у многих самость.

– Так у нас есть душа. Она же не стареет?

– Поэтому с годами получается дисгармония, душа остается вечно молодой, а тело дряхлым. Утром встаешь умываться, смотришь: Боже, кто там стоит? А до этого казалось, что ты молод и полон сил.

– Вопрос телезрителя: «Сказано, что за грехопадение в жизнь человека вошла смерть, но также написано, что древо жизни в Эдемском саду было посажено еще до грехопадения, то есть вкушать от него разрешалось. Значит, проблема со смертью первых людей была еще до грехопадения. Как Вы это объясните?»

– Все нормально, ничего здесь объяснять не надо. По-моему, это даже не богословский вопрос. Человек не был бессмертным. Когда Господь его создал, изначально он был смертным.

Из Священного Писания мы знаем о двух древах в раю: о древе жизни, вкушая плоды от которого, человек мог не умирать, и о древе познания зла, плоды которого ему было вкушать запрещено. В результате изгнания человека из рая он утратил доступ к источнику бессмертия и стал смертным. Так что никакой сокровенной тайны здесь нет.

– А как вернуться к прежнему благочестию, о котором мы иногда читаем в книжках, слышим в рассказах наших прабабушек, прадедушек, которые говорят: «Вот раньше молились, а сейчас совсем не то»?

– Ну, знаете, раньше тоже по-разному молились. Мы судим по каким-то отдельным воспоминаниям, но основная масса людей так не жила. А как к этому вернуться?.. Каждый должен выстроить в своей жизни приоритеты.

– А как перестроить себя человеку, который в храм никогда не ходил? Конечно, мы можем ему сказать: «Вот тебе молитвослов, бери и молись».

– А ему это и не нужно. Он никогда не спросит нас об этом, не задастся вопросом о благочестии прошлого.

– Получается, что мы должны молиться и за себя, и за этого человека, то есть в два раза больше?

– Прежде всего мы должны молиться за себя, чтобы Господь укрепил нас и чтобы мы видели свои грехи, а не грехи окружающих. Нам нужно думать, нужно помнить историю, традиции благочестия, которые, к сожалению, сейчас забываются.

– Например, какие?

– Празднование церковных, семейных праздников. К сожалению, сейчас празднование сводится только к застолью, а когда-то оно начиналось с молитвы, когда все вместе, всей семьей шли в храм, а потом приходили домой и садились за праздничный стол.

Сейчас у нас практически не бывает общих обедов, даже в праздники и в выходные дни. Каждый в свое время ест и убегает, один на учебу, другой на работу, потому что у каждого свой жизненный график, и общие обеды нас уже не объединяют. Еще у нас была традиция зимних катаний. В моем детстве зимой мы всей семьей – и взрослые, и дети – катались на санках. Впрочем, сейчас, наверное, тоже кто-то катается.

– Получается, что храм в большинстве случаев все равно был в центре жизни людей.

– Да, храм был центром жизни. Если бы храм не был центром жизни нашего народа, у нас не было бы такого государства, которое мы имеем сегодня, и вообще многого бы в нашей истории не было.

– А зачем нужно благочестие – жить по Закону Божию, участвовать в церковных таинствах и так далее?

– Благочестие не сводится к тому, что женщины должны носить повязанный или заколотый булавочкой платочек, а мужчины должны ходить в подпоясанных рубашках-косоворотках и сапогах. Благочестие заключается в нашей жизни во Христе. Если мы называем себя православными христианами, мы должны жить по заповедям Божиим.

Мне запомнилось, как приснопамятный отец Иоанн (Крестьянкин) сказал в одной из своих проповедей, что Священное Писание учит нас любить всех, даже врагов, но мы не можем этого делать. Мы должны стремиться любить всех, потому что мы – христиане.

– Вопрос телезрителя: «Часто мы бросаемся словами “cудьба”, “предопределение Божие”, “предчувствие”. Но можем ли мы, греховные люди, что-то предчувствовать? И не может же быть предопределения Божия на то, чтобы мы, например, взяли и кого-то обругали».

– Нам нужно ко всему относиться с умом. Не зря говорят: «Слово не воробей, вылетит – не поймаешь». Конечно, есть Божий Промысл о нас, но есть и свободная воля, которую дал нам Господь. Владыка Питирим говорил: «Целью моей жизни было распознать волю Божию и постараться ей не навредить».

Воля Божия есть в отношении каждого из нас, и она направлена на то, чтобы мы, пройдя сквозь все тернии жизни, пришли к Царству Божию. В этом и состоит Промысл Божий о человеке, и он сам выбирает, каким путем ему к этому идти. Мы часто прикрываемся словами «воля Божия», «Промысл Божий», пытаясь найти оправдание своему безделью, безнравственности, еще чему-то.

– Вопрос телезрительницы: «Причащалась один раз в жизни, исповедовалась чуть больше. На исповеди говорила, что не чувствую покаяния. Некоторые грехи я вижу, но истинного покаяния не достигла. Как прийти к покаянию и стать ближе к Богу?»

 Здесь у человека есть некое рассуждение о себе.

– Да, здесь есть рассуждение, и так бывает очень часто. Наверное, у каждого из нас исповедь не всегда идет из глубины нашего сердца. То есть умом мы осознаем, что поступили неправильно, совершив какой-то поступок, а душа до конца это не принимает и не исправляется. Почему происходит так? Наверное, прежде всего потому, что на исповеди мы чаще всего приносим Богу не покаяние, а оправдание в своих грехах. Каясь в том или ином грехе, мы не пытаемся найти его причину, а ищем оправдание себе, почему мы согрешили.

Когда я совершаю Божественную литургию, стою перед Богом, я начинаю понимать, насколько велико милосердие Божие ко мне, что Господь позволяет мне приносить Бескровную Жертву, хоть я, может быть, недостоин это делать. Каждый священник перед литургией читает молитву Амвросия Медиоланского, в которой говорится о том, что не по нашим заслугам мы стоим у престола Божия, а по великому милосердию Божию. И когда мы начнем осознавать, что своими греховными поступками мы обижаем любящего нас Отца, тогда все будет приниматься нами по-другому.

Вот мы согрешили против своих родителей и долго в этом не раскаиваемся, находим себе оправдание, почему так поступили. Но когда мы начинаем ощущать нехватку общения с самыми близкими нам людьми, приходим к ним с искренним покаянием, с открытым сердцем и просим прощения, то слезы бывают с двух сторон. До этого гордыня не позволяла нам раскрыть свое сердце и хотя бы внутренне, а не внешне плакать о своих грехах.

– Каждый из нас замечал, что на исповеди мы порой говорим о грехах механически, и даже бывает такое, что, называя грех, мы понимаем, что все равно будем его совершать. Как здесь быть? Получается, что это некое лукавство или все-таки попытка покаяться, хотя бы просто на словах?

– Я считаю, что в подобной ситуации нужно молиться так: «Господи Милосердный, у меня нет сил бороться с этим грехом. Я каюсь в том, что его совершаю, но понимаю, что могу избавиться от этого греха, поэтому прошу Тебя укрепить меня в моей немощи и желании избавиться от него».

И когда мы начнем полностью осознавать, что своими силами не сможем перебороть даже самого малого греха, и будем просить в этой борьбе помощи Божией, может быть, грех потихонечку начнет отступать. Даже если мы начнем забивать гвоздь в стену без благословения Божия, уповая только на себя, мы не сможем этого сделать. Гвоздь или загнется, или мы стукнем молотком себе по пальцу. А с Богом для человека нет ничего невозможного, и нам нужно это понимать. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе.

– Но если ты умом понимаешь, что Бог есть, знаешь этот свод правил – десять заповедей, знаешь заповеди блаженств, механически участвуешь в таинствах, но в сердце твоем, в душе твоей пустота, то как быть?

– Я думаю, что рано или поздно Господь откроет сердце, если мы будем понуждать себя, задумываться обо всем. Вот совершается богослужение, и мы с вами понимает его ход, знаем, что сейчас происходит, но прихожане не всегда понимают, что читается на церковнославянском языке. Мы пытаемся разъяснять это в проповедях, но люди не хотят потрудиться, поэтому они говорят, что надо бы перевести богослужение на русский язык.

Но это не выход из положения – перевод на русский язык. Верующих от этого больше не станет. Когда Западная Церковь перешла с латыни на национальные языки, народа в храмах стало еще меньше, и сейчас в некоторых странах начинают возвращаться к богослужению на латыни как к чему-то сакральному, что некогда было утрачено. Но мы не хотим идти своим путем, мы пытаемся идти путем, кем-то уже проверенным и показавшим свою несостоятельность. Но и здесь есть какие-то очень деликатные вещи.

Как-то мне прислали Великий покаянный канон Андрея Критского в переводе на русский язык митрополита Никодима (Ротова), и он произвел на меня очень сильное впечатление. Здесь русский язык очень корректен, он не ломает церковнославянской красоты богослужения, и сразу становится понятным каждый стих, каждый тропарь. Это что-то необыкновенное.

– Вопрос телезрителя: «Можно ли сказать, что во время поста бесы сильнее атакуют человека? Я уже не первый раз замечаю: как только начинается пост, я становлюсь раздражительнее и злее».

– По-моему, это самообман. Пост считается нормой нашей жизни, и к нему нужно подходить как к чему-то совершенно нормальному. Но для нас трагедия – ограничение себя в еде, отказ от привычной пищи. Это нас раздражает, выводит из комфортного состояния, к которому мы привыкли. Мы не можем преодолеть себя даже в малом, чего уж говорить о большом?

Помните, несколько лет назад у нас в Москве была авария на подстанции в Капотне,  перестало работать метро, светофоры и прочее, и это была трагедия. Народ почувствовал, что такое в большом мегаполисе остаться без электричества и воды с неработающими канализацией и отоплением. Но сегодня мы этого не чувствуем, не знаем. Если у нас произойдет какой-то засор в квартире, мы срочно вызываем сантехника, чтобы он быстро это устранил.

А есть вещи, в том числе и в духовном делании, которые, к сожалению, быстро устранить не получается. Здесь батюшку не вызовешь, чтобы он срочно решил твою проблему, здесь нужно потрудиться самому. Батюшка может помочь разгрести ту нечистоту, которая в нас присутствует, но до конца убрать ее из нас он не сможет, если мы не пожелаем навсегда расстаться с этим.

– Говорят, что лечение начинается тогда, когда ты сам осознаешь свою проблему и говоришь о ней. Но порой нам бывает сложно найти такого священника. Можем ли мы сами разобраться в себе, понять корень наших проблем, прочитав умные духовные книжки либо послушав лекции Алексея Ильича Осипова? Или это невозможно?

– Для человека с Богом нет ничего невозможного. Священник – это не панацея от всех бед, в какой-то момент он указывает правильный путь, а все остальное, конечно же, зависит от человека. Человеку можно разобраться в себе, но при условии его участия в жизни Церкви. И если он будет участвовать в церковной жизни, то волей-неволей все равно станет обращаться к священнику, который подсознательно будет осуществлять какое-то руководство его жизнью.

Участвуя в церковной жизни, приходя на богослужения, человек будет слушать проповеди, звучащие в храме. Может быть, он не всегда будет согласен с теми выводами, которые услышит, но это означает, что он будет думать. Человек должен причащаться, соответственно, он пойдет на исповедь к священнику. Если же он говорит: «Да я сам во всем разберусь», – эта гордость ни к чему хорошему его не приведет.

– Вы дали ценный совет – нужно просто общаться со священником, и необязательно называть его духовником.

– Знаете, все мы разные. Какой-то священник тщеславится: «У меня много духовных чад».

– А у Вас их много, батюшка?

– Да нет, я избегаю этого. Я всегда говорю людям: «Хотите ходить ко мне на исповедь – ходите. Но положение духовника налагает огромную ответственность и на меня, и на вас. Я – человек несовершенный. Завтра вы что-то увидите, разочаруетесь во мне и побежите к другому священнику. А я буду переживать о том, что не смог удержать духовной ответственности за вас. Но, если хотите, приходите, и вы будете выполнять обязанности духовного чада, а я – обязанности духовника».

– Действительно, вам же не нужны в храме какие-то бессловесные овечки. Нужно, чтобы человек интересовался, духовно возрастал, даже по каким-то вопросам спорил.

– Но тоже очень аккуратно. К сожалению, сейчас у нас другая проблема – очень много умных, которые всё знают, даже знают, куда в случае чего жаловаться, куда писать бумаги: «Здесь все не так». Как у Высоцкого в песне: «Нет! И в Церкви все не так, все не так, как надо».

– Вопрос телезрителя: «Батюшка, у меня всегда чувство тревоги. Я хожу в храм, молюсь, но избавиться от тревоги не могу. Что мне делать?»

– Опять же дать здесь какой-то совет непросто. Нужно разобраться, отчего возникает тревога, и уже конкретно поговорить с человеком.

– Здесь тоже нужно идти к священнику?

– Да, нужно поговорить с батюшкой.

– А может быть, стоит обратиться к психотерапевту?

– Все-таки начать нужно со священника. Если батюшка сочтет нужным, то он к кому-то направит. Есть какие-то вопросы, которые касаются духовных вещей, и, конечно же, решать их должен священник. И бывают вопросы житейские, когда ты понимаешь, что здесь должен поработать профессионал.

Мне повезло, у меня есть духовное чадо, человек, который профессионально занимается этими вопросами, и если я чувствую, что кому-то это надо, он всегда, причем на безвозмездной основе, окажет посильную помощь кому-то. И здесь не нужно бояться, а мы часто из ложного стыда боимся прийти и рассказать обо всем.

– Наверное, батюшку уже ничем не удивишь.

– Нет, удивить можно. Иногда так могут удивить…

– Но бывает, что человек просто ленится. «Меня это не касается, это от меня далеко. Да и просто мне лень». Как бороться с этой ленью? Все-таки это очень сложно. Мне кажется, самый большой грех – это наша леность.

– Опять же нужно начинать думать. Думать о том, что жизнь наша скоротечна, и о том, что будет в наш последний момент. Тем более что мы не знаем, когда он наступит – этот последний момент. Безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Если же мы начнем все это осознавать, начнем ценить каждую минуточку, которую Господь дает нам здесь, на земле, в общении со своими близкими, в каком-то нашем делании, то жизнь наша будет проходить немного по-другому.

Всегда нужно думать. И когда мы читаем молитвы, нужно стараться думать, вчитываться в слова молитв, а не просто механически читать. Лучше прочитать одну молитву, но так, чтобы пропустить ее через сердце, осознав каждое слово, которое мы произносим. В этом будет больше пользы, чем просто прочитать все правило. Лучше искренне сказать: «Господи, помилуй», – и вложить в эти слова покаяние и осознание своей греховности. И тогда прольются наши слезы, и мы будем плакать от своей греховности и просить: «Господи, помилуй». И это будет лучше, чем многочасовое чтение молитв.

– Вопрос от телезрителя: «У коллеги замечательная семья, трое сыновей подросткового возраста, семья живет в достатке. Но у мужа внезапно обнаружили онкологическое заболевание, причем оперативное вмешательство уже бесполезно. Все произошло очень стремительно, и жена, муж и дети находятся в состоянии шока. Подскажите, как их поддержать, что посоветовать? Прошу Ваших молитв о рабе Божием Сергии».

– Почему мы принимаем волю Божию только тогда, когда в нашей жизни все хорошо? Почитайте об Иове Многострадальном, и вы поймете, что любовь к Богу должна выражаться во всем. Как в этом случае утешить человека, особенно тому, кто сам это не пережил и не прочувствовал, как найти слова утешения, если ты не стоял на краю могилы и смерть не смотрела тебе в глаза?

Опять же мы ничего не знаем. Кто знает, сколько будет длиться эта последняя стадия? Сколько было случаев, когда все уже опускали руки, а Господь давал человеку жить, и человек всем на удивление жил после этого долгие годы. Только мы всегда ждем чуда и требуем от Бога: «Сотвори для нас чудо». А у Бога нужно просить, чтобы Господь дал сил понести тот крест, который сегодня возложен на человека. Ведь для чего-то ему нужно все это претерпеть. Вот в такие моменты и проверяется наша вера.

Если у нас есть вера, мы принимаем то, что Господь нам послал. Нужно только помнить, что Господь никого не оставляет и призывает каждого в свой срок. Моя мама умерла, когда ей было 52 года, сестра ушла из жизни в 48 лет. Что же, я должен сказать: «Господи, где Твоя справедливость?»

– А ведь хочется так сказать.

– Может быть, иногда и хочется, но в этом, наверное, был Промысл Божий. Я не могу сказать, что это как-то уменьшило мою любовь, мою боль, но нужно научиться принимать волю Божию. Господь любит нас, Он помогает нам, и неизвестно, от чего Господь уберегает человека в дальнейшем. Мы не знаем, что было уготовано этому человеку в будущем. Может быть, у него были бы сильные страдания и мучения, которые он не смог бы вынести.

– Но пока мы живы, мы должны бороться, радоваться, радовать других и быть с Богом. Поддержите наших телезрителей своим напутствием.

– Дорогие мои, прежде всего боритесь с грехом, особенно в дни поста, которые бывают у нас достаточно часто. Это благодатное время дает нам возможность заглянуть в глубину нашего сердца. Боритесь с грехом и помните, что идет непрекращающаяся война с дьяволом, а поле битвы – сердца людей, как сказал Федор Михайлович Достоевский. Живите с Богом, хоть, когда мы рассуждаем по-человечески, нам кажется, что с Богом жить тяжело. На самом деле, когда мы живем с Богом, мы понимаем, что не бывает для нас непреодолимых препятствий. Все возможно человеку с Господом.

Позавчера вечером Церковь начала петь рождественские песнопения – Церковь уже готовится к празднику Рождества Христова. Поэтому, дорогие мои, я желаю вам провести пост в радости ожидания этого тихого замечательного праздника. Как женщина, которая девять месяцев носит в себе ребенка, страдает и мучается, а родив его, получает огромную радость, так и мы, пострадав всего лишь несколько недель, ограничив себя во вкушении какой-то еды, пройдя через искушения и испытания Нового года, с радостью встретим праздник Рождества Христова немного обновленными.

Ведущий Сергей Платонов

Записали Максим Заливакин и Людмила Белицкая