Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В екатеринбургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает клирик Свято-Троицкого кафедрального собора Екатеринбурга, духовник Екатеринбургской духовной семинарии и детской церковно-приходской школы при Свято-Троицком кафедральном соборе священник Константин Корепанов.

– Отец Константин, в предыдущей беседе с Вами, которая состоялась два месяца назад, одна из телезрительниц задала вопрос по поводу субботнего дня. Как к нему относиться православному человеку и каково вообще значение субботнего дня в Русской Православной Церкви?

– В контексте Священного Писания суббота имеет уникальное значение. Можно сказать, это ключевая тема, ключевое понятие Священного Писания и всего спектра миробытия, богословия, с этим связанного. То есть Священное Писание и Ветхого, и Нового Заветов представляет субботу ключевой темой (или одной из ключевых) интерпретации человеческой истории с точки зрения Божественного Откровения. Другое дело, как мы относимся или можем относиться к субботе сейчас.

Все знают этот сюжет из Книги Бытия: и почил Бог в день седьмой. Седьмой день почивания – это, в сущности, и есть суббота. Бог освятил этот день, и по Священному Писанию этот седьмой день, в который Бог почил, должен быть освящен таким же упразднением от всех дел, связанных с бытом, с бытовой частью человеческой жизни. Человек должен быть праздным от всего, что не может быть соотнесено с Богом, должен успокоиться от всех дел, какими бы замечательными и хорошими они ни казались. Это знают все.

Обычно это интерпретируется как упокоение Бога, но вот эта суббота заложила основы почитания израильским народом субботнего дня: он должен быть днем покоя, и это проходит через весь Закон, попадает в Декалог. По сути, иудеи всегда чтут субботу. Но евреи понимали субботу как некую норму обряда. А суббота не являлась нормой обряда, это к обряду не имеет никакого отношения. Но они так понимали (и мы так понимаем).

На самом деле суббота говорит о том, что наступает в истории день, когда Бог в буквальном смысле слова почил от Своих дел, когда Бога положили в гроб, когда Он лежал и почил сном. Все эти моменты раскрываются в каноне Великой Субботы, которая служится перед Пасхой. И почил Бог от всех дел Своих – то есть Он в буквальном смысле слова почил. То, что говорится о субботе в течение всего Священного Писания, есть пророчество, что Бог будет спать в буквальном смысле слова, по человечеству, что Он упразднится совершенно, заснет особенным сном. И смысл истории в том, чтобы Бог заснул этим сном. Если Он не будет спать этим сном, то смысла в истории никакого нет, потому что она закончится катастрофой. Важно, чтобы в историю вошел Бог и почил внутри этой истории.

Это почивание свято. Поэтому Бог освятил этот день и велел его помнить, чтить, ибо сия суббота есть великая, когда Бог делается беспомощным настолько, что позволяет смерти Себя поглотить и предаться сну мертвого человека. Но именно это почивание Христа во гробе и освящает всю историю, делает ее совершенно особой. История становится гробом для Бога, местом, где почил, упокоился Бог. В человеческой истории Бог нашел Себе покой; Он лег мертвым, позволил Себя убить злу, которое есть в этой истории, позволил смерти к Себе прикоснуться. И смерть, зло сломали себе зубы, прикоснувшись к Нему. Вся история освятилась, преобразилась именно потому, что Бог Своим почиванием сломал зло, сломал смерть; поэтому история обрела смысл и торжество.

– Вопрос телезрительницы из Южноуральска: «Можно ли, читая акафист за единоумершего, перечислять всех своих родных, от века усопших?»

– Строго говоря, по замыслу этого акафиста вы молитесь за единоумершего, то есть за одного человека, и только за него. Если вы хотите поминать всех от века усопших православных христиан, то для этого в Церкви существуют другие тексты: либо Псалтирь, когда можно заупокойной молитвой поминать всех усопших, знакомых и незнакомых, либо специальный канон, который есть в молитвослове, об усопших, или канон панихиды, когда можно поминать любые имена. Но само название этого акафиста предполагает, что вы молитесь об одном человеке, то есть ваш молитвенный труд посвящен оказанию помощи одному человеку.

– Спасибо большое за ответ. Вернемся к нашему разговору.

– По поводу Декалога. Почитание субботы вошло в Декалог. Это значит, что это особенная заповедь, ее значение непреходяще, и в силу этого она не является ритуальной, обрядовой, а является фундаментальной, является сутью закона, фундаментом, конституцией. Кроме того, что о субботе сказано в Декалоге, Книге Исход (глава 20), Книге Второзаконие (где эта заповедь дублируется), в Книге Исход, в главе 31-й, дополнительно сказано про субботу, и эти слова носят очень серьезный характер. Там говорится, что заповедь о субботе вечная, не подлежит изменению, и сказано: кто станет в оную делать дело, та душа должна быть истреблена из среды народа своего (см. Исх. 31, 13–17).

На самом деле в Ветхом Завете немного таких тем, о которых говорится так сурово (пожалуй, такие можно по пальцам одной руки пересчитать): что это имеет вечный характер и что душа истребится. То есть постановления о субботе особенные.

А мы, вслед за иудеями (но мы скорее по неграмотности, а иудеи скорее со зла, чем по неграмотности), свели субботу к какому-то случайному обряду, уравнивая ее с омовением рук или еще с чем-то. Как известно, Христос иудеев за это упрекает. Ведь могли же они напоить своего осла, если он стал кричать; то есть строго они это не соблюдали.

Так вот, заповедь о субботе не заканчивается с христианством; христианство не может отменить субботу. Бог сказал, что это вечная заповедь. Многих это смущает; так появились, например, адвентисты седьмого дня. Православные не только не должны отменять субботу, но они ее не отменяют и никогда не отменяли. Заповедь о субботе носит принципиально христианский вечный характер. И если человек в Церкви не почитает субботу, то его душа действительно истребится из народа, потому что страшнее греха просто нет.

– Вопрос телезрителя из Москвы: «Чтут ли православные субботу?»

– Чтут, конечно. Я об этом сейчас и расскажу, как христианин почитает субботу.

– Или должен почитать.

– Он ее почитает, просто сам об этом не знает. Может, плохо, но почитает. Суббота – день покоя. Этот день освящен потому, что в этот день почил Бог. Этот день святой. В этом почивании Христа во гробе смысл оправдания всей истории, спасение всей истории. Что такое гроб? Именно в гроб Иисуса Христа входит каждый христианин, когда совершается таинство Крещения: он соединяется со Христом в купели, в гробе, в котором лежит Христос, и соединяется именно для того, чтобы упраздниться от всех дел этого мира, всецело посвятив себя Богу.

То есть, по замыслу Христа, человек крещаемый отвергается ото всех дел этого мира, от всего, что не является в этом мире исполнением воли Божией, от всего, что является человеческой прихотью или капризом сатаны. Это отречение свидетельствуется не только скидыванием своих грязных одежд, не только исповедью, но и словами отречения, погружением в купель, чтобы жить только со Христом, только во Христе. Человек сочетается со Христом, посвящает, отдает себя Богу, освящается Богом, получает благодать Святого Духа по выходе из купели, и таким образом освящается не только один день, но вся оставшаяся жизнь, человек теперь вечно субботствует, как пишет апостол Павел в Послании к Евреям. Субботствует в том смысле, что никогда не делает греха, никогда не погружается в суету, никогда не исполняет своих прихотей, своей воли или воли князя бесовского, от которого он отрекся.

Вот такой замысел был у Бога; Церковь это засвидетельствовала. Поэтому каждый христианин как раз и почитал субботу не формально, не обрядово, как почитали иудеи, а так, как это и было задумано: человек, входя в купель, входил в гроб, в то место, в котором почил Бог, и упокоевался вместе со Христом ото всех дел мира. Так и говорит апостол Павел в Послании к Римлянам, которое читается как раз в день крещения: мы с Ним умерли, с Ним и воскреснем. Мы теперь мертвые для дел этого мира.

Конечно, по факту современные христиане этого не переживают. Не переживают не потому, что в купели этого нет, а потому, что они не скидывают с себя одежду этого мира, не отрекаются от мира. Они не понимают, что с ними должно произойти при погружении в купель; не понимают, ради чего они крестятся. Ведь каждый современный человек, крестясь, думает, что он получает от Бога просто некую защиту. Но это вовсе не так. Как не получил (с точки зрения этого мира) защиты от Бога Христос, в тридцать три года умерев на кресте, так и мы столь же «не защищены» (в кавычках), как и Он. Захочется Ему – мы проживем двести лет, захочется Ему – умрем в пятнадцать. Это просто не о том; это мирской подход, что, по идее, нам должно быть чуждо.

Но с древними людьми, которые крестились, именно это и происходило. Это произошло с Павлом, с Корнилием (сотником), со всеми крещенными Духом Святым и рожденными от воды и Духа – они упразднились от дел мира, потому и входили в радость новой жизни, в святость Нового Завета, в святость всецелого общения с Богом.

Вот таким образом христианин призван почитать субботу. То, что он этого не знает, не значит, что он ее не почитает. Ведь он крестился, Дух Святой в нем действует и побуждает его актуализировать то, что с ним произошло в купели, – то есть наконец-то упраздниться от дел этого мира. Что в конце концов и происходит с христианином: пусть он не мог до конца это реализовать, но умирает он, упраздняясь от дел мира и отдавая дух свой в руки Божии.

– Вопрос телезрителя из Подмосковья: «Есть такое мнение, что убийство во время войны грехом не является, так как это выполнение своего долга. Но это, как я понимаю, во время войны оборонительной, освободительной. А вот если во время гражданских войн? Или во время междоусобных браней между нашими княжествами?..»

– Это вопрос не практический, потому что он вызван любопытством и не имеет насущной необходимости. Собственно, что нам до того, что было в междоусобной брани между князьями? Мы хотим осудить тех людей, которые этим занимались? Это не имеет практической значимости.

С точки зрения канонов Священного Писания, канонов Церкви любое убийство есть убийство. Вы предположили, что убийство во время войны не является грехом. Получается, человек, который пришел с войны, может причащаться без исповеди, то есть просто пойти и причаститься – он же не согрешал, он убивал на войне, а это не является грехом. На самом деле отношение к этому вопросу несколько сложнее.

Например, по канонам Византийской империи, солдат, пришедший с войны, не допускался до причащения несколько недель минимум, а то и несколько месяцев; была специальная епитимья, благодаря которой он должен был очиститься, принести определенный плод покаяния; по сути, установить в своем сердце мир. Формально убийство на войне, если оно связано с защитой своего Отечества или просто с защитой человека, не является грехом. Но ненависть, с которой человек это делает, – вполне весома и грешна, и человек должен очистить свое сердце.

Христианство – несколько особое. Не знаете, какого вы духа, – говорит Христос Своим ученикам. Поэтому Церковь всегда (в Российской империи до петровских преобразований, до «Духовного регламента») в целом относилась к этому примерно так же, в силу русских поправок, естественно. Все понимали, что просто с войны «забежать» в храм и без покаяния, исповеди причаститься, совершенно невозможно.

Церковь благословляет человека защищать слабых, угнетенных, защищать свое Отечество, мир, защищать вообще все, что достойно защиты, но при этом не говорится, что в силу этого человек уже святой и оправданный. Это больше языческое мировоззрение, что любой воин уже только потому хорош, что он воин. Церковь сложнее смотрит на этот вопрос. Как можно говорить, что убийство не является грехом, если об этом сказано в Декалоге? Церковь переносит акцент на христианскую трактовку этих слов: нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Церковь всегда переносила акцент не на то, сколько человек убил людей, а кого он защитил. Если человек действительно защитник, то совершенно не случайно все заканчивается смертью героя, потому что он отдает свою жизнь за людей. Вот в этом Церковь видела смысл войны.

Восприятие Великой Отечественной войны христианским сознанием не является противоречием. В известной песне о войне есть такие слова: «И значит, нам нужна одна победа, одна на всех – мы за ценой не постоим». Понятно, что цена – это не количество убитых немцев, а то, что мы готовы принести на алтарь этой победы наши жизни. И вот это христианское осмысление войны; так воспринимает войну христианин.

Поэтому жертва сама по себе, с которой связана исповедническая война, направленная на защиту людей, освящается именно пролитой кровью защитников, а не измеряется количеством убитых врагов. Вот новая коннотация, которую в войну внесло христианство.

В этом смысле гражданская война (как братоубийственная) – совершенно другого измерения. Вообще это очень болезненная тема, и я не хотел бы на эту тему распространяться, тем более в настолько публичном пространстве. Скажу только, что Святейший патриарх Тихон не благословил ни одного из белых генералов, кто к нему приходил; он не благословлял братоубийственной войны. Естественно, он не разделял интересы и большевиков, не вставал на их сторону. Он не благословлял гражданскую войну ни одним из своих устных или письменных актов. Даже был специальный указ, запрещающий колокольный звон в храмах в честь вхождения в село, город той или иной армии. Понятно, что красных никто и не приветствовал колокольным звоном. Но и белые войска приветствовать колокольным звоном тоже было запрещено.

Как выразился Святейший патриарх Тихон, Церковь всегда должна быть над схваткой, она должна понимать, что и там, и там дерутся члены Церкви, крещеные люди, и благословить брата убивать брата невозможно.

– Вопрос телезрителя из Белгорода: «Из Евангелия мы знаем, что Христос был снят с креста в пятницу, то есть Он почил в субботу. Но когда Он воскрес – мы точно не знаем. Жены-мироносицы пришли ко гробу на первый день после субботы (воскресеньем этот день еще не назывался) и зафиксировали факт, что гроб был пуст. Но когда конкретно воскрес Христос, никто не видел. Он мог воскреснуть в субботу. Получается, суббота так и остается в силе, как и была четвертой заповедью в Ветхом Завете».

– Это не вопрос, а умозаключение, силлогизм, так скажем. Вопроса не прозвучало. Да, никто не знает. Но суббота остается в силе не в еврейском смысле этого слова, не в том, что мы должны субботствовать в этот день, а в том, что наше упразднение от дел мира сего, суеты и прихоти, от греха и воли сатаны должно продолжаться всю жизнь. И почитаем мы смерть Христа всю нашу жизнь. Для христианина является нормой именно посвящение всей своей жизни Богу, а не какого-то одного дня недели.

Есть еще один нюанс. Что такое посвятить жизнь Богу? Обычный человек думает, что посвятить жизнь Богу – это взять Библию, Новый Завет, «Лествицу», труды Игнатия (Брянчанинова), четки и читать, молиться. Короткими перебежками бегать в храм, желательно ночью, чтобы не искуситься; пребывать в храме до следующей ночи, потом возвращаться домой. Люди думают, что это и есть посвящение жизни Богу.

На самом деле совсем не так. И работа, и рождение детей, и ухаживание за женой (вообще за женщиной, невестой), и хождение в лес, и купание, и чтение книг, и просмотр фильмов – все может и должно быть посвящено Богу. Мы делаем это именно потому, что так велит нам Бог, это Его воля. Мы работаем потому, что Он велит в поте лица добывать хлеб, Он направил нас на эту работу, и мы исполняем не свою прихоть, находясь на этой работе, а волю Божию, потому что так повелел Бог. Мы сходимся семьей потому, что так повелел Бог, а не потому, что нам это взбрело в голову.

Во всяком месте, проживая со Христом каждый день своей жизни, нужно каждый миг мысленно всем сердцем взывать к Нему: «Что Ты хочешь от меня, Господи? Чем я должен Тебе послужить?» Как говорит апостол Павел, мы созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять. Делая эти добрые дела, совершая служение Богу и ближнему, в каждый момент времени мы должны узнавать: «Что Ты хочешь, чтобы я сделал?» Не поддаваться какому-то течению причинно-следственных связей, привычной суете, какому-то расслабленному движению жизни, а внутренне напряженно обращаться к Богу, рядом со мной находящемуся, в моем сердце живущему, вопрошать: «Что я должен сделать для Тебя сегодня, сейчас?» Вот это и будет посвящение всей жизни Богу.

Мы получаем этот дар во время крещения и учимся этому во время причащения, во время всего строя Божественной литургии, потому что рефреном там звучат слова: сами себе и друг друга и весь живот наш (то есть всю жизнь) Христу Богу предадим. «Твоя от Твоих»: это Твоя жизнь, живи во мне, я – Твои руки, Твои ноги, Твои уста, Твоя жизнь, Ты – моя жизнь. Ради этого задумана история – ради вхождения Бога в мир. И совершается это соединение Бога с человеком только погружением в купель, которая означает собой гроб Иисуса Христа.

– Вопрос телезрителя из города Владимира: «Говорят, когда человек начинает воцерковляться, первое время он имеет благодать, душевный покой, все у него в жизни хорошо. В это время Господь как бы носит человека на руках. Но со временем это благодатное чувство угасает в человеке. Что нужно делать, чтобы не потерять это состояние благодати, продлить его? Ведь потом приходится много трудиться, усиленно молиться, работать над собой...»

– Не потерять это, по всей видимости, невозможно. Если Вы это осознали, Вы неизбежно это потеряете. Но ведь так и должно быть. Отцы говорят, что шествие израильского народа по пустыне было прообразом жизни каждого человека. Вот они легко победили всех своих врагов. В Египте Бог носил их на руках, им не было страшно, все у них было в полном изобилии и замечательно. Они легко перешли через Чермное море – Бог ради них это море развел, ради них потопил израильские войска. Они вышли – и запели песнь. Бог вывел их из Египта. В этом цель ношения на руках – вытащить, вырвать человека из цепких лап этого мира, чтобы человек почувствовал, что в мире нет такой радости, такой любви; чтобы человек захотел в конце концов стать сыном Божиим.

Но если ты захотел стать сыном Божиим, то у тебя есть только одна-единственная возможность – научиться слушаться Бога, научиться доверять Ему как Отцу. Чтобы все это пройти – и нужна пустыня. Если ты будешь все время на руках Божиих, то тебе будет хорошо, но сыном ты не станешь.

Отец посылает сына в горы: найди там траву и принеси. Найди там плод и принеси. Там есть зверь, его надо убить – он мучает наших животных. Там заблудился барашек – его надо найти. Отец не идет с сыном, он отправляет его одного, потому что сын должен научиться послушанию – так растет человек, по-другому не бывает.

Господь умаляет Свою благодать именно для того, чтобы мы явили свое доверие, свое послушание Богу тогда, когда нам кажется, что Бог нас оставил. Если мы не поймем этого, мы будем, в сущности, как наркоманы: получили радость общения с Богом – и хотим вернуть эту радость, снова и снова ее пережить, вместо того чтобы приобрести качества, необходимые для того, чтобы жить с Богом.

Вот люди поженились, у них свадьба: они радостные, счастливые, им хорошо. В принципе, они не против, если весь год будет проходить так же, как день свадьбы, особенно если будут такие же подарки. Они этому рады. В конце концов наступит момент, когда кто-то скажет: слушай, давай разбежимся и будем повторять это уже с другими партнерами, и будет у нас вечная свадьба.

На самом деле свадьба закончилась и началась жизнь: надо штопать носки, гладить белье, стирать, налаживать отношения, знакомиться с родственниками. Именно так люди прорастают друг в друга – не на свадьбе, а в рутине повседневной жизни, заботясь друг о друге (а не принимая заботу от окружающих людей), друг друга терпя, любя.

Вот так же и в духовной жизни. То, что мы теряем благодатное чувство, это не есть только порождение нашего греха, это есть порождение Его любви и заботы – Он хочет, чтобы мы выросли и стали действительно детьми, а не грудными неваляшками; чтобы мы свободно приняли служение Богу. А это происходит тогда, когда мы остаемся верными Богу в условиях, когда нам этого совсем не хочется, когда никакой радости мы не испытываем. Но именно в этот момент и проявляется, насколько Бог нам нужен просто как Бог, а не как источник радости, удовольствия или чего-то другого.

Пророк Аввакум заканчивает свою книгу словами: даже если все будет плохо и вся радость исчезнет в этом мире, я все равно буду славить Бога, потому что Он Бог. И это единственное, что надлежит делать человеку. Легко это делать, когда у тебя цветет смоковница, бегают твои дети, есть прекрасная жена, много денег, стабильность в обществе и ты знаешь, что до конца жизни будет точно так же. Но совсем другое дело, когда у тебя нет ни детей, ни жены, сломалась смоковница и ты голодаешь. Казалось бы, ты ничего не чувствуешь от Бога. Но ты говоришь: «Нет, Господи, Ты есть. И единственное, что я хочу делать в своей жизни, – славить Тебя, любить Тебя и оставаться верным Тебе, несмотря ни на что». Вот этого ждет от нас Бог.

В совершенстве Он это проводит (всерьез и надолго оставляет) только с великими людьми, как преподобный Сергий, преподобный Серафим. С обычными людьми – поверьте, это просто чуть-чуть умаление благодати. Просто мы не чувствуем радости, каких-то благодатных ощущений как прежде, когда приходим в храм. Но мы же приходим в храм, нас не мучают ужасы, кошмары, бесы, злые люди нас не пытают каждый день, у нас нет голода. У нас нет тех скорбей, которые пережил Иов. Слава Богу за это! Бог не испытывает нас сверх меры. Господь умаляет не Свое присутствие – Он никогда нас не оставляет, Он всегда с нами – Он умаляет только субъективное ощущение, субъективное переживание Своего присутствия.

Почитайте житие Антония Великого. Даже Серафим Саровский не испытывал таких скорбей, которые пережил Антоний. Даже когда бесы подбрасывали его на воздух и бросали вниз, на землю (чего только с ним не было – прочитайте в житии), Бог всегда был рядом с ним, не позволяя убить его или причинить вред его душе, его телу. И когда Бог открыл Свое присутствие Антонию, Антоний спросил: «Господи, где же Ты был столько лет?» Господь говорит: «Я стоял рядом; и не только смотрел на твое терпение, но и давал тебе это терпение. И если бы не Я, ты просто не вытерпел бы».

«Кто терпение мое? Не Господь ли?» – говорится в Псалтири. Поэтому надо научиться замечать присутствие Бога не в переживаниях радостных ощущений по поводу чего-то церковного, храмового или духовного, а уметь видеть, что Он животворит меня незримо. Я сегодня проснулся и мне хочется молиться – это же значит, что Бог со мной. Сегодня на меня наорали, накричали, обозвали самыми последними словами, а у меня мир. Мне трудно, тяжело, меня несправедливо оскорбили, но у меня мир в душе – это Бог со мной. Мало того что мир, я пошел и стал молиться за них – это Бог со мной. Если бы Он меня оставил, я лежал бы, проклинал их, пил водку и сыпал богохульства. Но Бог меня не оставил. Надо научиться опытом жизни видеть Его присутствие в той самой незримой поддержке, без которой мы просто ничто.

– Вопрос телезрительницы из Курской области: «У меня просто крик души. У нас в деревне нет храма, только дом молитвы. Батюшка приезжает очень редко. Вечерних служб у нас вообще не бывает, бывает только литургия. Я очень редко причащаюсь. У меня крик отчаяния, уныние нападает. Не знаю, что делать. Посоветуйте, как справиться с этим унынием. Или мне искать какой-то другой храм? Я не знаю. Я читаю Евангелие, читаю Псалтирь, мне хочется большего – а не получается, потому что редко приезжает батюшка...»

– Надо радоваться, что батюшка вообще приезжает. Сейчас скажу для утешения, соразмеряйте это. Представьте, как люди в 30-е годы, сидевшие в ГУЛАГе, по десять, двадцать лет были без причащения. Более того, они не имели нормальных условий для молитвы, не имели братьев, с которыми можно было разделить веру. Представляете, какая внутренняя скорбь у них была! Но Бог давал им терпение, утешал их, потому что они Ему доверили свою скорбь.

У Вас совсем не такие условия. Оглянитесь и посмотрите, как много у Вас благ. Пусть редко, но к вам приезжает священник – и Вы можете причаститься. У Вас есть отдельная комната, иконы – и Вы можете молиться и быть с Богом. Вы всегда с Богом, но во время молитвы можете это ощутить и пережить. Но для того чтобы это случилось, надо поверить, что та ситуация, в которой Вы оказались, то место, в котором Вы живете, тот дом, в котором Вы молитесь, – не случайность. На это место призвал и поставил Вас Бог. И Он знает, что Вам тяжело, и знает, как Вас утешить. Просто нужно поверить, что это не случайные обстоятельства, не глупость Ваша или чья-нибудь, по которой сложились такие условия, не нерадение людей, которые не строят храм, или священника, который приезжает слишком редко. Это на самом деле воля Божия и то место, на котором Вы можете служить Богу. Более того, если Вы примете, что это Ваше место, и поймете, что можно жить с Богом здесь, то Вы и станете тем человеком, который будет ходить каждый день вокруг этого молитвенного дома с молитвой. Потом присоединится еще один человек, еще, и так три человека будут ходить вокруг этого молитвенного дома – и через три года будет у вас храм.

– Судя по непрекращающимся звонкам телезрителей, у них накопилось много вопросов. Можем ли мы пообещать, что через какое-то время вновь встретимся в этой студии, чтобы ответить на вопросы зрителей?

– Наверное. И вопросы же можно задавать как-то на сайте.

– Безусловно.

– И можно начать передачу с ответов на накопившиеся вопросы.

– Уважаемые телезрители, оставляйте свои вопросы, мы их запишем и обязательно озвучим батюшке. Кроме того, у отца Константина есть свой канал на YouTube, где можно задавать вопросы.

– Да, и я отвечаю на них. Хочу лишний раз подчеркнуть, что я сам отвечаю на вопросы (меня часто спрашивают, кто отвечает на вопросы).

– Спасибо большое, батюшка.

Ведущий Тимофей Обухов

Записала Нина Кирсанова