Беседы с батюшкой. Священник Андрей Лысевич

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает исполняющий обязанности проректора по лицензированию и аккредитации Московской духовной академии, клирик храма святых мучеников и страстотерпцев благоверных князей Бориса и Глеба в Дегунине священник Андрей Лысевич.

– Вы проректор, преподаватель. Готовы к 1 сентября?

– Конечно. Как говорили в прежние времена:«Всегда готов!»

– Какие главные качества преподавателя духовного учебного заведения?

– Трудно сказать. Должен быть баланс между суммой знаний, без которых невозможно вести предмет, и желанием потрудиться ради кого-то, то есть сострадание к студентам, искреннее желание сделать для них благо, принести пользу. Пастырское настроение – второй и, может быть, важнейший компонент. Если есть искреннее желание помочь ближнему изучить богословие, найдутся силы и время это сделать, передать свои знания.

– Как в духовном учебном заведении проходит 1 сентября?

– В Московской духовной академии это по-настоящему День знаний, праздник. Академия чтит древнейшие традиции Православной Церкви: каждое доброе дело начинается с молитвы. Первое в программе дня – Божественная литургия в Покровском академическом храме. После литургии – молебен на начало учебного года. Потом семинаристы выстроятся в длинную шеренгу и пойдут через всю Троице-Сергиеву лавру к мощам Сергия Радонежского. Это очень давняя традиция в духовной школе – молитвенное шествие к преподобному. Ученики духовных школ припадают к мощам святого аввы Сергия, и совершается еще один молебен. После этого традиционно отец Иеремия поздравит студентов, а владыка ректор благословит их крестом и окропит святой водой при выходе из Троицкого собора. После этого – различные мероприятия формального характера, фотографии на память, обед. У преподавателей еще будет заседание ученого совета, административное совещание, на котором будут намечены планы на следующий год, даны директивы по развитию духовной школы.

– Вопрос телезрителя: «Христос в беседе с Никодимом сказал ему: Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия. По каким признакам человек может определить рождение свыше? Крестятся многие, а рождение свыше далеко не у всех получается. Христос еще сказал, что Дух Святой как ветер: веет где хочет, по приказу не появляется».

– Нам нужно отличать формальное совершение таинства и сошествие Духа Святого на человека. Из писаний святых отцов мы знаем, что может случиться страшное и ужасное: крещение над человеком совершено, но Дух Святой на него не сошел. Святые отцы связывают это, прежде всего, с отсутствием веры у человека, когда он притворно ее исповедует и приступает к таинству Крещения. Я не стал бы разделять рождение свыше и момент крещения.

Между тем образ рождения свыше чаще всего используют протестанты. Он значим для современного общества. Его реже можно услышать от древних святых отцов, потому что в древнем обществе этот термин вряд ли имел большое значение. Все люди принадлежали к единой православной традиции и шли к спасению вместе.

В нашем либеральном обществе, где каждый человек волен по своему желанию поступать, действовать, выбирать образ жизни, одежды, поведения, большое значение придается индивидуализации человека. И появляется этот термин – «рождение свыше». Он означает, прежде всего, психологическую перемену в человеке, когда он от обыденного мировосприятия переходит к церковному, духовному, когда Христос для него становится всем и, как говорит апостол Павел, смерть даже может стать приобретением. Эта внутренняя перемена обычно и называется протестантами рождением свыше.

В православном богословии говорить, что именно в этот момент Дух Святой сходит на человека, было бы неверно. Дух Святой касается сердца человека в таинстве Крещения. Но далее наши личные усилия, усилия Церкви, крестных, родителей должны быть направлены на то, чтобы произошла вот эта психологическая перемена, которую протестанты называют рождением свыше. Человек свыше рождается в момент крещения, но осознание этого рождения приходит к нему не сразу.

– От телезрителей часто поступают вопросы о поступлении в духовное учебное заведение. Для кого это возможно?

– В духовное учебное заведение ныне поступают и юноши, и девушки. Девушки – в основном на факультет церковно-певческого искусства или иконописный. Но есть кафедры, отделения богословско-пастырского факультета, куда они тоже могут поступать, в частности, в магистратуре или аспирантуре. Но на программу, которая ранее была семинарской (ныне – бакалавриат богословско-пастырского факультета), поступают только юноши православного вероисповедания, не имеющие к тому канонических препятствий, о которых говорит апостол Павел в своих посланиях. Если юноша собирается поступать в семинарию, пусть изучит послание апостола Павла и разберется, что такое канонические препятствия и определенная чистота жизни.

Я бы рекомендовал поступать в семинарию юношам, имеющим внутреннюю уверенность, готовность стать священнослужителями Церкви. Это мое личное убеждение, которое основано на суждениях Святейшего Патриарха и многих наших иерархов. Может, конечно, кто-то с ним не согласится. Но я считаю, учиться в семинарии должен тот человек, который действительно хочет стать священником. Если вдруг юноша решает, что он не хочет быть священником и продолжает учиться в семинарии, думаю, ему следует прекратить обучение. Может быть, взять академический отпуск или отчислиться, сделать паузу, чтобы не тратить драгоценнейшее богословское образование на что-то пустое. Человек прослушивает курс лекций, но подспудно червячок его точит, что он этим пользоваться не будет. Может быть, не все станут священнослужителями или не все сразу, но, по крайней мере, человек должен хотеть служить Церкви в том или ином виде, желать этого и на момент учебы быть уверенным, что он будет искать все возможные варианты, чтобы приложить свои знания, силы в служении Церкви.

– Вопрос телезрительницы Татьяны: «Правильно ли просить благословения на крестный ход в двенадцать часов ночи вокруг города?»

– Такие важные и ответственные мероприятия необходимо согласовывать с духовным отцом. А если у Вас его нет, то я предлагаю совершить сначала крестный путь по городу в дневное время в поисках духовного наставника. Обойдите все храмы, побеседуйте со всеми батюшками в городе, найдите того, к кому потянется Ваше сердце и кто будет ответственно относиться к делу Вашего окормления. Вот с этим человеком потом и советуйтесь насчет таких аскетических подвигов. Если он действительно благословит ночные бдения, молитвы и крестные ходы, то замечательно. Я действительно знаю некоторых мирян, которые совершают полунощницы, вычитывают довольно большие ночные молитвы, почти монашеские правила, суточный круг богослужения, что, в общем-то, большая сложность.

У нас сейчас люди берут на себя труд по чтению десяти-пятнадцати акафистов или по участию в крестных ходах. А есть древняя традиция – вычитывать суточный круг богослужения. Читать по возможности своевременно: первый час – в семь часов утра, третий – в девять часов утра и так далее. Каждый период дня и ночи освящается молитвой. Если бы духовник благословил Вас совершать суточный круг богослужения, это потребовало бы от Вас гораздо больших усилий и гораздо больше дало бы благодати, чем ночные крестные ходы.

– Вы сказали, что для учебы нужно иметь внутреннее горение, тягу к служению Церкви. А зачем вообще поступают в духовное учебное заведение?

– Чтобы приобрести навык служения Церкви. Именно навык. Одно дело хотеть, может быть, даже знать, а другое дело – реально служить Церкви. У нас на курсе был один весьма способный юноша, который, получив на руки конспекты лекций, сказал: «Объем не очень большой, я бы дома за два месяца все вычитал и сдал бы на отлично». И действительно, если речь идет только о получении оценок, то это не так сложно для человека умного и в меру пронырливого. Но если речь идет о получении знаний, именно о проникновении в суть тех или иных богословских вопросов, это требует гораздо больших усилий и внимания.

Я поступил в Московскую духовную академию после шести лет светского образования. Я окончил магистратуру радиофизического факультета Нижегородского государственного университета. И когда поступил на подготовительное отделение Московской духовной академии – совсем начальный уровень, то первый год был для меня самым тяжелым из всего, что я в жизни испытывал в учебе. Объем знаний не такой большой, вопрос – как к ним подходить. Нахвататься всего по верхам и получить пятерку несложно. А чтобы получить знания, опыт, выработать навык их применять, придется очень сильно попотеть. Кроме того, именно с этой точки зрения, я уверен, Московская духовная академия –лучшее духовное образовательное учреждение Русской Православной Церкви: там скорее можно научиться служить Церкви.

– Что изучают в духовных учебных заведениях?

– Конечно, весь учебный план я не перескажу. В центре – Священное Писание Нового и Ветхого Завета, догматика, церковная история, сравнительное богословие (краткие сведения о неправославных конфессиях), история религии (сведения о нехристианских концепциях). В академии изучают пастырское богословие, информатику, занимаются физкультурой, да и много еще чего интересного: филологические, исторические дисциплины. Богословская наука ныне зиждется на трех столпах – филологии, истории и философии. Вместе они дают нам то, что сейчас называется теологией, или богословием.

– Не только из учебного курса состоит жизнь в духовном учебном заведении. Есть еще что-то, что занимает большую часть времени студента?

– Да. Это, на мой взгляд, самая главная часть образовательного процесса, та самая вишенка на торте, без которой свадьбы не будет. У меня ребенок во второй класс пошел. На первом родительском собрании учительница говорила: «Неужели вы думаете, что дети ходят в школу учиться?» Мы, родители, переглянулись: вроде для этого ребенка в школу ведем. А учительница говорит: «Нет, они ходят дружиться». Это очень важный компонент – христианская дружба, которую может приобрести человек в стенах духовной школы. Она имеет колоссальное значение. Человек, окруженный неверующим миром, чувствует голод по общению с единомышленником, другом.

В стенах духовной школы человека окружает атмосфера братской любви, христианской дружбы. До семинарии, на мой взгляд, очень сложно это испытать, столкнуться с этим. Можно встретить на приходе одного-двух единомышленников, с которыми ты будешь раз в неделю общаться, о чем-то разговаривать. Может быть, в монастыре можно теснее общаться с пятью или десятью братьями. Но в стенах Московской духовной академии тебя окружает около ста человек, с которыми ты в одном направлении мыслишь, думаешь. Такое необыкновенное ощущение братства!

Для меня это было переворотом в мировосприятии. Живя в светском обществе, ты так или иначе ощущаешь холодок между людьми. Непонятно, кто кому кем приходится. В гостях или в обществе всегда ощущаешь на себе холодный взгляд и думаешь, как бы себя правильно поставить и повести, может,  в какой-то угол забиться. В семинарии, разговаривая с братьями и допуская какую-то неосторожность в речи, ошибаясь, что-то не так делая, ждешь, что на тебя будут показывать пальцем. И вдруг – этого нет! Ты видишь адекватное отношение к себе. На мой взгляд, это очень ценно – такая дружелюбная братская обстановка.

Кроме того, семинарское братство является одним из важнейших, и даже ключевых, компонентов образовательного процесса. Братья между собой общаются, узнают сотню различных жизней, христианских образов мысли, поведения. Люди сошлись в одной точке, чтобы служить Церкви, Христу. Совершенно иной опыт! Это важно понять каждому человеку, служащему в Церкви: здесь могут быть разные люди, но одинаково любящие Христа.

Сталкиваешься с детьми священников, которые уже в седьмом колене священнослужители. Они, может быть, как-то себя более свободно ведут, в чем-то недостаточно строго. Параллельно видишь ребят с высшим образованием, которые недавно обратились к вере, пришли в семинарию, оставив профессии. У нас один студент был из спецслужб. Оставил хорошую карьеру, много всего интересного позади, ушел в семинарию, чтобы стать священником. И видишь, как все эти люди вдруг оказываются вместе в едином пространстве. Это само по себе дает колоссальный опыт. У нас в классе был один студент семнадцати лет, а другой студент тридцати четырех лет. Разница в возрасте в два раза. Видишь перед собой веру вот такого молодого юноши и веру состоявшегося мужа, который и за границей побывал, и бизнесом занимался, и в монастырях жил на Крайнем Севере, и чего только в жизни не повидал... И все эти ребята занимаются одним делом.  Когда это видишь,  приобретаешь очень важный опыт: осуждать грех и не осуждать грешника. Видишь проступки каждого человека и начинаешь по-разному на них реагировать,  постепенно приходит навык и понимание того, что все братья разные. У одного один замечательный талант, но есть некая слабость, у другого другой талант, но также есть своя слабость. Как и у меня самого.

– Важную составляющую в жизни духовного заведения занимает молитва. Как много студентам духовного учебного заведения приходится молиться?

– Много, очень много. Без молитвы никак не обходится. Извне и некоторым неразумным студентам иногда кажется, что в духовной семинарии может случиться что-то без молитвы. Не верьте этой глупости. Молитва, по сути, определяет все бытие студента и сотрудников духовных школ. Молитва не только как некая форма, но как содержание, как живой контакт со Христом, внутренняя, сердечная обращенность ко Христу. В Троице-Сергиевой лавре это еще определенный молитвенный контакт с преподобным Сергием Радонежским, великим другом Божиим.

В моей личной жизни неоднократно было так, что меня могли отчислить из духовной семинарии за разные совершенно несуразные ситуации. Каждый раз, когда это случалось, я искренне начинал молиться преподобному Сергию и вскоре удивлялся странному стечению обстоятельств, благодаря которым беда проходила мимо, просто как рукой снимало.

На первом курсе преподаватель по основному богословию отец Павел Великанов говорил, что есть разные виды религиозного сознания: рабское, сыновнее и магическое. Рабское – это когда «я тебе, Господи, что-то буду делать, а Ты меня не накажи, для меня что-то сделай». Сыновнее – это когда мы ощущаем себя сыновьями Божьими. А магическое – это когда студенты перед экзаменом по патрологии утром бегут ставить свечки в храме преподобного Сергия с надеждой, что пронесет. В деле духовного возрастания все эти виды и уровни присутствуют. Человек в разные моменты ощущает то или иное состояние своей духовной жизни. В этом смысле формальная часть молитвенного делания тоже имеет место.

Позволю себе небольшую историю. У одного преподавателя сложились не очень добрые отношения с курсом по одному предмету. И однажды этот преподаватель позвонил старосте накануне экзамена и говорит, чтобы подготовили такие-то билеты, а материала очень много. «Выучите, пожалуйста, за два дня». Студенты понимают, что выучить это практически невозможно, что будет жесткая сдача, будут невысокие оценки. И весь курс идет в Троицкий собор и служит акафист преподобному Сергию. Красиво хор поет. И ночью перед экзаменом после этого молебна звонок старосте от этого преподавателя: «Мне стало плохо, я не приеду, пусть найдут мне замену». Приходит совершенно другой преподаватель, ставит хорошие оценки, и студенты понимают: да, молитва – это главное в стенах духовной школы.

– Интересно, что думал после этого преподаватель.

– Преподаватель ощутил на себе действие благодати Божией. Я хотел бы еще один важный момент добавить. Кроме внутренней сердечной обращенности, духовной обращенности ко Христу, которая должна быть у любого студента в духовных школах, должна присутствовать и некая внешняя молитва. И этой внешней молитвы в Московской духовной академии очень много: все воскресные и праздничные богослужения достаточно длительные, кроме того, Акафист Божией Матери по средам, какие-то дополнительные молитвенные собрания, утренние и вечерние молитвы обязательно, по возможности и желанию братский молебен у мощей преподобного Сергия рано утром. Молитва помогает формированию утреннего молитвенного состояния. Это очень важно.

Но не всегда это бывает легко и сразу ощутимо. Многие студенты отмечают переворот в своем духовном сознании. Они говорят: не знаю, что такое происходит, до семинарии  ходил на все службы, пономарил, молился, пел, с огромным удовольствием бежал в храм,  никаких затруднений не было. Шесть дней спишь по четыре часа, в воскресенье утром первым делом бежишь в храм на самую раннюю службу. А здесь хочется поспать подольше, не явиться куда-то. Что же такое? Я честно признаюсь: сам  подобное  испытывал. Долго думал, с чем же это связано. Нагрузка не больше. В университете изредка исполнял послушания певчего на клиросе, и нагрузка у меня была больше. Почему в семинарии так тяжело молиться? Дьявол искушает, конечно…

До семинарии ты идешь в храм и думаешь, какой ты замечательный. А когда  в семинарии просыпаешься рано утром, то понимаешь, что рядом с тобой такие же триста юношей, которые точно так же идут на молитву, и ничем ты их не лучше. Эта кнопочка тщеславия пропадает. Человек начинает молиться не ради тщеславия, а исключительно ради Бога. Это очень важно в семинарии.

– Многие ли сегодня идут учиться в духовные учебные заведения?

– Пока что сохраняется определенный интерес к духовному образованию. В общем-то, у нас в академии существует определенный конкурс. Но, конечно, в процентном соотношении по сравнению с другими профессиями это количество не столь велико. Получается, что не так много молодых людей определяются в пользу священного духовного служения. Я думаю,  здесь самое главное то, что молодые люди ощущают важность и ответственность этого служения. Я и на себе ощущаю и другим говорю, что священник – это не профессия, а служение. Есть военнослужащий, а есть священнослужитель. Непрестанно всегда и везде ты понимаешь, что ты – священник. И ты должен быть в некоем духовном тонусе для того, чтобы каждую минуту быть готовым обратиться к Господу с молитвой за страждущего человека. Священника не узнать невозможно; как говорится, попа и в рогожке узнаешь. Где бы ты ни был, все равно люди видят и чувствуют эту неизгладимую печать священства, подходят, что-то спрашивают, о чем-то говорят, в любом случае везде присутствие священника является неким примером, некой проповедью.

Я стараюсь ходить в подряснике, в большинстве случаев. Служение продолжается и за пределами храма. Это служение как постоянное несение на себе священного сана отпугивает некоторых юношей своей сложностью, ответственностью. Хотя ответственность, которую мы получаем в таинстве Крещения, настолько велика, что рукоположение в священный сан не слишком много в процентном соотношении может добавить. Мы принимаем в себя благодать Духа Святого в таинстве Крещения. Мы принимаем на себя образ Божий. Мы становимся царским священством в таинстве Крещения, наследниками Царствия Божьего. Это очень большая ответственность. Бояться ответственности не надо. Тем, кто боится трудов, не стоит идти в священство.

– Обязательно ли рукополагаться, когда отучился или когда учишься в духовном учебном заведении?

– В высшей степени желательно. Еще один из ценнейших духовных опытов, что может получить студент Московской духовной академии, – совершение богослужения в Покровском академическом храме. Жемчужины Московской духовной школы: Покровский академический храм, храм Иоанна Лествичника и теперь храм великомученицы Варвары. Практика совершения служб в этих храмах является настолько ценной для будущего церковнослужителя! Ее просто нигде больше не обретешь. На каком бы приходе ты ни оказался, все равно опыт совершения богослужений там будет принципиально иной: церковнослужители иногда недостаточно ответственно относятся к своим церковным обязанностям.

Когда приходишь в Московскую духовную академию, в алтарь заходишь, чувствуешь благоговение и трепет, хотя бы перед теми старцами, которые рядом с тобой молятся, это отец Венедикт, отец Иларион. Архимандриты с полным арсеналом наград смиренно стоят в углу, тихонечко читают молитвы, вынимают частички за души своих духовных чад. Может, тебе хотелось бы и нос задрать, но не получается, потому что рядом с тобой такие опытные и смиренные отцы. Вся практика совершения богослужений отточена до мелочей. Очень четко и слаженно действует весь клир. Пономари тоже являют пример церковного служения, причем служат не ради пропитания, хлеба насущного, а за послушание. Это принципиально меняет ситуацию.

Этот опыт служения в храмах имеет колоссальное значение. Если человек, обучаясь в семинарии, чувствует в себе готовность к рукоположению, сначала к женитьбе или к монашеству, а потом готовность к священнослужению, это очень ценно. Но если человек считает для себя необходимым немножко отложить момент рукоположения, то это допустимо. На днях еще одного из наших однокурсников рукоположили в сан иеродиакона. Мы очень рады этому. Брат был достаточно шебутной, позволял себе свободные поступки. Оказалось, что наиболее строгие студенты с нашего курса стали женатыми священниками, а более подвижные ребята стали монахами. Это замечательно, что человек после выпуска все-таки пришел к священному сану.

– Вопрос телезрителя Алексея: «Интересно ваше мнение о заочном обучении в семинарии».

– Мое личное мнение: каждому будущему священнослужителю необходимо хотя бы год-два пережить очное обучение. Каждая ситуация уникальна, могут быть жена, дети, приход. Но если есть возможность, хотя бы год-два пожить в бурсе, как говорится, это будет очень важным опытом духовной жизни. У многих отцов, кто обучался заочно, чувствуется некое недопонимание этого академического братства и церковного плюрализма, разнообразия духовных опытов Церкви, насколько Церковь широка в своем духовном опыте. Иногда видишь недостаток этой широты православия в тех людях, которые вынуждены были учиться заочно. Я преподаю на заочном отделении, и при всех наших системах дистанционного образования, к сожалению, достаточно эффективного образовательного процесса достигнуть очень сложно. Есть люди, которые очень ответственно относятся к своему учебному послушанию на заочном секторе. Эти ребята получают превосходное образование. Я знаком с одним русским немцем, который живет в Германии, он учился у нас в академии и получил превосходные знания, несмотря на расстояние. Но, принимая экзамены, порой  сокрушаешься, что качество знаний не слишком высоко.

– Мы говорим: семинария, академия. Раньше это были ступени образования. Как сейчас понимать, что такое семинария и академия?

– Термин «семинария» по отношению к Московской духовной академии ушел в историю. Он используется применительно к наименованию образовательного учреждения. Это не название образовательного уровня, а наименование образовательного учреждения. Высшее духовное образовательное учреждение иногда называется семинарией. Московская духовная академия именуется именно академией. В рамках нашей академии действуют три факультета: богословско-пастырский, церковно-певческого искусства и иконописный. В рамках этих факультетов в разной степени и немножко по-разному реализуются три ступени высшего образования: бакалавриат, магистратура, аспирантура. Ребята обучаются в бакалавриате, потом в магистратуре и, если есть возможность и желание, поступают в аспирантуру, пишут кандидатские диссертации.

– МДАиС, получается,  некорректное название.

– Да, сейчас только МДА, Московская духовная академия. Академия как наименование учреждения, а внутри различные образовательные уровни.

Ведущий Александр Черепенин

Записала Анна Вострокнутова