Беседы с батюшкой. Протоиерей Василий Гелеван

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает клирик храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Сокольниках протоиерей Василий Гелеван.

– В Евангелии Господь говорит: в конце времен предаст же брат брата на смерть, и отец – сына. Почему Господь говорит такие страшные вещи, что родственники будут друг друга предавать и убивать?

– Да, этот фрагмент Евангелия мы как раз сегодня на службе читали. Сегодня день великомученика Никиты, вчера был праздник Крестовоздвижения. Прежде всего нужно вспомнить историю Церкви. Господь предупреждал, что будут гонения и что они станут камнем преткновения в семьях. Настолько полярным будет отношение к христианству: одни будут его исповедовать, другие гнать. Исповедовать настолько, что даже готовы будут свою жизнь положить за Евангелие, идти за Христом до конца. А другие будут преследовать их и ненавидеть настолько глубоко, что забудут даже родственные связи, будут преследовать не просто как чужих, а как своих личных врагов.

В истории мы видим, например, святую великомученицу Варвару, девушку юную,  беззащитную, которую наказал собственный отец. Отец обезглавил собственную дочь. Как это может быть?! Он ее любит, жизнь свою готов положить за нее, создал для нее все условия, чтобы она была счастлива, но вот что-то должно было произойти в душе этого родителя, чтобы он стал убийцей  собственной дочери. Здесь речь идет о конце света. Это признаки всеобщего конца света. Для каждого конкретного человека момент конца света – это момент его собственной кончины. Для него самого этот свет закончился, начинается иное бытие. Состояние, когда ненависть доходит до убийства, – это состояние духовной смерти, осталось только, чтобы сердце остановилось. Это прямое пророчество о человеческой судьбе и о конкретной человеческой личности.

– Вопрос телезрителя: «В Послании к Римлянам у апостола Павла есть слова: ибо нет власти не от Бога, а в Интернете я читал такой перевод: «не есть та власть, если не от Бога». Смысл абсолютно противоположный».

– Да, это известный фрагмент. Нужно быть осторожным, чтобы не впасть в заблуждение. Смысл слов апостола Павла будет понятнее, если мы поймем, кто такие римляне. Римляне – это как современные москвичи: они любят дело, конкретику, меньше слов, больше ясности. Поэтому нужно смотреть как можно проще на эту строчку. Святой апостол размышляет о природе власти, он говорит, что всякая власть идет от Бога. Чтобы яснее была эта фраза, нужно обратиться к Евангелию от Иоанна, к разговору Господа Иисуса Христа и Понтия Пилата. Пилат говорит: «Что же Ты не отвечаешь мне? Разве не знаешь, что я власть имею над Тобой? Власть сейчас же приговоритьТебя к смертной казни или сейчас же отпустить». И что Господь ему отвечает? «Не имеешь никакой власти, кроме той, что дана тебе от Бога». В связке с этой фразой становится понятно: всякая власть ниспослана нам от Бога как проявление Промысла Божьего, ничего не бывает случайно, все от Бога идет.

Но есть и другая крайность: неправильно, если мы говорим, что всякая власть имеет божественную природу. Так было у египтян, римлян. Они пытались обожествить свою власть и требовали себе поклонения, что вызвало негодование христиан. Только один Бог достоин поклонения. В этом смысле мы не понимаем власть так, что она имеет какое-то божественное, сакральное значение.  В истории России, Византии были признаки божественности, симфонии, потому что страной правил один человек, и его вступление во власть сопровождалось даже таинством Миропомазания. Но тогда действительно был царь, и он был помазанник Божий, в этом смысле он обладал фрагментами этой божественной власти. Но сегодня мы не должны никому такую власть давать. Сегодня мы отдаем Богу Божье, кесарю кесарево. Всякая власть от Бога в том смысле, что она либо по благословению Божию, либо по попущению Божию дана нам для нашего спасения.

– Богоборческая власть по попущению?

– Да, она по попущению. Все, что в этой жизни происходит, тем более такие важные народные явления, как приход к власти богоборцев, атеистов, конечно, происходит по попущению Божьему.

– Вопрос  телезрителя в WhatsApp: «Скажите, пожалуйста, можно ли ходить на службы в разные храмы?»

– Конечно, это в порядке вещей. Мы же ходим ко Христу, Он одинаковый во всех храмах. Лишь бы эти храмы были канонические. Если мы не говорим о сознательном хождении в какие-то еретические собрания, а говорим о городских храмах России. Есть разные приходы, общины, мы вправе ходить в разные храмы.

Здесь возникает трудность в том, что храм по большей части – это община. Мы сейчас говорим о храме как о приходе, как о семье. В этом смысле, конечно, если человек имеет желание идти в другой храм, это свидетельствует о том, что он пока еще не привык в том храме либо его что-то не устраивает в жизни того храма и общины; может быть, богослужения или внебогослужебные мероприятия, что-то ему не подходит. И еще это говорит о том, что он не обрел духовника, духовного отца, наставника, с которым они, как говорится в народе, с полуслова друг друга понимают. Пока этого нет. Когда эта привязка появится, почувствуешь себя частью этой общины, прихода, тогда,  уверен, не будет желания пойти в другой храм. А пока этого не появилось, нужно искать и остановиться там, где почувствуешь, что это твой дом, что этот духовник опытный, ты ему доверяешь, это братья и сестры, с которыми с радостью будешь нести социальное, миссионерское служение.

Сегодня мне одна женщина говорит: «Я была молодая и за престарелыми ухаживала, а сегодня  лежу немощная, и ко мне из нашего храма приходят». Вот об этом я говорю, но это познается только опытно. Когда это будет, не будет таких вопросов.

– Вопрос телезрителя: «Как быть, если человек впал в смертный грех? Он же погибает, душа у него мертвая. Как ему не пропасть до конца?»

– Молиться за него. Необходимо чем-то ему помочь. Нельзя просто наблюдать со стороны, что он погибает, надо проявить любовь.  Христос говорит: обличи. Скажи мягкими словами, без злобы, без превозношения, осуждения. Обличи его: «Брат, я знаю, чем ты сейчас занимаешься, это смертный грех. Прости, я не могу молчать, я беспокоюсь о тебе. Просто знай это мое мнение. Если ты тоже так считаешь, обрати на это внимание. Если ты так не считаешь, не обижайся на меня, я должен был тебе это сказать». Не послушает тебя, и при двух, при трех обличи. Если не послушает тебя и двух, трех, обличи при всей Церкви. Если всей Церкви не послушал – всё. Да будет ему анафема.

Жаль такого человека, который закоснел в грехе. Мы вообще не уверены, что Вы говорите в третьем лице. В любом случае прежде всего – молитва, назидание и личный пример. Мы очень хорошо видим сучки других, а бревна у себя не видим. И мы никогда не уверены, что сами не грешим. Чаще мы себя оправдываем, а все тыкаем: «Вот ты такой, а меня учишь жизни. Себя сначала исправь, а потом мне говори». Вот так мы живем. В этом смысле надо быть готовым дать пример, добрый пример христианской жизни, борьбы со своими страстями, молитвы, посещения храмовых богослужений, причастия, исповеди. Когда человек увидит, что мы христиане, это выше всяких слов. Надо убедить его в том, что мы правильно живем. При этом мы не печальные, унылые и потерянные, а радостные, у нас полнота жизни, мы полнокровной жизнью живем. Люди посмотрят на нас и скажут:  тоже так хочу. И это будет замечательная помощь для этого друга.

– Что мы называем смертными грехами?

– Есть перечень таких грехов, которые препятствуют спасению. Духовная жизнь – это жизнь, которая приводит нас в Царство Небесное. И на этом пути к Царству Небесному есть препятствия. Объелся, например. Объедение вроде безобидная вещь, но почему на это обращают внимание? Потому, что однажды тела не будет, и надо готовиться к этому. Надо спокойно есть то, что Бог послал сегодня. Не исключено, что это будет красивый торт, вкусная пища, но мы должны понимать, что однажды не будет всех этих радостей. Смысл аскетики именно в этом: готовиться к разлуке с этим прекрасным телом.

И дальше грехи:  «без ума смеяхся», гордость, блуд… С телом ты расстанешься точно, а греховная страсть явление духовное, она останется с нами…

– Если заражен смертным грехом, то не сможешь достигнуть спасения?

– Считай, что ты уже мертвый. Поэтому такое резкое название: смертный грех. У тебя уже мертвая душа, она уже приговорена к смерти. Осталось только, чтобы пульс остановился.

– Насколько сложно от смертного греха избавиться? Это же не приговор? Если ты обнаружил, что заражен этим самым грехом, это же не значит, что следует отчаяться в своем спасении?

– Отчаяние – это грех, дьявольская уловка. Вместо того чтобы побудить нас к борьбе с грехом, дьявол вбивает нам в голову, что это бесполезно, бессмысленно, поэтому человек не борется. В этом смысле это дьявольская победа над человеком. Уже хотя бы от осознания того, что враг желает нам смерти, погибели, надо стремиться к Богу, Он Жизнедавец, дает нам Царство Небесное. Надо враждовать с дьяволом и дружить с Богом. Соответственно, если мы дружим с грехом, дружим с дьяволом, мы в состоянии вражды с Богом.

Бог бесконечно Благ и Милосерден, Он, безусловно, нас спасает, лишь бы только мы хотели этого спасения. Единственным препятствием являемся мы сами, наша самость, наше нежелание спастись. Бог дал нам свободу выбора, мы выбираем. Но в здравом уме все люди хотят наследовать Царство Небесное. А вот трудятся над этим не все. А почему? По той же причине, что враг внушил такую идею – не сможешь побороть себя. А я знаю, что не смогу, поэтому иду к Чаше и говорю: «Господи, Ты пришел, чтобы грешных спасти. От нихже первый есмь аз». Вот православие. Я ни в коем случае не приписываю себе никаких побед. Я говорю: «Господи, это Ты во мне победил этот грех»…

– Вопрос телезрительницы Татьяны из Подмосковья: «Вы сказали, все идет по Божьему Промыслу и попущению. Для чего такие страшные попущения: детей убивают? Или Его Промысл не для нашего ума?»

– Почему Бог не убил Гитлера? Мы не сможем ответить на эти вопросы. Ответит на них только Сам Господь. До конца мы узнаем всё только там. А сегодня нам остается гадательно это все объяснить. Я могу поделиться своими мыслями по этому поводу. Но не настаиваю на том, что это именно так. Мои мысли будут исходить из личного опыта, из опыта жизни в этом мире, из молитвы, из чтения слова Божия. Я думаю, все взаимосвязано. Иногда бывают такие кардинальные повороты в жизни, какие ты бы сам никогда не выдумал. И в мирное время невинные люди погибают. Мы все переживаем за эти события. Мы молимся.

Но сейчас немного отстранимся от этого. И это надо сделать хотя бы потому, что это облегчит нам боль. Мы всегда страдаем сиюминутно, это рефлекс, инстинкт самосохранения. Мы обязаны страдать. Очень жалко родителей, очень жалко несостоявшуюся жизнь. Всех жалко. Но если мы абстрагируемся от этих сиюминутных чувств, посмотрим немножко философски на это, то увидим детали, проследим судьбы этих семей. Родители в этой скорби переступили порог храма, пришли помолиться об упокоении своих детей. Быть может, за долгие годы они впервые пришли и искренне со слезами стоят перед иконами. Они плачут, переосмысливают свою жизнь. Может, эта смерть для близкого человека погибшего  стала поводом к исповеди. Они увидели причинно-следственную связь между смертью этого невинного и своими грехами. И сказали сами себе: за то, что я тогда сделал так-то и так-то, я на свою голову навлек гнев Божий и получил вот такое событие. Возможно, они к этому придут. Но пути Господни неисповедимы. 

А что случилось с тем, который преступил закон? Он жил так, как будто колесил, как конь бежал по пыльной дороге, поднял облако вокруг себя, а сейчас его за решетку посадили, и он исповедовался. Его приговорили к долгому лишению свободы, и у него есть время пересмотреть свою жизнь. И он видит, что неправильно шел. Бог его спас через это. Как разбойника когда-то спас. Это же парадокс. Как это возможно? А Христос говорит: ныне же будешь со Мною в раю. Значит, разбойнику нужен был именно такой ход жизни, чтобы он оказался здесь и сейчас. И родителям это было нужно.

Я ни в коем случае не настаиваю, что это точно так. Надо быть пророком, чтобы сказать, что этот, которого завтра пристрелят, вырос бы вором, убийцей или насильником. Но ведь возможно и то, что Господь таким образом эту душу спас, выдернул ее из этой жизни  в состоянии свежем, крепком, забрал к Себе в дом Божий. Мы очень любим земную жизнь, дорожим ею, мы ужасно переживаем, когда она преждевременно обрывается. Но мы забываем о том, что дальше начинается Царство Небесное.  Дальше начинается вечная жизнь, она в любом случае будет для всех. Мы же все воскреснем. Вечная жизнь неизбежна для нас. Но вот будем мы там наслаждаться, радоваться или будем там, где холод и скрежет зубов, это зависит от нашей маленькой, такой коротенькой жизни. Но перед лицом вечности эта короткая жизнь – просто пшик, это просто черточка между двумя датами на надгробии. Придавать ей такое гиперболическое значение ошибочно. Нужно прежде заботиться о Царстве Небесном и правде его. Раз человек так быстро ушел – на то была воля Божия. Не надо слишком сокрушаться о том, что он отсюда ушел. Душа жива. Убить можно только тело, да и то тело воскреснет. Да, во Втором славном Пришествии Господнем, на Страшном Суде будет еще одно событие – мы вслед за Господом воскреснем. Все эти измученные, истерзанные, утопленные, сожженные в целости восстанут. Будет так, как было в самом начале: душа плюс тело равно личность.

– Забавно, что когда мы иногда пытаемся реконструировать пути Господни, все может быть абсолютно по-другому.

– Да, все это пока призрачно, через тусклое стекло, гадательно, а потом мы всё увидим... Но это будет потом.

– Вопрос  телезрителя в Telegram: «Если мы в молитве об усопших просим Господа простить им грехи, значит ли это, что можно жить как угодно, все равно Господь простит по молитвам родных?»

– Уже ошибка в самом вопросе. Жить как угодно, беспечно – это искушать Господа Бога, быть слишком самонадеянным. Получается, что только Господь нас прощает, а мы не стремимся к исправлению. В ответ на наши стремления побороться с грехом Господь дает нам благодать. Дает смиренным, а не гордым. Магически относиться к Божественному, к Церкви глубоко неправильно. Это говорит о нашем эгоизме. Мы бы очень хотели иметь карманного Бога, Который бы исполнял наши желания, как золотая рыбка. Но это все не так.

Вместе и милость, и суд. И мы помним, что Бог добрый, Он прощает и поддерживает нас, но в то же время Он есть Судья. Не стоит забывать об этом. Когда святой равноапостольный князь Владимир выбирал веру, его особенно поразила картина Страшного Суда. Он был искренний человек, увидел перспективу своей жизни и сказал: «Я был зверем, стал человеком». Но именно благодаря памяти смертной мы перестаем грешить. Надо помнить, что мы все живем по одному закону: рождение, жизнь, смерть и суд. Каждому однажды придется встать пред лице Бога. И правильно будет сказать: «Твой есмь аз, Господи, спаси мя».

– Вопрос телезрителя: «Допустим, Вы знаете двоих. Один постоянно ходит в церковь, на исповедь, Вы его уважаете. И другого знаете, он хороший человек, но на церковь даже и не смотрит. Оба умирают, и Вас приглашают на отпевание. Воздаяние им будет одинаковое? Оба они предстанут пред Господом, Вы за обоих прочтете одинаковые молитвы на отпевании, но ведь у обоих были и какие-то недостатки».

– Я ни в коем случае не должен говорить за Господа, как Он будет судить. Я не знаю. Я знаю только одно, что Бог есть любовь. И еще я священник, люди меня зовут для того, чтобы я совершил отпевание. А бывает так, что я даже знакомых отпеваю. Я уже пять лет отпеваю людей в морге, у меня был повод задуматься над тем, кого и как я отпеваю. Я чувствую душой, у меня есть пастырская совесть. Я читаю слова разрешительной молитвы, и там звучит: «Чадо духовное…» Я думал: как такое может быть, если я никогда в жизни не видел человека и он меня не знает?

Как христианин я понимаю, что три дня душа на земле. Соответственно, в этой компании есть одна личность, которую мы глазами не видим. Просто я знаю, что он здесь. Он нигде не будет в эти важные минуты, когда его родные и близкие пришли проститься с ним, льют слезы, звучит молитва всех об этом человеке. Конечно, он сейчас здесь, я это понимаю и делаю все ответственно, как бы в его присутствии. Я читаю: «Чадо духовное». И понимаю, что раз Господь привел меня, грешного, в эту минуту читать над ним молитву, то сейчас он стал моим духовным чадом, хотя бы на какую-то секунду, пока я читаю.

Там есть такие глубокие слова: «Да простит тебе Господь, если ты анафему на себя навлек, проклятие отца или матери; если словом, делом, помышлением или даже неведением в чем-то согрешил, не зная, что это грех. Даже если ты что-то по немощи человеческой забыл, предал забвению, то да простит тебя Он человеколюбия Своего ради». Вот тут я понимаю, что меня сюда позвали для того, чтобы я помолился Господу об этом человеке. Я думаю, что если такие же мысли будут у родных и близких, – это очень правильно. Мы пришли сюда помолиться Господу, воздохнуть за этого грешника. И прежде чем будем просить: «Господи, прости его», нам нужно сделать еще одну очень важную вещь (если мы ее не сделаем, будет лицемерие) – простить его.

Прежде чем звонить на телеканал «Союз» и спрашивать, простит ли Бог того или другого, надо самому простить их и сказать: «Господи, я их простил от всей души». И только после этого поднять голову и попросить: «Теперь, Господи, и Ты его прости и спаси ради Своего человеколюбия и по молитвам святых». Вот таким образом надо относиться к личности. При этом, как говорит святитель Иоанн Златоуст, ненавидеть надо грех, но человека бесконечно любить и стараться его защитить при всех обстоятельствах. Вот такое наше христианство.

– То есть когда мы отпеваем людей, которые, как нам кажется, жили очень грешной жизнью, мы просим, чтобы Господь их простил, и сами стремимся их простить, чтобы эти люди обрели Царство Небесное. Нет ли здесь чего-то неравнозначного? Один человек себе ни в чем всю жизнь не отказывал – и мы за него просим и ходатайствуем, чтобы он все-таки спасся, а мы вели праведную жизнь....

– Чужая душа потемки. Я не могу рассуждать за другого человека, каков уровень его духовности. Нас очень хорошо учит Евангелие в этом смысле в притче о мытаре и фарисее. Мы такие вроде бы чистые и гордые, все молились Богу, а на самом деле все время Его обижали. Бог говорит: «Не нужны Мне ваши жертвы, сердце Мне дайте». Более того, мы сами неправильно делаем, а говорим, что те еще хуже нас. Мы-то знаем, что ничего не знаем, а они не знают даже этого. Но это наша гордость так рассуждает за другого человека.

Про разбойника  еще раз скажу: никто не ожидал, что он первым войдет в рай. И чтобы проиллюстрировать эти мысли,  приведу слова святого Паисия Святогорца. Как-то к нему пришла женщина, которая очень молилась за своего погибшего сына. Он был самоубийца, сбросился с девятого этажа и погиб. Женщина спросила: «Он попадет в ад?» Старец говорит: «С девятого этажа упал? Это ж сколько можно передумать за то время, пока летишь вниз, как можно покаяться! А кто тебе сказал, что он в ад попадет?»

И мы тоже ни в коем случае не должны говорить, что этот умрет и погибнет, а этот спасется. Судья только один – Бог. Каждый из нас прежде всего в себе должен искоренять зло, думать о себе, что является первым из грешников. А потом надо молиться за других, но ни в коем случае не говорить: «Ты грешник, ты пропадешь». Мы не имеем права так говорить. Мы восхищаем Божественную власть судить. И в этом смысле кощунствуем и сами еще дополнительно грешим. Боже упаси нас от таких мыслей. Молиться надо за всякого человека, даже за того, который нам кажется безнадежным христианином. У него в последнюю минуту жизни может такое произойти, о чем мы всю жизнь только молимся.

– Вопрос телезрителя: «Если прав блаженный Иероним, то у Иакова и трех его братьев было кровное родство с Господом Иисусом?»

– Это потомок рода Давидова и рода Авраама. Написано четко: Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил Иосифа – это кровное родство. И дальше эта генеалогия прослеживается четко. Прочитайте Евангелие от Матфея, там по сорок родов описано, это икона человечества. Мессия – воплощение всего этого. Христос из рода царского, из рода Давидова, в этом нет никаких сомнений, об этом прямо написано в Библии.

– Вопрос телезрителя: «Как отличить психическое заболевание от беснования? Хотя слышал мнение, что это могут только святые, и то не все и не всегда».

– Я полностью с этим согласен. Я немощный, совершенно некомпетентный в этом смысле. Только иногда, как священник, стараюсь увидеть в человеке грех и нащупать пути его исправления. Но бывают патологии, глубокие поражения нервной системы. В этом смысле плечом к плечу должны идти и батюшка, и доктор. И у каждого из нас есть своя компетенция. Иногда мы пересекаемся. Чаще всего психологи, психотерапевты берут на себя некоторые функции наставников. Я думаю, что не стоит этого делать. У Церкви есть инструментарий для помощи и душевнобольным. Но все это связано с покаянием, воздержанием, постом, молитвой.

А мирские люди пытаются это игнорировать, фармацевтическими средствами заглушить какие-то симптомы, но ничего у них не получается без покаяния. Все глубокие врачи отправляют к батюшке: «Исповедуйся, открой Богу душу, очисти ее». Параллельно этим надо заниматься. Но все-таки надо быть очень опытным пастырем, чтобы без ошибок сказать, что этот после исповеди свободен, а этому надо идти в больницу.

– И, наверное, лучше еще при этом быть врачом.

– Мы общались недавно с одним батюшкой, который окормляет психиатрические больницы. Это долгий разговор, но можно коротко объяснить, как я для себя это понимаю. В храм мы все приходим больными, не от хорошей жизни. Редко приходим поблагодарить. И то улыбнулись, поблагодарили и побежали дальше. А чаще все-таки мы приходим со своими житейскими шишками, чтобы Господь нам помог. И мы, с Божией помощью, окрыляемся, уже смотрим, что так жить лучше, правильно, если не грешишь, соблюдаешь заповеди. Пост помогает даже тем, чтобы ты себя лучше чувствовал. И как хорошо на душе, когда причастился. Ты понял, что так надо, и уже избрал для себя образ жизни не греховный, а хотя бы поближе к святости. Мы все пришли сюда контуженные, и здесь мы уже исцеляемся, с Божией помощью, и шагаем дальше.

– Я хотел спросить еще по истории про старца Паисия, которую Вы рассказали. Если предположить, что тот самоубийца, пока летел до земли, действительно покаялся, это ведь наводит на такое подозрение, что церковное покаяние как будто бы и не нужно. Ему достаточно было просто покаяться перед Богом в личной беседе, за которую сейчас очень многие ратуют, чтобы исповедь была личным разговором с Богом без присутствия священника, без посещения храма. Получается, что так можно?

– Нет, это был частный разговор. И в каждом таком разговоре мы стараемся создать гиперболу, а иначе никак не дотронешься до сердца. Я уверен, что это, конечно, была гипербола. Эти слова святого – некое многоточие, оно обязательно должно присутствовать. Мы не можем утверждать, что человек, который исповедовался, уже очистился. Мы видим это на практике. Человек снова приходит и повторяет эти же слова. Причем уже и батюшка помолился, и сам человек открыл Богу душу и все рассказал, а все равно какие-то корешки греха остались. Они его мучают, и он опять идет и говорит: «Батюшка, я снова хочу исповедоваться в тех же самых грехах, можно?» Нужно. Потому что ты пришел в больницу. Иногда нужно перевязку сделать, снова бинты наложить, и шаг за шагом становится все лучше и лучше.

Так исповедь и работает, если не хватает веры. Если веры хватает, один раз исповедовался – и все, больше не вспоминаешь. Это если бы у нас была вера с горчичное зерно. А у нас нет такой твердой веры, мы маловеры, нуждаемся в терапии. Вот такой своеобразный путь, это не химическая реакция, не формула, когда сказал магическое заклинание – и уже исцелен. У нас такого нет, у нас жизнь, а в жизни все по-настоящему, ничего искусственного.

Гипербола не должна исключать саму жизнь. Это было сказано старцем в частном разговоре. А я проиллюстрировал этот механизм бесконечного Божьего милосердия. Святые отцы вообще предпочитали молчать на эту тему. Потому что каждый раз, когда мы говорим о Боге, о механизме спасения души человеческой, все равно лжем. Мысль изреченная есть ложь. Святые отцы говорили: «Мы бы никогда не говорили о Боге, если бы не еретики, которые начали криво о Нем говорить». Как Арий, который четверостишия слагал. Причем святые понимают, что это ложь, кривое, не ведет к спасению. Царство Небесное не подобно тому, как его описывает Арий, это противоречит Евангелию и словам Христа. Но он так громко уже говорил, что пришлось вызвать его на Собор, и впервые святые отцы начали говорить о Боге.

В результате этого проговаривания появился Символ веры. Его сразу не понять, это очень глубокая молитва, требует изучения. Для этого и мы здесь собрались, чтобы всё изучать. И на огласительных беседах, и где-то еще, шаг за шагом, вообще в течение жизни мы для себя открываем то, что святые отцы сказали. Ясно, что они сказали очень условно, относительно. Четко мы всё узнаем там, а пока максимально усвоим то, что они увидели, словами сказали и написали буквами. Многое зависит и от нас, как мы услышанное и написанное воспроизведем, от чистоты нашего сердца. Господь говорит, что только чистые сердцем Бога узрят. Есть какое-то нравственное условие богопознания и путей Господних. Всегда надо оставлять многоточие.

– Вроде бы мы не отрицаем возможности покаяния в последний момент перед смертью, молитв Церкви о человеке, который прожил свою жизнь не по-христиански, верим, что он может спастись и Господь его помилует. Но при этом для людей, которые регулярно ходят в церковь, все равно предполагается постоянное хождение в церковь, участие в таинствах, молитва и прочее. Почему Господь так попустил?

– Тут важна наша воля. Бог дал нам этот дар еще в Царстве Небесном, дал право выбора, с кем ты: с Богом либо без Бога. Хождение в церковь, участие в причастии и других церковных таинствах – это проявление нашей воли. И тогда уже Бог идет навстречу  нам. Это прямой путь. Пусть он иногда сложный, надо рано просыпаться, соблюдать пост, прощать и любить людей, но это прямой путь к Богу, к наследию Царства Небесного. И есть какие-то окольные пути. Есть много путей. Бог говорит, что в Его доме обителей много. Это означает, что там найдется место и для кающегося грешника. Но будет это уже по Божьему суду. Какие терзания человек испытывает на земле или будет испытывать на небе – нам понятно. Ясно, что жизнь несчастна, если человек грешник. Дьявол сделал красивой и привлекательной дорогу к греху. Хотя каждый человек понимает, что сам грех – это мерзость.

Я буквально вчера поднимался по лестничной площадке, и там стоял и курил человек. Это очень неприятно для меня как некурящего. Я знаю, как работает реклама, как формируется табачная зависимость. Но ведь это же так некрасиво и неприятно – просыпаться утром, когда изо рта плохо пахнет, кашель. Что же должно было случиться, если человек на это идет? Я прохожу и вижу, как неприятно курение, как оно отталкивает…

 Мы видим правду, а правда – в Боге. Друзья, в качестве завершения скажу так. В Евангелии все сказано, написан образ праведности, образ Божий. Мы к нему стремимся. И кто вкусил однажды чего-то сладкого, тот уже будет ценить сладость, а кто никогда в жизни ничего слаще морковки не ел, тот скажет: «Мне и так хорошо».

Ведущий Александр Черепенин

Записали Анна Вострокнутова и Елена Кузоро