Беседы с батюшкой. Святая преподобномученица великая княгиня Елисавета Феодоровна

В екатеринбургской студии нашего телеканала - протоиерей Сергий Вогулкин, доктор медицинских наук, профессор.

– Близится 1 ноября – очень важная дата для нас, людей православных, которые помнят и любят свою историю, – день рождения святой преподобномученицы Елизаветы Федоровны Романовой. Предлагаю сегодняшнюю программу посвятить разговору о ней, ее подвиге.

– Первого числа мы готовим акцию. Свердловский областной медицинский колледж, Алапаевская епархия вместе решили пригласить для встречи представителей тех храмов и монастырей, которые посвящены Елизавете Федоровне, чтобы хотя бы немного о них рассказать. Но когда я столкнулся с ситуацией, понял, что это вряд ли возможно, потому что, оказывается, этих храмов и монастырей слишком много по России и за рубежом.

Перебирая фотографии Елизаветы, когда она была совсем маленькой, пяти-шести лет, я обратил внимание, что в глазах у нее какая-то постоянная грусть, печаль. Я не нашел ни одной фотографии, где она смеялась бы. Да, она улыбается, но все-таки глаза немножко грустные. Наверное, это объяснимо: в детстве на ее глазах погиб трехгодовалый брат, потом случилось несчастье – умерла ее мать. Конечно, это не могло не сказаться на детском и потом взрослом облике: грусть осталась в ее глазах на всю жизнь. Конечно, она самая красивая принцесса Европы, самая красивая великая княгиня, украшение русского двора, европейских дворов, но все-таки небольшая грусть в ней сохраняется.

Действительно, 1 ноября для всех православных людей – большой праздник, и мероприятия будут проводиться во многих храмах России.

– Вы сказали, что большое количество храмов названо в честь святой преподобномученицы. Вы пытались подсчитать конкретные цифры?

– Цифры для меня оказались совершенно неожиданные. Елизавету Федоровну называли белым ангелом Москвы. Думаю, сейчас она белый ангел России. Сорок три храма посвящены Елизавете Федоровне, семь престолов в соборах, двенадцать часовен в ее честь. По сути, вся Россия покрыта храмами, посвященными Елизавете Федоровне. И это, конечно, не случайно. Двадцать девять храмов и монастырей в ее честь  при больницах, расположены непосредственно около больниц. Тридцать сестричеств милосердия во имя Елизаветы Федоровны. То есть цифры огромные, совершенно поражающие.

Елизавета Федоровна очень рано начала свое служение. Может быть, отсюда идет ее всенародное почитание. Когда она была еще маленькой девочкой, она вместе со своей матерью ходила в больницы и ухаживала за больными. Надо сказать, что в Дармштадте в Германии это хорошо помнят: в больнице, в которую приходила Елизавета, стоит ее бюст, открыта мемориальная доска. Там сохраняется память о посещении маленькой Эллой больных, которые там лежали.

Мы забываем еще один интересный момент. В 1896 году под покровительством Елизаветы Федоровны была организована Елизаветинская община в Санкт-Петербурге, которая была очень хорошо оборудована, имела собственную больницу для беднейших людей. И, знаете, здесь какое-то очень интересное переплетение судеб. В этой больнице, которая была в Санкт-Петербурге, врачом работал старший сын Сергея Петровича Боткина – Сергей Сергеевич, профессор Военно-медицинской академии. Потом мы увидим, что в Марфо-Мариинской обители до своего заграничного турне какое-то время работал Евгений Сергеевич Боткин. Хочется проследить эту связь; наверное, она будет очень любопытна и интересна для людей. Боткины – известнейшая фамилия в России. Два страстотерпца: один погиб в Ипатьевском доме, Елизавета Федоровна – в Алапаевске. Это ведь не случайно. В мире случайностей нет. Такие встречи, может, и кратковременные, но знаковые.

Итак, я нашел много храмов, монастырей, посвященных Елизавете Федоровне, но не со всеми пока еще удалось списаться. Марфо-Мариинская обитель сейчас восстановлена, работает, и это замечательно. Елизаветинская община Санкт-Петербурга была закрыта в 1920 году, а открылась заново 10 октября 2021 года, через сто лет.

– Открылась несколько недель назад, получается...

– Да. Ровно сто лет она была закрыта. Правда, здание сейчас занято другими ведомствами, но это не важно; главное – возродилась община, и это замечательно.

Нам удалось (даже нельзя это назвать удачей, наверное, это какой-то Промысл) связаться с самыми отдаленными монастырями и храмами России, посвященными Елизавете Федоровне. Начну с Хабаровска. От них совсем недавно мы получили и поздравление с предстоящим праздником, и сведения о том, что 1 ноября у них будет праздник, своя акция, на которую они пригласят прихожан, будут демонстрировать фильмы, показывать книги о Елизавете Федоровне. То есть планируется большая и хорошая акция.

– Это они Вам рассказали об этом?

– Да, мы списались, и получили вот эти сведения.

Служение во всех этих храмах повторяет служение святой Елизаветы. Это служение в больницах, посещения на дому, это различные приюты, богадельни, посещение паллиативных больных. Необыкновенное разнообразие служения! У каждого храма свои находки, свои интересные моменты.

Следующий город – Ханты-Мансийск, оттуда мы тоже получили сведения, с пожеланиями. Там замечательная община сестер милосердия. Они посещают больницы, прикреплены к определенным отделениям: скажем, две сестры милосердия на одно отделение больницы. Они организуют не только духовную помощь, но и физически помогают в уборке, создавая красоту вокруг больного. Эта красота – дело женских рук. Сестры милосердия, посещая больных, стараются, чтобы все было чисто, удобно, чтобы все стояло на месте, был хороший вид из окна. Это искусство!

В Ханты-Мансийском автономном округе есть очень интересный храм и сестричество в городе Мегион (название переводится как «излучина, поворот реки»). Город небольшой, сорок шесть тысяч населения, но там прекрасно организована община сестер милосердия. Я с удовольствием прочитал тот материал, который они прислали. Они столько делают хорошего! Они обслуживают не только Мегион, но и в поселок Высокий тоже направляют свои усилия. Они собирают благотворительную помощь. Настоящая живая жизнь в сравнительно небольшом городе. Очень хорошая, достойная всякого уважения община сестер милосердия.

Двинемся на Запад. (Уралу, Москве, Санкт-Петербургу мы посвятим передачи 1 ноября; у нас все готово, отработано.) Германия. Там единственная православная община сестер милосердия во имя Елизаветы Федоровны организована сравнительно недавно. В городе Бухендорф находится центр общины, Елизаветинский монастырь. Работают с детьми, у них летний лагерь для девочек. У них переплетная мастерская, швейная мастерская. Во-первых, занимаются серьезно миссионерской деятельностью; во-вторых, переводят православную литературу на немецкий язык, чтобы можно было распространять ее в Германии.

Минск. В Белоруссии есть храм и монастырь в честь Елизаветы Федоровны. Хотелось бы рассказать именно о Свято-Елисаветинском монастыре, который расположен в Минске. В нем более трехсот сестер милосердия. Причем они посещают больных в нескольких клинических больницах Минска, помогают одиноким, отслеживают точки, где находятся тяжелобольные, паллиативные больные, их посещают. Я читал о том, как они работают, – это полный набор елизаветинских завещаний.

– О чем идет речь?

– Работа с многодетными семьями, работа с сиротами, инвалидами (взрослыми и детьми), онкобольными. Многогранная работа. Конечно, должен быть кто-то, кто вдохновляет на такую работу. Я с удовольствием прочитал об их традиции проводить сестринские собрания. Протоиерей Андрей Лемешонок читает замечательные проповеди, причем очень душевно; я с удовольствием некоторые из них прослушал и получил внутренний заряд. Совершенно чудесный батюшка, который вдохновляет на всю эту работу.

Двигаемся дальше. В Калининграде находится потрясающий Свято-Елисаветинский монастырь. Я смотрел фотографии: настолько красиво, замечательно все сделано! Сделано для людей. Там стоит самый высокий в России и Европе поклонный крест, высотой 25 метров. И в полном объеме налажена работа сестричества. Здесь импульсом, своеобразным вождем сестричества является матушка Елизавета, талантливейший человек. Она прекрасно рисует, пишет книги, управляет всем и вдохновляет сестер на подвиги красоты, милосердия и любви.

Перебираемся в Англию, за границу. Вестминстерское аббатство. Там есть галерея мучеников XX века, погибших за веру, среди которых скульптура Елизаветы Федоровны. Ее помнят везде.

– С чем это связано?

– Мне кажется, что она с нами; создается такое впечатление. Когда человек уходит, он оставляет что-то после себя, и это живет в этом месте. Но чтобы воплотилась мечта человека!.. А ведь Елизавета Федоровна мечтала о том, чтобы по образцу Марфо-Мариинской обители были созданы обители по всей России. И они созданы. То есть ее мечта жива. Пока наши мечты живы, воплощаются в жизни – значит, и мы живы. Присутствие святой Елизаветы чувствуется во всем. Сколько я смотрел видео в разных монастырях, храмах... Приносят больного или приезжает больной – и чудо исцеления совершается неукоснительно. Я думаю, количество храмов и монастырей в честь Елизаветы Федоровны будет расти.

– Вы уже несколько раз упомянули Марфо-Мариинскую обитель как образец служения...

– Именно она явилась образцом для последующего развития сестринского движения по всей России. Те начала, которые были заложены Елизаветой Федоровной, оказались настолько жизненны и настолько необходимы, что мы сейчас без них просто не можем представить себе социальную помощь, медицинскую помощь. Больница при Марфо-Мариинской обители была лучшей в Москве, туда привозили самых тяжелых больных, от которых отказывались все другие больницы. Там настолько был поставлен уход! Конечно, там работали прекрасные врачи, они считали за честь быть в Мариинской больнице, оказывать помощь больным. Но главным был уход. Я думаю, нам именно этого сейчас не хватает – человеческого отношения к нашим больным, выхаживания больных, как это было в Мариинской больнице. Мы научились оперировать, лечить, но забыли, как по-настоящему выхаживать: с милосердием, полной отдачей, сердечностью. Именно это было заложено в Марфо-Мариинской обители.

– Именно это на современном языке называется паллиативной помощью?

– Да. Но надо сказать, что в начале XX века проблема онкологии так остро не стояла. На первое место выдвигались другие проблемы: прежде всего – туберкулез, далее – тяжелые ранения. Одну интересную деталь мне удалось обнаружить: несмотря на то, что в Мариинскую больницу привозили самых тяжелых больных Москвы, за все время ее существования был только один смертельный случай. Выхаживали всех.

– Там другая помощь оказывалась? Другие лекарства были?

– Выхаживание другое, уход за больными другой. Смерти были, но от туберкулеза, после тяжелейших ранений, когда привозили раненых с поля боя. Была налажена небольшая паллиативная помощь: четыре койки для умирающих. Но уход за ними нисколько не отличался от того, как ухаживали за всеми остальными больными, и это очень важный момент.

Не надо забывать, что сестры Марфо-Мариинской обители специально каждый день выходили в город, и местом, в котором они нередко бывали, был Хитров рынок – самый опасный, самый бедный район Москвы, где сосредотачивалось самое большое количество нищих, бандитов, разбойников, воров. Это было ужасное место. И именно туда они шли, находили бездомных детей, находили умирающих, больных и отвозили в Мариинскую больницу.

Поэтому паллиативная помощь там оказывалась, но, повторюсь, она не была такой обширной, как сейчас в хосписах. Я смотрел работу общин сестер милосердия: они помогают и в хосписах, и в психоневрологических больницах, и в приютах для детей, взрослых, инвалидов. Все это идет оттуда – из Марфо-Мариинской обители, от Елизаветы Федоровны.

– В одной из предыдущих программ мы достаточно подробно говорили о проекте, который своей целью ставит обучение волонтеров, подготовку тех, кто будет оказывать паллиативную помощь. Как он реализуется? Прошло уже больше месяца. Есть какие-то сдвиги?

– Месяц не прошел даром. Мы получаем много звонков с вопросом о том, когда будет оказываться такая помощь. Этот месяц ушел на учебу. В последнюю неделю октября мы завершаем учебу наших волонтеров паллиативной помощи. Двести пятьдесят три волонтера паллиативной помощи получат сертификаты и будут готовы для оказания помощи, то есть для обучения родственников больных, сопровождения паллиативных больных на дому прежде всего. Самая большая проблема – оказание помощи на дому. Сестры милосердия во многих общинах именно на дому ухаживают за такими больными.

Номер телефона, который демонстрируется в течение всей нашей программы, – это номер горячей линии, по которому родственники, сами волонтеры, другие заинтересованные лица могут получить консультацию священника, психолога и специалиста по уходу. Через этот номер телефона можно будет связаться с руководителями отрядов на местах, чтобы волонтеры пришли и помогли в уходе.

Сейчас уже некоторые отряды закончили учебу и начали работать у себя в городах, остальные до конца этого месяца закончат свое обучение. После этого мы перейдем к обучению в других городах, которые пока еще не охвачены. Там мы будем обращаться прежде всего к людям, приближенным к православию, к прихожанам, поскольку они духовно подготовлены к этому служению, их просто надо обучить. По мере набора групп будем обучать прихожан этой работе, готовить волонтеров паллиативной помощи. По проекту, который поддержан фондом президентских грантов, у нас есть некоторые средства, и на эти средства мы будем готовить группы волонтеров в городах, крупных поселках, чтобы эта помощь была доступна. Потому что сейчас паллиативная помощь в среднем по России оказывается только тридцати процентам нуждающихся.

– Несмотря на то, что мы работаем в студии Екатеринбурга, города-миллионника, ваше служение проходит в том числе за городом, в небольшом поселке. Вы окормляете людей из небольших деревень. Там тоже живут старики, и они тоже нуждаются в помощи. Вы видите все изнутри. Не всегда есть возможность преодолеть даже шестьдесят километров до центра...

– Поэтому я и говорю, что наша цель – как можно больше иметь волонтеров, чтобы, можно сказать, в каждой деревне был человек, к которому можно обратиться за помощью, который покажет, что и как надо делать, а дальше люди могли бы сами продолжать. Вот такого рода волонтеры должны быть, по сути, везде.

– Какие города были задействованы на первом этапе?

– Сейчас были задействованы достаточно крупные города: Серов, Краснотурьинск, Ирбит, Алапаевск, Нижний Тагил, Каменск-Уральский, Асбест, Сухой Лог, Ревда, Красноуфимск. Тринадцать городов, где уже завершается обучение, уже сформированы эти отряды.

– Но не только там люди нуждаются в помощи.

– Нет. Следующая наша задача – обучить профессионалов-волонтеров в городах: Карпинск, Североуральск, Артемовский, Сосьва (поселок городского типа)...

– Свердловская область очень протяженная...

– Сорок семь городов и крупных поселков. Мы пока еще сумели охватить только небольшое количество. Но проект будет развиваться.

– Допустим, человек не смотрел предыдущие программы, не в курсе, о каком проекте идет речь. Или человек впервые столкнулся с такой ситуацией: родственнику требуется помощь. Куда обращаться?

– По номеру телефона, который транслируется на экране, можно обращаться с любыми вопросами. Сейчас чаще всего я отвечаю по этому номеру, потому что я и врач по образованию, и священник; могу некоторые функции, скажем так, совмещать. Когда люди со мной разговаривают, они получают полную информацию, потому что я руковожу этим проектом, знаю, в каких городах эта помощь уже есть. Я связываюсь с руководителем конкретного отряда, и руководитель отряда посылает по адресу двух волонтеров, например, чтобы помочь человеку в конкретной ситуации.

– Бывает, люди стесняются, им неудобно...

– Не надо стесняться. Мы говорим о живых людях. Да, человек тяжко болен, медицина оказалась бессильна и может помочь только снять какие-то симптомы. Но человек должен жить наполненной жизнью. Для такого человека ценен каждый день, и каждый день этот человек должен становиться лучше. Он должен с кем-то встретиться, у кого-то попросить прощения, пообщаться со своими  детьми, что-то им рассказать, оставить... У него работы очень много! А если это верующий человек, он должен за всех помолиться, исповедоваться, причаститься, собороваться. То есть свободного времени не так много. Человек продолжает жить интенсивной жизнью. Он должен получать информацию, должен понимать, что делается вокруг, в мире, его нельзя изолировать ни от мира, ни от семьи. У него еще есть возможность пожить в семье. Мы все время как-то суетимся, все время на работе. А тут у него есть возможность быть с семьей. И эту гармонию надо создать.

Надо обучить родственников уходу так, чтобы больному было комфортно, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Надо, чтобы кто-то постоянно с ним присутствовал. Самое страшное – одиночество. Например, проблема наших хосписов в том, что они не круглосуточные, большинство хосписов работают с утра до вечера. А человеку, который находится в таком состоянии, обычно тяжко становится ночью (или утром), когда служба не работает. Поэтому родственники не должны оставлять человека одного; больному тяжело, одиноко, он хочет с кем-то пообщаться.

В этом и задача – наладить жизнь человека, еще живущего среди нас, подготовить его к переходу в мир иной, в котором ему, может быть, будет намного лучше. Может быть, если мы хорошо его подготовим, наступит исцеление, восстановление целостности. В состоянии исцеления, в гармонии тела, души и духа уходить не так страшно. Это нормально, это просто ожидание перехода.

– Спасибо за эти добрые слова, которые вселяют надежду в сердца.

– Елизавета Федоровна – наша покровительница. Молясь ей, мы получаем необыкновенную помощь; столько сил она в нас вливает! Надо обращаться к ней.

Сейчас, в это труднейшее время, когда говорят о необходимости самоизоляции для пожилых людей, думаю, пожилые должны подать пример молодым людям. Потому что то, что сейчас творится, нельзя назвать нормальным. Нам говорят, что надо привиться, надо носить маски, но мы не вразумляемся. Давайте хоть пожилые и старики покажут пример. Сейчас людям после 65 лет не советуют выходить из дома. Так дома же можно сделать келью, поставить небольшой иконостас, свечи, положить молитвослов, поминальник всех своих родных и близких... Какая помощь будет! Представляете, сколько таких келий может быть по России! И все у нас будет хорошо! И молодые люди, глядя на то, как ведут себя пожилые, наконец-то задумаются, правильно ли они поступают, что нарушают все правила, которые сейчас полезны и необходимы. Ведь в «красной зоне» сейчас лежат семьями!.. Разве это порядок? А ведь причина только одна – наша безалаберность.

– Не рекламы ради хочу сказать, что в студию Вы пришли, используя средства индивидуальной защиты.

– Причем не маску, а респиратор. И соблюдаю социальное расстояние.

– Вы же не сопротивляетесь, Вам это не составляет труда...

– Ни в коем случае. Наша безалаберность отличает нас от западных стран. На Западе итальянцам сказали носить маски – все надели маски. Китайцам сказали, что без маски на улицы нельзя выходить, – никто не выходит без маски. Народ дисциплинирован, народ понимает. Да, были очень серьезные вещи в Италии, в США. Сейчас у них все идет на спад. А у нас количество больных возрастает в полтора и два раза, но мы совершенно не вразумляемся! Мы потеряли внутреннюю дисциплину, мне кажется. Вот у верующего человека есть внутренняя дисциплина, он понимает, например, что надо соблюдать посты, молиться утром и вечером. А у многих людей нет внутренней дисциплины. В этом вся беда.

Ведущий Тимофей Обухов

Записала Нина Кирсанова