Беседы с батюшкой. Протоиерей Александр Трушин

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает член Епархиального отдела по делам молодежи, ответственный по работе с молодежью в Домодедовском благочинии Московской епархии, настоятель Никольского храма села Лямцино Домодедовского района протоиерей Александр Трушин.

– Пост через неделю, грядет масленица, сырная седмица. Сегодня заговенье перед постом, все готовили мясо. Что делать, если оно осталось? Выбрасывать?

– Выбрасывать – это несерьезно. Те семьи, которые готовились к посту, сориентировались и в количестве мясных продуктов… Выбрасывать продукты нехорошо. Никакими уставами не оговорено, что что-то нельзя доесть, что нужно все выбросить. Эта фанатичность никому не нужна. Она не делает нас ближе к Христу. Апостол Павел говорит: «Едим ли мы, не едим ли, нас это к спасению не приближает и не отдаляет от него». Давайте внимать словам апостола и готовиться прежде всего духовно. А уж с приготовленными блюдами дома всегда разберутся.

– Можно ли праздновать масленицу?

– Никаких специальных документов по поводу масленицы не было установлено. Решение на усмотрение настоятеля. Но хотелось бы, чтобы здравый смысл нас не покидал. Мы готовимся к посту, и это радостная седмица: пекутся блины, люди ходят друг к другу в гости, принимают гостей. Не надо превращать это в языческие праздники, надевать маски животных или какие-то костюмы, безобразящие человеческий облик.

Стали серьезно обсуждать празднование масленицы на приходе, сжигание чучела. Какая в этом необходимость? Мы православные люди, исповедуем Господа нашего Иисуса Христа, Его распятие, воскресение и вознесение. При чем тут чучело? При чем бесконечные песни, пляски? Если у нас радостное настроение в ожидании поста, почему бы не попеть хорошие песни духовного содержания или приличные народные? Не надо превращать все это в беснование. Давайте придадим празднику смысл. Мы празднуем Пасху, то есть празднуем чудесное событие Воскресения Господа нашего Иисуса Христа. А что мы празднуем на масленицу в преддверии поста? Ради чего эта музыка, танцы, сарафаны, гармошки, погремушки?

Во всем должен быть смысл. Конечно, человек устает, и ему надо что-то попраздновать, повеселиться, но радость во Христе должна выражаться тихой, хорошей радостью. На некоторых приходах на масленицу бывают культурные программы; например, прихожане храма приглашают выпускников или старшеклассников местной музыкальной школы – и те устраивают небольшой концерт скрипичной или легкой классической музыки. Вы давно были на концерте классической музыки? Давайте устроим такой концерт. Будет музыка, радость в преддверии поста, в преддверии встречи с Господом Иисусом Христом. Не тоска о расставании с вольной жизнью, а радость встречи. Такой вариант приветствуется. Пусть песня, музыка послужат духовному росту и духовной радости. А то какой-то антикрестный ход получается. В крестном ходу мы идем с иконами, с распятием, а когда начинаются эти масленичные гулянья, частушки не лучшего содержания (и все это возле храма или во дворе храма), это ни в какие ворота не лезет. Это не имеет никакого отношения к православной вере.

Несколько лет назад появилась тенденция, когда на Рождество для детей устраивают концерты. Их участниками становятся в том числе какие-то ряженые: кто медведем одет, кто снеговиком, кто бабушкой Зимой. Хорошо? Для развлечения детей хорошо. А потом общая фотография. И батюшка стоит между Дедом Морозом, бабкой Зимой и прочими. И у многих детей создается неправильное ощущение, что этот с бородой, во всем черном, тоже ряженый, тоже Дед Мороз, только в более печальном виде, чем тот, что в красной шубе. Хорошо проводить праздник, но священнику или архиерею не нужно фотографироваться рядом с медведями и Дедом Морозом. В этом нет необходимости. Это не является проявлением, как раньше говорили, «хождения в народ». Пусть сфотографируется с детьми отдельно.

Я к Деду Морозу хорошо отношусь. Я тоже устраиваю у себя на приходе такие праздники. У нас приходит замечательный артист, очень приятный человек, серьезно относится к своей роли. По окончании рождественских праздников мы решили над ним пошутить,  говорим: «Вы хорошо сыграли Деда Мороза, детям понравилось, можно Вас пригласить на Пасху?» Он стоит в костюме Деда Мороза. Я и говорю ему: «Вот так в костюме и приезжайте». Он вполне серьезно нахмурился и говорит: «Нет, наверно, на Пасху в костюме Деда Мороза нехорошо. Надо что-то другое придумать». Человек был озадачен.

Не надо ставить некоторые вещи в один ряд. У многих людей, не только у детей, на одну линейку восприятия ставятся и батюшка, и концерт в храме, и пляски, и подарки, и богослужение. Все это на одной ступени. Не надо что-то путать. Есть развлечение, а есть предстояние перед Господом. Об этом надо задумываться. Это не должно стать каким-либо скандалом, не должно вызвать какие-то споры. Нужно осознать этот момент.

Необязательно устраивать массовые гулянья. Тем более в наши непростые, довольно трудные дни. Хорошо бы мы с полным осознанием подходили к тому, что мы христиане.

– Вопрос от телезрителя: «Как воспитать трудолюбие и целеустремленность в своем ребенке? Девочке 16 лет. У нее есть заболевание сердца. Меня тревожит ее расслабленность и постоянное сидение в Интернете».

– Вспомнил слова одного из великих писателей; к нему подошла женщина с большим животом, перед родами, и спросила, когда начать воспитывать ребенка, он сказал: «Вы опоздали на 9 месяцев». Ребенку уже 16 лет, Вы уже опоздали с воспитанием. Трудолюбие в детях воспитывается независимо от их болезней. Трудолюбие воспитывает в человеке целеустремленность, видение своей цели в жизни.

Страшно, когда даже совершенно здоровые дети, но избалованные родителями, особенно мамами, бабушками, вырастают и не видят своей цели в жизни, и на них нападает депрессия. Лет в 16, 17 они начинают задавать вопросы: зачем я живу? зачем вы мне дали жизнь? Человек не видит смысла своей жизни. Это упущение.

Второе упущение – это детоцентричное воспитание, когда ребенок в центре жизни взрослых. Никакого положительного результата это не даст. В Домодедовском городском округе настоятели приходов общались с директорами школ. У нас была встреча, обсуждали вопрос о том, как приблизить детей к нашей православной культуре, что хорошо бы устроить им экскурсии по храмам. И священники предложили организовать экскурсии, которые будут полезны и для прихода. Не священники будут развлекать детей, а дети покажут, чем их приезд может быть полезен приходу. Это дало положительные результаты. В каникулы на приходы стали приезжать классы, и перед экскурсией по храму дети посвящали время помощи этому храму. Благо зима у нас снежная. Много ездили по сельским храмам, которые довольно прилично завалены снегом. Всегда находилась работа. Дети расчищали снег, очищали дорожки ото льда, девочки чистили подсвечники. Этому посвящалось немного время, около часа. Подростки быстро устают. А после этого уже, когда помыли руки, согрелись, начиналась экскурсия по храму. И мы свидетельствуем, что было совсем другое отношение детей к храму, совсем другое его восприятие. За этот час храм стал для них родным местом, хотя они были тут первый раз.

Раньше мы были очень озадачены: дети уезжали и больше никогда не появлялись. А потрудившись в храме, они говорили: «Мы к вам еще приедем; если что-то надо, мы обязательно сделаем». Эти слова дорогого стоят.

У нас привычка развлекать детей, все время искать поводы, чтоб им не было скучно. А им становится, наоборот,  скучно от наших забот о том, чтобы не было скучно. У нас есть старый опыт советской школы, когда дети на уроках труда делали прекрасные лопаты, грабли, и все для собственной школы. Ребята делали указки в мастерских и потом видели, что учителя пользуются их указками, видели, как на территории школы работают граблями или лопатами, сделанными старшеклассниками. Меняется отношение к труду.

Одна женщина пожаловалась в письме Амвросию Оптинскому, что ей скучно в храме. И он ей отвечает: «А в избе тебе не скучно? Ты всегда находишь себе работу: то цветы полить, то шторы поменять. Как же тебе в храме может быть скучно?» Опираясь на эти слова, давайте не искать пути развлечения детей, давайте ставить им реальные задачи по силам, и тогда они будут видеть и свое место в жизни, и ее цель. Господь мудро все устраивает. Если Бог на первом месте, все остальное на своем.

– Вопрос телезрителя: «Меня била мама, а я ей ответил матерной бранью. Что мне за это будет? Могу ли я исповедоваться?»

– Давайте начнем с конца этого письма. Не просто можешь исповедоваться, а должен. И не только исповедоваться. Давайте не путать исповедь и покаяние. Не надо материться больше, тем более на маму. В Священном Писании сказано, что проклят тот, кто оскорбляет своих родителей. Кто говорит плохое слово о своих родителях, имеет проклятие от Бога. Ни о какой матерщине речи быть не может. Надо исповедоваться и покаяться в этом. Покаяться – значит исправить свой образ жизни, исправить свое мышление, отношение к своей матери и окружающим людям.

Мама ничем не нарушила Священное Писание. В Ветхом Завете есть эпизод, когда сыновья одного из израильских первосвященников потеряли величайшую святыню Израиля. Первосвященник ждал их с военных действий. Ему сказали, что сыновья были недобросовестными священниками. И он в молитве услышал глас Божий, Господь ему говорит: «Я тебя учил бить своих сыновей, а ты жалел для них палки,  словами их увещевал. Вот теперь и получай». Мама поступила абсолютно верно согласно Ветхому Завету, всыпала немножко. Иногда это самый короткий путь до мозга. Словами увещевать можно долго, и не все понимают слова. Кто-то однажды пошутил, что нас раньше по любому поводу лечили травами: крапивой по голому заду. Это самое хорошее травное лечение.

Ничего страшного тут нет, я не думаю, что мама уж так сильно била. Тем более раз человек задает вопрос, значит, уже взрослый, вполне может потерпеть. Конечно, нежелательно доводить родителей до рукоприкладства. Надо следить за собой, искать пути, чтобы тебе не всыпали в следующий раз, стараться договориться.

– Вопрос телезрительницы: «Моя старшая сестра в разговоре постоянно употребляет нецензурные слова, причем очень отборные. Я ее пытаюсь остановить, но безрезультатно. Поговорила на повышенных тонах. Она обиделась, считает себя правой, говорит, что это привычка, что я должна принимать ее такой, какая она есть. Не хочу напряженных отношений, но и слушать не могу. Как быть?»

– В педагогике нет единого совета. Было бы очень удобно, если бы разработали трафарет по каким-то отношениям... Такого нет. Воспитание детей, как и вера в Бога, дело личного творчества. Матерщина процветает. Но 20–30 лет назад, когда компьютеры стали внедряться в нашу повседневную жизнь, были целые родительские движения, как не допустить ребенка сидеть в компьютере. Воевали с компьютером. Прошло немного времени, появились телефоны, началось новое движение, как воспитать ребенка, чтобы он не сидел в телефоне. Воюем с телефонами. Теперь внедряется матерщина, она звучит в Интернете, в молодежных передачах или в полулегальных лентах. Матерщина процветает вовсю. Можно «поблагодарить» работников культуры, когда в период перестройки со сцены зазвучала матерщина. Тогда считали, что это передовые достижения, что это значит быть ближе к народу. Печально.

В таких случаях жалеешь, что отменили публичную порку. Очень было бы хорошо. Режиссер поставил спектакль, где применяется матерщина со сцены, и потом на этой же сцене надо положить этого режиссера пятой точкой кверху и вкатить ему несколько плетей. И следующие спектакли у него было бы образцово-показательные, с чистым языком.

Это наша беда. Это наша болезнь. Это наш «ковид М». И пройдет еще немало времени, пока нам удастся справиться с этой болезнью. Так и с татуировками. В тюрьмах есть специалисты, которые набивают тату, но теперь уже подростки мечтают освоить эту профессию: классно, не пыльно, не надо тяжело вкалывать, все к тебе приходят на поклон, а ты подставляй трафаретики и набивай тигров или еще что-нибудь. Это наша беда.

Культура в семье, в доме, чтение молитв и Евангелия, осознание евангельского текста – все это помогает человеку избавляться не только от матерщины, но от сквернословия вообще. Мы с вами знаем, что есть такой грех – употребление гнилых слов, не только матерных. Само по себе чтение Евангелия – это уже молитва. И Господь покрывает Своей благодатью молящегося, то есть открывает ему то, что человеку внешнему, постороннему не видно. Поэтому давайте со всей душой подходить к евангельским словам, евангельским строчкам.

И надеемся, что эта поганая мода пройдет. Она будет иметь отголоски еще много лет, мы будем видеть этих разрисованных татуированных старух и стариков на пляжах. Но пройдет это время. То есть наступит момент, когда будет стыдно оказаться разрисованным. Такое обязательно будет.

Среди молодежи, например, стыдно сверстникам показаться не в модной одежде. Мы же не надеваем на ребенка одежду XVIII века или даже просто более устарелого образца. Дети уже не хотят ее носить, им стыдно перед своими сверстниками. Так и рисунки на теле. Но если одежду можно поменять быстро, то рисунки на теле только с кончиной человека будут уходить. Но я думаю, что это пройдет, как многие болезни, которые нас охватывают и долго держатся.

– Многие накалывают какие-то свои символы: имя любимой или даже портрет набивают, какие-то знаки для себя оставляют. То есть «мое тело – мое дело, что хочу с ним, то и делаю». Это правильно?

– Как это ни печально, встречается эта тенденция среди психологов. То есть люди, которые называются психологами или семейными психологами, начинают проталкивать такую мысль (она была несколько десятилетий популярна в Соединенных Штатах, в странах Западной Европы): ты свободен делать то, что хочешь. То есть не должен себя ничем связывать. Для православного человека, воспитанного в православной культуре, важно, что Господь говорит об ответственности: во-первых, перед Богом; во-вторых, перед родителями; в-третьих, перед детьми, которые у тебя рождаются и даны от Бога. А с Запада насаждается, что ты от всего свободен, сам владелец своего тела или своей жизни, судьбы. Я думаю, это сатанинская тенденция. Поиск безответственности перед Богом и людьми – сатанинская тенденция, она нарушает живую связь человека с другими.

Будем надеяться, что потихонечку от этого будут отходить, что православная вера будет иметь не только внешнее выражение в нашей жизни, когда надевают красивые крестики на толстой цепочке или деланно приходят ставить свечки, складывают руки по западному образцу. Смотришь, стоят какие-то люди, явно случайно зашедшие в храм, складывают ладошки или встают на одно колено. То есть видишь, что это внешняя атрибутика.

– Может, просто не знают, как надо?

– Они не ходят в храм, не церковные люди.

– Пришли – и слава Богу. Как хотят, так пусть и молятся.

– Вот с этого момента и начинается. Когда первый раз пришли, мы говорим: «Слава Богу!» А когда человек приходит уже не первый раз, мы стараемся научить его тому, как должно быть: как внешне себя вести, а самое главное – как человек должен внутренне меняться. Это самое трудное – изменение души, покаяние. Поэтому за этот труд берутся священники, для этого они и поставлены. И так важно, чтобы мы с вами могли вместе со своими детьми,  близкими (а для священника все – дети, независимо от возраста) оторваться хотя бы от некоторых сатанинских пристрастий: эгоизма, гордыни, «я сам себе хозяин и ни перед кем не отвечаю».

Хорошо, если бы мы с вами опять возвращались к евангельским текстам, к их пониманию. Это очень помогало бы человеку. Многие вопросы отпали бы, если бы мы были по-настоящему верующими.

– Следующий вопрос: «Мой сын был крещен в младенчестве, но, став взрослым, сменил веру, ушел в язычество. Я не могу теперь писать его имя в записках о здравии в храме, но дома все равно молюсь о нем, прошу Бога принять мою материнскую молитву за сына. Хотя сын просил за него не молиться и не молиться о его возвращении в православную веру, я все равно молюсь о здравии, ведь это мой сын. Можно ли так делать, несмотря на волю сына?»

– Хочется сказать: «Мама, ты правильно делаешь! В этом твой основной материнский долг, что молишься о нем». Может быть, это главное в жизни, что Вы сделаете по отношению к своему сыну. Бывает, что уходят на «страну далече». И немало их возвращается – замечательных людей. Как в той притче про блудного сына. Приходят внутренне все оборванные, голодные, изможденные, искривленные в своем мышлении. Но они возвращаются.

Не исключено, что они возвращаются благодаря материнским молитвам, материнским воплям. Этот вопль настолько горяч перед Богом, настолько настоящий, что Господь его слышит и наверняка сохраняет этого человека благодаря материнской молитве. Наверное, нет ничего сильнее, чем материнская молитва. Сам Господь принимает прошения Своей Матери и уступает по Ее просьбе (вспомните икону «Отрада и утешение»). Очень важно, чтобы мы взывали к Господу о наших чадах, не оставляли их ни в коем случае.

Он уже брошен, уже ушел. Кто еще будет о нем молиться? Иногда бывает, что священники формально говорят: «Всё, записок больше не подавайте, мы больше не будем о нем молиться». Но сам священник на самом деле молится. Да, он не читает записку, но он стоит в алтаре и вопиет о прощении, возвращении заблудших, иногда до пота, до слез. Бывают случаи, что и у священника дети чудят и куда-то уходят. Тогда ему в десять раз понятнее становится боль материнского сердца, и он вопиет не только о своем ребенке, но и обо всех заблудших детях или близких людях.

Хочется сказать: милая мать, укрепи тебя Господь! Не оставляй своей молитвы, миленькая. Да благословит тебя Господь и укрепит. Что ты там читаешь? Акафист? Читай акафист. Просто взываешь, стоя на коленях перед иконой? Взывай на коленях. Идешь по улице, а про себя проси Господа о том, чтобы Он наставил, вразумил и сохранил твоего сына. Когда мы говорим «сохранил», это не значит, чтоб его не побили в ночном пивбаре. Просим, чтобы Господь сохранил эту душу, чтобы она пришла к покаянию или, когда настанет время, пришла именно к Господу. А тем более, раз он крещен, задаток дан. Можете не волноваться, все время о нем молиться. Это будет самое главное.

– Действительно, так часто и бывает. Вопрос, наверное, сейчас обычный: а как не бояться? Не бояться, когда страшно, силы тебя оставляют – и ты поддаешься каким-то непонятным паническим настроениям…

– Если бы я сейчас дал абсолютно точный ответ, то, наверное, его подхватили бы все психологи и священники мира. Но и они знают: однозначного ответа нет. Поэтому мы вспоминаем высказывание одного из военачальников Великой Отечественной войны, который сказал, что на фронте нет людей, которые не боятся, а есть люди, которые преодолевают страх.

Это можно отнести и к православному христианину. Страх будет, это на уровне инстинкта самосохранения. Слава Богу, что он у нас есть, иначе мы просто физически погибли бы очень давно, не чувствуя опасности и не сохраняя себя. Но преодолеть свой страх – это самое ценное и самое трудное.

Профессор Осипов Алексей Ильич любит делать акцент: не в том подвиг христианина, чтобы его совершить, а в том, чтобы бороться с собой, идя к этому подвигу. Поэтому ценно не то, что ты сидишь на хлебе и воде, а то, что борешься с собой, со своими пристрастиями для того, чтобы прийти к потребности сидеть на хлебе и воде.

Итак, преодоление страха – это самое ценное и перед Богом, и в нашей жизни. Этому учат даже в спецназе. То есть людей адаптируют к тяжелейшим условиям. Поэтому на учениях они проходят какие-либо испытания: то им создают условия, будто они тонут в воде, то они в болоте, то где-то в горах. Чтобы не было страха.

Помню, много лет назад я стал свидетелем, как готовили молодых бойцов спецназа. Я попал на самое простое упражнение: им надо было выполнить какие-то простые задания типа пробежать по бревну, перелезть через небольшую стеночку. Я про себя отметил: какие простые препятствия, школьник через такие пройдет. И когда несколько ребят побежали, инструкторы встали напротив них и стали стрелять. Оказывается, надо было не просто преодолеть эти небольшие препятствия, а под пулями. Пули ложатся буквально у ног. Нужно, чтобы спецназовец научился не бояться этой стрельбы, а выполнять свое задание.

Вот это была тренировка! У меня была нервная перегрузка, хотя я только смотрел. А ребята должны были выполнять свое задание, преодолевать страх. Вы знаете, это чисто христианская тренировка: учиться преодолевать страх. В чем мы преодолеваем страх? У каждого свои страхи. Трудно разделить: этот высокодуховный человек, этот нет – ни в коем случае мы об этом не говорим. Уровень страхов разный.

Пост – это тоже тренировка. На самом деле очень многие боятся поста самым настоящим образом. Начинают заранее нервничать. Наверное, об этом Господь в Евангелии говорит: что люди будут издыхать от ожидаемых страхов. Не от самого факта того или иного плохого, трудного явления, а от ожидания страхов. Очень удачное выражение. Поэтому христианин, как воин спецподготовки, должен научиться преодолевать страхи: «Я попробую попоститься… Буду себя плохо чувствовать, тогда нарушу пост, а сейчас, сколько могу, попробую попоститься».

Давайте вспомним митрополита Антония Сурожского. Человек в подростковом возрасте (в четырнадцать лет) пришел в православный храм и упал в обморок от каждения. Дьякон проходил, кадил густым кадильным дымом – и подросток упал в обморок. Вышел из храма и задался вопросом: а почему никто не падал, а я упал? На следующий раз опять приходит на службу, ему было интересно. И так повторилось несколько раз, пока он не преодолел в себе что-то, что послужило причиной падения в обморок. Значит, преодолел эти страхи.

И дальше Господь ему дает такое, за что мы благодарим митрополита Антония по сегодняшний день. И будем благодарить и за его проповедь, и за его образ жизни. Поэтому давайте искать пути преодоления своих страхов, и Господь не оставит. Давайте мы с вами хоть чуть-чуть пойдем навстречу Богу. Не оставит нас Отец наш без внимания.

Ведущий Сергей Платонов

Записали Анна Вострокнутова и Елена Кузоро