Беседы с батюшкой. Как христианство приводит к себе. Священник Димитрий Дмитриев

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает священник Димитрий Дмитриев, клирик храма во имя иконы Божией Матери «Нечаянная Радость» на проспекте Народного Ополчения в городе Санкт-Петербурге. 

– Тема сегодняшней передачи – как христианство призывает к себе. Кого и как призывает христианство к себе? Что значит этот призыв? Как его услышать, как понять, что Христос Сам обращается к тебе? Это очень сложный вопрос для всех нас, верующих и неверующих. Верующий человек обращается к этой теме трепетно и иногда даже с недоумением, почему такое не происходит. Неверующий человек думает, что, может, это абсолютная ерунда. Но, может, и неверующие люди думают о том, каким образом существует связь между нашей жизнью и, как они говорят, высшими силами?

Тем не менее как это происходит? Вы священник, и с Вами это произошло.

– Действительно, очень сложный, непростой, серьезный вопрос. Можно вспомнить и свой опыт. У меня этот призыв был связан со страданием. Я пришел к Богу через страдание. Еще в отроческом возрасте у нас произошла семейная трагедия, и в 13 лет я попал в храм. Это серьезный возраст, когда происходит формирование человека. Слава Богу, я нашел для себя ответы в Церкви! Поначалу просто приходил в храм днем, когда уже и служба, и требы закончились. Мне просто нравилось быть в храме, когда там приглушенный дневной свет, и ты находишься как бы один. Мне казалось, что я ощущал присутствие Господа. Вот эти наивные отроческие желания в конце концов и привели к тому, что со временем они оформились, как мне хочется надеяться, в более серьезные религиозные взгляды и повлияли на выбор моей профессии, если служение можно назвать профессией. Даже можно сказать, что они повлияли на выбор пути.

На самом деле и сейчас я это присутствие иногда ощущаю. Но это очень сложно вербализовать. Такие моменты, когда тебе кажется, что с тобой Господь, очень кратковременны. Ты не можешь с точностью и ясностью утверждать, что Господь все время находится рядом с тобой. Как мы знаем из опыта святости, который есть у нас в Православной Церкви, святые испытывали и молчание Господне, когда они к Нему обращались и долго не слышали ответа. Им казалось, что Господь их оставил. Вот этот период богооставленности тоже нужно было проходить. В конце концов, преодолевая те или иные сложности, они становились теми святыми, которых мы знаем.

Очень опасно иногда себе что-то придумывать. Мы знаем, что есть не только христианство, но и какие-то альтернативные религиозные движения. Я, как преподаватель истории новых религиозных движений, постоянно в этой литературе сталкивался с якобы каким-то пробуждением либо даже с какими-то видениями, которые лидеры этих религиозных групп принимали за голос Бога. Но в конце концов это их приводило к страшному заблуждению и пагубным путям.

Если мы говорим в контексте нашей передачи о том, как это происходит в христианстве, то мы, конечно же, обращаемся к Священному Писанию и встречаем там знаменитые слова: много званых, но мало избранных. Они для нас должны быть определяющими. Обывателю в церкви часто кажется, что он нашел Бога, он к Нему пришел, но на самом деле это Он нас позвал. Не мы выбираем, а Он нас выбрал. Интересно, что притча потом нашла свое отражение и в отеческих творениях, в том числе у блаженного Августина, который написал свое знаменитое сочинение «О граде Божьем», где он говорит, что есть град небесный и град земной, но границы не всегда совпадают с границами Церкви.

– Вопрос телезрителя: «Многие и сейчас, и раньше пытались прийти к вере через поиск чудес. Но так устроен человек, что для окончательного уверования всегда будет не хватать одного маленького чуда. Как Вы к этому относитесь?»

– Действительно, многие думают, что к вере можно прийти через чудо. Порой такие чудеса бывают, но я бы не стал их специально искать. Потому что чудеса бывают разными. Мы знаем, что могут быть и лжечудеса. Надо это анализировать, прислушаться, к этому, присмотреться. Сейчас модно считать, что все делается очень быстро, что все доступно. Церковь воспринимается как магазин религиозных услуг, куда люди приходят и  требуют услугу: почувствовать присутствие Божие за сорок минут или стать святым за три урока. И спрашивают, сколько за это надо заплатить.

Но все это может человека совершенно неправильно сориентировать. Самый главный момент труда, встречи, узнавания Бога связан с определенным самоограничением. Здесь это не просто поиск каких-то необычных явлений, но именно глубокая работа над собой. А людям очень часто хочется мистики без аскетики, чтобы ничего не делать, но чтобы сразу что-нибудь пришло: ты ничего не делаешь (или только чуть-чуть) и думаешь, что все можно купить, в том числе и чудо.

– Вы очень правильно сказали. Взять, например, обряд крещения. Люди ищут не чудо преобразования... «Я заплатил деньги, будьте любезны крестить меня». Это говорит не столько о циничном отношении, сколько о проблеме, которая возникает у нас с тем, чтобы допустить Христа в свою жизнь, допустить Бога в себя. Это серьезная проблема. Вы, как пастырь, наверняка с ней сталкиваетесь на приходе.

– Мы неоднократно слышим фразу о том, что нужно поставить Бога на первое место, но Господь же выше всех этих мест! Что это значит? Что я буду делать 50 поклонов (наклонов), буду регулярно посещать храм, платить десятину? Но все это мы уже проходили. Уже были люди во времена Спасителя, которые так и делали; они же Его потом и распяли. Это была передовая, самая многочисленная религиозная партия того времени.

Но это же не самое главное. Наверное, если мы опять-таки говорим про православие в частности и про христианство в целом, то мы говорим о присутствии Божьем как о любви. Это, к сожалению, можно и потерять. Очень часто бывает так, что, акцентируясь не на внутреннем, а на чем-то внешнем, человек теряет те самые ростки Божественной благодати, которые даются в крещении. К сожалению, и это тоже можно потерять, если теряешь любовь.

Мы стараемся людей сориентировать так, чтобы заповедь о любви к ближнему была частью Божьего присутствия в человеке, в православном христианине, чтобы люди замечали не только самого себя на службе, например, но и кого-то рядом с собой. В раннехристианских общинах люди знали друг друга по имени. Мы стараемся делать так, чтобы люди, приходящие молиться в храм, ощущали не только экзальтированное состояние, но и видели ближних, которых нам послал Сам Господь. Божие присутствие можно ощутить в том числе и в ближнем. Это очень важно! Это горизонтальная перспектива; не только вертикальная, но и горизонтальная.

– Очень интересно, что Вы об этом говорите. Понятно, литургия – наше общее дело, общая молитва мирян и священников. Это все прекрасно! Но Вы говорили, что  очень любили быть в одиночестве. Когда Вы поняли, что одному быть нельзя?

– Чуть позже. Когда я стал приходить в храм, оказалось, что я могу кому-то помочь, находясь на службе. И батюшка меня как-то сориентировал, сказал: если ты поможешь кому-то, то Бог тебя тоже не забудет.

– Вот и рецепт.

Вопрос телезрителя: «Как Вы впервые встретили Бога в своей жизни? Второй вопрос: есть понятие веры, а есть понятие религии. Что здесь является локомотивом и как совместить веру с религией, чтобы не было перегибов, которые возникают в сторону сектантства?»

– Хочется надеяться, что самая-то главная встреча еще будет с Господом. Это как Господь решит. Пока надеюсь оставаться добрым все-таки пастырем. Второй вопрос интересен. Люди пытаются как-то эти понятия разделить: человек религиозный и человек верующий. Когда я занимался катехизацией и приходящие люди начинали рассказывать про веру, они говорили, что их интересует прежде всего религиозная услуга. Мол, мне эта катехизация не нужна, не нужно меня в вашу веру обращать.

Связь с Богом без веры невозможна. И все, что есть в храме, должно быть средством достижения веры. В храме особая атмосфера (и иконы, и ладан, и пение хора), но это всего лишь средство, чтобы что-то щелкнуло в твоей душе, изменилось, чтобы ты понял, что есть любовь Божья и что она есть в тебе.

Но опасность в том, что человек может во всем этом внешнем утонуть. Один публицист писал о типичной ситуации. Бабушка поменяла свои комсомольские взгляды на религиозные и с той же активностью стала трудиться в церкви. С одной стороны, похвально, стала потом почетной паломницей. У нее свое место, и никто туда не может подойти, это только ее место, здесь она молится  каждое воскресенье, на коленях стоит. И никто ей не указ. Это печально, когда человек так себя ведет. Наоборот, уступи свое место человеку, который в этом больше нуждается (это будет проявление любви); и, может быть, тоже почувствуешь присутствие Божие…

Надо дать место Богу в своей жизни, прежде всего обратиться к Нему; с себя, любимого, перенести центр на Бога.

– То есть на любовь. Я вспоминаю слова владыки Маркелла (Царство ему Небесное). На мой вопрос, что такое православие, он долго думал, а потом сказал, что православие – это не золото церквей, не митры, не свечи, не золотые облачения. Православие – это Живой Христос. Я тогда понял, что у него нет заготовок для ответов, а он епископ, человек, который прожил тяжелейшую жизнь…

Когда мы говорим о том, как христианство приводит к себе, я бы еще спросил: кого приводит к себе? Всех или есть некая избранность: кто-то достоин, чтобы стать христианином, а кто-то нет?

– Господь всех любит и ко всем людям обращается, но если человек не хочет слышать этот призыв, надеется на свои силы, те или иные возможности, – ему Бог не нужен. Вспоминаю слова владыки, у него всегда были простые слова, не специально подготовленные, он этим жил… Владыка всегда мог подумать, порассуждать и порой давал фантастические ответы на самые главные вечные вопросы, и они доходили до людей гораздо лучше каких-то длинных и монотонных речей.

– Вопрос телезрителя: «Батюшка, давайте шире раскроем вопрос нашего родства с Богородицей (как духовного, так и земного), а через Богородицу родства с Иисусом Христом и со всей Святой Троицей».

–  Спасибо, хорошая подсказка. Если мы посмотрим на церковный календарь, то увидим, что очень часто чтим те или иные образы Божией Матери – их очень много, они  почитаемы всеми христианами (особенно православными). И то же самое присутствие Господа было явлено в те или иные эпохи через разные образы Божией Матери. Автор Н. Кондаков собрал все эти случаи, разные иконографические образы в своем многотомном сочинении, и мы видим, что присутствие Божией Матери идет с нами через все эти эпохи. Есть канон, но бывают и инородные варианты; например, Чернобыльский образ Божией Матери или распространенный на Украине образ Трилетствующей Божией Матери. Они отличаются иконографически. Вместе с тем вера людей выражалась через эти образы тоже и помогала им преодолевать страшные и сложные препятствия. Это не зависит от того или иного континента, той или иной страны (не только русских приводит христианство и православие к себе).

Помню, я был в таком богохранимом городе, как Монреаль в Канаде, где есть предание, основанное на реальных событиях, что там была Монреальская икона Божией Матери. Иосиф Муньос-Кортес, чилийский паренек, в конце концов стал православным и даже тайным монахом и с образом этой Божией Матери, который он получил на Афоне, путешествовал по всему миру. Образ был чудодейственный – мироточил, этот факт был доказан. Он с этим образом ездил по всему миру, пока в православных Афинах в одном из номеров отеля, где он остановился, на него не напали сатанисты. Образ канул в Лету, а самого Иосифа тогда убили. С другой стороны, потом появился образ Гавайской иконы Божией Матери и так далее. То есть мы видим, что это не зависит от географических широт, национальной принадлежности, цвета кожи.

– Я был знаком со священником, служащим в этом храме, он внук настоятеля храма, который был снесен на Сенной площади.

Когда мы говорим, что пути Господни неисповедимы, но при этом все равно хотим знать эти пути, это желание чуда. Я бы хотел здесь соединить эти две темы. С одной стороны, мы понимаем, что искать самого чуда не нужно, потому что если мы его ищем, то превращаемся в язычников. С другой стороны, мы все равно ждем этого чуда, потому что хотим, чтобы с нами чудеса происходили. Другой разговор, что мы не умеем их увидеть, а они происходят с нами…

Существует ли какое-то предопределение для тех людей, которые находятся в поиске? Если Господь пока для тебя закрыт и появляется уныние, как это все преодолеть? Просто через поиск и моление о чуде? Либо что-то с нами должно произойти страшное? Но мы хотим все-таки не тяжелой, не аскетичной жизни, а радостной. И нам все время говорят про любовь, а мы, может быть, просто этого не видим и не слышим?

– Действительно, часто не видим и не слышим. Господь нам дает какие-то маленькие радости, а мы их не замечаем. Самое главное чудо, мне кажется, – это чудо нашей веры, что она есть; и жизнь верующего человека совершенно иная. Ощущая Божие присутствие, ты на многое способен, потому что ищешь те или иные решения не просто наедине с собой (как в своей книге писал римский император Марк Аврелий), но доверяешь этот поиск Самому Богу. И здесь опять-таки вопрос твоего «я» немножко сдвигается. Конечно, нам хочется, чтобы все было легче, но и без скорбей тоже никуда, потому что та же самая радость без горести не бывает; какое-то безоблачное существование сложно представить. Бывает, например, медбрат или врач-хирург делают тебе укол или разрез: сначала  больно, а потом становится хорошо.

– И обратная сторона. Мы привыкаем к благодатной жизни, когда все хорошо и мы не испытываем никаких проблем, но вдруг случается что-нибудь серьезное, и мы начинаем думать о том, что Бог нас оставил, сами себе говорим: я недостойный, я так пал...

– Какое-то свое недостоинство ощущать христианину периодически полезно, чтобы не превозноситься. С другой стороны, это может перейти в какую-то забитость, то есть совсем отказывать себе в человеческом достоинстве не стоит. И все-таки эта избранность налагает определенные обязательства, человек ощущает себя каким-то иным. Это непросто, потому что живет христианин в мире, в котором много греховных соблазнов.

И когда человек испытывает Божью радость, говорит на исповеди: «Батюшка, у меня сейчас все хорошо», – я говорю, что желаю это состояние сохранить как можно дольше и быть готовым к скорбям; рано или поздно они всех настигают.

– Еще тут есть момент: если у меня все хорошо, я начинаю это воспринимать как некую данность и заслуженность. Но Вы, как пастырь, знаете, что при этом очень мало служится благодарственных молебнов.

– Да, к сожалению, в приходской практике это часто отмечается. Поэтому радостью надо делиться. Когда люди говорят, что у них все хорошо, – так поделитесь своей радостью, сделайте что-то хорошее, доброе; человек плачет, а вы его утешьте.

– Это к вопросу о милости, милосердии. Если у тебя нет денег, можно подойти к человеку и просто поговорить. Но не так: «Что ж ты так пал-то, что ж такой бомж ужасный? Это тебе за грехи твои… Мы-то избранные, а ты не идешь на пир».

– Еще бывает, когда говорят: «Это ему (ей) по грехам, так и надо, Божья кара  настигла». Откуда ты знаешь? Хочется сказать: «Угомонись, пока тебя что-нибудь не настигло».

– Когда мы говорим о том, как христианство приводит к себе, возникает еще вопрос: зачем это? Ведь мы не задумываемся, зачем нам христианство, зачем нас зовет Христос к Себе, зачем это нужно.

– Хороший вопрос. Вот отношения любящих родителей и детей – зовет отец к себе, и ты идешь. Или к маме. Потому что хочется; ты идешь, потому что чувствуешь, что она беспокоится за тебя. Любящий нас Господь ждет нас как добрый Отец, и грустно не отозваться на Его призыв.

– Как в детстве: «Домой». Это очень трогательно. Я уверен в том, что эта любовь, с которой зовет нас Отец домой, преодолевает все. Если мы чувствуем любовь Господню, хотим ее чувствовать, то, наверное, тогда верующему человеку все содействует ко благу. И тогда, наверное, у нас будет все в порядке. Если мы только допустим к себе свою собственную веру и будем беречь ее.

– Беречь, оберегать и делиться ею.  

– Это и прозвучало в нашей передаче как самое главное. Благословите, отче, наших телезрителей.

– Божией помощи, мои дорогие, хочется всем пожелать, чтобы то присутствие Господне, которое вы ощутили, оставалось с вами как можно дольше.

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Таисия Зыкова и Елена Чурина