Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы. Игумен Филарет (Пряшников)

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает наместник Староладожского Никольского мужского монастыря игумен Филарет (Пряшников). 

– Вопрос: «Игумен – это всегда настоятель или нет?»

– Сегодня это административная единица. Игумен (игуменья) является настоятелем (настоятельницей) той или иной обители. Если говорить об этом понятии, то мы должны уйти в историю. Монашество зародилось на берегах Нила в Египте в IV веке. Здесь мы вспоминаем два имени – Антоний Великий и Пахомий Великий.

Антоний Великий был родоначальником скитского, уединенного монашества. А Пахомий Великий – родоначальником общежительного монашества. Здесь и зародилось понятие «игумен». Что такое общежительное монашество? Это несколько домиков, которые объединялись в монастырь. Пахомий Великий над этими объединениями подвизающихся монахов ставил игуменов. «Игумен» в переводе с греческого означает «ведущий». Людей, объединенных одним порывом идти ко Христу и монашескими обетами, он ведет ко Христу. До сих пор во главе всех монашеских обителей стоят настоятели, игумены, которые так или иначе отвечают за то, что им поручено Святейшим Патриархом, Синодом. Эти должности утверждаются на высоком уровне.

– Когда Вы еще не были настоятелем, Вы были игуменом и руководителем Святодуховского просветительского центра. Еще есть игумен Силуан. Что в данном случае означает «игумен»?

– До 2011 года «игумен» – это была иерархическая награда. Сегодня она ушла в прошлое, исключена из списка. Сегодня игумен – только настоятель монастыря. Но так как мне когда-то дали это звание, то у меня масло масляное – игумен монастыря, игумен Филарет.

– Вопрос: «Возможно ли совмещение монашества и научного служения»?

– Безусловно, потому что в свое время наука не была отделена от религии. Монах не только заботится о своем спасении. Да, на первом плане у любого монаха – жизнь по Богу, жизнь во Христе. Это покаянный образ жизни. Но, с другой стороны, это еще занятие чем-то. Монах не может быть без послушания, которое ему определяет Церковь. Кто-то работает с паломниками, туристами. Кто-то работает в трапезной, готовит для братии, для гостей, накрывает столы. Кто-то является духовником и духовно окормляет людей, приезжающих в ту или иную монашескую обитель.

 Есть и те, которым Господь дал возможность соприкасаться с миром науки. Более того, есть монахи, которые пришли из мира науки и стали монахами и продолжали свою деятельность. Например, Лука (Войно-Ясенецкий) и многие известные деятели науки, которые так или иначе сопрягали свою жизнь с монашеским деланием, монашеством. Монах может заниматься наукой, различными исследованиями. Если мы посмотрим западное монашество, то увидим, что такое переплетение одного с другим пошло именно на Западе. Там монастыри являлись очагами науки, где делались открытия, где давали возможность получать образование, были училища, школы и прочее. Это очень органично, одно другому не мешает.

– Вы кандидат теологии. Когда Вы защищались, Ваша работа тоже была посвящена монашескому, священническому служению. Много ли тогда было монахов, которые стали вместе с Вами учеными?

– У меня есть друзья, которые не бросили это занятие, а продолжают или преподавать, или развивать объект своих научных познаний. В основном это, конечно, гуманитарные направления; для нас это, наверно, важнее. Хотя я знаю, что и в мире реставрации есть епископы, монахи, которые открывают свои реставрационные мастерские, получают лицензии и работают совершенно по другому направлению, сохраняя историю, памятники архитектуры и прочее. Друзья есть и в этой сфере тоже.

– Вопрос телезрителя Евгения: «У меня вопрос о шестой заповеди блаженств. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Был ли в истории Церкви от Ветхого завета до наших дней случай, чтобы кто-то видел Бога? В Ветхом Завете сказано, что человек не может увидеть Бога и остаться живым».

– В Новом Завете мы читаем такие слова: Бога не видел никто никогда. Господь относится к совершенно иному миру, чем мы. «Блаженны чистые сердцем, ибо они увидят Бога» – здесь говорится о том, что человек, который очищает свою внутреннюю жизнь от скверны греха, увидит Господа, Его почувствует, к Нему приблизится. Помните слова Христа: кто не будет вкушать от Плоти Моей, пить от Крови Моей, тот не наследует жизнь вечную? Какое первоначальное понятие этих слов? Буквальное: без Евхаристии,  Причастия, без физического соединения с Христом через принятие Тела и Крови Его мы не наследуем жизнь вечную. А еще есть духовное понятие: «кто не будет похож на Меня». Если мы не будем похожи на Него в поведении, словах, решениях, то не наследуем жизнь вечную. И кто не будет очищать внутренний мир свой от грехов, страстей, не наследует жизнь вечную.

Смысл нашей жизни не в том, чтобы лицом к лицу встретить Христа, но, очищая свой внутренний мир, стать достойными Его друзьями. В Ветхий Завет совершенно иное было понятие. Безумие – изображать Божество. Божество никто никогда не видел. Когда наступили времена Нового Завета, тогда мы увидели Господа, Который стал Человеком. Иисус Христос был таким же, как вы, как я, имел те же члены этого бренного тела, но оно не было испорчено грехом. Мы уже далеко уходим в учение о Пришествии в мир Спасителя. Он родился не естественным способом, не имел таких страстей, которые сейчас у нас есть, у Него не было выбора между добром и злом. Он был добро. Мы с вами стремимся очищать свое сердце, чтобы стать ближе к Нему, это самое главное. Если Он Себя откроет нам, то мы Его увидим.

– Вопрос: «У меня бывают мысли об уходе в монастырь. Как мне понять, что я готов, что меня ждет монастырь?»

Многие люди размышляют об этом, но мы видим, что там, где раньше было сто монахов, теперь шесть.

– Если небо благословит, земля не удержит. Если есть Промысл Божий о человеке, что он станет монахом, это будет, он это увидит, почувствует. Жизненная ситуация так сложится, что никуда не повернешь, второго пути перед глазами не будет. Как игумен я всегда говорю: поживите какое-то время в монастыре, посмотрите, понесите какое-то послушание. Я очень тяжело расстаюсь с людьми. За восемь месяцев, пока я игумен монастыря, у меня есть как положительные эмоции, так и отрицательные. Монастырь научает меня смирению, терпению, рассудительности, потому что всегда принятие решения за тобой. Владыка Варсонофий говорит, что люди на тебя смотрят, какое решение ты принимаешь, согласно ли Евангелию, согласно ли своей совести или какой-то сиюминутной страсти и раздражительности. Мы все, люди, подвержены каким-то эмоциям. Я тяжело расстаюсь с теми людьми, которые у нас пожили, но, с другой стороны,  радуюсь, когда честно говорят: «Это не мое, я лучше пойду в мир». Лучше сделать этот выбор сейчас, чем когда будешь уже на полпути, когда дашь обеты, когда  уже будешь частью братии и вдруг почувствуешь: не могу, не мое.

Хорошо, когда человек приезжает в монастырь, поживет, потрудничает. Кто-то остается. Радостно, когда остается и говорит: «Действительно, я к этому очень долго шел». К принятию этого решения человек должен подойти осознанно. Должен пройти не один год, чтобы принять монашество. Я в Церковь пришел в одиннадцать лет, а монашество принял в восемнадцать-девятнадцать. Прошел семь-восемь лет различных искушений, испытаний. В монастыре среди братии, среди прихода научался тем или иным послушаниям, которые потом мне пригодились.

Уйти от себя? В монастыре тоже люди. Монашество – это образ жизни, изменение мышления человека, когда человек не обременен, когда у него устроены дети и прочее. Вспомните наших преподобных святых: когда они приходили в монашество? Когда им разрешали родители или когда они отдавали последний долг отцу и матери и, освобождаясь от всего, могли осуществить свою мечту, к которой шли всю жизнь.

– Вопрос телезрителя Владимира: «Апостол Павел говорил: дано мне жало в плоть. У каждого человека свои страсти, у одного – больше, у другого – меньше. Вы знаете о своих прихожанах, у кого какая страсть. Человек ходит в церковь. Потом вдруг умирает, а эта страсть в нем была. Она его мучает там? Он ненавидел эту страсть, любил церковь».

– В жизни приходится с чем-то бороться и сталкиваться со своим внутренним, что мешает  быть настоящим христианином, верующим во Христа по-настоящему. В Священном Писании есть удивительные слова, которые мне очень нравятся: Господь и намерения добрые целует. Вы понимаете, о чем это? Господь даже наши желания будет воспринимать как победу над тем, что мы не могли победить. Грех греху рознь. Есть грехи, от которых человек может отказаться совершенно легко. Но есть страсти, которые  укореняются в человеке.

Мы говорили о покаянной дисциплине, как она развивалась в Церкви. Первоначально грех и христианин вообще никак не стыковались. Если какой-то член христианской общины впадал в страшные грехи, его полностью отлучали от Христова общения. Но со временем отцы Церкви сказали, что это перегиб, так нельзя. Поэтому появилась икономия, появилось некое снисхождение к человеку, который оступился, но все-таки имеет возможность вернуться назад.

Сегодня икономия действует в Церкви, потому что люди стали слабые, они не готовы на подвиги, не готовы на какое-то самоотречение. Сегодня мы, священнослужители, не даем каких-то страшных епитимий, не отлучаем на пятнадцать-двадцать лет от Причастия, потому что без Причастия человек совершенно потеряет духовные ориентиры. Священник может дать Вам какое-то послушание жизненное: например, каждый день читать по десять Иисусовых молитв. Это будет ваша епитимья на всю жизнь за тот грех, который вы совершили и пытаетесь как-то преодолеть его влияние. Если вы боретесь, стараетесь, Господь обязательно это зачтет. Кто сильнее: Господь или грех? Конечно, Господь. И Господь, когда призовет,  будет искать не то, за что осудить, а чем оправдать. В этом красота христианской Церкви. Не надо себя жалеть, мы должны поплакать, себя где-то ущемить; может, наказать сами себя за что-то. Но надо всегда жить с надеждой на милосердие Божие, которое может преодолеть любую глубину греха. И святоотеческое предание нам об этом говорит.

– В чем отличие человека до пострига и после? Мы знаем, к сожалению, один из случаев, когда монах полюбил и расстригся. Что же происходит в момент принятия обетов? И какие обеты принимает монах?

– Безусловно, прежде чем надеть на себя монашеские одежды, стать иноком или монахом, человек проходит время искуса, искушения. Он приходит в монастырь и какое-то время бывает трудником, потом наступает время послушничества. Послушник уже может надеть подрясник. Он уже выполняет какие-то серьезные послушания в монастыре, начинает подходить ближе к внутреннему устроению монастыря; знакомится с братией, находится на одном монашеском правиле с монахами, иноками, схимниками. Потом, после какого-то времени послушания, он может рассчитывать стать иноком.

Инок – это начальная степень монашеского служения. Пока не произносят обеты, но есть внешнее отличительное облачение. Инок носит клобук, без мантии пока. Средняя ступень – мантийный монах, который произносит обеты, дает обещания. Их всего три. Это воздержание, молитва, послушание, основные направления, которые включают в себя другие (нестяжательство, воздержание, удаление ото всех грехов, борьбу с ними). У монаха появляется свое молитвенное правило. Он поучается святоотеческими преданиями, читает какую-то литературу, общается с духовником, с игуменом, который так или иначе направляет. По идее, это должны быть разные люди: человек до монашества и после. Плохо, когда ты никак не преображаешься. Монашество дает человеку совершенно иные мысли, иной образ жизни. Постриг должен поменять человека. К этому надо стремиться.

– Вопрос: «Можно ли уйти в монашество для того, чтобы побороть грех алкоголизма»?

– Существуют монашеские общины, которые берут на себя такую ответственность. И в Ленинградской области есть. Они принимают на реабилитацию людей, имеющих некую зависимость. Есть талантливые священнослужители, батюшки, монахи, которые, имея, возможно, медицинское образование, помогают людям и с точки зрения медицины, и с точки зрения духовной преодолевать эти страсти, наклонности. Но монастырь не избавит вас от того, что у вас первоначально есть внутри. Здесь нужно побороться. Понять, что это за страсть, насколько глубоко она сидит. Просто пройдет какое-то время, и человек обязательно сорвется. Когда мы принимаем к себе людей, обязательно спрашиваем: «Нет ли у Вас какой-то пагубной страсти? К чему нам готовиться, когда Вы к нам придете»?  Беда, когда люди не говорят правду, но проходит время, они срываются, и нам приходится или прощаться с ними, или пытаться как-то помочь (возим в медицинские учреждения, но это требует грамотного отношения). Только борьба с грехом может помочь преодолеть то, о чем спрашивают в этом вопросе.

– Вопрос: «Может ли мирянка принять целибат»?

– Сегодня у нас такого понятия нет. Целибат идет к нам от западного христианства. В западном христианстве священник или должен жить в целибате, или должен уйти в какой-то монашеский орден, чтобы совершать дела миссионерства и прочее.

Если человек живет воздержанной жизнью, если хочет сохранять чистоту, то не требуется возлагать на себя каких-то особых обетов. Ему просто нужно сказать: «Я хочу быть в чистоте».

– Наверняка многие люди обращаются к мысли о принятии монашества не от радостной жизни, а потому, что у них много проблем и они ищут какого-то отдохновения, спасительной жизни...

Вопрос телезрителя: «Могу ли я принять монашество, если разведен?»

– Если человек разведен и не обременен несовершеннолетними детьми, то сначала он может поступить в обитель, чтобы поработать, посмотреть все. Сегодня все не так просто, потому что человек, который хочет связать свою жизнь с монастырем, все-таки должен знать основы христианской веры. Допустим, у нас есть курсы для монашествующих. Если человек может, он поступает в семинарию или академию, чтобы получить духовное образование и в дальнейшем стать монахом, а может быть, и священнослужителем.

Нам, конечно, хотелось бы принимать людей, которые имеют соответствующее образование, чтобы они уже всё понимали, чтобы не было таких опасностей, с которыми мы часто встречаемся в монастыре (например, младостарчество, когда творятся совершенно несовместимые с христианством дела и прочее). Но, конечно же, все решается индивидуально.

– Я понимаю, что человеку, который состоял в браке (а тем более дважды состоявшему в браке) проблематично поступить в семинарию, даже заочно. Получается, если у человека была действительно тяжелая жизнь, ему навсегда закрыт путь в священство, даже если он этого очень хочет?

– Знаете, если человек очень хочет и это его жизненный путь, то все у него получится. Еще раз хочу сказать: у нас на базе семинарии и академии существуют курсы для монашествующих, на которых можно прослушать какие-то дисциплины и получить документ о том, что ты имеешь основные понятия. Человек, перед тем как примет крещение, должен учиться, узнать основы христианской веры. Так и человек, желающий монашеской жизни, без сомнения, должен знать какие-то основы духовной и религиозной жизни.

– Причем не нужно, чтобы этот человек имел богословское образование, окончил семинарию или академию?

– Мы к этому стремимся, мы хотим, чтобы монахи были образованными.

– Я понял. Это хорошо.

Вопрос телезрителя: «Мы живем в последние времена, близкие к Апокалипсису. Это можно понять, читая духовную литературу, молясь. Господь может открыть тот явный факт, что сейчас нужно идти путем, которым шли, например, Митрофан Воронежский, Лука Крымский и другие святые. Могли бы Вы что-либо дополнить относительно этого?»

– С первых веков христианства верующие жили в ожидании скорого Пришествия Христа. Они готовились к тому, что буквально через какое-то время Господь придет на землю – и воцарится совершенно иной мир. Но время шло, и страшные гонения христиан в первые века христианства все-таки отрезвили людей и заставили их немножечко по-другому смотреть на слова Господа: есть те, которые не умрут, но вкусят Царство Божие, грядущее в силе.

Почему Господь часто это говорил? Это слова о том, что люди переродятся и станут другими, приняв крещение и последовав за Христом. Мы, конечно же, всегда живем в предчувствии, в предвкушении Пришествия в мир Господа, но когда это будет – не знаем. Мы знаем, что какие-то моменты могут сбываться – предсказания Христа о скором Втором Пришествии, о войнах, которые всегда были и будут, о землетрясениях по местам, которые всегда происходят, еще о чем-то. Мы считаем, что Евангелие будет проповедано по всему свету, но, наверное, миссионеры еще не добрались до самых отдаленных уголков.

– Даже до самых ближних уголков.

– Да. Евангелие переведено далеко не на все языки, поэтому нельзя говорить, что Господь придет через месяц, через два. Никто не знает ни дня, ни часа. А те, которых Вы приводите в пример, – были святыми. Они выбрали свой жизненный путь. Возьмите святителя Луку (Войно-Ясенецкого). Из-за чего он страдал? У него были неверующие дети, и он писал в своих дневниках, что очень страдает из-за этого. Не у каждого святого все было хорошо. Были проблемы, были сложности, с которыми они боролись.

А как жить нам? Конечно, по совести. Если мы имеем семью, детей, мы должны быть хорошими родителями, должны быть примером для своих детей, посещать храм Божий, научаться в слове Божием, ездить по святым местам. Приезжайте к нам в Староладожский Никольский мужской монастырь. Можно пожить в монастыре какое-то время, причаститься Святых Христовых Таин.

А если мы еще не определились, то, наверное, нужно думать о том, как мы можем послужить Господу, ближним. Тем более что сегодня развито волонтерское движение. То есть найдите то, что для Вас будет важным в Вашей жизни, чтобы Вы приносили пользу. Для каждого из нас важно, что святые, о которых Вы говорите, не жили так, что завтра, послезавтра конец света. Наоборот, они жили, принося пользу своим близким, жили так, чтобы в этом мире быть светом Христовым, распространять вокруг себя то, к чему призывает нас Господь: добро, милосердие, сострадание... Наверное, я бы так дополнил этот глубокий вопрос.

– Еще один вопрос: «Если Господь призывает человека к монашеской жизни, значит, его Он любит больше?»

– Нет. Понимаете, у каждого есть свое предназначение. Не предопределение, а предназначение. Каждому человеку Господь дает таланты. В Евангелии мы читаем притчу о талантах: кому-то Он дал один талант, кому-то десять, кому-то двадцать. Таланты – это качества души. Я в этом солидарен со многими святыми отцами, которые говорят о том, что у одного человека есть талант писать музыку, у другого – чувствовать цвет и выполнять иконописные работы, писать великолепные картины. Все талантливы по-своему. Самое главное – имея талант, не зарывать его, а через свое творчество, свою жизнь привлекать людей к Богу.

Господь любит всех стремящихся иметь семью и детей, и, конечно, Он радуется, когда человек, пройдя какие-то испытания, выбирает для себя путь одиночества («монос» – это «один»). Монах один не только тогда, когда он закрывается ото всех. Конечно, он трудится над собой, но он еще и отдает себя на служение, потому что любовь, о которой проповедует Христос, всегда жертвенна: ты должен что-то отдавать. Папа и мама что-то отдают детям, монах отдает свою жизнь игумену, монастырю, людям и, конечно, Богу.

– Возникает еще такой вопрос. Все мы знаем Александро-Невскую лавру, живем, трудимся в ней. Каждый день в течение уже не одного года мы приходим туда, здороваемся с отцами, просим у них благословения. И мы видим особое служение, потому что в Александро-Невскую лавру приходит огромное количество туристов. Паломники – это те, кто приходит помолиться на литургии. Но еще там есть огромное количество туристов.

В одном севастопольском скальном монастыре я увидел: когда туда приходят туристы, то монашествующие, послушники, мужчины, которые там трудятся духовно, уходят к себе в кельи. У нас совершенно другая история. Люди приходят и задают вопросы монахам, священникам. Наверное, это особое искушение. Сколько Вы здесь трудились?

– Четыре года.

– Когда Вы возглавляли Святодуховский центр, Вы же все время встречались с этим. Это особое служение, особый настрой или только благословение настоятеля,  поэтому все так живут? Были ли, например, послушники или монахи, которые не могли этого выдержать?

– У Русской Православной Церкви есть огромное количество уединенных монастырей, которые находятся в лесах, в тайге, в пустынях, их можно найти. Если вы хотите убежать от людей, от них вы убежите, но от себя не убежите – это самое важное. Не место спасает человека. Кстати говоря, это тоже духовная мудрость.

Сегодня монастыри, конечно же, в основном живут за счет того, что они принимают гостей. В этом процессе участвует и братия, потому что мы не можем братию отодвинуть, а в иконную лавку, паломническую службу, в трапезную, кафе, монастырскую гостиницу поставить только мирских людей. Пока миряне будут принимать гостей, братия что будет делать?

– Молиться.

– Молиться. Интересно, хорошая жизнь. Конечно же. Но в монастыре любой брат, любая сестра должны выполнять послушание на благо монастыря. Если у человека есть расположение к людям, добрый характер, если человек улыбчивый, то, конечно, он будет приносить монастырю только пользу, когда паломники будут возвращаться вновь и вновь, будут привозить с собой других людей, когда в монастыре они будут обретать покой и получать духовное перерождение, духовную пользу от общения, от внимания.

Так было всегда. Монастыри всегда были не только очагами духовной жизни, но всегда кормили людей, при них всегда были училища, библиотеки, хранилища. Монастыри всегда были музеями, сохраняющими старину. Кто переписывал книги? Монахи. Кто написал летопись о нашей Святой Руси? Монах Нестор Летописец. Кто защищал Родину, Русь? Монахи. Кого преподобный Сергий отправил на помощь Дмитрию Донскому? Двух своих монахов, которые сели на коней и поехали защищать Святую Русь. То есть монах – это не только молитвослов и темная келья. Монах – это немножко больше, чем уединение и убегание от всего. Безусловно, монах должен приносить пользу.

– Почему с 1917 года прежде всего были разрушены монастыри? Церкви превращались в склады и так далее… Прежде всего убивали монашествующих, разгоняли обители, уничтожали храмы.

– К тому времени общество уже было расцерковленным, люди были неверующими. Где проходили первые революционные бунты? В семинариях, в них убивали ректоров. Это уже общая тенденция, потому что атеизм, материализм, которые пришли в Россию из Европы, сыграли огромную роль.

К сожалению, к этому времени наше общество прошло петровские преобразования, секуляризацию церковного имущества, правление Екатерины II и прочее, то есть все шло к своему логическому завершению. Начало ХХ века трагическое. Это было логическое завершение того пути, после которого, упав, Русская Церковь встала и пошла дальше, обогатившись огромным количеством святых новомучеников из числа монахов, иноков, простых мирян.

– Может ли человек, мирянин, не будучи монахом, что-либо сделать для монастыря?

– Во-первых, я хочу сказать, что мы, монахи, трудимся. Мы не ждем, что кто-то придет и поможет нам. Все, что надо, мы стараемся выполнять, но наши ресурсы и человеческие возможности ограниченные. Поэтому, когда к нам приходят добрые люди и говорят, что  хотят помочь с пиломатериалами, например, – мы очень благодарны. Ведь только изготовление документов для реставрации Никольского храма стоит до 15 миллионов. Для нашего монастыря это шесть лет жизни, такой доход у монастыря. Нам надо прожить шесть лет и ни за что не платить, чтобы сделать документы на восстановление чего-то.

Мы пишем, обращаемся за помощью и, конечно же, всегда рады, когда люди, которые не являются монахами, становятся нашими друзьями. Я хочу, чтобы у монастыря было очень много друзей.

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Анна Вострокнутова и Людмила Белицкая