Беседы с батюшкой. Для чего нам нужны болезни. Священник Борис Ершов

– Тема сегодняшней передачи: «Зачем человеку болезни?» Часто бывает так, что мы не хотим видеть болезни своих близких. А свои болезни пестуем и стараемся следить за своим здоровьем, хотя иногда это бывает избыточно. Вместе с тем болезни нам нужны. Для чего они нужны и нужны ли вообще? Вот об этом мы сегодня поговорим. На Валааме после войны был закрытый центр – дом престарелых. Там были люди, которые во время войны получили самые страшные ранения: они были без рук, без ног, были тяжело ранены (в том числе и в голову). Этих людей всячески скрывали, потому что нам не были нужны такие факты о войне. Если мы вспомним 1990-е годы, серьезно обсуждался вопрос о закрытии центров, где помогали слепоглухонемым. Обсуждался вопрос, чтобы этих людей распределить по интернатам. Мы знаем интернаты, где лечатся люди и живут те, кого уже невозможно вылечить, но за ними ухаживают. О социальном аспекте этого явления в нашем обществе говорится мало. Практически вообще не говорится. На Ваш взгляд, почему такое происходит? И зачем нужны болезни? Не просто грипп, ОРЗ, а серьезные болезни?

– Я бы хотел начать с того, что когда пришел в себя после черепно-мозговой травмы, то понимал, что со мной что-то произошло, но не понимал, что именно. Я помню совершенно четко: я радовался тому, что вижу свет и что где-то нахожусь, я живой. Это все было без слов, на тот момент вербализировать мне это было не дано. У меня ничего не болело, за мной ухаживали. Но я понимал, что нахожусь не дома и что отсюда мне надо куда-то уйти. Эта щемящая неопределенность мне очень мешала. Я не осознавал, где я, был не на своем месте. Вот такие особые люди, о которых Вы сказали, вынуждены жить там годами в таком состоянии. Подтверждаются исследования, что в таком состоянии у человека зашкаливает гормон стресса. Вроде бы он лежит на кровати и все у него хорошо, чисто, спокойствие и уход, но гормон стресса такой, как будто он едет на гоночной машине.

Прочувствовав это еще сильнее, когда я пришел в себя, поняв, что со мной произошло что-то действительно серьезное, что это не сон, я сразу захотел создать такое место, где особые люди ни в чем не нуждались бы, чтобы о них заботились по-настоящему, как дома. Это очень важно. Когда Гитлер уничтожил особых людей в своей стране (на таких же основаниях: они не нужны – это балласт), процент этих людей восстановился очень быстро. Гитлер понял, что с этим играть нельзя. Я думаю, такие люди в нашем обществе являются вопросом Бога к нам, к обществу: «Сохранять ли вас? Вы кто? Люди вы или нет?» Такие люди нужны для сохранения социума. Они нам нужны больше, чем мы им. Человек нужен человеку. В этой любви Господь ищет шанс для сохранения жизни здесь, дает нам время для покаяния благодаря таким людям.

А мы зачем болеем? Когда мы обсуждали тему эфира, Вы сказали такую фразу, она меня очень царапнула: «Как бороться с болезнью и можно ли ее победить?» Это очень важный вопрос – не в бровь, а в глаз, и дело в том, что с болезнью не надо бороться. Болезнь нам дана для спасения. Помните: в болезни будешь рожать детей (Быт. 3, 16)? Человек не проклят. Проклята земля, проклят сатана в образе змея, но человек-то не проклят. И все, что было сказано сначала жене, потом Адаму – мужчине, было только средством возвращения в Эдем, в том числе это и болезни.

Есть такое понятие: «болезни адовы». Шеол – страшное место, и мы, конечно, не хотим туда. Что-то внутри нас нам дано, чтобы бороться. Но бороться не со средствами спасения – «не мир принес Я на землю, но меч».

– Вопрос телезрителя: «Пожалуйста, разъясните, зачем мне нужна моя болезнь? У меня параноидальная шизофрения. Зачем конкретно нужна эта болезнь?»

– Прекрасный вопрос. Он актуален для всех. Наши болезни нам нужны. Зачем? На этот вопрос мы можем найти ответ, если только захотим. Не бывает проблемы, которая больше, чем наш внутренний ресурс. Господь только по силам дает нам испытание. Мы можем утешать себя тем, что у нас есть достаточно сил для того, чтобы выздороветь. Говорят, что болезнь – это самое лучшее, что с нами может произойти, потому что она возвращает нас к самим себе, помогает нам понять себя и услышать себя. Вот это внимание к себе – то, о чем Господь говорит: «Возлюби ближнего, как самого себя», то есть принимай себя как человека. Знаете, очень важный момент: невинность, невиновность – этого недостаточно для спасения. Младенец невиновен; или тот, кто не совершал преступлений, но этого недостаточно. Для того чтобы человека спасти, чтобы сделать его счастливым на земле, осуществить цель его жизни, а также дать ему возможность вечной жизни, нужна бесконечная милость Божия. Она раскрывается через смирение, покорность Богу.

Пока я готовился к эфиру, много читал об Иове, его болезнях, о том, что ему довелось пережить. Этот человек праведен. Употребляется слово такое же, как к Аврааму, Исааку, Иову. Он был человеком непорочным. Для того чтобы ему увидеть Бога, ему пришлось это пережить. Невиновности недостаточно. Иначе нам не нужен был бы Спаситель.

Для чего Вам эта болезнь? Я предлагаю Вам сделать содержанием Вашей жизни этот вопрос: «Господи, что Ты мне хочешь сказать?» Когда мы боремся с болезнью, мы боремся с самими собой. Здесь выиграть невозможно. Для того чтобы это понять, я думаю, нужна внутренняя покорность Богу и доверие. Господь хочет что-то такое во мне раскрыть, чего я иначе, без этой болезни, не смогу понять. А шизофрения – это очень тяжелая болезнь, это мучение. У меня есть несколько таких знакомых, я знаю, насколько это тяжело. Сам в таких обстоятельствах не был, слава Богу, Господь миловал, но это действительно крест, который Вам по силам, очень тяжелый, но спасительный.

– Мы иногда думаем о том, что по греховности нашей и получаем те или иные испытания, через которые мы могли бы понять, для чего нам посылает их Господь. Но ведь бывает такое, когда приходят настолько сильные напасти, что кажется: за что? Хочется понять, почему так. Многие люди не могут справиться с этим, и тогда они начинают не только унывать, но и разочаровываться в жизни, в Боге.

– Когда меня сбило и я был в больнице, у меня автоматом возник вопрос: за что? (Я верующий человек и прекрасно знаю, что это для чего-то, а не за что-то.) Милостью Божией и Его промыслом у меня сразу возникло: «Это за то, что я не захотел быть священником». Мне матушка Макария в Желтоводском монастыре предсказала, что я буду священником. И тогда это была такая благодать, такая радость, что-то совершенно непередаваемое... Верующие люди знают, что это. Мне было 18 лет.

Я обрадовался – буду священником. А потом это потихоньку ушло. После армии решил открыть свое издательство. Думал, что недостоин священнического сана. А потом меня сбивает машина. И первая мысль: это потому, что не захотел быть священником. И в голове вдруг отчетливо прозвучал ответ: «Нет». Тогда я спрашивал: «Господи, а за что?» И в ответ молчание.

– Но в результате Вы все-таки стали священником.

– Да. Молчание было как ответ: сам думай, за что. И я понял, что перестал искать благодати – того, что меня держало, вдохновляло, радовало. Это оказалось на периферии. Будто само приложится, а нет. После этого я стал более внимательно молиться, и ровно через три года, в день, когда меня сбила машина, меня рукоположили в диаконы. Среда, первая седмица Великого поста.

Я боялся, полгода сопротивлялся этому. В храме, где я пел, настоятель сказал собирать документы для рукоположения. Но я тогда ничего не ответил, но и не отказался. Мысли были, что совсем этого не хочу, да и машина сбила не из-за этого. Я считал, что недостоин, что грешный. Полгода меня мучила совесть. Вроде надо, но не хочу. Голос совести говорил: «Ты все равно будешь священником». Но я сопротивлялся: не буду, если не хочу.

А потом я сказал: «Хорошо, ладно». Этот голос был как интуиция. Когда я слушал его, все получалось хорошо. И тут вроде это был тот самый голос. Я согласился, отправил документы. Неделю нет ответа, месяц, два, три. Думаю: «Ну вот, недостоин». Проходит полгода – и звонок. «Собирайтесь». – «Куда?» – «Вы же подавали документы». Как только меня рукоположили, стала заживать моя трофическая язва.

– С Вами случилась такая беда, в аварии Вы разбились практически насмерть. Зато сейчас в Раздолье существует дом для людей, которые находятся в тяжелейшем состоянии. Это Промысл Божий?

– Мне давали два часа жизни. Выжить было бы чудом, да и в этом случае потом всю жизнь нужно было находиться под надзором в интернате или в специальном учреждении.  В эпикризе написаны страшные слова, что нет лобной и теменной долей. Но я выжил. Весь Великий пост я пробыл в больнице, а на воскрешение Лазаря пошел домой. Врачи очень удивились, уже потом мне сказали, насколько это было серьезно. Я испугался.

И я стал думать, как бы я хотел, чтобы обо мне заботились, попади я в специальное учреждение. Чтобы на меня обращали внимание, чтобы я не был один. Какие у нас представления об этих интернатах? Это только часть правды, что там творится. Это закрытые учреждения, там все непросто. И я думал: «Вот было бы такое место, где бы обо мне заботились. Но такого места нет. А создать бы такое место». Эти мысли были красной нитью в моей жизни. Но я думал, что это невозможно.

Когда мне предложили Раздолье, я понял, что это то самое место, где можно создать такое учреждение. И из городского богатого храма я ушел в деревню ради этой мечты. Вместе со мной поехал Владимир Долматов, который тоже мечтал, чтобы о нем заботились. Это отдельная большая история. С ним происходило много интересного. Он сейчас пишет книги, даже Евгений Водолазкин оценил его творчество.

– Кто такой Владимир Долматов?

– Уроженец Санкт-Петербурга. У него ДЦП, задержка развития и педагогическая запущенность. Чтобы у него не отняли квартиру, мать передала ее в собственность троюродной сестре. После смерти матери она сказала: «Забирайте Владимира, мы квартиру разменяем, выделим долю. Он будет жить в Раздолье, а мы будем оплачивать сиделок». А я без кола, без двора, прихожан нет, про меня никто не знает. А родственники Владимира через два месяца перестали отвечать на звонки. Он до сих пор на них в обиде. А я остался с ним. Сиделки жалуются на него, а он на них. Я говорю: «Владимир, надо молиться, чтобы у нас был дом». – «А у меня будет комната?» – «Будет». – «Я буду писать?» – «Будешь». – «На компьютере?» – «Да». А сам думаю: «Что я наделал? Какой компьютер? Какой дом?» Но мысли материальны, и постепенно все состоялось.

– Вопрос телезрителя Евгения из Белгорода: «Есть выражение, что никакая операция не делает человека более здоровым, а только менее больным. Христос сказал: милости хочу, а не жертвы. То есть Ему не нужны наши болезни и страдания. Все ли болезни ведут к спасению? Может быть, некоторые, наоборот, ведут к скорейшей погибели? Например, раковые больные очень страдают от боли и кончают жизнь самоубийством».

– Господь и благоразумному разбойнику, и неблагоразумному дал возможность спасения на кресте. Один воспользовался этим средством, другой нет. Ведь тяжело и больно висеть с прибитыми голенями, но он был первым, кто вошел в Царствие Небесное. Нужно очень хорошо понимать: болезнь – это милость Божия, а не проклятие. И боль, которую человек чувствует, тоже для чего-то нужна. Конечно, это сложно терпеть. Но Господь дает по силам. Крест всегда спасителен.

Но мы можем роптать, как неблагоразумный разбойник, тогда эта боль и страдание ни к чему не приведут. Бог нас создал не для болезни. В болезни будешь рождать детей – это относится не только к женщинам, но ко всем людям. Мы должны родиться для новой жизни. И это происходит в болезни.

Есть и другой перевод – «в печали будешь рождать детей». Эта печаль следствие грехопадения, как напоминание, что мы простые, смертные люди. Если мы с верой будем принимать эти печали, то не понадобится и такой крест, который был у благоразумного разбойника. Господь использует все возможности для того, чтобы нас спасти, в том числе и суровые испытания. Когда человек теряет контакт с собой, перестает внимать себе, отходит от себя, Господь пытается его возвратить к себе всеми силами. Неблагоразумный разбойник как самоубийца. А благоразумный в тех же обстоятельствах стал спасенным, святым.

– Современное общество живет по принципу наслаждения, поэтому и болезни другие. Например, есть такие заболевания, которыми заражаются прежде всего люди, живущие в разврате. Но при этом есть болезни (ковид, чума, оспа), которые выкашивали людей целыми регионами. Например, во время чумы в епархиях закрывались не только храмы, но и сами епархии, потому что это было настоящее бедствие. Что это? Гнев Божий?

– Человек, который не может не грешить, не может покаяться, – не болеет; он закоснел. Господь его здесь держит, дает ему шанс. Мы не знаем, для чего, не знаем Его Промысла, пути Господни неисповедимы. Но человек не болеет, потому что в этом нет смысла: он все равно ничего из этого не вынесет. Если у человека есть хоть малейшая возможность на исправление греха, который он не осознает (и пока не может никак осознать), но Господь видит, что у него есть шанс, что он внутренне движется к исправлению, – ему дается болезнь, чтобы ускорить этот процесс.

По моим наблюдениям (и по наблюдению врачей), в период греха происходит самообесценивание: я никудышный, самый грешный. Грех так говорить про себя; это не смирение, а совсем другое. Был период, когда я жил в таком состоянии, а потом заболел: так вот, я проболею столько же, сколько был в периоде греха. Но если я буду каяться и благодарить за болезнь, воспринимать ее как спасение для себя, тогда период болезни сократится.

Болезнь дается для того, чтобы Господь явил Свою силу. Возьмем, например, праведного Иова Многострадального. Господь ему послал болезни не за грехи, но чтобы явить Свою силу. Глобальные поветрия, болезни Господь посылает тогда, когда общество становится к этому готовым. Чтобы сохранить общество, Господь дает ему поболеть, Он его очищает, освящает, люди начинают что-то понимать. Я это вижу по прихожанам. Во время ковида люди по-другому стали приходить в храм, исповедоваться; люди поменялись, о многом задумались.

Есть личный процесс, а есть общесоциальный. Если у социума или конкретного человека есть возможность исправления, Господь дает ему для очищения болезнь. Иногда болезнь дается для того, чтобы продлить жизнь человеку. Я в первый раз это услышал от фельдшера, нашего алтарника в храме Тихвинской иконы Божией Матери на проспекте Науки в Санкт-Петербурге; очень удивился тогда. Но это на самом деле так. Эти механизмы очень глубокие: Господь сохраняет нам жизнь, дает нам шанс на спасение.    

– Вопрос телезрителя: «Феофан Затворник говорил: стойте в вере, болезни от Бога вам во благо; когда Господь сделает Свое дело, здравы будете. Что Вы думаете об этом?»

 – Думаю, слова эти в самую точку, это верно на сто процентов. Когда я воспринимаю болезнь именно так, это самое лучшее для меня. У меня был грех – и появился шанс очиститься от него; слава Тебе, Боже! Я получаю терпение, которое мне необходимо для спасения. Болезнь нам дается для спасения не только небесного, но и земного. Благодаря этим испытаниям мы приходим в себя, возвращаемся в отчий дом и оказываемся на своем месте.

– Я вспомнил еще один пример. Апостол Павел всю жизнь жил с жалом в плоти. Мы знаем, что он просил у Господа об избавлении от этого жала. На что Господь сказал: Довольно тебе благодати Моей, ибо сила Моя в полноте своей проявляется в тех, кто немощь свою осознал. Это интересно. Мы думаем, что получаем болезни за свои грехи. А Павел как? 

– Это удивительно – такая святость! Его Господь вознес на небеса, он слышал и видел то, что невозможно передать никакими словами. Невиновность не является основой для спасения. Человек невиновен, но ему надо еще внутри себя сделать какой-то шаг. Мы знаем, что сила Божья в немощи совершается. Болезнь, а потом настоящее обращение к Богу заставляют человека задуматься: за что? Если мы по-настоящему обращаемся к Господу, ищем ответа, то Господь сразу отвечает. Тогда страдания утихают, ты начинаешь жить в том «вынужденном» богообщении, и тебе становится хорошо, потому что ты с Богом. Это удивительно.

В шестопсалмии есть псалом, который читается в болезни: О Господь, Бог спасения моего, я и днем и ночью взываю к Тебе! Днем как ночью; и ночью как днем; когда ночь этого состояния становится днем. Для того чтобы нам получить такой опыт взывания, нам дана возможность потрудиться так же, как Иову.

– Только нам стоит почитать об Иове Многострадальном, сразу возникает ощущение героя литературного произведения, потому что не может человек так страдать. Есть люди, которые живут в постоянной боли. Но узнают о ней только после того, как боль их оставила. Способен ли в принципе неверующий человек оценить дар болезни?

– Способны мы все, выше способности нам не дается. Какими путями? Это понимание приходит по-разному. Верующие люди тоже и ропщут, и унывают. Вот верующий человек ходил в храм, но Господь его посетил болезнью. Надо благодарить и терпеть, но внутри чего-то не хватает, чтобы воспринимать эту болезнь по-настоящему: есть в голове какая-то теория, но реализовать это сложно. 

Но Господь действует в зоне ближайшего развития для всех. То есть когда я могу сделать шаг побольше сегодня, чем мог сделать вчера. К неверующим людям Господь обращается на их языке, в соответствии с их уровнем и возможностями. Неверующие так же спасаются или погибают, как и верующие. Но ни для кого нет ничего невозможного. Господь всех создал для спасения.

– Представьте ситуацию: человек неверующий, врачи сказали, что ему осталось жить полгода. Он не знает, что умирает. Нужно ли ему сказать об этом? Нужно ли сказать человеку, что он смертельно болен, чтобы обратить его к вере, предложить ему креститься, чтобы человек принял Христа в свое сердце?

– Здесь важно нам не превращаться в спасителей, потому что у нас один Спаситель – Господь. Хорошо бы человеку понимать, что эти секунды у него не повторятся, что через некоторое время он перестанет быть на земле. Как он к этому отнесется? Важно здесь не путать внешнюю религиозность с настоящим общением с Богом.

Это тонкий вопрос. Конечно, хорошо бы предложить, чтобы человек осознал ценность своей жизни. Я читал: когда таким людям говорили, что им осталось жить столько-то времени, они начинали жить по-настоящему. Но нужно было заболеть, чтобы так начать жить. Многие выздоравливали. Если мы с вами воспринимаем каждую минуту как величайшую ценность, понимаем, что она неповторима, тогда многое встает на свои места; мы начинаем правильно относиться ко всему.

Предложить можно и нужно. Но спокойно относиться к любому ответу такого человека. Моей тете не сказали, что у нее онкология, ей становилось все хуже и хуже. Я был маленький, но видел, как она уходила. «Вы меня не лечите», – говорила она. Ей давали лекарство, а это были обезболивающие. Тогда мы ей не могли сказать, потому что боялись. Но она уходила тихо, примирившись со всеми, причастившись Святых Христовых Таин, хотя человек был далекий от Церкви. Несмотря на то, что мы не посмели ей сказать правду, Господь принял ее, что-то в ней произошло. Пути Господни неисповедимы.

– Нам иногда кажется, что время бесконечно. Когда нам мало лет, для нас человек в сорок лет уже старик; когда сами становимся сорокалетними, начинаем понимать, что время для нас бежит по-особому. Хотелось бы спросить о старческих заболеваниях. Мы нетерпимо относимся к нашим старикам: они плохо пахнут, ничего не понимают, у них деменция. Когда нам говорят, что старость надо уважать, мы это выполняем как некий обряд. Для чего нам надо видеть эти старческие болезни?

– Думаю, что самый близкий человек – это мы сами. Как мы относились к себе – за это с нас спросится, потому что мы – образ Божий. Позволял ли я себе отдых? Господь отдыхал. Не факт, что надо быть постоянно с этим человеком. Моя жертва ничего не принесет. Богу жертвы не нужны. «Дух сокрушен» – это совсем другое состояние, это смирение. Если мы находимся рядом с таким человеком (если нас Господь к нему привел), надо беречь себя, дозированно трудиться. Потому что себя надо отдавать Богу, а не заниматься человекоугодием.

И нас раздражает в других то, что мы не приняли в себе. Это является источником осуждения. Если я себя называю самым грешным, то я себя принимаю, а не отвергаю. Для чего принимаю? Чтобы отдать себя Богу. Тогда мне легко видеть угасание человека, слышать повторение одних и тех же вопросов. Мне легко, потому что я знаю – все в Божьих руках, я доверяю Богу; знаю, что болезни даны нам для спасения. Если я в это верю, то в жизни и земной, и небесной у меня все складывается благополучно.

Храни вас Господь, дорогие телезрители!       

Ведущий Глеб Ильинский