Архипастырь. Митрополит Казанский и Татарстанский Кирилл

– Сегодня программу «Архипастырь» пригласил в гости митрополит Казанский и Татарстанский Кирилл. У нас не только праздник в честь Казанской иконы Божией Матери, но и праздник радостной встречи. Казанская икона Божией Матери – это святыня не только Русской Православной Церкви и православного мира, она очень значимая для истории России. Мы привыкли историю воспринимать в категориях политики, экономики, каких-то внешних событий. Но у истории всегда есть духовная основа, которая на первый, поверхностный, взгляд не видна. В 1904 году икону Казанской Божией Матери украли. Потом была революция 1905 года. Конечно, все эти события можно объяснять внешними факторами, но можно объяснить и каким-то духовным повреждением, которое было связано именно с тем, что к святыне отнеслись так, как отнеслись. Известна ее судьба?

– К сожалению, неизвестна, но надежда есть. Верим, что икона не пропала, не исчезла. Здесь это очень чувствуется среди прихожан, среди людей, которые приходят помолиться. Потому что она здесь присутствует в любом случае. Здесь было ее явление, здесь происходили многие видимые и невидимые чудеса от ее образа. К иконе притекали миллионы людей. Это здесь сохранилось, эта земля дышит этим. Она находится под покровом Пресвятой Богородицы.

То, что нет образа, – действительно беда для всех, скорбь. Но в то же время эти образы разошлись по миру в огромном количестве, и каждый из них, наверное, просиял многими чудесами в каждой местности. Они же есть везде: Казанская Вязниковская, Казанская Ярославская и другие. Мы же молимся первообразу, молимся Пресвятой Богородице. Она от нас никуда не уходила.

– На Царские дни в Екатеринбург в этом году владыка Роман, епископ Рубцовский, привез Коробейниковскую Казанскую икону Божией Матери и рассказывал, как с ней приезжали в Казань. В Казань со своей Казанской как-то неловко, но они были очень тепло приняты. В Интернете можно прочитать целый ряд версий о Казанской иконе Божией Матери. Какой из них придерживаетесь вы? Если можно, с момента обретения.

– Я не очень осведомлен насчет версий. Мы считаем, что место, где была явлена икона, само по себе является чудодейственным. То, что здесь вопреки многому за очень короткое время вновь выстроен в прежнем виде Казанский кафедральный собор, – это как раз явление присутствия Богородицы в нашей жизни, Которая благословила людей, даже (в большинстве своем) не придерживающихся православной веры (более того, даже не христианского исповедания), но они с любовью вернули облик замечательному собору, построенному еще в 1808 году.

Его сделали таким, что он не только копирует миллиметр в миллиметр прежний, но даже очень многие детали сохранены в самом соборе. Это пол, чем я сначала был как-то очень огорчен, потому что стоять на чугуне мы уже давно отвыкли, а здесь отлили такой же чугунный пол, на котором стоишь и даже забываешь об этом. Я знаю одного священника, кстати, из Екатеринбурга, который приехал и почти до слез умилился тому, насколько бережно все было сохранено, то есть все восстановлено настолько, что как будто попадаешь в собор начала XIX века. Он действительно является намоленным местом. Поэтому мы чтим Пресвятую Богородицу, и на месте Ее явления регулярно совершаются богослужения в крипте храма. Освящен придел, который был восстановлен. Сначала он был устроен по просьбе великой княгини Елизаветы Федоровны, которая приезжала сюда к своему духовному наставнику преподобному Гавриилу Седмиезерному.

Удивительно, что Господь Бог дал моему предшественнику владыке Феофану огромный талант, так что он в каждом месте строил храмы. Сегодня в Челябинске, например, достраивается собор, который закладывал владыка Феофан. Во многих других местах, к которым прикасалась его душа, строились большие храмы. Но ни один из них он не достроил. А вот в Казанском соборе буквально уже к исходу строительства был освящен криптовый храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы на месте явления этой иконы, и он его сумел освятить. В этом криптовом храме мы регулярно служим. Прихожане очень любят этот храм. Каждое воскресенье там совершается ранняя литургия, а иногда по желанию или просьбе людей богослужения совершаются и в другое время. Безусловно, ощущаешь близость Царицы Небесной в своей жизни.

Кроме того, у нас есть очень чтимый образ Казанской иконы Божией Матери, который в свое время как раз находился на месте ее обретения. После кражи, в 1904 году, он был перенесен на место подлинника. Он был сохранен верующими людьми и сейчас хранится в одном из наших храмов. Казанцы очень его почитают и любят. Тем более что там риза осталась от прежней иконы. Это храм Ярославских чудотворцев на Арском кладбище. Это единственный храм, который не закрывался и до 1946 года был кафедральным собором. Он гораздо меньше, чем храм Иоанна Предтечи в Екатеринбурге, но вокруг этого храма находится настоящий некрополь, где похоронено огромное количество святых людей и подвижников благочестия. Мы очень любим это место. Люди туда стремятся. Там пока что находятся мощи святителя Гурия, пока мы не сделали новую раку для его мощей. Туда как раз все святыни и сносились.

– Там же похоронен Николай Ильминский, которого так почитают кряшены.

– Его почитают не только кряшены. Его очень почитают вообще люди Поволжья.

– Практически как апостола.

– Да, совершенно верно.

– Мы снимали храм Тихвинской иконы Божией Матери, и там есть икона Николая Ильминского.

– Еще не икона, образ.

– Если можно, расскажите о кряшенах. Как сейчас развивается это направление церковной деятельности, взаимодействие с ними?

– Непросто. Есть вообще села с преобладающим кряшенским населением. У нас 202 населенных пункта, где проживают кряшены. В одних из них в основном проживают люди, относящие себя к кряшенскому этносу. Но все дело в том, что каждый хочет слышать свой родной язык. Сегодня на 202 кряшенских населенных пункта у нас только 28 священников-кряшенов. Это создает определенные сложности. Эти священники ездят по селам, проповедуют, исповедуют. Мы с радостью принимаем тех, кто хотел бы учиться в духовной школе, и принимаем людей, которые хотели бы заниматься кряшенской миссией. У нас есть Отдел по созданию кряшенской миссии.

Эти места не бывают брошенными. Туда регулярно приезжают священники, совершают богослужения. Но там практически один священник приходится почти на десять сел. Но они все распределены. Кряшены знают, когда они приезжают. В Чистополе достраивается кряшенский храм. Кряшенский храм строится в Набережных Челнах. Пока что это временный храм, примерно как на Ботанике в Екатеринбурге.

– Как мы ждали храм на Ботанике в Екатеринбурге! Но он пока временный.

– Было бы желание. Было желание построить храм Александра Невского в Алапаевске – и его построили. Если будет желание построить храм на Ботанике, тоже не вопрос.

– Такое ощущение, что в Татарстане больше желания строить и восстанавливать храмы, и вообще там как-то очень достойно относятся к тому культурному, духовному, историческому наследию, которое нам досталось.

– В Татарстане очень много внимания уделяется духовно-нравственному развитию, и религиозная составляющая находится далеко не на последнем месте. Здесь с большим уважением относятся к духовенству. Если даже встречаешься с мусульманским населением, в любом случае к тебе относятся с уважением, даже иногда подчеркнутым. С нашей стороны также проявляется уважение к местным имамам, мы взаимодействуем. Вы увидите, что на празднике к нам придут наши друзья из мусульманской уммы. Потому что мы всегда приходим друг к другу и поздравляем друг друга с праздниками.

Здесь все очень переплетено, и этот мир очень трепетно сохраняется. Все это очень опекается, поддерживается. Безусловно, у каждого из нас свое видение Бога, свое видение Творца, но при этом мы молимся и уважаем молитвы друг друга. Поэтому нормально, когда у нас звучит азан, а в это же время начинается колокольный звон. Это очень естественно в нашей жизни.

– А что такое азан?

– Это когда с минарета звучит призыв к молитве.

– В июне по инициативе и при активной поддержке Генштаба России прошел небесный крестный ход «Крылья Победы». В течение недели облетели девять военных авиабаз, облетели границы России и Белоруссии с иконами Божией Матери Ченстоховской, Песчанской, которая уже была на фронте и явила чудо мироточения. Это и мироточивая икона государя Николая II, и многие другие святыни. Военные не просто разрешили полетать со святынями и побывать на военных базах, они дали «ИЛ-18», два экипажа, которые сменяли друг друга. Что-то меняется. У Вас есть ощущение, что происходят какие-то перемены, которые сквозь скорбь, испытания, но все-таки ведут к чему-то такому, что должно быть?

– Это непростой вопрос. Вы сейчас мне напомнили, как мы с одним добрым человеком, Александром Павловичем Лапиным, тогда командующим Центральным военным округом, в самом начале пандемии в 2020 году взяли образ святителя Николая и другие святыни (образ святителя Николая – из царского поезда, верующие уральцы считают его чудотворным, друзья наших друзей исцелились от онкологии в тяжелой степени; образ находится в храме святителя Николая на Ганиной Яме) и облетели на вертолете Екатеринбург и окрестности. В свое время мы сделали такой крестный ход. Потом мы с духовенством еще и город объехали. То есть это уже было. И этот крестный ход Победы – тоже не единичный случай.

Другое дело, что эти болячки прежней жизни иногда выскакивают; и есть сознательная попытка надсмеяться над религиозными символами. Это касается и христианских символов, и исламских, когда сжигают Коран, например, или пилят кресты, или пляшут на крестах, или еще что-то делают. Это вызов демонических сил, которые не отдают народ Богу, пытаются его задержать таким образом.

Духовная борьба никуда не уходила. Просто сегодня благодаря средствам массовой информации, которые мгновенно распространяют новости, все сразу становится известно. Поэтому надо быть к этому готовым. Люди сегодня прекрасно понимают, что жизнь дана Творцом. Когда рухнули препоны, стало возможным свободно молиться, свободно исповедовать свою веру в Бога, перестали действовать внешние ограничители, люди стали более свободными в своих религиозных выражениях. Дай Бог, чтобы эта возможность у людей укреплялась верой.

Сегодня эти моменты очень больно ранят душу, но, к сожалению, они естественны в нашей жизни. В этой борьбе силы добра должны одержать победу. По-другому не может быть, потому что с нами Бог. Борьба с Богом, борьба с Творцом в тех или иных формах выражается. С учетом сегодняшней сложной ситуации, кровопролития, которое происходит совсем рядом от нас, когда возвращаются раненые бойцы или когда мы хороним молодых, юных людей, которые еще не успели начать жить, а уже погибли в сражениях за Родину, – это раны на теле нашего общества. Поэтому надо пытаться исцеляться обращением к Богу, к Творцу. Так просто ничего не происходит. И те болячки, которые сегодня прорываются на теле нашего общества, – это следствие больших болезней, которые мы переживали и переживаем сейчас. Очень большой показатель – время пандемии, когда люди добровольно отказались от хождения в Божий храм. Это свидетельство недоверия Богу. Бог помогает тем, кто Ему доверяет. Если человек еще не знает об этом, то слишком трепетно относится к самому себе.

– Да, было странно, что в какой-то момент нам сказали, что теперь главная цель жизни христианина – не умереть от ковида. Владыка, пользуясь случаем, передам Вам поклон от верующих людей Екатеринбурга за то, что Вы ни разу не сказали не ходить в храмы и ни разу не сказали о том, что теперь лжицу после Причастия будем спиртом обрабатывать. Сейчас, когда уже можно посмотреть на это со стороны, понятно, в какой морок мы попали. И очень важно: остались верные тому, что говорилось до пандемии, что это Тело и Кровь Христовы, что Господь – Всемогущий, а не ковид.

– Слава Богу, мы это пережили. Предполагаю, это не последнее наше испытание.

– Но такой опыт уже есть. Я помню себя человеком без QR-кода: эфирный наряд я могла подготовить только каким-то партизанским образом. Мое платье, чтобы его подшили, в ателье сдавал Тима Обухов, а забирал Леша Черных, потому что у них были QR-коды. Такая вот анекдотичная ситуация. Но на самом деле это не смешно.

– На самом деле мы живем в самой свободной стране, что бы ни говорили. Потому что в других местах было очень жестко, доходило до тюремного заключения. Люди, которые могли себе позволить какие-то выступления против или еще что-то, были государством жестоко наказаны. Думаю, что нам повезло. И Екатеринбург был, наверное, самый свободный город, совершенно без этих жестких мер.

– Очень жесткие меры были в Израиле, на Святой Земле.

Вы подошли в разговоре к тому вопросу, который я очень хотела задать. Горненский монастырь, храм Казанской иконы Божией Матери, матушка Георгия (Щукина) (Царство ей Небесное), к которой у Вас трепетное отношение… Расскажите, пожалуйста, о ней и о том, почему Вы именно так к ней относились.

– Вы бы тоже так относились, если бы увидели живого ангела. Матушка Георгия – это ангел. Не знаю, может, сестры обители могут какие-то другие случаи рассказать, но это ангелоподобный человек. Я привозил туда абсолютно светских людей, которые при виде ее немели, не могли даже говорить, у них было ощущение прикосновения к святости. Матушка Георгия имела не только ангельский вид, но и ангельскую душу. Она чудом выжила, блокадница. К ней блокадники всегда приезжали, когда было более-менее свободное время (ведь там много паломников, она всегда всех принимала).

Чудо, что мы вообще можем соприкасаться со святыми людьми. И матушка Георгия свидетельствовала о том, что святые люди есть в нашей жизни. На нее достаточно было просто посмотреть. Раньше святые друг к другу приходили, молча друг на друга смотрели и уходили; так в патериках рассказывается о старцах. Здесь примерно то же самое: можно было просто посмотреть на мать Георгию и уйти абсолютно утешенным, не говорю уже о том, когда она могла поговорить или сказать какое-то слово назидания. Слава Богу, что мы имели возможность человеческого и духовного общения. И сегодня желаю нынешней игуменье Екатерине и сестрам обители укрепления в вере и помощи Божией. Они святые люди, живут на Святой Земле. Чтобы жить на Святой Земле, нужно иметь невероятное мужество, чтобы переносить и тяжести, и сложности. Желаю, чтобы Царица Небесная помогала им в их трудах. Их молитвами мы живем.

– Владыка, у Вас на Святой Земле есть любимые места, особо дорогие сердцу?

– Да. Я впервые посетил Святую Землю в 1990 году, когда еще не было много паломников, даже наоборот. Это было время, когда в течение года одна группа от Русской Церкви выезжала на Афон и одна группа на Святую Землю. Потом уже рухнули границы, и появилась возможность свободного общения, свободного приезда. Тогда у нас не было дипломатических отношений с государством Израиль, и мы летели через другие страны.

В 1990 году почему-то сорвалась поездка, которая должна была быть в определенное время, и мы попали туда в конце июня – начале июля. Было очень жарко. Нас было 12–14 человек, мы были разделены по двум микроавтобусам. С нами был священник Георгий Иванов, он был клириком Богоявленского собора в Елохове. Нас возили по разным местам, привезли к Сорокадневной горе в Иерихон. Дикая жара, полдень. Все измучились, потому что утром служба, а потом эти хождения при 50-градусной жаре. Нас привезли к Сорокадневной горе и сказали: кто хочет, может пойти. Тогда не было никаких транспортеров, просто тропочка, дорожка. В нашем автобусе все сказали, что не пойдут, сил нет. В автобусе хоть кондиционер был. И вдруг этот батюшка, которому тогда было лет 80, сказал: «А я пойду». И вышел первый. Я подумал, что если дедушка выходит, мне стыдно не выходить. Тоже пошел. Кто-то еще согласился. Несколько человек пошли, часть осталась в автобусах ждать. И чудо: с каждым шагом пути вверх становилось легче. А когда поднялись наверх, я был полон сил, здоровья, радости. Мы помолились. Спустились радостные, веселые, одухотворенные, с новыми силами, как будто окунулись в источник. Пришли в автобус, где нас ждали другие паломники, а они все измученные, усталые.

– Верю. Мы же много снимали на Святой Земле. В автобусе кондиционер, а выходишь на улицу – и когнитивный диссонанс наступает: ощущение, что вошел в парилку. И это не преувеличение. Вроде бы вышел на улицу, а ощущение, что шагнул в закрытую хорошо протопленную баню. При этом надо еще как-то двигаться, что-то делать.

– Да, это правда. Это первое впечатление. А потом Тиверия, Галилея, места, где Христос ходил: от каждого места невозможно отойти, есть очень тихие уголочки. В этом году мы ездили, народу нет, паломников, туристов нет, все святые места свободные – и какой-то совсем другой жизнью дышишь. Особенно у Гроба Господня, в Гефсимании. Мои друзья очень любят монастырь Марии Магдалины, прямо с аэропорта идут туда, сидят на скамеечках. Самое главное – не бежать. У нас, русских людей, есть желание за три дня объехать все святые места. Мол, я посетил 120 мест, а вы сколько? Главное, что ты пришел на святое место и у тебя есть возможность просто постоять, помолиться, побыть в этой тишине. Мы каждый день ходили ко Гробу Господню просто постоять у Кувуклии; там сразу переключаешься, совершенно иное мироощущение: жизнь перед тобой, а все остальное, житейское очень сильно меркнет. Помню, когда первый раз возвратился со Святой Земли, я был в потрясении, недели две не мог войти в обычную колею. Представьте – вдруг оказался на Святой Земле в Иерусалиме. Это сейчас туда каждый может поехать.

– Был период, когда каждый мог. Сейчас, пожалуй, все сложнее и сложнее.

– Сейчас сложности. Очень дорого лететь, билеты дорогие, что-то еще подорожало. Не всегда знаешь, что закроют в связи с военными действиями. На Святой Земле все время какие-то столкновения. Недаром же мы читаем в Великую Субботу молитву о мире в Иерусалиме. Это уже традиция – именно в Великую Субботу читать эту молитву.

– Вы сказали про Тиверию, Галилейское море, и я вспомнила свой любимый момент из Евангелия, который очень утешительный. А какие у Вас любимые евангельские строки, которые Вас утешают, вдохновляют?

– Когда Христос спит в лодке во время бури. И второй очень назидательный момент, когда люди из Гадаринской страны просят Христа уйти от них, после того как Он исцеляет двух бесноватых, а бесы просят вселить их в стадо свиней. Надо понимать психологию ближневосточных людей: свиньи – это все-таки не то, в чем они должны были находить себе пропитание. Поэтому это очень показательный момент. Простите, но можно сказать очень грубо, что у нас нужда в свиньях больше, чем в Боге. И это очень важный момент.

Человеку иногда бывает очень тяжело принять Бога. Но, знаете, когда в машине турбодвигатель, она идет гораздо быстрее. Так и у человека, который принимает Бога, есть такая сила благодати, что, даже болея, он болеет не так, как другой человек: и мировоззрение, и мироощущение другие.

– Вы сказали про военные действия на Святой Земле. Все эти месяцы, пока было возможно, у нас были репортажи о православном приходе, который действует в секторе Газа. Это просто героические люди, и, пользуясь случаем, еще раз о них напоминаю, за них надо молиться. Это владыка Алексий Тивериадский, иеромонах Сила, прихожане, которые там остаются, живут, спасаются на территории прихода.

– Когда мы встречаемся с блаженнейшим Патриархом Иерусалимским Феофилом, он с этого начинает говорить: сколько их православный приход оказал помощи. Когда мы приезжали в феврале, он говорил, что свыше четырехсот семей живут и питаются при этом храме, потому что оказались без крова, без еды, без всего. Все наши скорби – это ничто по сравнению с тем, как выживают другие люди.

– У православных арабов в традиции крестить ребенка после года. Они исходят из того, что мама причащается, мама кормит ребенка, значит, пока можно и так. А после года совершается крещение, и это большой праздник (на наш взгляд, даже немножко преувеличенный). Совершается таинство, а потом народные гулянья. Но был момент, когда ожидали ракетного удара; об этом было сказано заранее. Собрали всех некрещеных малышей и крестили всех вместе. То есть, если что, они были готовы. Очень пронзительный момент.

Мы заговорили про Храм Гроба Господня. Сейчас очень много каких-то версий про Благодатный огонь. Какой версии Вы придерживаетесь?

– Я придерживаюсь традиционной версии, что это великое благо. Я был там один раз в 2012 году. Владыка Викентий в свое время организовал эти традиционные стремительные полеты на Святую Землю: прилетел, помолился, получил Благодатный огонь, вернулся. И все это практически за сутки. Эта традиция, слава Богу, до сих пор сохраняется: из Екатеринбурга всегда летает самолет, отец Максим 21 год подряд летает за Благодатным огнем.

Я тоже был там в 2012 году. Охватывает чувство необыкновенной восторженности: вдоль купола храма стреляют молнии, торжество людское. Просто надо видеть людей, которые получают этот огонь. Извините, от спички такой радости не будет, если каждый раз будет кто-то что-то зажигать. Радость действительно благодатная, это небесный огонь. И каждый раз это необыкновенное торжество, которое предвосхищает праздник Светлого Христова Воскресения, потому что после этого уже ощущаешь Христа воскресшего. Являясь традиционалистом, я традиционно отношусь в том числе и к этому явлению. Мы несколько раз пытались блаженнейшего Патриарха расспросить, как и что, но из-за перевода сложно понять какие-то нюансы. Он обязательно читает определенные молитвы, молится. А что дальше – пусть это будет таинство.

Я, например, не могу принять, когда идет съемка из алтаря. Не все могут войти в алтарь, а через экран телевизора даже человек, не относящийся к Церкви, может видеть таинство. Таинственность, сакраментальность должны сохраняться. Таинственность должна быть, и она присутствует в нашей жизни. Не все можно выносить на поверхность. У человека и в обществе должно сохраняться некое благоговение к чему-то таинственному. Мы молимся пением, песней и тайными службами.

Почему люди любят, например, приходить на ночные Божественные литургии? В них есть доля таинственности; когда нет света паникадил, горят только лампадки, полумрак церковный, человек попадает в состояние таинственности. Отношения с Богом – это таинство. Ведь сколько людей, но у каждого индивидуальные отношения с Богом… И ты не можешь в Telegram-канале либо на экране телевизионном все это выложить и рассказать. Это невозможно.

– Абсолютно согласна. Я, например, никогда не беру при монтаже кадры, если снят сам процесс причастия, когда человек подходит к Чаше. Нельзя. Со спины, очень деликатно можно снять сам факт, что люди причащаются.

– Снимают в основном люди светские или невоцерковленные. Они делают свою работу, находят интересные кадры. Наше дело – сказать «стоп», чтобы этого не было.

В июле у нас было открытие выставки, посвященной 15-летию интронизации Святейшего Патриарха Кирилла, его трудам на кафедре первосвятителей Московских. И там только одна фотография с причастием, но она все-таки достаточно скрытая, то есть не показано лицо младенца, которого причащают, а показано лицо патриарха, который причащает. Отец Игорь Палкин, который является руководителем фотослужбы Пресс-службы Святейшего Патриарха, придерживается такого же мнения: они не снимают, когда идет таинство Причащения. Кто не видел выставку, можно сходить, она работает у нас в Национальном музее и будет открыта еще почти месяц.

– Горненский монастырь, о котором мы уже поговорили, находится на месте встречи Пресвятой Богородицы и праведной Елисаветы. Обе носили под сердцем дитя. Я из программы в программу возвращаюсь к этому моменту и думаю, очень важно при малейшей возможности об этом напоминать. Именно эта встреча является богословским обоснованием в документе, который был принят Священным Синодом, о защите жизни человека с момента зачатия. То есть уже в названии документа сказано, что с момента зачатия – уже человек. Так вот, во время этой встречи Иоанн Предтеча, находясь в животике у своей старенькой мамы, чувствует приближение Девы Марии, Которая носит под сердцем Христа. Его реакция и реакция матерей говорят о том, что какой бы младенец ни был (маленький или чуть побольше), это человек. Мне думается, когда мы в самом начале СВО получили страшные кадры, что одни люди могут делать с другими, как могут осознанно калечить, это, в принципе, визуализация того, что происходит в абортариях. Мы же этого не видим. Может быть, Господь до нас таким образом хочет достучаться? Ведь какое же может быть счастье, какой мир и какая радость, если в нашей стране происходит то, что происходит, абсолютно на законных основаниях? Мало того, еще и оплачивается государством.

– Первое, от чего мы должны абсолютно отказаться, – от осуждения любого человека. От осуждения мамы, которая это делает; папы, который не возражает против этого; доктора, который этим занимается. Понимаете, не только мы, но и наши родители выросли, когда это было законом и нормой. То есть генетически это впитано поколениями. Люди сегодня живут совершенно в другом восприятии мира. Например, разводы. Я застал время, когда развод был страшным показателем, это было трагедией для семьи. Сегодня для многих это само собой разумеющееся явление. Точно так же эти действия по умерщвлению ребенка во чреве являются само собой разумеющимися. Здесь надо подходить с любовью. Одни только запреты ни к чему не приведут. В Церкви, безусловно, есть запреты. Но у Церкви должна быть прежде всего любовь к человеку.

Недавно мы зашли в один монастырь, и там монахиня рассказывала про духовника. У них сначала появился духовник, потом уже стали собираться сестры. И духовник им сказал: главное, чтобы вы никого не отталкивали; например, если пришел человек в шортах в храм или девушка без платочка зашла. Сначала нужно проявить к людям любовь, а уже потом требовать исполнения чего-то внешнего.

Только лишь запрет не приведет к желаемому результату, если не будет любви к человеку. У нас сегодня нет уважения и любви к человеку в целом. Если мы выйдем на улицу и проедем разок в общественном транспорте, то о всякой любви забудем тут же, потому что люди живут в каком-то другом мире. Человек к человеку должен проявлять любовь, и государство должно проявлять любовь к своим гражданам, внимание, заботу. Это очень сложно.

Вот мы сейчас говорили о Святой Земле. Сколько раз там приходилось стоять в очередях? Стоишь в очереди час, иногда больше, потому что народу много, сложно. Но граждане государства Израиль проходят мгновенно...

– В аэропорту.

– Вернетесь в Российскую Федерацию – тоже будете стоять час в очереди. Много всяких нюансов есть в нашей жизни, которые создают определенную картину и ощущение, что ты никому не нужен. Женщина (будущая мама) и ее супруг должны понимать, что их ребенок и они сами нужны обществу, стране, государству, своим близким. Когда кроме запретов будет параллельно работать и какая-то общественная система внимания в широком понимании, тогда, может быть, что-то изменится. А пока у нас будут разводы и аборты, какие могут быть духовные изменения? Это должно быть результатом естественного подхода, а не работой каких-то карающих органов. Должно быть естественное желание родителей, чтобы у них была большая семья; они должны быть уверены, что у них будет дом, работа, обеспеченное будущее для них и их детей, что их дети, если будут хорошо учиться, спокойно поступят в какой-нибудь вуз, потом станут зарабатывать, помогать своим родителям и так далее. Все это взаимосвязано.

– Владыка, но Ваша мама родила всех вас и воспитала в вере. Какие имелись перспективы? Верующая семья на отшибе всех этих благ, которые полагаются неверующим в советском государстве.

– У наших родителей даже мысли не было по-другому что-то делать, они жили в другой системе ценностей. Хотя это влияние уже было, но у них было религиозное восприятие жизни, соответственно, по-другому они не могли поступить. Сегодня религиозное восприятие жизни далеко не у всех. Многими Церковь воспринимается как золотые купола, церковнославянский язык, еще что-то, а не естественная приходская жизнь, когда все друг друга знают и заботятся друг о друге.

Мы хотим, чтобы наши приходы были большой семьей, чтобы было внимание, забота. Например, человек не пришел на службу в воскресенье, а всегда ходил. Почему не пришел? Надо сходить к нему, узнать, может, заболел или еще что-то случилось. Такие приходы есть, и священники есть. Слава Богу, есть добрые люди. Благодаря таким, как мать Георгия, и живем, потому что они молятся. Есть ангелы среди нас, просто нужно их иногда увидеть.

– Владыка, спасибо большое! Если можно – какое-то напутствие в конце программы.

– Жить, Бога благодарить, радоваться и молиться Господу, чтобы Он дал нам возможность и здесь прожить правильно, и с Ним встретиться так, чтобы совесть была облегчена перед этой встречей.

Ведущая Светлана Ладина

Записали Таисия Зыкова и Нина Кирсанова