Архипастырь. Епископ Скопинский и Шацкий Питирим

Сегодня у нас в гостях епископ Скопинский и Шацкий Питирим.

– Тема сегодняшнего разговора: «Любовь к врагам». В Евангелии от Матфея, продолжая излагать заповеди в Нагорной проповеди, Христос провозгласил: Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: люби́те врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Как правильно понимать слова Спасителя о любви к врагам и про какую любовь говорит нам Христос?

– Про ту любовь, которой Он был воплощением. Бог есть любовь. И эта заповедь о любви к врагам уже чисто христианская. Этой заповедью мы отличаемся от остальных религий: и от ветхозаветной иудейской, и от ислама, и от буддизма. Такой заповеди нет нигде. Она настолько запредельная, что кажется невыполнимой. Она заключает в себе много смыслов. Есть известная формула святителя Филарета о любви к врагам. Какие бывают враги? Он говорил, что бывают враги Отечества, с которыми мы должны воевать, бывают наши личные враги, которых мы должны любить, и бывают враги Божии. Это как раз всякие еретики, раскольники, кощунники. Ими мы должны гнушаться. Вот формула святителя Филарета: «Гнушайтесь убо врагами Божиими, поражайте врагов Отечества, любите враги ваша». 

В этой новозаветной заповеди блаженств говорится именно о любви к личным врагам. И даже по своему опыту мы можем понять, что духовную пользу нам приносят как раз не друзья, а враги. Мы совершенствуемся, когда терпим от них скорби. Мы научаемся терпению, незлобивости, не отвечать злом за зло и таким образом действительно становимся христианами. То есть мы как бы тренируемся, преодолевая какие-то препятствия, несовершенства.

Как действуют враги? Они нас обижают, оскорбляют. Мы злимся, гневаемся, раздражаемся. Это же открываются все наши страсти, пороки, грехи. И теперь мы знаем, с чем нужно бороться, что должны в себе исправлять. А как действуют наши друзья? Наоборот, хвалят нас, зовут на какие-то увеселения, вечеринки, где мы еще больше грешим. То есть получается, что друзья-то приносят нам душевный вред, а враги приносят духовную пользу. И когда мы станем это понимать, нам будет легче их любить.

Получается, что личные враги – это наши настоящие благодетели. И мы должны к ним относиться не так, как они к нам. Мы никогда не победим зло злом. Откуда берутся личные враги? Как правило, от зависти. Даже у Самого Спасителя сколько было врагов? По идее-то, у кого не должно было быть врагов? У Иисуса Христа. И тем не менее у Него было больше всех врагов, причем таких, которые ненавидели Его и до сих пор ненавидят лютой ненавистью. Фарисеи ненавидели, потому что завидовали. Пришел Учитель, Чудотворец, Который представлял для них карьерную опасность. Они очень этого боялись. И нынешние фарисеи тоже боятся. От этой зависти и происходят все злодеяния и появляются враги.

Но мы не победим зависть, предпринимая какие-то ответные меры. Нужно просто молиться, чтобы Господь им помог. Молиться за врагов, чтобы зло отошло от них, чтобы они изменились. Зависть – это грех, который не доставляет человеку удовольствия. Остальные грехи приносят приятное удовольствие, а зависть разъедает, точит изнутри как червь. И тем не менее мы никак не можем избавиться от этого чувства. Мы в большей или меньшей степени все подвержены этой страсти. Именно зависти. Даже те люди, которые говорят, что никогда не завидуют. Они завидуют, просто еще не понимают этого. Если не завидуют богатым, то могут завидовать талантливым. Например, какой-нибудь повар или автослесарь, может быть, не завидует писателю, композитору или артисту, но он завидует более талантливому повару или более успешному автослесарю. То есть именно в своей профессиональной среде у него уже бывает какая-то зависть. Мы все подвержены этой зависти, и не надо пугаться, когда обнаруживается эта наша болезнь, язва. Надо ее лечить, исповедоваться. Сначала определить правильный диагноз, а потом духовник, которому мы исповедуемся, пропишет нам лечение. Если нет духовника, то Сам Господь будет нас лечить. Потому что Он Врач душ и телес наших.

– А как понять, есть ли у человека враги?

– Это же видно. Враги – те, которые против тебя плетут интриги, сплетничают, завидуют тебе. Не бывает, чтобы у человека не было врагов. Даже плохо, если их нет. Сам Господь говорит, что плохо, если все говорят о вас хорошо. Это обнаруживает другую нашу страсть – тщеславие. Чтобы у нас не было врагов, мы хотим всем нравиться. Но это невозможно. Не получится всем нравиться, сколько бы усилий мы ни прилагали.

Каждый человек должен быть самим собой, а не изображать из себя того, кем он не является. Быть самим собой, но и не распоясываться: если я гневливый или у меня скверный характер, то я просто буду самим собой. Нет. Мы должны подавлять это в себе. Чем отличается наша православная аскетика от психотерапии, от советов психологов? Они говорят, что не надо ничего подавлять в себе, надо все высвобождать, избавляться от этого дискомфорта. У нас наоборот: мы должны подавлять все то греховное, что у нас есть. Мы должны с этим бороться. Психология говорит, что это опасно, потому что потом приобретет какую-то извращенную форму. У Бенжамена Констана была теория подавленных страстей. Лермонтов, когда писал «Героя нашего времени», вдохновлялся его произведениями. Теория в том: когда подавляешь страсти, они потом все равно выходят наружу, но уже в более извращенной форме. Ее иногда придерживаются и психологи, считая, что страсти не нужно подавлять. Это против святоотеческого учения. Мы должны бороться, искоренять, выдергивать эти сорняки, сдерживать их, в том числе свой язык.

Винить себя, а не других. Сейчас любой психолог начинает с чувства вины. Человек не должен чувствовать вину, потому что она разрушает его изнутри; мол, надо от этого чувства избавляться. Но когда мы читаем святоотеческие советы, все совершенно по-другому. Мы должны все время быть перед Богом как бы виноватыми и просить прощения перед людьми. То есть это чувство нисколько нас не разрушает. Но оно должно быть правильным, духовным. Оно не должно вгонять в депрессию, уныние и разрушать. Оно должно быть покаянным. Мы прекрасно знаем, что когда каемся, когда плачем, особенно на исповеди, у нас наступает легкость внутри, просветление, приходит облегчение, происходит исцеление. То есть, наоборот, это очень хороший процесс. А если это просто самоедство и беспокойство, тогда действительно психологи правы. Но они же не говорят про исповедь, покаяние. Они не говорят о самом главном, о чем нужно говорить, когда дело касается души человека, хотя называют себя психологами – людьми, которые занимаются изучением души.

– Почему Господь дает нам такое тяжелое требование: любить врагов?

– Так как Он Сам любил врагов. И любил Отец наш Небесный. Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный. Господь призывает нас к совершенству. И нет ничего страшного в том, что оно для нас в полной мере недосягаемо. Мы же не можем быть такими совершенными, как Бог. Но мы должны быть богами с маленькой буквы. Мы должны обоживаться, то есть все время двигаться в этом направлении.

И заповедь о любви к врагам – одно из генеральных направлений, по которому мы должны двигаться и уподобляться Богу. Да, Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Мы должны уподобляться Богу в этом. Поэтому ничего сверхъестественного здесь нет. Все это исполнимо. Мы же не своими силами будем прощать.

Когда я начал воцерковляться, у меня были люди, которых я прямо ненавидел. И так бывает у многих. Они делали мне очень неприятные вещи. И мне самому было плохо от этого чувства. Оно меня действительно убивало. Но молишься Богу, просишь, даже плачешь, чтобы Он помог избавиться от этого. И вдруг приходит помощь, Божья благодать, тебя отпускает, и дальше ты уже нормально общаешься с этим человеком, и тебе легко. И он начинает к тебе по-другому относиться, потому что от тебя не исходит зла. Человек чувствует, когда к нему плохо относятся. Мы, священники, это видим, когда у нас перестают брать благословение, не могут подойти. И бывает, что виноваты не наши враги, а бесы дают им это искушение, провоцируют вражду, зависть. И когда молишься за человека, то помогаешь ему избавиться от этих бесов. Но и его усилия тоже должны быть. Когда мы благотворим врагам нашим, то этим благодеянием отгоняем от них лукавого, который подбивает их совершать нехорошие поступки против нас.  

– Ради чего неверующему человеку надрываться, заставлять себя, находить силы любить другого человека? Многие светские говорят: «Зачем любить человека, который меня не любит, а даже мне вредит? Где находить силы?» Мы говорим про православных людей. А если человек неверующий, как ему объяснить, что нужно любить того, кто тебя обижает?

– Никак не объяснишь. Если человек не верит, он отвергает благодать Божию и не просит у Бога помощи. А без Бога человек ничего не может. Он не может и почувствовать этого. И здесь как бы  тупик для неверующих. Человек этого не поймет, пока не начнет обращаться к Богу. А как только он начнет просить у Бога помощи, она сразу появится. Господь же особенно улавливает неверующих. Апостолы тоже ловцы душ человеческих… То есть хорошо поставить человека в такие условия, чтобы он начал просить у Бога помощи. И на этом новоначальном этапе помощь приходит стремительно. Я очень часто наблюдал это в Таджикистане, когда к нам в храм приходили мусульмане и просили помощи у наших святых, что им запрещено, кстати. Эта помощь приходила стремительно. Наши православные даже обижались: «Почему Господь помогает мусульманам, а нам нет?» Я отвечал: «Вы уже в правильной вере, а им Господь показывает, где истинная вера, где будет помощь». Они не крестились, но помощь получали.

Часто так происходит и с неверующим человеком. Зрители, которые нас смотрят, могут вспомнить, сколько было чудес, как стремительно приходила помощь Божия, когда они только начинали идти к Богу. Я даже по себе помню, когда поступил в семинарию, на первом курсе мы были очень ревностными, вставали рано и бегали на братский молебен. И все было замечательно. Причем на первом курсе столько послушаний, что не успеваешь готовиться к урокам. И молишься, чтобы не спросили, потому что ничего не выучил. И все как-то проходило: даже если спросят, как-то ответишь и получишь пятерку или четверку. Троек точно не было. А на третьем курсе это вдруг перестало работать. То есть все то же самое: я молюсь, и вдруг – тройка. И думаешь: раньше же все получалось, что сейчас пошло не так? А потом я понял, что надо расти. Господь испытывает тебя, что не нужно останавливаться на этом. Братский молебен не бросать, но быть уже более упорным в молитве, настойчивым. Я исправился, и этих моментов не стало. Все-таки третий класс не первый. И времени для подготовки больше. Ты должен учиться. Зачем поступил-то? В столовой работать? Я нес послушание в мастерском отделе и иногда увлекался письмами заключенных. Это даже вредило учебе. Нет, ты поступил для того, чтобы получать богословские знания, которые пригодятся в жизни. Где еще так поучишься, как не очно в Московской духовной академии? Такие обстоятельства заставляют нас молиться.

– А нужна ли врагам наша любовь?

– Конечно, нужна. Даже если они этого не понимают. Этой любовью мы обращаем их ко Христу. Показываем пример. У нас есть и примеры святых; например, конфликт Сергия Радонежского с его братом. Преподобному Сергию было действительно обидно. Мы вроде думали, что святые не должны обижаться, но это все равно обидно. Для святого это скорбь. И как он отреагировал? Преподобный Сергий ушел в Киржач после этого, но не ответил злом на зло. Просто взял и ушел. И потом братия (и старший брат тоже) просила его вернуться назад. Поняли, какую совершили ошибку.

Надо понимать: когда человек живет правильно и берет на себя какие-то подвиги, против него будет духовная брань. Враг будет нападать через людей, которые его окружают, даже самых близких. Именно самые близкие причиняют самые сильные скорби. И чтобы отогнать беса, мы должны вести так, как преподобный Сергий, то есть не отвечать злом за зло. И тогда близкие поймут, что ошибались, и будут исправляться.

У нас есть Прощеное воскресенье. Часто его ругают, что это формальность, что все это неискренне. Искренне. И у меня были случаи, когда на Прощеное воскресенье люди, которые долго враждовали, просили прощения и тут же искренне прощали и плакали на коленях, и многолетняя ситуация вражды разрешалась, заканчивалась миром.

– За что можно ненавидеть человека? Что значат слова Спасителя: благотворите ненавидящим вас?

– Мы же не должны учить ненависти. Откуда она берется? Чаще всего от зависти: кто-то более успешный, более красивый, богатый или еще что-то. Как правило, источником бывает зависть. Но иногда и ксенофобия. Вот сейчас у нас, например, русофобия: западные средства массовой информации разгоняют волну ненавидеть русских. А у нас внутри разгоняют волну ненавидеть украинцев или мигрантов, выходцев с Кавказа и Средней Азии. Это тоже ненависть, здесь не в зависти дело. Из нас хотят сделать врагов на национальной, религиозной почве. А это всегда самые страшные конфликты. Тут мы уже становимся не личными врагами, а Божьими. Но важный вопрос: они стали врагами для нас или мы их вынудили? Смотрите, как на Украине последние 30 лет систематично, долго, с привлечением больших средств развивалась русофобия, как культивировалась ненависть к русским. Те, кто это делал, действительно добились успеха. Да, во многом виноваты те кукловоды, которые этим занимались, но виноваты и люди, которые поддались этому влиянию. Мы стали для них врагами. Не они для нас. Долгое время они не были для нас врагами, да и сейчас мы готовы с ними примириться. Но, поддавшись этому информационному влиянию, этой атаке, информационной и ментальной войне, они стали нашими врагами.

Сейчас уже на нас пытаются действовать информационно и сделать нас врагами с мусульманским миром. Причем и им тоже дают такие задания. Откуда сейчас столько сообщений о преступлениях мигрантов? Потому что в диаспорах руководители опять же подчиняются западным кукловодам, что дают задание вести себя агрессивно по отношению к русским, устраивать провокации, насиловать, убивать, избивать. Все это тут же подхватывается медиа, и создается совершенно невыносимая атмосфера. Мы начинаем их ненавидеть. А они ответно начинают ненавидеть нас. И таким образом силы зла добиваются своих целей.

Главное – нам не поддаваться на это, чтобы они не стали врагами нашего Отечества, как это произошло с Украиной. Украинцы стали врагами нашего Отечества, и мы уже должны с ними воевать. Сейчас пытаются сделать то же самое с мусульманами: Кавказом, Средней Азией. Чтобы мы воевали с ними.

Нам не надо поддаваться на провокации, надо быть мудрее, пока они еще наши личные враги, а не враги нашего Отечества, пока мы еще не перешли эту грань. Пока не началась СВО (или события 2014 года на Донбассе), можно было из них сделать друзей, надо было прилагать все усилия для того, чтобы они не стали врагами нашего Отечества. Здесь действительно идет война по всем фронтам. Видите, сколько у нас фронтов? Личный, общественный, политический, государственный и религиозный. Очень легко разжечь религиозную ненависть. Бытовая ксенофобия может перерасти в вооруженный конфликт, который нам совершенно не нужен.

– Владыка, как Вы понимаете слова: И враги человеку – домашние его?

– Мы уже немножко начали об этом говорить. Бес действует через наших близких. Потому что они привязаны к нам любовью. Любовью плотской, не духовной. Еще другое место из Евангелия: Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня. Действительно, бывает такая любовь чисто душевная, эгоистичная, страстная. Как правило, родителей к детям. Иногда и детей к родителям, но реже. Современные дети особо не почитают родителей. И эта страсть может мешать человеку любить духовное. Особенно часто это касается матерей. Мать не может отпустить свое чадо, хотя оно уже выросло. Дочь вышла замуж или сын женился, и матери мешают и в конце концов разрушают их семьи, потому что не могут отпустить своих чад.

И в большей степени эта фраза о том, когда близкие мешают прийти к Богу. Это было сказано Спасителем во времена язычества. И мы знаем такие примеры из житий святых. Например, великомученица Варвара. Отец собственноручно пытал дочь, причем жесточайшим образом. И ведь он ее безумно любил. Она была его единственной дочерью, на которую он возлагал все свои планы. Она была смыслом его жизни. И вдруг этот смысл уходит: она начинает жить не так, как он хочет, становится христианкой. Она становится изгоем, и ему невозможно было быть отцом такой дочери. И это настолько задело его эгоизм, его самость, что от этой безумной любви и привязанности он резко обращается к чудовищной ненависти и пытает свою дочь, а в конце концов убивает.

Это очень яркий пример, как может перевернуться любовь родителей и ближних. Слово-то одно, а сколько у него воплощений в нашей жизни? В русском языке это одно слово, в греческом больше слов, которые обозначают любовь: и более высокую, и более низкую, и дружескую, и так далее. Мы выражаем одним словом, поэтому иногда бывает некоторая путаница в уяснении слов Священного Писания. Но основной смысл мы все-таки считываем: когда наши близкие мешают служить Богу или разрушают нашу семью, мы не должны их слушаться. Мы взрослые люди и отвечаем за себя. Родители отвечают за нас, пока мы в их власти, пока маленькие, пока подростки. Как только мы становимся самостоятельными, родители за нас не отвечают, мы сами несем за себя ответственность. И родители должны это понимать. Но, к сожалению, этого часто не происходит.

– А как молиться за обижающих нас?

– Главное – молиться. И это самое трудное. Когда тебя обидели, совсем не хочется молиться, искренне не получается. Надо просто молиться: «Господи, дай мне силы молиться за обижающих. Прости, не вмени в грех этому человеку то, что он строит какие-то козни или обидел меня». Просто надо начинать молиться за обижающих, просить у Бога помощи, чтобы это состояние прошло. А когда отпустит, тогда и молиться будет легче. Нужно себя понуждать. Вообще в нашей христианской жизни всегда нужно себя понуждать. Святые отцы об этом говорили: понуждать себя к молитве, особенно за врагов, за тех, кто нас обижает. Очень легко и даже приятно молиться за благодетелей. А попробуй помолиться за тех, которые обидели, ограбили. Меня недавно оштрафовали, причем ни за что, на огромную сумму, на триста тысяч. И, конечно, хочется рвать и метать, а надо молиться: «Господи, вразуми их, чтобы они пришли в себя». Я сейчас молюсь, чтобы они отпустили нам этот долг, потому что мы не были виноваты. Такие ситуации бывают, и в первый момент сразу возмущаешься и неправильно себя ведешь, но потом начинаешь молиться, и ситуация исправляется.

– Мы должны прощать людей, которые нас ненавидят, приносят нам какое-то зло. Как научиться прощать искренне?

– Как мы вообще чему-то учимся в жизни? Мы тренируемся. Первый раз не получилось, второй раз не получилось, третий, но с пятого, с десятого получится. Так же и здесь. Надо просто тренироваться. В жизни часто повторяются одни и те же искушения, пока мы не научимся их преодолевать. Одно и то же идет и идет. Мы как бы все время наступаем на одни и те же грабли, пока нам не надоест, пока не набьем себе шишек на лбу этими граблями. Это такая школа. Потом мы научимся прощать, и все получится. А когда мы приобретем этот опыт прощения, то поймем, насколько нам самим стало легче. Когда мы кого-то не прощаем, нам плохо, мы мучимся, а когда простили, отпустили, то чувствуем легкость, у нас благодать, нас озаряет свет. И понимаешь: зачем мне это мучение, когда лучше сразу простить?

Легко прощать, когда у тебя просят прощения. Гораздо труднее, когда не просят. Но тем не менее надо. «Господи, я хочу простить, хотя прощения не просят, но Ты знаешь все». И главное, чтобы не было внутренней обиды, чтобы она ушла. А если просят прощения, то надо сразу прощать. Сразу. И тогда все будет так, как нужно. Все будет на своих местах.

– А можно ли простить без любви?

– Да, у нас так и бывает, сразу же не полюбишь врага. Любовь потом уже приходит (а может, и не приходит). Иногда бывают такие неприятные для нас люди, что лучше держаться от них на расстоянии. Это совершенно иные по духу люди. И не надо специально навязываться к ним в общение, нарываться на какие-то неприятности. Лучше держаться от них подальше. Но, бывает,  общаешься с ними по работе. Или в монастыре на послушание тебя с таким человеком поставят (иногда и специально) для того, чтобы ты исправлялся.

Надежда Павлович, написавшая книгу про Оптину пустынь, рассказывала случай про Нектария Оптинского.  Был такой известный художник Бруни, его мама поселилась рядом с Оптиной, купив там себе домик (они были дворяне, то есть средства у них были, это было еще до революции), и ходила на службы, окормлялась у отца Нектария.

Проходит неделя-вторая, и батюшка ей говорит: «Ну что, благодушествуешь?» – «Ой, благодушествую, батюшка. Так мне хорошо здесь, в Оптиной». А у батюшки в приемной сидит какая-то монашка. Он говорит: «А это Татьяна, монахиня, пусть она у тебя поживет». – «Ой, батюшка, конечно, конечно». Эта дворяночка, даже не подозревая ничего, согласилась по послушанию. Причем она устраивала у себя дома светские салоны. Там были люди, представители высшего света, которые тоже поселились в Оптиной (это же было модно в конце XIX – начале XX века). Они собирались у нее дома, общались. А с этой монахиней Татьяной у нее сначала были очень дружеские отношения, даже добросердечные. Она открылась ей как-то в беседе, когда у них еще все хорошо было, и рассказала про грехи своей молодости, как она блудила, во всех подробностях.

А потом вдруг между ними черная кошка пробежала (бес очень легко может это сделать). И эта монахиня, которая у нее жила, когда ее хозяйка собрала у себя светское общество, при всех начала рассказывать грехи ее молодости. Представьте, что там началось! Потом они приходят к старцу Нектарию, смотрят в разные стороны. Батюшка все это знает, но он это сделал специально. Специально поселил их вместе, чтобы они прошли эти искушения, друг к другу притерлись, как камушки. В монастыре такое тоже часто бывает, а тут он безо всякого монастыря устроил такое...

Они так прожили год или даже больше, то есть постоянно у них были конфликты, какие-то ссоры – невыносимо было. Она уже сто раз пожалела, что разрешила этой монахине жить у себя, но выгнать ее не могла, потому что старец на это не благословлял. Потом произошла революция, и эта монахиня всю семью спасла. То есть они были настолько не приспособлены к тем условиям, в которых оказались, что, наверное, умерли бы с голоду. Монахиня на каком-то блошином рынке меняла вещи на продукты, на хлеб. У сына хозяйки родился ребенок, ему тоже нужно было какое-то питание. Татьяна спасла всю их семью. И потом у них уже никаких конфликтов не было, Татьяна стала родным человеком, членом их семьи, они сблизились. В советское время они уже были не разлей вода.

А батюшка заранее прозорливым взором все это предвидел, что нужно их соединить. Заодно и духовную пользу им принес. Через их вражду вскрылись все их язвы, внутренние болезни. Тогда они были врагами, а потом стали очень близкими, родными людьми.

Так и у нас по жизни бывает, и с близкими тоже: то поругаемся, то помиримся. А к концу жизни уже, глядишь, сидят старичок со старушкой – и такие благообразные…

– Владыка, а что нельзя прощать?

– Все надо прощать. Нет такого, чтобы человеку можно было что-то не простить. Господь Бог тоже все прощает, не прощает только нераскаянный грех. Есть такая фраза, но она не про то, что Он не прощает, а просто человек не кается. А так что бы против тебя ни совершили, надо простить. Взять Христа – какой грех против Него не совершили? Это и клевета, и избиение, и предательство, и убийство. И Он всем все простил. Так и мы должны поступать. То есть нет такого греха, который простить нельзя.

– А можно простить, но, как Вы сказали, не общаться с человеком, как-то ограничить общение с ним?

– Да, если получается так, что с человеком у нас вообще теряется душевный мир и мы не справляемся с этим. Мы не должны специально устраивать себе то, что преподобный Нектарий устроил этим двум женщинам. Преподобный Нектарий так может, мы – нет. У нас нет такого духовного опыта и дерзновения, как у святых. Поэтому самое правильное, элементарное, простое и новоначальное действие – как-то дистанцироваться от человека, который тебе неприятен или создает искушение. А еще, как говорится, на расстоянии любить легче. Поэтому лучше не связываться.

– Следующий вопрос от телезрителей: «Вразумляет ли Бог родителей, в том числе через приемных детей?»

– Конечно, Бог может вразумить через кого угодно, и не так важно, приемные дети или нет. Но с приемными детьми – особая тема. Это же не родные дети, у них тоже есть какая-то наследственность. С ними, конечно, тяжелее будет. Непросто бывает, но с Божьей помощью все  преодолимо. Обычно приемных детей берут, когда нет своих детей. И часто бывает так, что взяли приемного ребенка, а потом свои дети пошли. Господь благословил. Да, Господь вразумляет и через приемных детей. Через всех может Господь вразумить.

– На литургии есть такое прошение к Богу: «Господи, спаси благочестивыя». О ком речь? Как понять, кто эти благочестивые?

– Там дальше продолжение было: благочестивых цариц и царей. А сейчас у нас осталось прошение обо всех благочестивых, какие есть. Конечно, в первую очередь это правители. В советское время обрезали это прошение, потому что про представителей советской власти, наших партийных руководителей трудно было сказать, что они благочестивые. И поэтому просто оставили: «Господи, спаси благочестивыя». А имена тех из наших правителей, кто благочестивый, Господь Сам знает.

– Как понять, есть ли воля Божия на какое-то конкретное дело?

– Волю Божию очень сложно бывает понять. Тут молиться надо. Хорошо, конечно, у духовника, спрашивать благословение. Когда оно есть, тогда есть воля Божия. Но внутренние подсказки тоже бывают. Когда воли Божией нет, дело и не идет, и когда ты его оставляешь, у тебя облегчение, будто камень с души упал. То есть понятно: значит, на это не было воли Божией.

Но как-то искусственно, какими-то умозаключениями или упражнениями, действиями это понять бывает очень сложно, пока до конца не доведешь дело. Бывают иногда и трудности, и какие-то препятствия, несмотря на то что воля Божия есть. То есть нужно смотреть: например, начал дело, потом вроде не пошло, немножко как-то отступило. И смотришь, какая у тебя реакция. Если тебе легче стало от этого – значит, нет воли Божьей. А если тебе будет плохо – значит, воля Божья есть, тогда надо продолжать.

– Еще вопрос, похожий на предыдущий: «Как поступить, когда сомневаешься в правильности выбора решения?»

– Вообще, прежде чем принимать какие-то решения, нужно спрашивать совета. Как говорят святые отцы, хорошо бы, конечно, у священника, у духовника. Подходишь к своему батюшке и молишься про себя: «Господи, вразуми батюшку, чтобы он знал, что мне ответить». И нам самим надо понять, как спросить правильно. Потому что иногда бывает так, что в вопросе уже ответ заключается. Такого не должно быть. Мы не должны так спрашивать: уже всё решили, а Вы, батюшка, только благословите. Нет. Нужно действительно спрашивать, какова воля Божия, так поступить или иначе, такое решение принять или нет. И молиться: «Господи, вразуми священника, чтобы он мне ответил правильно, открыл мне Твою волю».

Если священника рядом нет, то можно у ближнего, у какого-то благочестивого человека спрашивать совета. Если уж совсем никого нет – спросить у того, кто есть, если бывает какая-то критическая ситуация. То есть иерархия такая: в первую очередь спрашивать у духовника,  опытного священника и обязательно помолиться: «Господи, скажи, есть ли Твоя воля на это?» И уже по вере вашей духовник ответит, есть воля Божия или нет.

– Светлана спрашивает: «Как бороться с гневливостью и раздражительностью?»

– Молчать, прямо заткнуть себе рот. Что такое гнев? Это змея, которая в тебе сидит. Допустим, вот сосуд – и в нем змея. Нужно пробку заткнуть (пробка – это наш рот), и змея от недостатка кислорода там сдохнет. Она сначала там покрутится, повертится, а потом сдохнет. А если мы будем все время давать волю своему гневу, выражать его, то ничего не получится. Не победим эту змею, она так и будет в нас жить.

– Следующий вопрос: «Вчера было ровно девять дней со дня смерти моей бабушки. Как научиться отпускать потерю и переживать смерть близкого человека?»

– Это тоже возможно только в молитве. То есть заказывать панихиды и ходить на них, на могилке тоже молиться, свечки ставить. И со временем эта боль будет утихать. Конечно, боль утраты со временем только как-то притупится. Тем более если это любимая бабушка, ее всегда будет не хватать.

Но когда мы молимся за наших усопших, у нас сохраняется общение с ними. Они же не просто куда-то пропали, в небытие канули, они живы. У Бога все живы, только мы с ними видеться не можем, то есть мы с ними как бы в разлуке. И надо понимать, что когда-нибудь мы с ними увидимся. А общаться мы можем с ними теперь через молитву, через поминовение.

– Последний вопрос: «Как привести людей, не знающих Творца, к Богу?»

– Только своим собственным примером. Ни в коем случае никому ничего не навязывая. Потому что Бог Сам приводит к Себе. Мы думаем, что сейчас будем красноречиво соловьем петь и навязывать что-то кому-то. Такое агрессивное поведение обычно отталкивает. Как правило, этим занимаются неофиты, горя неофитским огнем. А со временем человек как-то успокаивается и понимает, что бесполезно кричать или что-то говорить.

Но молиться надо, чтобы видели, что христиане – это люди честные, справедливые, добросовестные, милосердные, что они меняются в лучшую сторону, а не в худшую. Чтобы эти изменения в лучшую сторону увидели в нас. И тогда тоже захотят быть такими. И, самое главное, у христиан есть (не всегда, но бывает, особенно после причастия) мирное состояние души, о котором говорил Господь.

У человека неверующего, страстного, мирского в душе буря, смятение, полное смущение. А когда он приходит к священнику, особенно к монаху, который в келье сидит, четочки перебирает и имеет в душе, в сердце и вокруг себя благотворный мир, то он в эту мирную атмосферу  погружается, и ему тоже хочется, чтобы у него был этот мир. Чтобы наконец-то он хоть чуть-чуть отдохнул от своего ужасного смятенного состояния.

Когда человек обретает мир, это производит очень сильное впечатление. И после первой исповеди и причастия то же самое бывает. Потом человек уже начинает ценить, что у него появилось это мирное состояние. Это состояние бывает трудно удержать. Но даже то, что оно может быть, – это уже для человека бывает таким потрясением, что он может свою жизнь повернуть на 180 градусов. Ощущение мира в душе, в своем сердце – это очень важно.

Ведущий Павел Денисик

Записали Анна Вострокнутова и Елена Кузоро