Архипастырь. Епископ Рубцовский и Алейский Роман

О чудотворной Коробейниковской иконе Божией Матери, смысле крестных ходов, о ВДВ и Новороссии, о дружбе священнических семей епископ Рубцовский и Алейский Роман рассказал Светлане Ладиной.

«Яко заря всесветлая солнца правды незаходимаго возсияла икона Твоя, Богородице, шествующи в пределах Алтайских, храм веси Коробейниково озарила еси, тьму безбожия в земли нашей разгоняющи и верныя люди во Православии укрепляющи, ныне же молим Тя, Заступнице усердная, буди нам икона сия защитою от козней вражиих и залогом спасения душ наших». 

– Мы начали программу «Архипастырь» тропарем, который обычно поется или читается перед Казанской иконой Божией Матери, именуемой Коробейниковской. У нас в гостях епископ Рубцовский и Алейский Роман.

Владыка, Вы прибыли в Екатеринбург, чтобы поучаствовать в Царских днях. И, слава Богу, этот период для нас всегда время радостных встреч со старыми союзниками или с новыми. Мы очень надеемся, что Вы будете таковым – нашим союзником.

Казанская икона Пресвятой Богородицы, через которую Господь явил уже столько чудес, – главная святыня Алтайского края. Наверное, не все знают ее историю. Как она была обретена?

– Это наша главная святыня и символ Алтайской епархии и митрополии. Каждому региону Господь дарует какую-то свою святыню, своих почитаемых подвижников благочестия, чудотворные иконы. И Алтайскому краю Господь и Матерь Божия даровали эту удивительную икону «Казанская Коробейниковская».

История ее такова (я не устану ее рассказывать, она очень для нас дорога). Как пострадала царская семья вместе со всей Россией и всем народом, так и икона наша не отстранилась от этих страданий вместе с народом и Церковью. В 30-е годы храм в Коробейниково был закрыт, превращен в зернохранилище, были утеряны многие святыни, иконы, а некоторые удалось спасти. Безбожники особо надругались над главной храмовой иконой – Казанской, и положили ее в качестве настила под ноги, ходили прямо по лику, совершенно испортив весь красочный слой. Она превратилась в простую черную доску.

Наверное, она навсегда была бы потеряна для нас. Но Господь устраивает церковную жизнь так, как мы и не знаем. Матерь Божия видит все наперед. Одной благочестивой девушке Ольге (в народе ее называли Олюшка Темная) Божия Матерь явилась во сне и повелела забрать икону из храма. Дважды являлась Богородица Олюшке. Но кто послушает бедную больную девушку в деревне, когда время было такое, что за это можно было пострадать, сесть в тюрьму и лишиться здоровья, свободы и жизни. Никто не хотел идти на это, не соглашались люди забрать икону из храма.

И вот несколько благочестивых женщин решились сделать это, ночью приехали на саночках к храму, завернули икону в большое полотно, привезли ее домой под покровом ночи, открыли, посмотрели, ужаснулись и увидели, во что превратилась красота церковная. На иконе уже ничего не было видно, только были заметны глаза Спасителя и Богородицы.

Было явлено первое чудо. Они услышали голос от иконы: «Все, все согрешили». Вот так сказала Божия Матерь. Согрешили не только те, кто наступил на Ее образ, но и те, кто повелел это сделать, кто не сохранил свою веру, молча предал все свои идеалы. Весь народ, духовенство и начальствующие – все согрешили, подчеркнула Богородица.

Икону долгое время тайно хранили, никто ею особо не интересовался, никому за ее пропажу не попало. Икона оказалась в Барнауле, в одном частном доме, где жила Олюшка у благочестивых хозяев. Там же, в одной из комнат, эта икона хранилась. Немногочисленные верующие знали об этом. Приходили бабушки, молились, читали акафисты перед иконой, на праздники украшали ее цветами.

В 70-е годы, как доносит до нас церковное предание, накануне Пасхи икону украсили и разошлись по домам. И когда пришли на Пасху поздравлять друг друга и пропеть пасхальные гимны, вдруг увидели, что икона-то другая. Она изменилась очень быстро и удивительно. Проявились краски, она обновилась. Тогда и слово-то такое никто особо и не знал. Верующие стали друг другу рассказывать, что икона обновилась, произошло чудо. Люди стали ходить в этот дом. Множество людей стали приезжать издалека, чтобы посмотреть. Те, кто видел икону раньше, говорили, что это и правда другая икона.

Стали происходить всякие чудеса, случаи благодатной помощи, люди стали друг другу передавать эту благую молву. А когда наступили 90-е годы и Церковь воспряла, стали строить храмы, открывать монастыри, об этой иконе узнавало все больше и больше людей.

В Коробейниково в это время шло активное строительство храма, его стали восстанавливать и довольно быстро навели там порядок. Он был в сильном запустении, там была настоящая свалка, росли деревья, но сохранилось несколько крестов на куполах, никто до них не добрался.

Ровно тридцать лет назад икону торжественно перевезли туда. Был крестный ход на машине по городам и весям Алтайского края с этой иконой, и потом ее торжественно привезли в Коробейниково. В этом же году образовалась Барнаульская епархия, выделенная из состава Новосибирской и Алтайской. Появился (впервые в новое время) свой архиерей – покойный владыка Антоний. И он благословил это перенесение иконы и открытие нашего монастыря в Коробейниково.

Я долгое время был там игуменом (с 2002 года). Мы с братией старались записывать разные случаи и чудеса, разнообразные исцеления, и большинство – от бесплодия. Деток нет у какой-нибудь пары, им говорят: съездите в Коробейниково. И вот приезжают: «А как и что тут делать?» – «Молитесь Божией Матери». Потом приезжают и благодарят за то, что Господь послал им долгожданного ребеночка. И таких случаев много. Кто-то с радостью об этом рассказывает, кто-то хранит свою семейную тайну и ничего не говорит. Но то, что нам известно, – это уже много.

И мы решили поделиться со всем миром нашей радостью, что у нас есть такая святыня. Два года назад мы решились на большое путешествие с иконой. Мы поехали на Дальний Восток, посетили Хабаровск, Иркутск, проехали вокруг Алтайского края через наши сибирские города: Томск, Новосибирск. В прошлом году мы собрались в западную часть нашей великой Отчизны, даже добрались до Новороссии, были на Дону и в Казани завершили свое путешествие. Со своей Казанской иконой мы приехали в Казань. Везде нас встречали с большой радостью.

Сегодня мы отмечаем день святых апостолов Петра и Павла. О чем же говорили апостолы? Как они строили свою проповедь? Они говорили одно и то же – о Христе и о том, что видели. Господь родился, крестился, вышел на проповедь, исцелял людей, пострадал на кресте, предал жизнь Свою за нас и воскрес. В этом была апостольская проповедь, одно и то же в каждом селении.

Я подумал, что надо так и делать, и одно и то же всегда рассказывал. И люди с радостью слушали, прикладывались к иконе, подходили через несколько дней и приносили свои записочки, что они получили исцеление или у них наладилась жизнь в семье.

Когда мы были в Хабаровске, как раз началась мобилизация. Люди приходили, даже не знали, где поставить свечку, когда провожали на войну сыновей. Конечно, это было большое утешение для людей, попавших в такую ситуацию, когда нужно провожать на войну своего близкого человека. Они обращались к Божией Матери, Она всем оказывает покровительство, а особенно нашим воинам.

Так мы проехали всю страну. «Всю страну Российскую обтекающе», – сказано в акафисте. На новых территориях тоже были. Там, где через несколько десятков километров фронт, и буквально вчера, как все говорят, прилет был, немного страшновато было. А в акафисте Казанской Божией Матери, который мы везде читаем, написано: «Державе Российской укрепление, воинству российскому щит и ограждение…» Думаю, сейчас прилетит. Но нет, Богородица хранит нас. Мы проехали везде по самым опасным дорогам. Но все было хорошо.

Нынче мы еще раз поехали. И вот мы приехали в славный город Екатеринбург, куда как раз в Царские дни приезжает множество людей, гостей, чтобы почтить царственную семью и поделиться радостью о нашей святыне с людьми. И сегодня на выставке, которую мы открывали с владыкой Евгением, тоже люди собрались и благодарили нас, что мы приехали. Так что надеюсь, что всем будет польза и радость.

– Скажите, эти женщины, которые так послужили Божией Матери – Олюшка Темная (потому что она была слепая) и Доминика, прославлены как местночтимые святые?

– Пока еще нет.

– Может быть, документы собираются, какие-то свидетельства? Я знаю, что они пострадали за свои христианские деяния.

– Мы собираем документы о прославлении Олюшки. Про Домнушку осталось меньше сведений. И тех, кто ее вживую видел, уже нет в живых. Уже много документов собрано, и мы подаем их в Комиссию по прославлению святых. Надеемся, что Олюшку прославим как хранительницу Коробейниковской иконы.

– Готовясь к интервью, я узнала, что Вы написали книгу «Православный щит Алтая». Я прочитала это в официальной группе социальной сети «ВКонтакте», а группа была Союза десантников России (Алтайский край). И так я узнала, что Вы десантник. Но десантники бывшими не бывают.

– Слава Богу, Господь биографию каждого устрояет. Когда я был призван в ряды Вооруженных сил, не знал, куда меня занесет. И мне написали: «Пойдешь в ВДВ?» – «Пойду».

– То есть Вы не готовились специально к этому, не стремились, а так сложилось?

– Так сложилось по Божией воле, и я попал в десант. И теперь, куда бы я ни приехал, десантники есть везде. Мы сразу становимся почти знакомыми сослуживцами, везде помогает то, что я был десантник.

Это 1992–1994 годы. Тогда мы служили еще полтора года. Первый раз было такое – полтора года служить, раньше ведь два года служили. И теперь каждый год 2 августа – наш день, мы встречаемся с друзьями, старыми и новыми. И в этом году тоже планируем. В Барнауле у нас очень хорошо организовано празднование – шествие по городу десантников. Надеюсь, что мы тоже встретимся с десантной братией.

– Вы храните тельняшку и голубой берет?

– Конечно.

– Надеваете или нет?

– Надеваю.

– Вас 2 августа можно увидеть прямо при десантном параде?

– А я на рясу сверху надеваю берет, и немного видно, что у меня тельняшка. Такой вот образ. Ну, все-таки церковный образ надо оставлять и хранить.

– Что Вам дала служба в армии?

– Каждый, конечно, может сказать одно и то же: становишься мужчиной и тому подобное. Конечно, это означает впервые испытать необычную ответственность. Быть студентом, молодым человеком – это же полная безответственность. Что такое молодость? Это ни о чем не заботиться.

– Ну да, накануне экзаменов мы начинаем шевелиться.

– Только в последнюю ночь, может быть, да. А тут свалилась большая ответственность. И это закалка характера для каждого, кто прошел армию. Есть такая поговорка: армию мы всю жизнь вспоминаем, а гражданку – только два или полтора года службы. А сейчас служат один год. Думаю, что ж так переживают молодые люди, всего годик им надо послужить. Конечно, всех, кто подходит под благословение с этим вопросом, я благословляю – нужно служить в армии, идти защищать Родину. Хотя нынче это особенно страшновато или волнительно, но надо отдать свой долг. Это правильно.

– Вы сказали, что побывали на новых территориях и в нескольких десятках километров от линии боевого соприкосновения. Общались с людьми, которые знают, что такое бомбардировка, многочисленные военные беды. Вы сделали какие-то выводы для себя? Может быть, были какие-то встречи, которые особенно запомнились? Поделитесь, пожалуйста, теми впечатлениями, которыми Вы там напитались.

– Мы встречались и с людьми церковными, служили в храмах. Мы проехали Мариуполь и другие города, видели разрушенные здания. Конечно, это произвело довольно тягостное впечатление. Здесь вроде бы жизнь идет – а тут полдома разрушено. А рядом полдома – там еще что-то работает, кто-то живет. Мы были в городе Бердянске, останавливались там на несколько дней. Там у нас была служба, мы встречались с верующими людьми. Там эта огненная граница прошла по сердцам людей.

Одни подходят, говорят, что у них сын, брат, сват воюет на той стороне, а кто-то из родных – на этой стороне воюет. И все люди приходят к Божьей Матери и ко Христу. Матери и жены просят за своих сыновей или мужей, которые по разные стороны фронта. И с большой осторожностью церковные люди раздают какие-то благословения или говорят что-либо об этом. Немного тяжеловато. А жизнь в городе идет. Молодежь ходит на учебу, работают все магазины, люди как-то живут, но множество военных, на каждом углу стоит военный патруль. Вечером ходить нельзя – комендантский час.

Если нам назначена где-нибудь служба в 11 часов в каком-то храме, то это не так. Мы поедем в 12 часов, и совсем в другой храм. Потому что там может быть какая-то опасность, злоумышленники что-то могут сделать. Когда мы оттуда уехали, уже через КПП в Ростове проехали, на душе стало гораздо легче, как будто домой вернулись. Там все-таки тяжелая жизнь, непростая.

Интересно мы пообщались с военными, с теми, которые воевали непосредственно на фронте, которые охраняют город (военная полиция), проезжают через город на фронт и обратно. Боевые офицеры – это, конечно, герои. Они рассказывали о своих боевых событиях, которые на камеру и не перескажешь. Очень необычно было это услышать из первых уст. Но опыт такой у нас теперь есть.

И Богородица всех благословляет. Более того, Господь особо близко. Там, где опасность, где все непонятно, очень близко Господь. Стоило только помолиться, обратиться к Нему, как все разрешалось.

Везде мы встречали своих земляков. В городе Бердянске, на берегу Азовского моря, видим – стоит большой красивый мотоцикл с алтайскими номерами. Выходит мотоциклист: «Здравствуйте, владыка, я в Коробейниково недавно был, приехал сюда с гуманитарной помощью». Ничего себе!

Когда мы были в Казани, земляки подходили: мол, знаем того человека или этого; живем в Казани уже давно. Как добрый знак: всегда нас встречают какие-то знакомые люди, буквально земляки. Вот так было у нас.

– Вполне возможно, что это участники Всероссийского Коробейниковского крестного хода в какие-то годы. Он в этом году прошел в 26-й раз. Неделя пути – 250 километров.

– И я уже, наверное, в десятый раз принимаю участие лично в крестном ходе. А когда-то, когда в Коробейниково был игуменом, с братией мы встречали крестоходцев. У нас был с братьями свой крестный ход. Накануне праздников все же нужно прибраться, навести порядок, приготовиться к встрече многочисленных паломников, накормить их и расположить, организовать прием и великих, и малых гостей. Это тоже достаточно сложно.

И потом, когда я уже стал архиереем, думал: не буду же я сидеть сложа руки, теперь я буду ходить. И стал принимать участие в крестном ходе. Мы завели хорошую, добрую традицию – совершать ежедневно литургию, и не только там, где есть храм. Постепенно у нас для этого появились технические средства – церковь на колесах. И где бы мы ни остановились, у нас везде своя служба проходит. Это для людей большая духовная поддержка. Утром служба, причастие – и пошли дальше. И, конечно, люди говорят о том, что духовно стало легче и интереснее.

Только что завершилось это наше великое духовное событие на Алтае. Мы буквально приехали после крестного хода и престольного праздника к вам.

– В одном из Ваших интервью я прочитала, что, оказывается, был официальный путь по шоссе, а в какой-то год вы ходили полями и перелесками, и люди сказали, что так лучше. Что выбрали в этом году?

– Когда была так называемая пандемия, нам запретили идти по федеральной трассе, якобы это опасно. Что делать? Мы выбрали новый маршрут и пошли полями. Чтобы не захватывать федеральную дорогу, мы проложили маршрут через небольшие села, по полевой дороге. И какое-то особенное вдохновение получили все участники крестного хода.

Когда снова наступила свобода выбора, многие крестоходцы говорили: «А давайте пойдем по старому маршруту полями». Это как-то всех вдохновляло. Все палатки с собой взяли. В деревне останавливаться нельзя, в поселки заходить нельзя. И мы ночевали в живописнейших местах, на берегу реки, в чистом поле. Всем это очень понравилось. Нигде Господь нас не оставляет, и мы нисколько не расстроились, что нельзя заходить в город. Некоторые там действительно боялись: «Не заходите в нашу деревню! Пожалейте нас!»

На бедных бабушек с караваем надели маски, но бабушки сняли эти маски и вышли нас встречать, чему мы были очень рады. Жители поселочков, в которые мы не заходили, немножко завидовали людям из поселков, где мы побывали. Вот такое миссионерское дело у нас получилось.

В этот раз маршрут был смешанным. Мы оставили один из участков, где нам было ближе пройти по полю – от Калманки до Хабазино. И вот мы один день шли по полю, и нам было очень хорошо – никаких машин, никаких препятствий. Мы шли и молились. А если Господь еще посылал хорошую погоду без дождя, то было совсем удобно.

– В вашем крестном ходе основной молитвой была Иисусова молитва? Я просто знаю, что у Великорецкого крестного хода есть своя традиция – там несколько расширенный вариант этой молитвы, но в Царском крестном ходе обычно поют: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас».

– Да, и мы так поем. Может быть, напев чуть-чуть отличается, он уже у нас сформировался: сначала запевают мужчины, потом подхватывают женщины, и мы довольно долго идем и молимся. И все плохие мысли уходят, и Господь посылает только мысли хорошие.

– Я знаю, что даже в Церкви есть люди, которые не очень разделяют вдохновение от крестных ходов. То есть крестные ходы воспринимаются ими как некое времяпрепровождение людей, которым нечем заняться, которые неверно расставили приоритеты в своей жизни. Зачем же все-таки нужны крестные ходы?

– Один из наших лозунгов – «Россия спасется крестными ходами». Современный маркетинг в анкете для каких-нибудь потребителей обычно предлагает вопрос: «Посоветуете ли вы нашу продукцию своим друзьям и знакомым?» И если ты посоветуешь, значит, это хорошо.

Так вот, те, что прошли крестным ходом, снова стремятся в крестный ход, и все хотят привести туда своих родных, близких, детей и вообще всех, потому что наполнение души особой благодатью и свободой незабываемо. Человек, прошедший крестным ходом, живет этим целый год. У нас даже есть особое поздравление: «С наступающим крестным ходом!» Уже на следующий день после праздника мы поздравляем друг друга: «Со следующим крестным ходом!» Вот такое особенное братство у нас сформировалось.

Все это есть в группах в WhatsApp. Когда накануне крестного хода у нас решаются организационные вопросы, модераторы группы ограничивают возможность что-то написать. Все только читают – когда будет автобус, в котором часу отправление… А после крестного хода дается некоторая свобода, и люди начинают излагать свои мысли.

Все присылают сообщения, откуда они. Должен сказать, что в крестном ходе представлена вся Россия. Ну и, конечно, люди пишут какие-то свои пожелания, бывает, не очень хорошие, но бывает – самые добрые. Начинаются споры, и в конце концов эта дискуссионная площадка закрывается до следующего года. Мы видим, чем люди дышат, к чему устремлены их молитвы и взоры, что все пребывают на каком-то необыкновенном духовном подъеме. И все хотят пойти в следующий крестный ход.

– Владыка, я часто задаю этот вопрос, потому что считаю его действительно важным. Святитель Николай Сербский в свое время написал книгу «Война и Библия». Он пережил несколько войн и знал, о чем пишет. Он писал, что война – это одно из крайних средств вразумления людей Господом, когда все мирные средства уже испробованы, но они не подействовали, люди Господу не вняли. Скажите, что нам нужно исправить, чтобы вернулись мирные времена?

– Конечно, каждому хочется, чтобы мирные времена вернулись. Иногда либерально настроенные элементы упрекают тех, кто более патриотичен: «Вы хотите войны». Но мы же помним советскую песню «Хотят ли русские войны?» Конечно же, мы не хотим, чтобы прилетали ракеты, страдали люди, умирали наши воины, дети… Но по-другому не получается, невозможно по-другому навести какой-то порядок. Мы молимся о том, чтобы Господь даровал нам победу.

Наверное, каждому хотелось бы проснуться утром и ненадолго забыть о том, что где-то идет война. Однако часто можно увидеть, что люди живут так, будто войны нет. Но когда ты хоронишь своих близких, друзей, узнаешь об этом каждый день, то понимаешь, что эта война совсем недалеко, и убежать от нее не получается.

Никто не должен забывать о том, что идет война. Нужно, чтобы для всех это было важно, что именно сегодня нам нужно чем-то помочь, что-то сделать для того, чтобы облегчить жизнь нашим воинам. И мы видим, что и на приходах, и в епархиях люди очень много помогают. Бабушки плетут сети, с радостью жертвуют и денежные средства, и медикаменты, и вообще все, что нужно, собирают и отправляют на передовую огромные фуры, грузовики, и это их объединяет.

Но ведь эти люди составляют не все российское общество, и их не так уж и много. Нужно, чтобы люди участвовали в этом всем миром. А ведь Божественное решение о том, даровать ли нам победу, даровать ли нам скорейший мир, зависит не только от того, сколько есть снарядов, пуль или ракет, не от действий военачальников и солдат. Божественное решение зависит от каждого человека, от каждого сердца: что мы сделали, что сделал каждый из нас? Исправили ли мы свои грехи, свои заблуждения? Когда последний раз мы молились, ходили в храм, исповедовались, каялись в грехах? Если у каждого об этом спросить, то, думаю, ответы будут самыми разными.  

– Есть тема, которая тоже представляется мне очень важной. Вот мы говорим о Божией Матери в Ее образе «Коробейниковская Казанская». Пречистая Дева упоминается в очень важном документе о защите жизни человека до его рождения, принятом Священным Синодом Русской Православной Церкви. И в качестве богословской аргументации в пользу того, что под сердцем матери на любом сроке уже живой человек, упоминается встреча Пресвятой Богородицы с праведной Елисаветой.

Евангелие описывает реакцию Иоанна Предтечи, находящегося в утробе старенькой Елисаветы, на встречу с Христом Спасителем, Который тоже еще под сердцем Своей Матери. Но поскольку несколько десятилетий людям внушали, что это всего лишь плод, эмбрион, какая-то ненужная часть организма, что у женщины есть право самой решать, оставлять его или убирать, то сейчас очень тяжело преодолевается косность мышления, совершенно отравленная этим ядом. Недавно я прочитала, что аборт – это убийство по предварительному сговору с особой жестокостью. Только, к сожалению, совершают его самые близкие люди, которые призваны спасать жизни. Вот об этом я хочу попросить Вас рассказать. Мне кажется, об этом нужно говорить как можно чаще – вдруг кто-то услышит эти слова.

– Да, где-то идет война и умирают воины, а здесь умирает значительная часть российского будущего. Как же с этим мириться? Понятно, что нужно донести эту огромную духовную опасность до каждого человека, чтобы в семьях такое не совершалось. Но и от государства, от различных законодательных актов зависит очень многое.

Слава Богу, сейчас мы помогаем молодым мамам. У нас в епархии есть подразделение, которое работает вместе с городской социальной службой, помогающей молодым мамочкам, все-таки не сделавшим аборт, чтобы они не чувствовали себя обделенными, а ведь такая мамочка сама еще чуть ли не ребенок. И здесь не так важны эти пеленки и распашонки, как чувство поддержки, которую оказывают и государство, и Церковь, и просто неравнодушные и добрые люди.

Конечно, с этим нужно бороться всем миром. Мы знаем, что население у нас сокращается, и кто же будет молиться в храмах после наших бабушек, если мы ничего не будем предпринимать в этом отношении? Много внимания уделяет этому Святейший Патриарх, причем на самом высоком уровне. Он всегда говорит об этом в своих проповедях. Конечно же, мы поддерживаем Предстоятеля, потому что и сами понимаем, что нужно много потрудиться, чтобы аборты были запрещены, или труднодоступны для всех, или  были очень дорогими, чтобы женщины и их мужья наконец поняли, что это убийство и этого делать нельзя.

Нельзя же построить свое счастье на несчастье другого, в том числе и маленького незащищенного человека. А ведь каждый хочет для себя добра, достатка, спокойной жизни, только жалко, что все по-разному понимают какие-то совсем уж радикальные действия для того, чтобы достичь какого-то блага. Таким образом можно достичь только весьма сомнительного блага.

– Вы упомянули, что в Церкви ведется работа с мамочками, которые сохранили жизнь своим детям. А какие важные направления деятельности еще есть в Рубцовской епархии?

– Ну, хоть мы и находимся на окраине Российской империи, но тоже не отстаем в разных интересных моментах. Недавно у нас завершилось событие спортивного характера, посвященное Дню семьи, любви и верности. Молодые семьи батюшек вместе с детьми совершили сплав по реке Алей на модных сейчас лодочках, которые называются сапборды. Река Алей – самая длинная река на Алтае. Сплав совершался по достаточно протяженному участку реки. Мой титул – епископ Рубцовский и Алейский, и мое служение происходит как раз на этой реке.

Так вот, семьи батюшек предприняли такое интересное путешествие по реке вместе с детьми. Они совершали молитву и в то же время показывали свои спортивные достижения, и получилось очень интересно, причем уже не в первый раз. Мы всех приглашаем на это событие. Приезжайте к нам, пожалуйста. Почему бы вам не показать себя другим, не подружиться с другими семьями?

В советское время, когда на семьи священников со всех сторон оказывалось давление, дети в школе испытывали трудности и семейная жизнь священников была как бы под прицелом внимательных глаз общества, батюшки очень дружили между собой, собирались семьями на праздники. Сейчас это немножко утеряно, потому что чувствуется свобода.

И вот эта прежняя семейная дружба, которую мы видели у батюшек – наших предшественников, когда матушки показывали друг другу, что они умеют готовить, как красиво накрывают на стол (и дети совершенно свободно общались между собой, не боясь сказать, что они верующие и вчера ходили в храм), очень сильно всех объединяла. Сейчас мы это немножко теряем, все это нужно восстанавливать, возрождать.

Я всегда предлагаю молодым батюшкам нашей епархии: «Дружите, пожалуйста. Мы сегодня даже отпустим вас пораньше, чтобы вы все вместе собрались на праздник (или на какое-то церковное событие). Соберитесь вместе с вашими матушками и детками, накройте столы, пообщайтесь». Мне кажется, все это очень полезно для укрепления семей, и на них еще посмотрит молодежь, возможно, будущие священники и семинаристы и их будущие духовные подруги.

– Какие направления деятельности у вас еще есть?

– Да у нас есть много интересных церковных событий, которые, скажем так, спускаются нам сверху. Кто-то их уже придумал и реализовал. Конечно, центральные регионы, Москва ставят всем высокую планку, и мы стараемся не отставать, тоже придумываем что-то интересное.

Нам еще очень много нужно сделать. Чтобы почитание новомучеников не забывалось, что происходило в прошлом столетии, как пострадали люди. Почитание новомучеников однозначно свидетельствует о том, что государство преследовало Церковь, и люди испытывали большие трудности и даже отдавали жизнь за веру. У нас в Рубцовске есть место, где было казнено очень много церковных людей и, наверное, нецерковных. Называется это место Редькина забока (по фамилии главного палача – Редькина). Мы обнаружили его подписи на многих архивных документах, нашли краткие сведения о нем. Этот Редькин лично подписывал приговоры и сам приводил их в исполнение. Видимо, он испытывал кровожадное желание убивать. Мы с трудом нашли это место, и теперь это место почитается. Мы установили там памятный крест, туда приходят люди, и мы надеемся, что как-то облагородим это место – поставим часовню.

На территории нашей епархии был один из самых больших лагерей для заключенных. Есть деревенька, называется она Чистюнька, но там был огромный Чистюньлаг, включавший в себя несколько населенных пунктов. Там содержалось несколько священников, в том числе и прославленные новомученики.

К сожалению, этот лагерь полностью уничтожили. В советское время еще было административное здание, и там даже были музейные экспонаты – старинный стол и кресло, на котором сидел начальник лагеря, отдавая свои жестокие приказания.

Мы собираем документы для прославления пострадавших на нашей территории священников и верующих. Среди них семь братьев – священников Фавстрицких. Трое из них служили у нас в Алтайском крае, а остальные где-то в других местах. Два брата-священника представлены к прославлению как новомученики, собираются недостающие документы для будущего прославления их в лике новомучеников и исповедников Российских.

– Потрясающе. Это пример из ХХ века, а кажется, что мы говорим о семье святителя Василия Великого, в которой было такое количество святых. Но все они либо преподобные, либо святители, а здесь получается, что эти священники прошли это испытание, этот выбор: или жизнь без Христа, или смерть со Христом. И люди сделали правильный выбор.

Недавно мы записывали программу, тоже посвященную новомученикам, и наш коллега, журналист, писатель и диакон провел исследование новомучеников Камышлова и Камышловского уезда. И мы с ним обсуждали, что, наверное, как-то не расходятся широко в народе жития новомучеников, потому что конец этих житий читать очень страшно.

Как Вы считаете, что происходило с людьми, которые становились палачами? Ведь они же тоже когда-то ходили в храм, учились в воскресной школе, но выросли и стали извергами. 

– В день празднования Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской мы читаем несколько священных текстов, где Господь говорит: не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне, – потому что люди будут убивать, думая, что служат Богу.

Есть люди, которые по-настоящему стремятся ко злу, а есть множество людей, которые как бы стремятся к добру, к законности, к порядку, но, заблудившись в каких-то идеологических сетях, вдруг обнаруживают для себя, что эти – враги, что их нужно убивать, потому что нужно идти вперед.

Наверное, оступившись, легко прийти к совершеннейшему злу, думая, что ты идешь дорогой добра. Наверняка можно легко осудить, но мне не хотелось бы вступить на это поле осуждения. Но это может случиться с каждым, и этого нужно бояться, чтобы не заблудиться. Нужно всегда быть со Христом.

Легко войти во тьму и продолжать считать себя правым. Было немало людей, которые срывали с церквей кресты и с веселым свистом шли на новую комсомольскую стройку – разбирать храмы и переделывать их в клубы, и им было весело и хорошо. Мы знаем об этом из рассказов старого духовенства и наших бабушек. И даже в советских фильмах мы видим, как это происходило, какой энтузиазм был. А ведь боролись тогда с Богом, но мы знаем, что с Богом бороться нельзя. И боролись с теми, кто любил Бога, не жалея и не щадя их.

– Вы сказали, что очень важно быть со Христом. А как это – быть со Христом? Что для этого нужно?

– Что нужно делать – это величайший вопрос. Если бы мы всё делали так, как говорим, то были бы уже святыми. Но так бывает далеко не всегда. И мир, и дьявол, борющийся с нами, хотят оторвать нас от любви Божией, и мы легко этому поддаемся. Даже простой дух мирской суеты или какой-то заботы является для нас препятствием для того, чтобы быть со Христом, а если здесь еще есть и разнообразные современные веяния этого мира, то христианством и духом Христовым там даже и не пахнет.

Нужно быть в Церкви, потому что Церковь – хранительница этого духа. И здесь недостаточно ходить на службу по воскресеньям. Апостол Павел открыл нам: непрестанно молитесь. За все благодарите. Нам нужно каждый свой день и каждое дело и слово посвящать Христу. Конечно, сказать это легко, очень красиво и высоко, но трудно это воплотить в жизнь…

Мне вдруг вспомнилось, как не согрешать. Принимаясь за любое дело, нужно задать себе вопрос: «Делаешь ли ты это ради Христа?» Например, нужно кому-то в чем-то помочь или куда-то пойти. Можно ли сказать, что это будет ради Христа? И вдруг мне предлагается сделать что-то сомнительное. Могу ли я сделать это ради Христа? Нет. Значит, нужно уйти с этого пути и вступить на другой путь, добрый и правильный.

Ведущая Светлана Ладина

Записали Елена Кузоро и Людмила Белицкая