Беседы с батюшкой. Протоиерей Михаил Зазвонов

Протоиерей Михаил Зазвонов, клирик храма во имя всех святых, в земле Российской просиявших; Новокосино (г. Москва).

– Батюшка, сегодня попразднство Святой Троицы, мы отметили день рождения Церкви. Светлый праздник, и как раз такой год, когда после пандемии мы наконец-то начали собираться в храмах. Сегодня день Святого Духа. Как Святой Дух действует на нас в повседневной жизни? Как это можно показать на примерах?

– С самого начала творения, вы помните, Дух Святой веет над землей. Это замысел Божий, что Дух Святой должен быть в нас. Человек с грехопадением потерял способность ощущать Бога, и эта возможность возникла только после схождения Святого Духа на святых апостолов. И, безусловно, мы все с вами сейчас можем быть причастниками Святого Духа. Он так же веет над творением и, как дождь, орошает всех. Лишь бы мы не открыли свой зонтик, то есть не проявили свою свободу вне действия Святого Духа.

Поэтому, когда мы просим, чтобы Он сошел на нас, Он сходит и действует в нас. Почему мы не видим этого так явственно? Потому, что сейчас в этом нет никакой особой необходимости. Бог сотворил законы бытия, и всё, как шестеренки, крутится, всё по Божьему произволению. Но все же, я думаю, каждый православный христианин, который причащается, участвует в таинствах Церкви, молится, просит о нисхождении на него Святого Духа, всегда чувствует Его. Потому что именно благодать Святого Духа заставляет нас молиться, идти в храм, у нас появляется желание жить христианской жизнью.

Но так не может продолжаться постоянно. Святой Дух не может просто вести нас в рай, мы должны что-то делать сами.  И поэтому в определенные моменты Он как бы оставляет нас, дает нам возможность самим шевелиться, мы должны себя проявлять, мы же не марионетки. Не будет никакой радости ни нам, ни Богу, если Он нас просто будет тащить за уши в рай, а мы будем упираться. Поэтому есть время, когда Бог как бы немножко отходит от нас, чтобы мы делали шаги Ему навстречу. И тогда Он снова нас поддерживает и дает еще большую благодать для того, чтобы мы снова вкусили ее и захотели идти в  рай. И потом снова будет остановка.

Вот так, поэтапно, окормляет нас действие Святого Духа, всегда, на все время. Поэтому нужно просить Его об этом, потому что апостол говорит: «Просите дарований больших» Вот наша христианская жизнь. Без Него, без Святого Духа, она просто невозможна.

– Мы молимся святым, которые изображены на иконах, просим у Бога заступничества, просим святых: «Молите Бога о нас». Святому Духу можно молиться как-то отдельно? Есть какой-то алгоритм?

– Да, безусловно. Конечно же, Бог один, но троичен в Лицах. Нам привычно молиться Господу нашему Иисусу Христу, потому что Бог нам Его явил, мы видим Его на иконах. А Духа Святого никто не видел, но все чувствуют Его своим сердцем. И, конечно, обращаясь к Господу, мы обращаемся и к Духу Святому. И, обращаясь к Духу Святому, мы, безусловно, просим, чтобы плоды Страстей Господних, Его искупление реализовались в нас. Это, может быть, сложно богословски понять, но это та истина, в которую мы должны верить. И Дух Святой, безусловно, действует. Без Него спасение просто невозможно.

– У нас есть вопросы, которые задают телезрители. Один из них: «Потеряла веру в Церковь, везде при крещении требуют плату, и немаленькую. Почему установлена цена, если это должна быть произвольная жертва? Старшая дочь крещеная, младшей семь лет, не крестили. Жду, может быть, ребенок сам захочет креститься. Она уже задает вопросы, почему она некрещеная. Я не знаю, что ответить».

– Конечно, в данном случае нужно понять, для чего нужно крещение. Крестить просто так, из-за того, что это обычай, – мне кажется, это больше какое-то театральное действо. В нем не только нет пользы, но вред для души человека, потому что крещение – это вход в Церковь, и если мы не планируем дальше идти, а останавливаемся у дверей, то это как-то безрассудно.

Второй момент. Да, к сожалению, Церковь отделена от государства, это не коммерческая организация и финансируется она только за счет пожертвований. А налоги, коммунальные услуги, оплата труда священнослужителей, певчих, уборщиков, других сотрудников, которые служат в Церкви и не могут находить дополнительно другую работу, – это тоже реалии сегодняшнего дня.

И, безусловно, прихожане, которые регулярно посещают церковь, ощущают эту заботу о священноначалии, духовенстве, своем храме – они ходят в него, любят его, и эти жертвы понятны. С другой стороны, это все же добровольные жертвы. Если у кого-то возникает проблема в этом, мне кажется, нужно подойти к священнику и прямо сказать: «Простите, для меня сейчас это сложно». Я уверен, ни один священник не откажет, покрестит совершенно без всякого пожертвования. Мы всегда так делаем, называем это «социальное крещение». Мы крестим всех.

Конечно, было бы идеально, замечательно, если бы за таинство Крещения вообще никаких пожертвований не брали, потому что это все же таинство. Как-то морально тяжело за это взимать. Но, с другой стороны, человек должен поучаствовать в жизни общины, не только в ее радостях, но и трудностях. Мне кажется, это тоже логично.

И третий момент в этом вопросе. Значит, ребеночку семь лет. Конечно, это уже хороший возраст, чтобы сначала с ребенком сходить в храм, сказать: «Если мы будем тебя крестить, то будем крестить в честь Господа – вот смотри, Его иконы перед нами». Чтобы он послушал песнопения, чуть-чуть побыл на богослужении, увидел, как люди причащаются. Нужно объяснить эти моменты, нужно, чтобы это был вход в жизнь, а не просто момент; мол, обряд крещения закончился – и все.

Обязательно нужно пройти беседы перед святым крещением для того, чтобы священник или катехизатор объяснил значимость этого таинства для души, ответственность сторон. Потому что родители и крестные дают обещание Богу, и это тоже ответственность. Если сразу знаешь, что ты палец о палец не ударишь, чтобы реализовать эти обещания, тогда вопрос: зачем? Потому что ведь в любом договоре есть обязанности сторон. И в данном случае неисполнение обязанностей сторон предполагает некие санкции. Я не знаю, какие у Бога санкции, но никому не желаю познакомиться с этим списком. Поэтому, безусловно, нужно относиться к крещению ответственно. Это же не просто обряд. Он подразумевает заключение соглашения с Богом: мы сделаем все возможное, чтобы этот малыш, которого мы сегодня принесли Тебе, Господи, стал настоящим православным христианином.

– А что делать, если люди пришли крестить из-за того, чтобы ребенок не болел, или бабушка заставила, или традиция такая... Формально пройдены беседы, никто не осознает, что происходит. Ведь все равно происходит таинство, сходит благодать Святого Духа? Что дальше с этим человеком происходит?

– Конечно, происходит таинство. Но это очень печальная ситуация, потому что Бог попираем не бывает. Греховное состояние ухудшается, усугубляется грех противодействия Богу. Потому что Бог пытается поставить человека на духовные рельсы, привести к духовной жизни. А человек, участвуя в таинстве, прося чего-то в молитвах и давая согласие на духовную жизнь, потом этому препятствует. Мне кажется, это грех.

– То есть (как раз часто задают такой вопрос) это хула на Духа Святого? Это именно тот грех?

– Да, к сожалению.

– Я знаю такой случай, когда ребенка крестили потому, что бабушка попросила. Получается, крещение по вере бабушки происходит?

– Это неправильно.

– А если ты уговариваешь креститься людей, которые вообще не понимают, что происходит?

– Можно уговорить каждого человека. Если человек не понимает – это одно дело, а если не желает – это другое дело. Непонимание – это дело относительное, временное. Сегодня не понимает, завтра поймет. Если есть тенденция идти по этому пути, то надо совершать таинство. А если есть противодействие, то не надо противиться Богу. То, что вы назвали хулой на Духа Святого, все же очень серьезный грех, лучше его избегать.

– Батюшка, вот такой вопрос пришел к нам: можно ли пользоваться лунным календарем, допустим, совершая работы на огороде (как раз сейчас сезон) и какие-то разные действия производить согласно фазам лунного календаря?

– Вообще лунный календарь очень древний, мы знаем, что основные древние цивилизации как раз пользовались им. Безусловно, Луна влияет на человека, на стихии, на воду…

– Приливы, отливы?

– Да. И здесь есть разумное зерно. Вопрос другой: что сейчас подразумевают под лунным календарем, что пишут обычно во всех этих книжках. Там уже, мне кажется, смесь и оккультизма, и чего угодно. Если это действительно опыт наших предков, которые замечали все особенности природы, то им, безусловно, можно пользоваться. Если туда добавляется что-то оккультное, непонятное, тогда, конечно, это больше сатанизм.

– Вопрос телезрителя: «Идем ко Причастию, к Чаше. Во время продвижения у батюшки за спиной две женщины обсуждают, что ребенок не разговаривает, водят его к логопеду – житейские ситуации. Настраиваешься благоговейно подойти к Чаше – мысли куда-то уходят. Замечания я не могу сделать. Как быть в такой ситуации? Подобное: после службы читают благодарственные молитвы, рядом иконы. Женщины подходят, расталкивают: «Дайте сфотографировать икону». Конечно, молча отодвинешься в сторонку, но как быть в таких ситуациях?»

– Мне вспоминаются простые слова одного митрополита, ныне покойного, очень известного в России, – Николая. Он войну прошел, ранен был. Он очень любил повторять: «Каждый баран будет подвешен за свою ногу». И это действительно так. Каждый ответит за себя самостоятельно – не надо смотреть на тех, кто пока чего-то не понимает. Мы не можем судить, знать их мотивацию, почему они начинают разговаривать в храме. Может быть, это простота и ничего плохого в этом нет, но мы реагируем. Это наша проблема.

Если я вижу Чашу, Святого Духа, Тело и Кровь Спасителя нашего, то в этот момент  ничего другого не слышу и не вижу. Я целеустремлен. А если реагирую – значит, моя цель не такая уж и горячая. Я думаю, что Вам надо научиться смотреть на главное, быть сосредоточенным. Мне очень понравилась притча одного батюшки. К нему подошел молодой человек, говорит: «Я не буду больше ходить в храм». – «Почему?» – «Потому, что я не могу молиться, все тут чем-то заняты, что-то делают».

– «Службу служат, мешают».

Батюшка говорит: «Хорошо. Давай сначала сделаем таким образом: возьми стакан, полный воды, и три раза обойди вокруг храма внутри, чтобы не разлить эту воду. Он так сделал. «И что дальше?» – «Ты в этот момент видел, что кто-то разговаривал, не туда смотрел, зевал?» – «Нет, я был сосредоточен на этом стакане. Вы же просили, чтобы я ничего не разлил». – «Так и молись. Если будешь сосредоточен на главном, то не увидишь ничего лишнего». Этого нам не хватает. Часто мы замечаем эти моменты из-за того, что у нас мало любви. Если бы была любовь, мы бы все равно на другого смотрели глазами любви. «Где все просто, там ангелов со сто». Если человек просто общается даже во время богослужения, ему, мне кажется, Господь много чего простит. Хуже, если он кладет поклоны, но в состоянии внутренней гордыни, фарисейской закваски, от которой надо, конечно же, убегать.

– Я часто замечал, что в храме хочется поговорить.

– От любви.

– Наверное. Встречаешься со своими знакомыми, это место встречи. Выходя из храма, мы почему-то не идем пообщаться за чашечкой кофе. Когда заходишь в храм, видишь, что написано: «Разговаривающим в храме посылаются скорби». Как здесь быть?

– Это больше для того, чтобы мы почитали храм. Если посмотрим Священное Писание, то там есть слова: кто любит благолепие храма – прославляется, кто дело Господне делает небрежно – проклят. Это «дело Божие» (все, что касается храма) должно быть возвышенным. Мы должны стараться себя контролировать и понимать, где находимся. Мне очень понравилось в одном итальянском костеле. Туда перевезена часть дома Пресвятой Богородицы, и православные паломники тоже туда заходят. Огромный костел и тишина. Столько людей, но все молчат, потому что как только кто-то начинает говорить – объявление на итальянском языке: «Вы находитесь в храме, в котором нужно молчать». Сразу все начинают молчать. Через некоторое время кто-то начинает говорить – опять объявление: «Вы находитесь в храме, в котором надо благоговейно молчать». Мне очень это понравилось. Если хотя бы между службами у нас ввели такую систему, то мы бы потихоньку к этому привыкали и всегда понимали, что находимся в храме, где нужно благоговейно молчать.

– Соглашусь, есть какой-то позитив в том, что люди между собой общаются. Это значит, что складывается община, где люди находят общие интересы, обсуждают житейские вопросы, находятся в своем обществе, своей «тусовке». Ведь можно проявить инициативу и предложить священнику после службы оставаться пить чай, чтобы выговориться, пообщаться?

– Это нужно. Если смотреть на прихожан и понимать, что это твоя община, за которую ты ответствен перед Богом (и ты ответишь перед Богом за каждого из них), тогда нужно сближать людей не только со священником, но и между собой. Потому что община – не только вертикальные, но и горизонтальные связи тоже. Я помню, в одном храме я все время говорил на проповеди: «Посмотрите направо, посмотрите налево, поздоровайтесь, познакомьтесь, спросите имя, ходите друг к другу в гости, общайтесь». Через полгода люди стали приходить за полчаса до службы, происходило что-то странное. Представьте себе полный храм на праздник. Все пришли за полчаса до службы, и начинается круговерть: они ходят, здороваются друг с другом, спрашивают, как дела, что нового у одного, другого. Как служба началась – все молчат. После службы опять начинают разговаривать. Это благостно. Но лучше во время богослужения этим не заниматься.

– Вопрос телезрителя: «Христос говорил: кто будет веровать и креститься, спасен будет. Крещение должно быть у человека, который свободно верует. При крещении младенцев никакой свободной веры быть не может. Это крещение напоминает мне иудейское обрезание: они тоже считали, что это богоугодное дело. Вопрос: обрезание у иудеев – тоже таинство?»

– Про обрезание иудеев, мне кажется, вопрос между прочим, главный все же про крещение. Думаю, что про обрезание нужно спросить у раввина, таинство оно у них или нет. Обрезание означает принадлежность к еврейскому роду.

– Кстати, я скажу так: любой человек может совершить это действо в медицинских условиях, но иудеем он от этого не станет.

– Да. Безусловно, должно быть религиозное обрезание. Но давайте поговорим о крещении младенцев. Действительно, это острый вопрос, и он был острым во все времена. В первые четыре века христианства детей не крестили, потому что тогда общество, если можно так сказать, находилось в довольно диком нравственном состоянии, и к детям относились как к некому биоматериалу, не вызывающему никакого интереса. То есть к детям относились весьма прагматично, ведь что с них можно было взять? А когда они вырастали, на них обращали внимание в той мере, насколько они становились полезными.

Но затем у христиан появилось понимание, что если Бог дал детей, то родители должны нести за них ответственность, они должны их воспитывать и приобщать к храму – крестить. Григорий Богослов писал, что крестить ребенка можно тогда, когда он уже воздевает руки к Богу, понимает Бога. Такая тенденция появилась уже в IV веке, когда люди стали осознавать Церковь как живой организм.

Появилось осознание того, что детей нужно крестить, потому что это очень важно для возможности действия в них Святого Духа. Возник институт крестных, который вначале был только для взрослых – без восприемников взрослого не крестили. То есть опытный христианин по поручению общины в течение длительного времени должен был убедиться в том, что этот молодой член Церкви никуда не уходит, что он развивается, что все у него в порядке. Затем институт крестных сформировался и для младенцев.

Мы крестим детей по вере их родителей и восприемников. Они дают клятву Богу, что сделают все возможное и невозможное, чтобы этот малыш стал православным христианином. Конечно, он станет верующим человеком при условии, что, как только он начнет что-либо понимать, для него будет создан образ Бога.

А нужно ли крещение ребенку, не является ли это насилием по отношению к нему – этот вопрос сродни вопросу, нужно ли учить его русскому языку: «Может быть, для ребенка будет лучше, если ему дадут учебники по русскому, французскому, английскому языку, когда он вырастет, чтобы он сам выбрал язык, на котором будет разговаривать, а до этого с ним вообще не нужно разговаривать, не нужно учить его никакому языку?»

– Аналогичный вопрос: «Зачем его отвели в секцию футбола или гимнастики или отдали в музыкальную школу?»

– «И вообще зачем его кормят кашей? Может быть, его тошнит от этой каши? Вот пусть он вырастет и сам решит, что он будет есть». Но это же абсурд!

– Конечно, мы хотим для ребенка лучшего. Мы счастливы в Церкви, и мы хотим, чтобы и ребенок был в Церкви.

– И мы несем за него ответственность. Мы хотим быть со своим ребенком в Царстве Божием.

– Моему сыну три с половиной годика. Мы стараемся причащать его как можно чаще, и он без проблем причащается вместе с другими детьми.

– Это замечательно, потому что это жизнь, когда ребенок с самого рождения видит иконы, видит, как молятся родители, как они ведут его в храм и причащают. И здесь нужно создать атмосферу праздника. Я всегда рекомендую родителям говорить ребенку после причастия: «Ты сегодня принял Бога. В твоем сердце Бог. Для тебя это праздник, поэтому мы сейчас пойдем и купим тебе мороженое».

– То есть храм для ребенка должен ассоциироваться с праздником?

– Безусловно. Тогда он будет радоваться в храме, и эта его радость будет умножаться, и будет возникать какая-то многосторонняя любовь. Можно говорить сколько угодно о духовном. Но человек – это дух, душа и тело, и в нем все должно быть гармонично, все должно радоваться.

Из-за наших грехов мы находимся в неком раздрае, но созданы мы в полной гармонии, и к этой гармонии мы должны стремиться. Тело тоже важно, и важно о нем заботиться, ведь если тело будет здоровым, значит, у нас будет больше сил для молитвы, для подвига, для добрых дел. Все должно быть в гармонии – и душа, и тело.

– Мне кажется, верующий человек не будет задавать вопрос о важности для ребенка храма, причащения. Нецерковным же людям, наверное, нужно попытаться попасть на приход, где много детей, и тогда для них все встанет на свои места.

– Думаю, что и верующий, который переживает по этому поводу, для которого это важно, может задать такой вопрос, если он чего-то не понимает. В таком случае нужно подойти к священнику в своей общине, решить этот вопрос раз и навсегда и больше к нему не возвращаться.

– Я помню период в своей жизни, когда я не понимал, зачем нужно ходить в храм, хотя уже был в сознательном возрасте – подростком. Сейчас мы водим в храм нашего ребенка, но в какой-то момент он может сказать: «Я не хочу туда идти». И если ты с утра встанешь не с той ноги, то силой потащишь его в храм... Как избежать такой ситуации?

– С ребенком нужно договариваться.

– А если ему, например, 13 лет, как здесь можно договориться?

– Договориться можно.

– Со мной не получалось договариваться.

– Договариваться нужно, потому что в этом возрасте он не хочет и кашу есть, и помогать по дому, и еще что-то делать. Нужно ему сказать: «Дорогой, ты же знаешь, насколько это важно. Давай подумаем, что нужно сделать, чтобы ты пошел в храм. Может быть, у тебя пропала вера? Тогда давай мы за тебя помолимся, чтобы Дух Святой поддержал тебя».

Какое-то насилие над ребенком не дает нужных результатов. Наверное, в Вашем случае строгость родителей была связана с тем, что Вы росли в какой-то определенной атмосфере? У Вас очень церковная семья…

– Но у нас в семье не было никаких крайностей.

– Я понимаю. Когда корректируется поведение ребенка, родители знают, что из церковной ограды он все равно не выйдет, поэтому по отношению к нему можно проявить некоторую жесткость. Но если в семье много невоцерковленных родственников, ребенок, глядя на них, может сказать: «А почему я должен идти в храм, если моя двоюродная сестренка в храм не ходит?»

В этом случае, конечно же, ребенку нужно объяснить особенность этого момента, его ответственность даже перед этой двоюродной сестренкой, которая не ходит в храм. Надо ему сказать: «Ты помолись, чтобы она тоже ходила в храм, ведь в храм нужно ходить каждому человеку». И здесь стоит проявлять мудрость, терпение, любовь, нужно сугубо молиться за таких детей и стараться их заинтересовать.

– Еще до семинарии я старался посещать храм на все церковные праздники; учась же в семинарии, само собой, на все праздники я был в храме. Но как-то по ряду объективных причин я не смог пойти на службу под Сретение, 14 февраля. Должен сказать, для меня это был большой стресс. Дискомфорт от того, что в этот день я не был в храме, был просто сумасшедшим. Точно так же я себя чувствовал, когда пропускал воскресную службу. Я не мог этого объяснить, хотя, казалось бы, что здесь такого?

– Так и должно быть, потому что здесь уже в человеке действует Дух Святой и формируется благая привычка. Конечно, если человек делает что-то непривычное, он всегда ощущает дискомфорт. Человек понимает, что он совершил что-то из ряда вон выходящее, и ему нужно войти в свое русло, подкорректировать свое поведение. Вот поэтому важно, чтобы и взрослые, и дети каждый воскресный день и каждый праздник были на богослужениях. Это очень дисциплинирует.

– Как научиться понимать богослужение? Ведь понимание богослужения – это, пожалуй, ключ к любви, к службе.

– Наши прихожане – это исповедники и мученики. Если мы посмотрим, например, на татарскую общину, у них свой язык. Мордва молится на мордовском языке, якуты – на якутском. А, мы, русские люди, молимся на церковнославянском языке, и, к сожалению, многое в богослужении мы не понимаем.

Безусловно, славянский язык нам очень дорог, русский же язык все время реформируется. Если мы будем такими темпами, так лихо что-то в языке менять, мы рискуем через 20 лет чуть ли не «по фене ботать». Представляете, богослужение на фене! Конечно, это никуда не годится.

– Появляются какие-то англицизмы, да что угодно.

– Совершенно верно. Поэтому нужно придерживаться некой нормы. Но какие-то совсем уж непонятные архаизмы Церковь все время меняла. Если, например, мы возьмем язык богослужений XVII века и сравним его с современным языком, то увидим, что многие слова службы были изменены, и в основном до революции. Да, язык остался славянским, но его сделали немножко современнее.

– Скажем так, в него были внесены правки.

– Правки вносились всегда. Я знаю, что и сейчас Святейший Патриарх дал такую установку Синодальной богослужебной комиссии, и комиссия работает над этим. И это очень большой труд. Богослужение потихонечку должно стать понятным, чтобы его понимал каждый.

Если же нам что-то непонятно, сейчас в Интернете можно найти огромное количество текстов, в том числе и богослужебных. Да даже в телефоне можно прочесть богослужебный текст на текущий день, просто задав его в поисковике, и ничего плохого в этом нет. Священник тоже ведь читает текст, и чтец, и певчие читают.

Ничего страшного не будет в том, что ты в книжечке или в телефоне в онлайн-режиме найдешь текст сегодняшнего богослужения и будешь его читать, чтобы он был тебе понятным. Можно и заранее посмотреть текст богослужения, какие-то основные понятия.

– Кстати, на Троицу я читал в храме молитвы в телефоне. Может быть, кто-то подумал, что я занимался чем-то другим, но я вслед за священником читал молитвы.

– Ничего страшного в этом нет. Я смотрю, сейчас уже многие с телефонами во время богослужения. Они не пытаются там что-то найти, они действительно читают Священное Писание, молитвы, потому что хотят, чтобы им было все понятно.

– Там можно найти и акафист.

– Да можно найти любое богослужение, но все же тексты основных богослужений одни и те же.

– Да, и можно один раз во всем разобраться и все понять.

– Сейчас в Интернете можно многое найти на русском языке. Есть псалмы на русском языке, даже основные тексты богослужения. Можно заранее их прочитать и понять, о чем этот текст, и уже почувствуешь, как красиво он звучит на церковнославянском языке, потому что это все же некий сакральный язык, и он действительно как-то возвышает. Наверное, так и должно быть, богослужение должно нас возвышать, но все же оно должно быть понятным.

– В некоторых храмах апостольское чтение читается на русском языке.

– Да, такая практика существует. А еще в некоторых храмах, где есть община, где прихожане уже более опытные, более образованные, основные богослужебные тексты и даже тексты изменяемые распечатываются на листах бумаги и даются прихожанам. Они уже знают основные тексты, а изменяемые могут прочитать на этих листах, например, тропарь дня, молитву, которая читается именно в этот день. И это хорошая практика. Конечно, для храма это несколько накладно, и в этом принимают участие и прихожане. Кто-то из них жертвует на бумагу, кто-то печатает. В Москве эта традиция существует во многих храмах.

– Насколько я знаю, в вашем храме богослужение идет с сурдопереводом.

– Да. Наши слабослышащие прихожане самые счастливые, потому что они слышат, именно слышат свое богослужение на родном жестовом русском языке. Во время богослужения у нас многие тексты, антифоны поются всем храмом, и слабослышащие в этот момент тоже поют их на своем языке. Сурдопереводчик показывает им все на жестах, и они в ответ тоже жестикулируют. Например, вместе с диаконом они руками поют «Отче наш». Мне кажется, что они знают богослужение лучше нас. Они молодцы, ведь чтобы выучить на жестах свое любимое богослужение, требуется много усилий.

– Да, это очень интересная практика. Батюшка, сегодня мы говорили о крещении, о Святом Духе, о понимании богослужения, о детях – затронули очень много тем. Давайте все подытожим.

– Я думаю, нужно обязательно просить Духа Святого, чтобы Он вошел в наше сердце. Мы – грешные люди, и так и нужно говорить: «Господи, мы Твои. Твои руки сотворили нас. Пройди во уды моя, во вся составы, во утробу, в сердце… Чувств просвети простую пятерицу. Будь всегда со мной, потому что без Тебя нет ничего: нет будущего, нет Царства Небесного, вообще жизнь не имеет смысла». Поэтому я рекомендую каждому нашему телезрителю всегда находиться в общении с Богом и со Святым Духом. Помоги всем Господь!

Ведущий Сергей Платонов