Беседы с батюшкой. Далекие близкие святые. Священник Николай Святченко

– Конечно, когда мы приступаем к любимым святым даже с земными, материальными просьбами, эти просьбы Богом учитываются. Господь их видит, взвешивает, когда мы приступаем к молитве как христиане: когда знаем, что Глава Церкви – Христос, знаем Евангелие, Божественную литургию, когда исполняется заповедь любви, прежде всего к Богу, когда исполняется заповедь любви к ближнему, когда мы стараемся сделать все возможное, полезное и необходимое для ближнего, чтобы облегчить ему существование и помочь ему по-христиански. Я думаю, тогда Господь, видя наши какие-то жизненные сложности, учитывает эти молитвы.

А в нашей стране сложностей немало. Наверное, на Руси издревле повелось, что основной молитвой является просительная. Люди в основной своей массе привыкли обращаться не ко Христу, но разделили функции между святыми: Николаем Чудотворцем, Спиридоном Тримифунтским, преподобным Серафимом Саровским, преподобным Сергием Радонежским и т. д. Хотя, может, те и находятся в каком-то недоумении по сей день, но в соответствии с теми чудесами, ответами на молитвы сотен тысяч и миллионов людей на протяжении веков в Русской Православной Церкви мы видим, что Господь и здесь проявляет Себя, действует, несмотря на немощь человеческую, даже на некие наши детские просьбы.

Конечно, становится совсем грустно, когда люди подступают к святым как к каким-то древнеримским или древнегреческим божествам: такой-то бог отвечал за то, чтобы скот был в целости и сохранности, чтобы урожай был хорошим в этом году… Когда нет какой-либо речи об истине, когда нет речи о Едином Боге или о том, что лежит в основании Евангелия. Есть конкретная забота сегодняшнего дня, и какая разница, кто, по сути дела, помогает: Заратустра, Зевс или какой-то святой. Подчас, проводя внутриприходскую миссионерскую работу, мы встречаемся с людьми с таким сознанием, что им нет особого интереса и дела до того, что происходит на службе, что за слова молитвы звучат, о чем они, в чем суть Божественной Евхаристии, суть Евангелия вообще, христианства и православия в частности. Есть конкретный и очень понятный запрос каждого дня.

Медицина в нашей стране дорогая. Многие вещи недоступны для большинства граждан. Хотя я знаю много примеров, когда и обеспеченные люди имеют то же самое отношение к святым или даже к Богу: «Он мне должен. Он должен так действовать, потому что я же к Нему обращаюсь. Я же пришел в церковь, значит, Он (или какой-то святой) теперь мне должен». А когда этого не происходит, человек разочаровывается, и дальше мы общаемся с разочаровавшимся человеком. Но разочарование происходит от очарования: ты ждал от святого действия, как будто бы тот является просто фокусником и выполняет фокусы по мановению волшебной палочки.

– Вот Христос не сделал этого чуда, и Его распяли. У нас много молодых миссионеров, хотя и не только молодых, но мне интересно: у молодых людей возникает вот такой утилитарный смысл во всем этом?

– Конечно! Тем более что современный век становится все более практичным. Люди хотят знать, что получат, когда придут в церковь. У нас иногда даже идут дискуссии в отношении организации уличной миссии, когда появляются предложения сказать людям, что святой Николай даст им то-то, если они придут в церковь. Я сразу говорю: «Нет. Стоп!» Я понимаю, что это соблазнительный миссионерский момент; и миссионеру хочется подчас использовать даже какие-то уловки, касающиеся бытовой жизни людей. Это касается не только молитв к святым. Это может касаться других чудес, которые происходят в рамках Церкви, каких-то нюансов церковной жизни.

Но мы, как миссионеры, должны все же свидетельствовать о самой глубине Евангелия, о Христе, чтобы человек, насколько это возможно, пришел к православию прежде всего, то есть стал воспринимать христианство и Христа православно и в рамках Церкви уже осуществлял свою дальнейшую христианскую жизнь: в таинствах, обучении,  доброделании. А если мы начинаем подходить с какого-то противоположного входа, а не с главного, то потом в реальности можем получить очень много людей, которые разочаровались или приобрели какое-то сектантское мировоззрение внутри Церкви. А у нас есть такие понятия, как «внутрицерковное сектантство» и «псевдоправославие».

– Вопрос телезрителя из Гомеля: «Один духовный старец спрашивал Господа, почему так страдают и мучаются православные христиане, почему разрушаются церкви и сжигаются монастыри, и ему был ответ: искал худшего, но не нашел. Что означает эта фраза?»

– Это взято из известного ветхозаветного сюжета. Один из ветхозаветных пророков спрашивал Бога: «Господи, как Ты допустил, чтобы в Израиле царем стал такой негодяй, идолопоклонник, который творит беззакония, способствует тому, что народ погряз в идолопоклонстве, колдовстве и прочих мерзостях, который обложил свой народ непомерными налогами и привел к тому, что все, что происходит в Израиле, имеет разрушительный характер?» Он вот так молился Богу, взывал несколько раз, и Господь ему сказал: «Я искал более худшего человека, но не нашел. Нашел только этого, чтобы поставить сейчас царем над Израилем. Каков народ – таков и царь». Таким был ответ известному израильскому пророку.

Этот сюжет имеет аллюзию на Ветхий Завет. Он сообщает такую мысль, идею: то состояние, в котором сейчас пребывает народ в отношении своей внутренней, психологической жизни, духовной жизни, – это общее подсознательное коллективное, если можно так выразиться, которое выражено в том правителе или правительстве, что сейчас возглавляет данную страну или какую-то общность. С этим можно спорить, но идея заключается в этом.

– Сегодня праздник в честь иконы Владимирской Божией Матери. Очень много людей почитают эту икону и приходят к ней. Сегодня к иконе прикладываются просто сотни и сотни людей, и я увидел только одну прихожанку, которая читала текст молитвы, расположенный рядом с иконой. Мы не очень любопытны. Мы не хотим что-то знать о святых, об иконах, о молитве. Мы этим вопросом не интересуемся. Опять-таки я могу слишком сильно обобщать, и Вы сейчас можете сказать, что на самом деле все иначе. Но должен ли вообще православный человек, христианин узнавать о святых, иконах, молитве? Или можно просто помолиться: «Пресвятая Дева, помоги мне»? И второй вопрос. Совсем недавно мы совершали празднование в честь иконы Богородицы «Неупиваемая Чаша». Почему о грехе пьянства нельзя помолиться перед какой-то другой иконой Богоматери, но все молятся только перед иконой «Неупиваемая Чаша»? И так далее. Я сейчас в общем обозначил тему.

– Думаю, привести всех православных христиан (более воцерковленных или менее воцерковленных) к какой-то унификации будет очень сложно, поскольку каждый человек – это особый индивидуум с отдельной психикой и по-разному относится и к Богу, и к святым, и к ближним. Так же и в отношении духовной жизни. Есть люди весьма внимательные, у них, если они видят, например, Владимирскую икону Божией Матери, возникает интерес и потребность узнать, какова история иконы и даже какие есть нюансы иконописного характера. А другой человек считает, что достаточно иметь простую веру: для него есть Христос как Глава Церкви, Божия Матерь и святые. И человек с искренним сердцем приходит в храм, молится Божией Матери, не вдаваясь в какие-то подробности и, может быть, оправдывая себя тем, что у него много работы, много детей и так далее (самые разные могут быть жизненные обстоятельства).

Мне кажется, более важно, чтобы православный человек был именно христианином, то есть чтобы в иерархии ценностей Христос был на первом месте и сохранялась потребность узнавания Христа.

Икон Божией Матери на Руси более тысячи. Различных чудотворных икон и икон святых тоже довольно большое количество. Кто-то из православных христиан больше любит изучать церковную историю, историю Русской Православной Церкви. Кого-то больше интересует церковный устав. Кто-то больше любит православное и догматическое богословие. А кто-то ничего не изучает, но читает акафисты, вечерние и утренние молитвы, молится как-то по-своему.

То есть, с одной стороны, этот процесс навсегда останется для нас закрытым, потому что он происходит между Богом как Личностью и человеческой душой. С другой стороны, мы как проповедники, церковнослужители или воцерковленные миряне можем человека как-то сподвигать, чтобы он интересовался Евангелием, Христом, евангельской проповедью, основами веры. Потому что известны случаи, когда человека, неустойчивого в православии с точки зрения интеллектуальной подкованности, знания основ своей веры, опытные пропагандисты той или иной идеологии, атеизма или какого-то нового религиозного движения вовлекают в ту или иную группу. Или человек, как ему кажется, разочаровывается в православии, хотя на самом деле никогда его и не знал, а находился, как лепесточек, на поверхности океана, никогда не погружаясь в глубину.

– Вопрос телезрителя из Белгорода: «Известно, что Бог знает не только наши мысли, но и наши желания, которые мы даже еще не успели произнести. Тогда зачем мы обращаемся к святым с какими-то просьбами, чтобы они передали нашу просьбу Богу? Не думаю, что Бог нуждается в консультантах, чтобы принять какое-то решение».

– Отличный вопрос, но он относится к вопросу о нашей личной молитве Богу: является ли она просительной, благодарственной, хвалебной молитвой или мы воздаем славу Богу. Бог, с одной стороны, заранее знает, с чем мы к Нему подойдем и что будем говорить. Он не нуждается ни в нашей благодарности, ни в нашем хвалении. Но это не означает, что мы не должны совершать молитву. В молитве энергия нашей души и нашего тела направлена в сторону Бога, и это является существенной частью нашей жизни, которую Бог оценивает, воспринимает, освящает. И это то, благодаря чему Бог воспринимает человека и делает его святым, причастным Себе.

Но мы не должны Бога как бы отодвигать в сторону, мол, Господи, Ты и так все знаешь, все ведаешь. Здесь можно дойти до отчаяния и какой-то утопии, если довести до абсурда эту мысль, что Бог все знает и все ведает. Это Божественное свойство не исключает и других движений Бога к нам. Его движение – это движение любви, Он хочет, чтобы мы к Нему двигались, к Нему обращались. Он хочет слышать нашу молитву, зная все наперед. Здесь речь даже не о знании; Бог не получает от нас какую-то информацию, Он получает от нас именно нашу любовь в виде молитвы, наше внимание к Нему.

То же самое относится и к святым – людям, которые Богом освящены, которые для Бога являются родными. Молитва, которую мы адресуем святым, так же воспринимается Богом. Но не потому, что как будто Бог не знал этой информации, а сейчас от них ее получил. Бог обо всем знает с самого начала, и не в информации дело, а в нашем повороте к Богу, в движении нашей души к Богу. По-другому мы жить и не можем, у нас только и есть возможность обратиться к Богу, к святым.

Человек делает то, что может, он ограничен в этом смысле. И Бог это тоже знает, Он знал это до того, как создал человека. То есть Господь не смотрит на человека как на отпрыска всевозможных недостоинств. Бог всячески провоцирует в человеке то святое, что в нем есть. Все темное, что есть в человеке, однажды умрет. Все святое и прекрасное, что есть в человеке, Бог преображает. Это мы видим в тех людях, которых Церковь прославляет в лике святых, в чине преподобных, праведных или бессребреников. Бог делает этих людей явными для Церкви, чтобы были какие-то примеры в жизни, ориентиры для других. Потому что святых людей среди христиан в сотни раз больше, чем мы знаем. Очевидно же, что в Царство Божие попадают не только те, кого канонизировала Церковь, а намного больше людей, которых мы не знаем. Но прославляются в Церкви и канонизируются только особые, которых Церковь не может не канонизировать, потому что почитание их велико или образ жизни такой особенный.

Если говорить о глубинной стороне человеческой жизни, для нас важно, что Бог провоцирует то святое, что есть в человеке. Абсолютно в каждом человеке есть что-то святое, за что Бог может удержаться. А темное рано или поздно умрет, поскольку Христос умер за всех нас, победил смерть, воскрес из мертвых и положил начало новой жизни.

– Вопрос телезрительницы из Подмосковья: «Святому мученику Уару молятся о некрещеных. Как полагаете, надо ли молиться о некрещеных? Будет ли это грехом?»

– Есть такая традиция. Кстати, почему-то не так распространено почитание святого Бонифация (день памяти 1 января), который тоже умер, будучи некрещеным. Он один из тех мучеников первохристианской Церкви, который был убит до крещения, но Церковью причислен к лику святых. Было такое понятие: крещение в крови за исповедание Иисуса Христа Господом.

Вообще в рамках христианской веры, Православной Церкви мы обращаемся с молитвой о некрещеных к Богу, но через святого мученика Уара или мученика Бонифация (это уже, как мы видим, сложившаяся традиция). Почему не молиться о некрещеных? Близкий человек, родственник может молиться о человеке, который умер, так и не приняв крещение, если знает, что человек был по духу христианином или совершал такие поступки и дела в жизни, на которые не были способны многие христиане его поколения или окружения. Эта молитва, конечно, дерзновенная, потому что мы молимся Богу о некрещеном человеке. В рамках Церкви мы о некрещеных не молимся, не подаем записки на проскомидию с выниманием частиц за некрещеного человека. Тем не менее личная молитва может быть. Конечно, есть ограничения духовников: не молиться за явных отступников, атеистов, врагов Церкви. Если молитесь за некрещеных, будьте готовы к нападкам нечистой силы; это связано с инфернальными силами. Но если вы молитесь за близких, родных или знакомых, о которых, как вам кажется, молитва была бы приятна Богу, то это благое движение души...

– Я однажды столкнулся с такой ситуацией. У одной женщины (она была уже в возрасте) скоропостижно скончался муж. Они собирались его крестить буквально через несколько дней, но он умер. И она страшно переживала, плакала, мучилась, задавая один и тот же вопрос, почему Церковь не может молиться за некрещеного человека. Ведь просто дня не хватило, как говорится. И очень сложно что-то объяснять, когда у человека такое горе.

– Известен такой факт из жизни папы Григория Двоеслова (правда, кто-то относит это к легендам, и до конца проверить это мы не можем). Когда он узнал, что римский император Траян, который был гонителем Церкви (вообще он был приверженцем стоической философской школы, держался срединного пути в жизни и всячески себя проявлял достойно, насколько это возможно), помог одной бедной вдове, он стал горячо молиться за этого римского императора. И Бог ему в какой-то момент открыл, что участь императора, благодаря этой молитве, улучшилась. Конечно, есть разные концовки у этой легенды: где-то сказано, что Господь ввел его в Царство Божие, где-то – что приуменьшилась сила огня в геенне огненной.

Интересно, что уже в V или VI веке появилась такая инициатива – молиться за праведных некрещеных. И даже за гонителей христиан, которые могли быть гонителями в силу какой-то конъюнктуры, например. Если говорить об императоре Траяне, то он был окружен иудеями. Именно иудеи в ту бытность всячески подстрекали римских чиновников, чтобы они гнали христиан, провоцируя это разными баснями, легендами о том, что христиане – это атеисты, извращенцы, подлые сектанты и прочее. Отсюда и появляются такие истории.

– Еще один вопрос, который меня волнует. Когда наша Церковь только начинала путь к возрождению, когда храмы были практически разрушены и нельзя было купить Евангелие, появилось огромное количество проповедников разного толка, которые ходили в белых рубашечках, в галстуке и всем дарили Библии. Сейчас тоже встречается такое, когда люди оставляют Православную Церковь и переходят к неопротестантам, например, где все легко, удобно, всегда напоят чаем, скажут, что ты спасен и не нужно ничего делать. К чему может привести наше нежелание знать свою православную веру? Может ли это привести к откровенному сектантству? Или превратить нашу веру в нечто такое, когда мы выбираем какой-то сектор и говорим: «Я верю в Православной Церкви только в эту часть»?

– В нашем обществе, согласно различным статистикам, у большинства людей такое сознание, в котором вмещается все – и получается «бульон» из разных ингредиентов: там и эзотерика, и оккультизм, и православные святые, и гороскоп, и предсказания старцев. И все это взболтано и преподносится под разным соусом. К сожалению, в нашей стране носителями такого сознания являются около шестидесяти процентов населения. В сектоведении это называется оккультной средой. Для этого мы и проводим внутреннюю миссию внутри страны, ведь все эти люди по факту крещения в Православной Церкви считают себя православными христианами. Они посещают храмы на Пасху, Рождество, иногда на Крещение, крестят детей, отпевают покойников – вот основной круг духовных забот. Церковь в России должна всячески учитывать этот элемент и проводить в первую очередь внутреннюю миссию по воцерковлению людей.

И все это является благополучной средой для самого разного рода эзотерических культов, тренингов восточного характера, попадания в различные секты (неопятидесятнические, пятидесятнические, протестантские, псевдоправославные, внутрицерковное сектантство). То есть человек является потенциально пригодным по своей природе подцепить какую-то заразу. Это так же, как человек с очень низким уровнем иммунитета способен подхватить ту или иную болезнь.

Поэтому очень важно в нашей стране проводить просветительскую работу на уровне школ, вузов, техникумов, среди взрослых людей. Самое сложное, когда человек ничего больше не желает слышать, на чем-то зациклился... Например, помолился ради повышения уровня зарплаты – и этим духовная жизнь ограничивается.

Часто людей подобного рода к более серьезному духовному поиску подвигают какие-то жизненные трагедии. Это могут быть личностные трагедии или трагедии, связанные со здоровьем, когда приходят какие-то болезни (поэтому мы видим в храмах больше людей именно пожилого возраста): человек понимает, что идти ему больше некуда и более глубоко начинает относиться к духовному миру, к религии, к Богу. Думаю, страдания, болезни способствуют этому процессу; по крайней мере, так было до последнего времени. Может быть, что-то изменится дальше, но пока происходит таким образом. В целом, к сожалению, ситуация является благоприятной для появления различного рода отклонений.

– Вы сказали о необходимости внутренней миссии. Это уже церковный взгляд?

– Это взгляд церковный, но для нас самое главное, чтобы это стало взглядом личным. Чтобы каждый человек на приходе чувствовал свою ответственность за другого в миссионерском плане. То есть каждый мирянин должен понимать, что у него тоже есть обязанность миссионера в Церкви (конечно, не такая, как у профессиональных миссионеров). Речь о том, чтобы прихожанин хотя бы на своем приходе, в котором он находится, был ответственным и новенькому человеку, который туда попал, помогал обрести Христа, насколько это возможно. Помогал своим душевным теплом. Например, рассказал бы об исповеди, помог подойти к священнику. Батюшке сказать: «Батюшка, вот этот человек первый раз в храме. Пожалуйста, помогите ему». Такие вещи тоже необходимы.

– Сегодня видел, как пришла в храм молодая женщина со своей дочкой. Они были очень позитивные. Но встали не там, где, по мнению опытной прихожанки, могут находиться женщины. И она им сказала: «Здесь находиться нельзя». Бедная женщина вприпрыжку отбежала с ребенком в сторону. Не думаю, что они с легкостью придут в следующий раз. Что делать с такими «нельзя»?

– Нужно напоминать себе, что мы не являемся гостями в храме Божием. Церковь – это наш дом. Но нужно понимать, что это и их дом тоже, по факту их крещения. Пусть они пока, может быть, не активные члены прихода, но ты должен помочь им стать активными членами прихода. И ты не зарезервировал себе здесь место, у тебя нет какого-то патента, что ты за это отвечаешь и твое мнение является истиной в последней инстанции. Ты только служишь Богу... И хотя бы не будь препятствием на пути к Богу.

– Подводя итоги, можно сказать, что все мы должны быть миссионерами. Слова Христа о том, чтобы научить все народы, относятся буквально ко всем людям любого возраста. И прежде всего мы должны встречать человека в храме с улыбкой...

– С любовью.

– Улыбка – первый знак любви.

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Таисия Зыкова и Нина Кирсанова