Нужно ли нашей Церкви объединение с другими Церквями?

Алексей Ильич, наши зрители интересуются Вашим отношением к экуменизму…

Я считаю, что можно иметь встречи и диалоги с представителями других христианских конфессий, но по вопросам не столько религиозного, сколько социального характера. Дело вот в чём: когда наша Церковь вступала в экуменизм, это было в 1963 году, то руководители Всемирного совета церквей (а там было около 150 человек из разных протестантских церквей) дали по нашей просьбе клятвенное обещание, что ни одна из церквей-членов Всемирного экуменического совета церквей ни в коем случае не будет вводить ничего такого нового, что препятствовало бы их диалогу и продвижению совместной деятельности.

Уже на первой же ассамблее, которая после этого прошла, встал вопрос об изменении вероучительного базиса. Наша делегация предложила, чтобы этим базисом было исповедание не просто Господа Иисуса Христа, а Триединого Бога. Несколько человек были против (и это христианские церкви!) Далее несмотря на эту решительную меру ничего не вводить, прошло немного времени и началось: «женское священство»!

Все православные говорили: «Что вы делаете? Мы же договорились! Это непреодолимое препятствие на пути к единству! Это невозможно!» На это был ответ: «А почему вы не вводите женского священства? Это дискриминация!»

Проходит ещё время, и что мы видим? Женщина становится епископом! Ещё проходит время и уже гомосексуалистов венчают! Помню, сидим мы с немецкой делегацией, встаёт один из них и говорит: «А вот наша церковь уже совершает бракосочетания».

Мы говорим «Это вообще немыслимо! Это же антибиблейское! Что же вы делаете?» Они делают то, что делает правительство. Т.е. шаг за шагом эта экуменическая деятельность следует не идее единства, а идее осуществления своих целей. Каких целей? На одной из конференций американская делегация протестантов прямо сказала: «Это создание всемирного религиозного христианского органа, которому были бы подчинены все христианские церкви, а этот орган руководил бы всеми ими».

Там ни одно вероучительное положение, в которых мы расходимся с теми же протестантами, не нашло своего разрешения. Зато целый ряд вещей, о которых я сказал, прямо свидетельствует о противоположном. Экуменизм ведёт совсем не к поиску истинной Церкви, к которой мы все должны стремиться, отбросив все свои заблуждения.

Мы стремимся не к поиску единства в вере и жизни, а к совместному Причащению. В этом виде единство церковное.

Я пью кофе с одним англиканским епископом в Англии, и он меня убеждает, что Христос не Бог. Я говорю: «А кто же?» Он: «Это совершенный человек». Я говорю: «Может всё-таки о Боге поговорим?» Он: «Нет-нет-нет, не надо!». Другой — профессор — убеждает меня, что Христос не воскрес.

Представляете, что сейчас творится? Посмотрите на статистику: во Франции третья часть христиан не признаёт Иисуса Христа Богом! Третья часть отвергает сакраментальный характер Евхаристии и т.д. О чём же можно говорить с этими так называемыми «церквями»? Говорить с ними о вере, о принципах духовной жизни бесполезно.

Единственное о чём с ними можно говорить, так же как с атеистами и представителями других религий, — это как бы нам жить получше здесь на земле и решать разного рода проблемы: социальные, политические, экономические, экологические. Поэтому моё отношение к экуменизму, как к движению, которое нацелено на объединение христиан в единой Церкви отрицательное! Никакой единой Церкви не может быть!

Ни одна протестантская церковь и думать не хочет о том, чтобы стать правоверной, православной. Это же касается и католической церкви.

Папа Бенедикт XVI до своего избрания бывший кардиналом Ратцингером, в свою бытность префектом, то есть руководителем вероучительной конгрегации, разослал всем епископским конференциям Европы документ, в котором чёрным по белому значилось: «Единственная церковь — это церковь католическая. Все прочие (православие и протестанты) — это только доктрины».

А что такое доктрины? Это какие-то учения. А теперь попробуйте объединяться! Как могут объединяться доктрины с церковью?

Сейчас они говорят о «Церквях-сёстрах»…

Он решительно отверг само понятие «Церкви-сёстры». Мои друзья-богословы из Парижа очень возмущались, что даже это понятие отвергнуто. Это говорится только на словах, а давайте посмотрим документы. Посмотрите «Конституцию о Церкви II Ватиканского собора». Об этом речи даже нет. Без папы нет католичества. Когда папа говорит с кафедры, как верховный пастырь и учитель он непогрешим, безошибочен. Какое возможно единение православия с католицизмом? Католицизм — это море. Там сейчас 5000 епископов. Православие по сравнению с ним лужица — там всего 200-250 епископов. А о количестве верующих и говорить нечего. В католической церкви их больше миллиарда. Какое объединение может быть? Она церковь — мы доктрины. Что будет? Подчинение. Один из зарубежных епископов так и сказал: «Католичество — это ересь, и объединение с ним возможно только тогда, когда оно станет православным».

Беседы с профессором МДА Алексеем Ильичом Осиповым в эфире телеканала «Союз»

http://orthodox-newspaper.ru/numbers/at50362