Почему сейчас монастыри не закрыты от мира?

- Вызывают большую симпатию моменты Устава и жизни монашеского Ордена кортезианцев (католическая конфессия), касающиеся полного закрытия монастырей от мира, любых посетителей, суровой аскезы и обета молчания. Почему в православном устройстве монашеской жизни не имеем такого? Почему монастыри не закрыты от мира, от паломников? Монах думает, что уходит от мира, а тут мир сам идет к нему. К чему такое создание искушений? Где аскеза, где безмолвие?

- Монастыри именно таковыми и были вначале и на востоке, и на западе (потому что Церковь почти 1000 лет была единой). Безмолвие хотя и не носило всеобщего характера, но также очень часто встречалось. Также были и еще кое-где остаются, например, мужские монастыри, куда доступ женщинам запрещен. Так, обитель Саввы Освященного (Палестина). Я помню, как нас монахиня сопровождала, мы подошли к монастырю, монахиня осталась за стенами, а мы пошли туда. Т.е. берегли монахов от искушений и соблазнов! Еще бы, потому что они ведут образ жизни не естественный, а «вышеестественный». Как нужно быть осторожным, чтобы они не оступились, помочь им в этом! Когда монастыри становятся открытыми – это все равно что раскрыть теплицу, и тогда посмотрите, какие у вас там будут тропические растения и цветы, ничего там не будет.

Видимо так происходит потому, что монашество все менее становится монашеством. Посмотрите, Исаак Сирин, Иоанн Лествичник с чего начинают свои замечательные творения – отречение от мира. Т.е. монашество это максимальное ограничение всех связей с мирскими делами, мирскими людьми, мирскими проблемами. Только в таком состоянии монах может действительно углубиться в молитву, приобрести эту молитву, заниматься так называемым «умным деланием». Когда же монах занят бесчисленными вопросами хозяйственной и прочей службы, когда он постоянно вращается в человеческом обществе, когда молодой монах просвещает о христианстве молодых девица и молодых людей, или молодые монахини с молодыми людьми, тогда мы все прекрасно понимаем, к чему все это приведет.

Уже давно писали о том, что монашество перестает быть. Все больше остается формы, и все меньше остается тех монахов, которые действительно искренне посвящают и имеют возможность посвятить свою жизнь исключительно монашескому деланию – «умному деланию», молитве. Я помню, давно еще где-то в Италии был монастырек траппистов, кажется, где были именно молчальники, тогда их было человек 5 или 6. Сейчас, насколько мне известно, этих траппистов уже не осталось. И в нашей православной Церкви, к сожалению, уже давно нет. Идет процесс обмирщения христианства. Посмотрите, чем мы заняты – решением исключительно земных проблем. Много ли мы занимаемся вопросами духовной жизни? Где речь идет о духовных законах? Где конференции, посвященные актуальным проблемам духовной жизни? Мы чем угодно занимаемся, только не этим. А монашество получает кандидатов из мира. Если все наше христианство обмирщается, то соответственно понижается и уровень монашеской жизни.

Так что монахам может только глубоко посочувствовать. Когда современные монахи должны работать, трудиться вместе с женщинами, с девчонками... Что они, из другого теста сделаны? Когда молодые монахини должны работать вместе с мужчинами, с молодыми ребятами… Помоги им Бог – единственное, что можно сказать.