Вторая половина. Матушка Ольга Сунцова

Героиня программы - матушка Ольга Сунцова, супруга иерея Вадима Сунцова, настоятеля Александро-Невского храма, г. Верхняя Тура. 

Как мы встречаем очередной Божий день? С чем приходим в него? С унынием и роптанием на жизненные трудности, которых у всех нас бывает с избытком, или с благодарностью за новый рассвет и возможность видеть красоту нового дня?

Это так важно – уметь замечать красоту в простом: в повседневности, в обычных заботах, в привычном течении жизни. Но счастлив тот, кому дано не просто замечать красоту, а творить ее: душевным теплом, добрым посылом к людям, а также умелыми руками художника.

Елена Саенко:

– Сегодня мы отправляемся в Верхнюю Туру. Этот, казалось бы обычный, деревенский дом окнами на храм привлекает внимание сразу. Согласитесь, не часто можно увидеть такой декор на заборе: красавцы, слов нет! И внутри этот дом – некое винтажное пространство, где соединяются древность и модерн. Глава семейства категорически против обоев (оштукатуренные стены ведь дышат), вместо них – картина маслом: огромный лист подорожника с космической пыльцой. Почему космической – вопрос риторический: таков взгляд автора. А автор – дочь хозяев.

Идем дальше. Здесь, оказывается, была обычная полукруглая печь, теперь – современная. Эксклюзивная мозаика из камней – творение самой хозяйки дома.

Матушка Ольга Сунцова:

– Дому больше ста лет. Этот дом был построен для семьи священника, который служил в этом храме. Рядышком, через огород – дом диакона, мы его так и называем: диаконский дом. Нам город его дал, сейчас мы можем сделать там ремонт и поселить кого-то; диакона, наверное.

Елена Саенко:

– Мы – это приход Александро-Невского храма Верхней Туры, где настоятелем служит иерей Вадим Сунцов. Старинный храм был закрыт в 1937-м. Тогда же новая власть расправилась с последним священником, а в его доме разместила детский сад. Когда же колесо истории завершило мрачный круг, полуразрушенный храм вновь вернули Церкви и верующим, а дом – семье священника. Было это в начале девяностых годов. Именно тогда в этом доме поселилась семья отца Вадима и матушки Ольги Сунцовых.

Матушка Ольга Сунцова:

– Дом стоял промороженный, полы вздутые. Окна мы заколотили, потому что не протопить; было очень холодно: пленки на окнах в лед застывали.

Елена Саенко:

– «Сколько живем – столько ремонтируем», – весело говорит матушка Ольга. Даже не ремонтируют, а творят свой неординарный дом. Впрочем, сама история переселения семьи сюда тоже неординарна, причем с самого начала.

Матушка Ольга родом из Удмуртии, из-под Ижевска. Личность творческая, с художественным вкусом, она мечтала стать дизайнером и приехала поступать в ближайшее от дома Уральское училище прикладного искусства. Не менее творческая личность по имени Вадим Сунцов уже училась там. Они были знакомы, но ближе узнали друг друга вдали от Нижнего Тагила – в Санкт-Петербурге, куда Ольга приехала на искусствоведческую практику. Опоздала на экскурсию со своей группой и решила поехать посмотреть профессиональным взглядом праздник модных в то время кришнаитов.

Матушка Ольга Сунцова:

– И там ходит Вадик с портфелем. Говорит: «О, привет! Ты что тут делаешь?» Я говорю: «Ну просто так получилось, случайно». Он говорит: «Поехали ко мне в гости, я тебе покажу квартиру бабушки-блокадницы».

Елена Саенко:

– Оказалось, они с другом (тоже художником) снимали эту старую питерскую квартиру. Полный простор для творческого воображения и неиссякаемая тема для общения. В общем, полутора часов пути к местному «Монмартру» и трамвайного диалога хватило обоим, чтобы влюбиться друг в друга по уши.

Матушка Ольга Сунцова:

– В первую же нашу встречу мы сидели втроем, пили чай, разговаривали, и вдруг звонок по телефону (там городской был телефон). Вадим берет трубку и говорит: «О, мамулька, привет!» – и начинает разговаривать со своей мамой. Я с открытым ртом слушала, как сын, взрослый парень, разговаривает со своей мамочкой. Его слова, то, как он улыбается, хохочет, дали понять, что у них искренние, хорошие отношения. И понимаешь, что вот этот человек никогда женщину не обидит, потому что у него такое уважение к своей маме! Меня это, конечно, подкупило сразу.

Елена Саенко:

– Конечно, были романтические прогулки по Неве. А потом Ольга вернулась в Нижний Тагил заканчивать училище. Общение перешло в эпистолярный жанр.

Матушка Ольга Сунцова:

– А когда я пришла к Вадику в гости, смотрю – у него лежит бельгийская Библия, толстая такая, и вся в закладках. Я говорю: «Ой, это что такое? Ты читаешь?» Он говорит: «Да, читаю, и в храм хожу». И в общем-то, это был первый человек, который мне... Письма-то о чем были? Там были только проповеди в основном.

Елена Саенко:

– После творческой поездки в Питер Вадим Сунцов вернулся в родной Нижний Тагил, не подозревая, что скоро его свободолюбивая жизнь художника сделает крутой зигзаг. Его однокашник и друг по богословским беседам Дмитрий Меньшиков принял сан и был назначен настоятелем Александро-Невского храма в Верхней Туре; храма, который начинал подниматься из руин.

Матушка Ольга Сунцова:

– Отец Дмитрий Меньшиков был настоятелем этого храма полгода на тот момент. Он приехал к своему другу, Вадиму Сунцову, привез в двух картофельных мешках иконостас (из кусочков) и сказал: «Ты ж художник – давай собери нам врата Царские».

Елена Саенко:

– Друг-художник собрал. Вырезал деревянное кружево; недостающие детали отлил из гипса. Помогал другу-священнику валить лес, восстанавливать кровлю храма, занимался иконописью. Сначала приезжал в Верхнюю Туру на время, потом решил переехать совсем, и не один.

Матушка Ольга Сунцова:

– Я утром просыпаюсь в общежитии от того, что Вадим стучит в дверь. И говорит: «Ну все, поехали. Без вариантов». Я говорю: «Ну как? Мне ж домой надо. Замуж зови». Вот так.

Елена Саенко:

– Вскоре настоятель Александро-Невского храма поставил перед другом-художником вопрос ребром: «Нужен диакон. Завтра приедет владыка, ночью готовься к рукоположению».

Матушка Ольга Сунцова:

– Мне было все очень интересно, и люди; у нас весь круг знакомых тогда сложился. Каждый человек представлял большой интерес: хоть священник, хоть его жена. Было очень здорово общаться нам всем, молодым.

Елена Саенко:

– Молодая матушка с восторгом окунулась в новую жизнь. Помогала батюшке чем могла: шила облачения, украшала храм, пела на клиросе, опекала бабушек-прихожанок.

Матушка Ольга Сунцова:

– Сидела и с упоением целый месяц переписывала все тропари, ход службы составляла. То есть мне нравилось абсолютно все: петь на клиросе, торговать свечками – все...

Елена Саенко:

– Поначалу семья диакона Вадима Сунцова жила в ветхом маленьком домике без всяких удобств, без водопровода и отопления. Ремонта не предвиделось, дом шел под снос. И как раз в это время матушка Ольга поняла, что ждет ребенка. Известие стало испытанием для мужа и всей родни: вроде как рано, на ноги еще не встали. Но разве Богу не виднее, когда и кому посылать ребенка?

Тревога сменилась огромной радостью, и первой дочери родители дали имя Анна – «благодатная». А потом в семье с разницей в два-три года родились Соня, Ксения, Александр. Узнавая о новой беременности матушки Оли, родня вздрагивала и порой вела себя, прямо скажем, жестко. Но вопреки всему у отца Вадима и матушки Ольги на свет появились еще Николай, Георгий, Мария и Василиса, то есть всего восемь детей.

Матушка Ольга Сунцова:

– Я ж первый борец против абортов здесь, в городе. У кого что болит, тот о том и говорит. Если я, беременная третьим ребенком, иду в роддом с листовками, с лекциями... Но были и такие случаи, когда врач мне звонил, просил приехать и поговорить с женщиной, отговорить ее от аборта. Я не знаю, отговорила я кого-то или нет, но такой род деятельности, такой опыт в моей жизни тоже был.

Елена Саенко:

– Матушка Ольга стала сотрудничать с православным медико-просветительским центром «Жизнь». Организовала при храме Центр защиты материнства и младенчества. Узнала в верхнетуринской женской консультации устрашающую статистику: на сто родов – сто шестьдесят абортов.

Матушка Ольга Сунцова:

– Треть точно – это нормальная семья, это здоровая мать, просто не хочется второго, третьего ребенка, потому что «ну это же тяжело!». У кого-то жилищные условия... Но это все такая ерунда!

Елена Саенко:

– Рассказывала, что значит убить жизнь в себе, как все происходит, что испытывает ребенок в этот страшный момент, какие духовные и физические последствия для матери влечет за собой операция. Уговаривала, убеждала, пыталась спасти, а нередко и спасала.

Матушка Ольга Сунцова:

– У очень многих семей, в которых сейчас по трое, четверо детей, можете спросить прямо на улице: «Почему вы родители третьего ребенка?» Они скажут: «А что мы, хуже матушки, что ли? У нее вон сколько! Ведь она же жива, справляется»...

Елена Саенко:

– И не просто справляется. Каждый из восьми детей – целая планета, которую можно постоянно открывать заново, изучать, но главное – безусловно любить. Старшая, Анна, – действительно благодатная; первый шаг, зуб, слово – все по правилам. У следующей, Софии, – мамины таланты и папино упорство. Она отчаянно просила родителей перевести ее из музыкальной школы в художественную. В конце концов, учась во втором классе, решила все сама.

Матушка Ольга Сунцова:

– Соня забирает свои работы, садится на городской автобус, который ходит раз в сутки, и уезжает в художественную школу. Ей говорят: «Приходи, Сонечка, в сентябре». Она начинает плакать. Выходит из кабинета директор и говорит: «Соня, что ж ты плачешь-то?» Она говорит: «Я очень сильно хочу в художку». Директор говорит: «Запишите вы ее, пусть она ходит в художку».

Елена Саенко:

– София – дизайнер одежды, мечтает о собственном модном доме. Третья, Ксения, собирается стать врачом, чтобы спасать людей. Сына Александра мама называет альтернативщиком, его первым словом было «нет». Собственное мнение, абсолютный музыкальный слух и певческие данные. А профессию выбрал мужскую: учится в горном институте.

Николай – актер, нацелен на театральный вуз, с шести лет участвует в любимых в городе рождественских спектаклях, оформлением которых занимается его мама, матушка Ольга. В Георгии чудесным образом уживаются гиперактивный спортсмен и молчаливый художник; причем один порой выносит его на такие крутые виражи, которые заканчиваются травмами, зато второй утешает творчеством. Маша… Ох уж эта Маша!

Матушка Ольга Сунцова:

– Учительница все время говорит: «Ой, она у вас способная. Занимайтесь, давайте я с ней буду уроки делать». А последний раз говорит: «Все, успокойтесь, отстаньте от Маши, пусть уже учится, как учится». То есть даже учительница вот так сказала. Такая она интересная; она как мальчик, жесткая, что ли.

Елена Саенко:

– А шестилетняя Василиса – ее полная противоположность: маленькая принцесса, всеобщая любимица.

Матушка Ольга Сунцова:

– На самом деле их видно сразу, с пеленок. Василиса утром всегда сначала улыбается, а потом открывает глаза. И до сих пор: я ее бужу в садик, начинаю поглаживать, щечки теребить, что-то приговаривать, и у нее сначала рот до ушей, а потом уже только она просыпается.

Елена Саенко:

– «С такой большой семьей, – признается матушка Ольга, – просто подарок побыть в одиночестве, в тишине». Но недолго. Она легка на подъем. Вместе с прихожанками и их детьми, например, опекает дом-интернат для инвалидов в Нижней Туре. Или ездит на мастер-классы к невьянским гончарам, покупает коллекции глиняной посуды для храма, мечтает о домашнем гончарном круге. Пока его нет – шьет красивые платья или обустраивает любимый дом.

Матушка Ольга Сунцова:

– Там у нас игровая комната, то есть мы игрушки со всего дома собрали и перенесли в одно место. Потому что раньше у нас детская была везде... Здесь раньше была холодная веранда, а сейчас здесь центр нашего дома.

Елена Саенко:

– Кроме того, матушка Ольга преподает в Верхнетуринской художественной школе, ведет занятия по декоративно-прикладному искусству и группы «Храбрый портняжка». Правда, в художке ее зовут не Ольга, а Виолетта Валерьевна. Это имя – выбор папы.

Матушка Ольга Сунцова:

– Меня назвали Олей и уже звали так три месяца. Но папе приснился какой-то сон, он поехал и поменял документы, переписал имя. Мама пришла забирать свидетельство о рождении (раньше это было долго), а там – Виолетта.

Елена Саенко:

– Так она и живет: матушка Ольга для родных и прихожан, а Виолетта Валерьевна – для светского обращения. Привыкла, ведь это очень «по-художнически»: два имени – тоже своего рода винтаж.

Яркая, заводная, говорливая матушка Ольга кажется полной противоположностью своему мужу, отцу Вадиму. Но это только кажется.

Иерей Вадим Сунцов:

– Мы сошлись, мы дополняем друг друга. И по внутреннему темпераменту тоже; он просто по-другому проявляется, и все.

Матушка Ольга Сунцова:

– Он всегда был моим лучшим другом. У меня не было потребности в подружках. Мы сюда приехали, а свекровь смотрит в окно и говорит: «Я уже пятнадцать минут стою – никто тут не прошел и не проехал. Вы где вообще живете? Это что за дыра такая?» А у меня не было потребности искать какого-то общения, мне совершенно хватало того, что мы с мужем обсуждали абсолютно все. И сейчас также.

Елена Саенко:

 – Они стараются по возможности больше времени проводить вместе, будь то дела в храме, домашние праздники или семейный отдых. Детям ведь очень важно знать и видеть, что папа и мама рядом, как две половинки одного целого.

Иерей Вадим Сунцов:

– Аккумулятор радости, тепла. Дети ее любят. И все люди к ней тянутся.

Матушка Ольга Сунцова:

– У нас нынче было 26 лет совместной жизни, и я испекла 26 кексиков, поставила их пирамидкой: наверху слово «Благодарю», а на каждом кексике – за что благодарю. Честно говоря, кексиков не хватило...

Елена Саенко:

– Мы скоро с вами увидимся и продолжим знакомство с семьями священников и их вторыми половинами. До встречи! Мир вашему дому!

Автор и ведущая Елена Саенко

Записала Нина Кирсанова