Уроки православия. Школа покаяния. Урок 77. («Слово о смерти» свт. Игнатия Брянчанинова читаем с прот. Андреем Каневым 35 часть)

Евангельский вопрос богатого юноши современные прихожане формулируют несколько иначе: «Как мне спасаться – в моих условиях и при моих проблемах?» Найти ответ на него может каждый – в творениях святых отцов, в том числе и в наследии свт. Игнатия (Брянчанинова). Читая на «Уроках православия» его «Слово о смерти», мы постепенно, но все же осваиваем азы спасения и учимся применять их на практике.

– Митрополит Иерофей (Влахос) о проблемах современной духовной жизни говорит так: «Печальная и даже трагическая реальность нашего времени заключается в том, что многие говорят об обожении человека… не упоминая при этом о пути и методах достижения цели. И это фундаментальная ошибка. Ибо, как и во всех науках, если нет метода, не будет и результатов. Эта истина относится и к православному богословию. Когда богословие не указывает путь и метод, то есть аскетический исихастский метод – оно никогда не сможет привести человека к конечной цели». Так видит проблему богослов. А простые миряне эту же проблему зачастую озвучивают евангельским вопросом: «Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Или еще проще: «Как именно мне – в моих условиях, при моих проблемах, побеждать страсти и спасаться?»

Найти ответы на эти вопросы может каждый, как, впрочем, обрести  и сам аскетический исихастский метод обожения. Он оставлен нам в творениях святых отцов, в том числе и в наследии святителя Игнатия (Брянчанинова). Для современного человека, желающего серьезно, внимательно, правильно вести духовную жизнь, труды святителя являются незаменимым руководством. В них сосредоточен весь предшествующий опыт святоотеческой аскетической мысли, который святитель Игнатий воплотил в собственной жизни. В его писаниях ясно раскрывается сущность правильного духовного пути, разъясняются тонкости духовного делания. И, читая на уроках православия некоторые из его творений, мы хотя и понемногу, но все же осваиваем азы спасения, чтобы применять их на практике.

– Изучая дальше наш учебник, то есть творение святителя Игнатия «Слово о смерти», мы видим, как святитель Игнатий показывает нам ту духовную перспективу, которая должна быть у каждого христианина. Опять же с некоторым сожалением скажу, что мы забываем об этой перспективе, может быть, даже не знаем о ней. И очень часто жизнь христианина кажется ему выполнением каких-то религиозных правил, предписаний. И часто возникает такое искушение: человек думает, что он спасается только благодаря тому, что он вычитал правило, попостился по церковному уставу, когда-то сходил на исповедь, неизвестно как причастился. И человек живет, как жил, и не задумывается: как он живет, есть ли в нем страсти. И вообще далеко не все христиане поднимают такой вопрос, но даже если и поднимают, очень часто возникает такое состояние, как, допустим, у солдата во время войны: везде гром, везде стреляют орудия, свистят пули – и непонятно, есть ли из этого выход. Вроде христианин борется со страстями, но есть ли выход, бывает ли вообще выход, возможен ли? И часто лукавый посылает помыслы печали, даже уныния, чтобы ослабить человека, чтобы казалось, что такое состояние борьбы – навсегда, что навсегда состояние падения, осознание себя упавшим.

А святитель Игнатий все-таки нам дальше рисует перспективу, и нам ее важно знать. Оказывается, что после грома боя бывает и перемирие, и мир со Христом. Об этом дальше он пишет в своей книге. Давайте почитаем:

«В состоянии бесстрастия, – пишет святитель Игнатий, – человек достигает чистой любви, и мысль его начинает постоянно пребывать при Боге и в Боге».

Уже можно остановиться, потому что здесь святитель Игнатий нам определяет две очень важные перспективы, вернее, два закона. Первый закон – это закон о любви, которой у всех нас нет, о которой мы все мечтаем, о которой мы все очень много разговариваем, которой существует очень много подделок. Вот если говорить о духовных подделках, то лукавый очень часто пользуется именно подделками, контрафактом, чтобы мы, питаясь отравой, думали, что питаемся здоровой пищей. И в духовной жизни это одна из очень серьезных ловушек, когда новоначальные люди, мы с вами, неопытные христиане, начинаем говорить о любви преждевременно, начинаем о ней мечтать, начинаем ее как-то из себя выдавливать. То есть тот опыт, которого у нас нет и пока быть не может, мы начинаем придумывать, замещать чем-то. И потому неудивительно, что человек очень много говорил о христианской любви, а потом оказывается побежденным и находится в каких-то жутких падениях. Такие истории, к сожалению, нередки. А почему так происходит? А потому что надо соблюдать духовные правила «дорожного движения».

И вот одно из правил святитель Игнатий обозначает: сначала все-таки должен прогреметь бой борьбы с грехами, а потом уже наступает мир со Христом. И один из признаков этого мира, когда у человека начинается чистая, настоящая любовь. Не пристрастия: этого люблю, а этого не люблю; не замена блудных или тщеславных чувств обложками христианской любви, что очень часто как раз и есть, когда душевность воспринимается как любовь настоящая. Это же название добродетели, собственно свойство, которое тождественно имени Христову: Бог есть любовь.

«Любовь есть Божественное имя, отражающее одно из самых главных и существенных для человека свойств Бога… Также любовью называют основополагающую христианскую добродетель…»

Поэтому тут святитель Игнатий нам говорит очень глубокие слова о том, что как раз состояние бесстрастия бывает, и, если человек захочет и будет трудиться, Господь его дает. Это не то, что человек сам поработал, поработал и потом получил, сам достиг. Конечно, нет. А когда человек идет ко Христу, падает, встает, зовет Христа – и наступает время, когда даже само призывание Христа, попытка избавиться от страстей разрывает любовь со грехом и человек начинает грех ненавидеть, хотя может побеждаться им. Дальше идет ступенечка, когда страсти начинают уже так быть ненавидимы душой, что они начинают утихать, утихать, утихать – и со временем наступает такой момент, когда эти страсти уже не побеждают человека. Вот состояние бесстрастия. Лукавый, конечно, не оставит попыток, пока мы живы, никогда. Но страсти уже так не цепляют сердце человека, и наступает состояние чистоты сердца, и только тогда возможна настоящая любовь. Это первое.

Второй закон, о котором нам говорит святитель Игнатий. Любовь – это свойство чистоты сердца человека, а свойство чистоты ума как раз в том, что человек всегда помнит о Боге. Но это не надо понимать в нашем грубом положении, состоянии, когда мы вынуждены думать, что сделать, как сделать по работе, куда пойти, спланировать свою жизнь. И человек думает: а как можно всегда думать о Боге?  Неужели все это нужно оставить, не заниматься детьми, мужем (или женой), работой и все надо бросить? Так речь идет совсем не об этом. Постоянная память о Боге – это состояние ума в молитве. Потому что древние монахи, кто обладал даром непрестанной молитвы, – они тоже трудились: плели корзины, обрабатывали огороды, строили монастыри и так далее. Но состояние ума и состояние сердца таково, что человек постоянно думает о Боге, то есть это состояние непарительной молитвы, так скажем. То есть нам святитель Игнатий открыл такую глубину, такую тайну.

И как достичь этого состояния? Опять же, если вернуться к теме о том, как идти, взять теорию, то, оказывается, это покаяние, как средство очищения сердца, и молитва, как средство очищения сердца и ума. Вот эти два средства – молитва и покаяние – приводят к чистоте сердца.

– В другом месте, а именно в переписке, святитель Игнатий напишет об этом так: «Один Бог может даровать святую чистоту сердца тому, кто верует в Него и прибегает к Нему с покаянием. Господь не требует от нас, лишь начинающих шествие к Нему, этой высокой чистоты, чуждой всяких пятен». И далее святитель Игнатий обращает внимание на очень важный момент: высокой чистоте сердца всегда предшествуют видение и осознание своей собственной нечистоты.

В «Слове о смерти» святитель Игнатий описывает, какими бывают плоды покаяния и молитвы: «Душа, ощутив осенение духа, увидев себя победительницею греховных помыслов и мечтаний, начинает ощущать неизъяснимую радость спасения. Эта духовная радость, извещающая спасение, полна смиренномудрия, полна благодарения Богу, сопутствуется обильными и постоянными слезами, непрестанными молитвами, не насыщается осуждением, уничижением себя, изливается в исповедании Богу, в славословии Бога, ознаменовывается умерщвлением к миру. Она – предощущение вечной жизни! Она – живое познание Бога». Однако кто-то из современных христиан, даже не подозревая о столь высоких духовных переживаниях, воспринимает слова о радости совершенно буквально. Радость для них не более чем яркая положительная эмоция.

– Поэтому беда современного состояния христиан (многих, к сожалению), когда мы, будучи неопытными, будучи еще побеждаемы страстями, начинаем рассуждать о любви и о радости. Почему? Потому что это очень льстит нашим страстям, когда ты не хочешь бороться. И эти же люди говорят, что покаяние – это занудство, уныние, вообще невесело и портит жизнь; и вообще об этом надо замолчать, а тем, кто говорит, – дать по голове и радоваться дальше.

А нам, оказывается, можно проверить себя, взять тест и протестировать. Вот святитель Игнатий описал состояние настоящей радости.

– Радости спасения.

– Да, радости спасения. Но эти люди, которые сейчас проповедуют, что христианство – это только радость и только любовь, они тоже говорят о спасении.

И оказывается, это смиренномудрие. Разбираются ли эти люди, что такое смиренномудрие? Если кратко, то это понимание, что ты – тяжкий грешник, которого только помиловали. Вот те люди, которые проповедуют о христианстве, как только о радости и любви, обладают ли такими качествами?

Не осуждать никого. Если я живу и рассуждаю только о радости, что христианство – это только радость: «Давайте радоваться, давайте радоваться, давайте встретимся, порадуемся» – и все-таки впадаю в осуждение, то, значит, мое направление неправильное. Но то, что оно неправильное, – это понятно, тут даже гадать нечего. Но просто как тест…

И смотрите: мы-то говорим, опираясь на святителя Игнатия, что это очень глубокое духовное состояние, оно не выражается в том, что человек ходит и как птичка щебечет, веселится, шутит и так далее. То есть это какое-то очень глубокое состояние мира со Христом, оно не выражается так, как пытаются выражать наши современные братья. В этом беда. То есть, когда мы будем говорить только об этом, что «только радость, только счастье впереди», – это большая ошибка, это тупик.

Как раз в Евангелии Господь говорит, что два пути, ведущих в вечность: один путь – широкий, радостный, веселый, ведущий в погибель, и другой путь – тернистый, ведущий ко Христу. Как можно запутаться в евангельских словах? Если только не смотреть на них, не искать их. А святитель Игнатий нам как раз и говорит, что если хочешь по-настоящему познать Бога, то нужно идти путем, проверенным миллионами христиан, и ничего не придумывая.

– А потому святитель Игнатий предупреждает: «Духовная  радость не имеет никакого сходства с обыкновенной человеческой радостью, с той, которая рождается единственно от тщеславия и составляется самодовольством, когда человек льстит сам себе или когда ему льстят другие, или же когда льстит ему земное преуспеяние». Но такая радость опасна, поскольку она замешана на страстях, направлена на самого человека и уводит его от спасения. Но объяснить это бывает очень трудно тем, кто умеет радоваться только так. Ну не докажешь, например, любящей маме, что не нужно прыгать от радости из-за того, что ее любимый ребенок поступил в институт. «Что тут плохого – порадоваться за успехи ребенка?» – возразит мама. Да еще и обидится или разгневается на того, кто рискнул предупредить ее об опасности такого ликования.

– Вот мы, как родители, часто радуемся почему? Потому что мы себя хвалим, нам приятно самим, что наш ребенок удался, все хорошо; я потрудился. А надо-то как? «Не мне, не мне, но имени Твоему, Господи, даждь славу». Это не означает, что христианин настолько неразборчив, что не замечает, троечник у него ребенок, двоечник или отличник. Конечно, замечает. И мы должны трудиться над своими детьми, чтобы они максимально хорошо учились. Это тоже, кстати, такая странная беда, с которой сталкиваешься: когда родители, приходя к вере, перестают вкладывать свою душу в детей, не учат с ними уроки, не занимаются, думая, что их нахождение в Церкви сделает из ребенка полноценную личность. Неправда это. Если он не учится, значит, он и в духовной жизни не будет учиться. Бездари – они везде бездари, и лентяи – везде лентяи, в любой области.

Просто я реально сталкивался с такими проблемами, когда мамочка говорит: «Мой сын будет монахом, и нечего ему учить математику». И мне приходилось говорить: «А что, в монастыре нужны бездельники, лентяи?» Если вы хотите, чтобы ваш сын был монахом, дайте ему замечательное, хорошее образование, как сделали родители святителей Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Нисского, Григория Богослова и так далее и так далее – великих святителей, которые были монахами и имели замечательное образование. Или святитель Игнатий (Брянчанинов): возможно ли нам сейчас получить такое образование, как у него?..

То, что ребенок окончил год хорошо, или он отличник, или поступил, – это замечательно! Только надо Бога поблагодарить, и тогда у тебя будет очень спокойное чувство.

– А наша радость – простая и, казалось бы, добрая и безобидная человеческая радость – увы, большей частью отравлена ядом тщеславия. И как бы это кому-то не хотелось слышать или с этим соглашаться, но мы предупреждать о такой опасности обязаны, потому что нас об этом предупреждают святые отцы – великие знатоки человеческих душ. Ведь не просто же так святитель Игнатий обращает особое внимание на опасность этой внешне невинной (якобы невинной) человеческой радости. Он подает нам сигнал о смертельной опасности, поскольку такая радость (и это проверено опытом многих и многих людей) уводит человека от спасения, а значит, разворачивает его к погибели. Но почему же мы об этом не знаем и знать не желаем? Почему?

– Очень часто мы начинаем проповедовать, начинаем учить других, сами еще находясь в состоянии плотском, душевном. Поэтому то, что тебе ближе, то, что ты понимаешь, – то и проповедуешь. А если мы начнем все-таки не из тайников своего сердца выносить на люди все те кошмары, которые у нас там живут, а у святых людей учиться, тогда, конечно, становится все понятно, там же написано. Но это же заниматься надо, хотеть надо! Ведь то же самое тщеславие и самодовольство в первую очередь говорит человеку, что у него все нормально; чего учиться-то?..

Недавно прочитал такую фразу каких-то наших современных «умниц»: вот, эти Брянчаниновы, оптинские старцы: что они понимали? Что они понимали в благодати Святого Духа?.. А они понимали, потому что они так жили.

– Святые – это люди, которые по благодати стали причастными Богу, которые стяжали в христианском подвиге Божий дар преображения, обожения, богоподобия. Они десятками лет трудились (духовно трудились!) над тем, чтобы восстановить в себе образ Божий, и им это удалось! А потому в своих творениях они не ведут с нами богословские споры, не ведут полемику, нет! Они по-отечески подсказывают нам, что именно надо делать, чего необходимо остерегаться и в каком направлении двигаться, чтобы спастись. Потому наследие святых отцов должно стать для нас тем живым руководством, которое помогло бы нам преобразиться, приблизиться к Богу!

– Ведь вся церковная жизнь устроена так, что человек должен этому научиться. Ведь даже вступая в Церковь, мы крестимся, совершается Миропомазание – это уже как раз встреча с благодатью Святого Духа. Для чего? Для того чтобы человек не теоретически жил. Христианство – это не идеология, это не нравственное учение; это, по идее, опыт жизни человека с Богом. И ему надо учиться, мы им не обладаем, мы не родились с этим опытом, как мы не родились, умея водить машину или умея читать и писать, – этому надо обучаться, обучаться по учебникам, в том числе по тому, который мы с вами изучаем, опытом Церкви.

То же таинство Святого Причащения: когда человек не теоретически встречается со Христом, а реально Христос Господь входит в человека, когда мы принимаем Его истинное Тело и Кровь. Это ли не встреча? Но почему у нас получается так, и я в прошлых беседах приводил очень грустный пример, когда люди причащающиеся идут и делают аборт, например?.. Встречаются ли они со Христом? Я очень сомневаюсь. Или, допустим, после Причастия люди идут и устраивают дома скандалы?.. Они встречаются с Ним, чтобы снова Его распять. Понимаете, какая трагедия! То есть все устроено в жизни Церкви так, чтобы встретиться с Богом, а мы, получается, живем в очень грустном состоянии.

Поэтому надо, конечно, учиться. А цель – живая встреча со Христом. Ведь получается так, что мы с Богом должны встретиться не только после своей смерти, а, оказывается, уже здесь. Поэтому это надо определить как цель и идти к ней. А если здесь мы не приобретем эти качества Христа, то и там мы с Ним не встретимся – это тоже закон.

Продолжение следует

Автор и ведущая программы Ольга Валентиновна Баталова
Записала Нина Кирсанова