Уроки православия. К.В.Корепанов. О подражании Женам Мироносицам. Урок 1

В православном календаре что ни день, то праздник! Но что именно мы отмечаем ежедневно? Вспоминаем какие-то события или святых? Не только! Каждый день мы имеем возможность проживать православное торжество и многому через него учиться! И на ближайших уроках К. В. Корепанов расскажет нам о праздновании памяти Жен Мироносиц, а заодно и о сути женского служения…

– В книге иеродиакона Серафима (Чуркина) «Путь святых праздников» есть замечательные слова, которыми и хотелось бы начать сегодняшний урок: «Странный народ христиане! Сколько их ни мучили, ни гнали на протяжении двух тысяч лет существования, а у них что ни день, то праздник! И что же они отмечают в эти дни? Сказать, что только лишь вспоминают того или иного святого или то или иное событие, значит коснуться части существа дела. Ведь главное в православных торжествах не воспоминание, а проживание! Проживание и самого праздничного события, и соучастие в нем, и научение через него себя тому, что необходимо для нашего спасения. Потому православному человеку нет нужды ломать голову и придумывать подвиги для достижения святости. По завету Христа, сказавшего: «Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я делал вам», Церковь позаботилась о своих чадах: она вехи своей прожитой судьбы занесла на карту православного календаря (это дни праздников, постов, чествования святых) и тем самым приготовила грядущим поколениям ясную программу действий, как дойти до Царства Небесного». До него Церковь в своем календаре указала нам прямую дорогу, а мы на ней сделаем остановку, чтобы на ближайших уроках достойно приготовиться к празднованию памяти Жен Мироносиц, а заодно задуматься о сути женского служения и о том, зачем вообще нужна женщина... И выверить ориентиры на этом пути, а также найти ответы на многие вопросы нам поможет Константин Владиленович Корепанов.

– Начнем с самого существа праздника Жен Мироносиц: чтится память людей, которые ничего не сделали. С любой, даже мейнстрим-церковной, точки зрения они ничего не сделали. За исключением Марии Магдалины, про Жен Мироносиц мы ничего не знаем, дальше они себя никак не проявили, только знаем, что они пришли помазать тело Иисуса Христа. Из краткого упоминания также знаем, что за Спасителем ходило множество женщин, которые служили Ему от имения своего. Имена некоторых из них указаны, но очевидно, что этих женщин было больше – множество. Причем, в отличие от нашего времени, за Христом, по всей видимости, ходили в основном мужчины, в силу специфики и того времени, и той среды, в которой Он находился. И вот среди учеников, которые были заявлены именно как ученики, находилась группа женщин, которые держались особняком среди этого мужского сообщества, и все понимали, что они делают важное дело.

При чтении какого-либо библейского отрывка бывает, что, дочитывая последние строчки уже по диагонали, человек начинает объяснять, что он прочитал. Я говорю такому человеку: ты неправильно говоришь: ты увидел знакомое слово, понял, о чем идет речь, и сказал так, как привык это воспринимать. Когда внимательно читаешь небольшой отрывок, например в семь стихов, то понимаешь, что нужно отбросить привычное стереотипное восприятие. В этих стихах сказано совсем другое, читай внимательнее.

Так и тут. Мы воспринимаем деятельность Жен Мироносиц, всю толпу, идущую за Христом, деятельность Его учеников как-то привычно, а вообще люди кушать хотят.

...Проходил Иисус в субботу засеянными полями; ученики же Его взалкали и начали срывать колосья и есть (Мф. 12, 1).

Надлежало же Ему проходить через Самарию... Иисус, утрудившись от пути, сел у колодезя... Ибо ученики Его отлучились в город купить пищи (Ин. 4: 4, 6, 8).

Вообще-то, у группы людей, мужчин, которые ходят из города в город, из дома в дом, всегда есть очень много разных потребностей: надо где-то умываться, как-то расположиться на ночлег, надо поесть, как-то устроить других людей. На самом деле требуется очень много инфраструктуры, о которой в Библии, Евангелии ничего не сказано. Там сказано о том, что люди пришли, исцелились, вместе побеседовали. А что происходит за всем этим в другое время и кто этим занимается? Очевидно, не ученики, потому что они все время ходят, все время слушают. А для того чтобы прокормить, что-то сделать, нужны люди, имеющие какие-то житейские навыки и, главное, имеющие деньги, которых у этих людей, очевидно, нет. Кто-то должен о них заботиться, за ними ухаживать. И этот кто-то на самом деле на протяжении евангельской истории пребывает в тени, его не видно, но без этого кого-то деятельность Христа становится невозможной.

Эта картина отчасти приоткрывается нам, когда, например, Христос приходит в дом Петра, а у него теща, которая лежит в горячке. Христос ее исцеляет, и что делает теща? Она встает и начинает служить. Во-первых, это значит, что ее некем было заменить, она была очень нужна для этого дела. Ей не говорят, как бы мы сказали: «Полежите, отдохните, мы сами все сделаем». Нет, она исполняет свое служение – ухаживает за Христом и учениками. И можно вполне подумать: а не за этим ли ее и исцелили? Грубо, конечно, и Христос, естественно, не преследует тоталитарных интересов, но то, что она сразу пошла служить, тем не менее говорит о том, что по-другому эта ситуация не воспринималась.

И во второй раз эта завеса приоткрывается, когда Христос с учениками приходит в дом Лазаря. Знаменитая история, когда Марфа начинает служить, заботится об угощении, чтобы всех накормить: людей много. Опять-таки, она делает и упрекает Марию за то, что та вообще занимается не своим делом: ее дело сейчас как раз обеспечить то, чтобы этим мужчинам можно было покушать, отдохнуть, успокоиться, потому что они долго шли. А Мария занялась не этим, она решила подражать ученикам: слушать слова Иисуса Христа.

Эти скрытые механизмы, тектонические вещи, социальные явления, то, что жизнеобеспечение этой небольшой группы Христа и учеников всецело зависит от женщин, очень рельефно выступают именно в дни страданий Иисуса Христа. Перед крестом стояли все они, хотя в Евангелии сказано только о Матери и упомянуто о Марии, есть один отрывок, где говорится, что такие-то и такие-то смотрели издалека, где полагали тело Иисуса Христа. То есть они там были, не на переднем плане, не в передних рядах, но они присутствовали и видели, что происходило с Христом. Хотя из учеников там был только один, остальные оставили Его. А женщины были не в состоянии оставить Христа, это было выше их сил. Он им вообще был никто, даже не Учитель. Понятно, что там была Его Мать Мария. Можно понять Марию Магдалину, потому что Он изгнал из нее семь бесов: Благодетель, как можно Его забыть? А остальные – просто женщины, которые не могли оставить страдающего человека, потому что они так воспринимали свое служение: мало ли какая помощь может Ему понадобиться: я не могу оставить человека, потому что я женщина. Мужчина – может: он поручил, благословил и пошел. А женщина переживает: как там? что? вдруг Он пить захочет? вдруг разрешат воду дать? В конце концов, может быть, Он попросит что-нибудь принести. Да мало ли какие услуги могут понадобиться, чтобы действительно срочно Ему помочь...

И второй раз Жены Мироносицы рельефно выступают в известном эпизоде, благодаря которому и получили свое прозвище, когда пришли первыми, рано утром, ко гробу. Такое ощущение, что они – как отец блудного сына, который, как подразумевается, каждое утро, каждый день выходил и выглядывал, не идет ли сын. По всем расчетам, деньги у него закончились и он должен появиться, почему его нет? Живой он или неживой? Почему не идет? Отец выглядывает его, ждет. И поэтому, когда он увидел вдалеке сына, то открывает ворота и бежит ему навстречу. Потому что это как освобожденная пружина: дождался! живой! И он бежит навстречу сыну, обнимает, потому что на самом деле ждал его.

И тут тоже как бы состояние пружины: Жены Мироносицы не могли спать, они ждали, когда пройдет этот несчастный запретный день – великая суббота, в которую невозможно ничего делать, потому что иначе засудят. Они едва дождались, когда суббота закончилась, и побежали на гроб. Нужно ли это функционально? Нет. Плащаница Христа обмазана необходимым составом, который купил Иосиф Аримафейский, Он хорошо завернут, погружен в гроб, к которому привален камень, поставлена стража. Функционально они там не нужны, они ничем не могут Ему помочь. А зачем они идут? Они не могут без Него. Это женское сердце – сила чувства, сила сопереживания, сердце, способное вместить в себя все, сострадать всем, сопереживать всем. Потенциально это есть во всех женщинах, и на протяжении мировой истории мы постоянно видим, что женщины так себя ведут. Я читал, как реагировали русские женщины, когда мимо них проходили отряды пленных немцев: они не могли спокойно смотреть на этих обездоленных, ободранных, изорванных солдат. Хотя у большинства из них мужей поубивало, у кого-то даже и детей, но им жалко немцев: люди же!..

Вот эта способность сопереживать и влечет Жен Мироносиц: там лежит одинокий и очень дорогой им человек, и у них потребность собраться вокруг этого тела и поплакать. Потому что там, где они стояли, им было запрещено плакать, голосить именно таким плачем в голос, плачем со словами. Тем плачем, который Церковь вложила в уста Божией Матери – канон «На плач Пресвятой Богородицы», который читается на повечерии Великого Пятка, накануне Великой Субботы, после выноса Плащаницы. Это потребность излить свою боль и оплакать Его. Он неоплаканный, Его похоронили как вора, тайком, под покровом, чтобы никто не видел и не собрался народ. Люди контролировали, чтобы все было сделано прилично, торопились, чтобы успеть до начала субботы.

И вот женщины пришли излить свою боль и стали свидетельницами. Ведь, в конце концов, они могли прийти и уйти: гроб запечатан, отвалить камень они не могут, постояли бы и ушли. А что делать? Стража стоит, все равно бы она их разогнала и было бы как-то по-другому: Христос воскрес бы и явился Своим ученикам. Но не случайно Он ждет их, чтобы явиться им, чтобы перед ними отвалить камень. Ведь, чтобы воскрес Христос, камень отваливать не нужно: Он может войти сквозь запертые двери. А Он именно Женам Мироносицам являет первое Свое воскресение. И поэтому они являются – это есть в каноне Женам Мироносицам – апостолами для апостолов: это они передают весть апостолам, что Христос воскрес. Хотя Христос и не нуждается в них. Он мог бы просто встать, выйти сквозь запертые двери гроба (Ему это ничего не стоит), а стража бы сидела караулила, кстати, даже лучше, чтобы было бы так, тогда было бы точно доказано, что Он воскрес. И затем Он мог бы спокойно явиться апостолам: «Вот Я, Я воскрес, видите, все у Меня хорошо». А Он это дело организует именно так, что первыми свидетелями и свидетелями для апостолов становятся женщины. Ведь, с одной стороны, это и возвеличивание женской природы, и такое несильное укорение учеников: женщины были с Ним в эти трудные дни, а мужчины не смогли, они рассеялись страха ради иудейска.

Вот Жены Мироносицы сообщили апостолам – и что с ними происходит дальше? Мы не знаем. Только когда сходит благодать Святого Духа, сказано, что также были некоторые женщины, но не удосуживаются упоминать по именам, и Матерь Иисусова. Потом сходит Святой Дух, начинается апостольская проповедь, служение, и вроде бы мы опять не видим никаких упоминаний о женщинах. Кое-где говорится, что в апостольском труде апостола Филиппа, например, сопровождала семья, сестры, а кого-то – дочери, жена. Упоминается Тавифа (серна), которая загорелась и трудилась не столько в проповедовании слова Христова, сколько в служении тем людям, которые в этом нуждались. То есть, по сути дела, ничего дальше мы про Мироносиц не слышим. Но Церковь установила это празднование, чтобы показать, что суть христианского, я бы даже сказал, человеческого предназначения женщины – это служение. Вообще, предназначение любого человека – это служение. А Христос возводит это служение в принцип: «Как Я пришел послужить, так и вы должны послужить людям». И вот мужчина должен служить людям, а женщина служит этим мужчинам. Или есть случаи, когда женщина, как та же Тавифа, служит сама тем людям, которые в этом нуждаются, поскольку не замужем, ей не назначен Богом тот мужчина, которому можно служить.

И мы видим это в истории, и даже в таких интересных фрагментах церковной истории, когда практически всякий женский монастырь был тесным образом связан с мужским монастырем. Известные случаи – наше Шамордино, Дивеево, у которых были очень тесные связи с Серафимом Саровским, Амвросием Оптинским, они как приклеены к ним, это очень важная духовная связь. Но так было даже в древности: обычно у истоков той или иной великой подвижницы стоит ученичество у какого-то мужчины-подвижника, который наставлял ее в вере и потом еще окормлял ее некоторое время. А эти подвижницы организовывали женские монастыри – это так называемые аммы, наставницы женских монастырей. Мало кто из них вошел в сокровищницу святоотеческой письменности или отмечен в истории. Хотя в каждом женском монастыре была настоятельница, окормление их было связано с деятельностью какого-то мужчины-монаха, но там, где были аммы и где сохранились их имена, наши богослужебные тексты называют их мужеумными, то есть это женщины, которые стяжали мужской ум. Общение с Богом преобразило и изменило их таким образом, что по своему духовному облику они смогли стать подобными мужчинам в предстоянии Богу и поэтому могли организовывать жизнь своих монастырей.

А в целом основное направление реализации женщиной своей христианской жизни, христианской веры всегда было связано со служением. В древней истории не так много фрагментов, чтобы проследить разные подобные вещи. Хотя по житиям святой великомученицы Татианы, великомученицы Екатерины, Февронии и других известных подвижниц и мучениц той эпохи мы видим, что главным направлением их деятельности было именно служение. Кто-то прямо называется диакониссой, как Татьяна, а кто-то творил милостыню, заботился о людях, ухаживал или, как в случае со святой великомученицей Екатериной, становился наставницей, учительницей. Про ту эпоху мы знаем меньше, но можем подробно рассмотреть – и таких случаев очень много – события, связанные с XX веком в нашей истории. У епископа Варнавы (Беляева) даже есть книга «Жены Мироносицы Гулага», где также рассказано о судьбах попавших туда монахинь, о том, как они несли свою веру. И мы видим, что и там было именно это служение.

И, обнимая все это единым мысленным взором, перебирая в уме многочисленные судьбы монахинь ли, матушек, простых ли девушек, недавних гимназисток, неожиданно уверовавших во Христа в эти сложные дни, судьбы каждой из них как «красным колесом» раздавило в эту эпоху... Интересная история рассказана, например, в книге «Отец Арсений», в ее третьей части, которая называется «Дети» и посвящена уже не самому отцу Арсению, а рассказам о его духовных детях. Там есть глава «Мать Мария», где описана судьба как раз такой очень юной девушки, в годы лихолетья решившейся стать монахиней, и то, как она прошла все эти мытарства. Не имея священника, который бы ее руководил (потому что не всякому и доверишься), не имея монастыря, где можно создать определенный ритм жизни, не имея ничего, она уловила саму соль этого завета Христа, завета монашеского и того, который соответствовал ее природе, – завета служения. Везде, где бы она ни была, она служила, совершенно забывая о себе. Хотя она и не могла молиться: не было сил, правил, книг, по которым можно молиться, но умирала – мы встречаемся с ней при кончине – как светлый, святой, Божий человек. Внутри себя она сознает, что не исполнила никакого монашеского обета, но при этом вся ее жизнь была служением, именно осуществлением главного христианского завета, ответом на христианский призыв к женщине. В подобных книгах можно увидеть такие образцы, прочитать такие истории и посмотреть, что из них можно применить к себе.

(Продолжение следует)

Автор и ведущая программы Ольга Валентиновна Баталова

Записала Нина Кирсанова