Уроки православия. Епископ Среднеуральский Евгений. Плач и радость – духовные и греховные. Урок 3

Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорил, что «желающему спастись необходимо правильно веровать в Бога, принадлежать Православной Церкви, быть крещеным, очищаться от грехов покаянием, приобщаться святых Христовых Тайн и соблюдать заповеди Божии». Продолжая разговор о плаче и радости, мы поговорим об исполнении заповеди «Блаженны плачущие…»

– Спасение. Это слово так часто встречается на наших уроках, что произносим мы его не задумываясь, не вникая в его глубокий смысл и не видя за ним точного руководства к действию. Но забывать о том, что есть спасение, на самом деле нельзя. Мы должны видеть за этим словом возможность воссоздания Божественной благодатью нашей падшей природы через нашу веру и исполнение нами евангельских заповедей. Только это и позволяет человеку спастись, то есть соединиться с Богом в вечности.

Теме спасения особое внимание уделял и святитель Игнатий (Брянчанинов). И вот почему. Встречаясь и беседуя со многими людьми, желающими спастись и много говорившими о спасении, он задавал им вполне конкретный вопрос: «А в чем именно заключается спасение?» И ответа не получал! Большинство его собеседников четко и конкретно объяснить и себе, и святителю, что есть спасение, не могли. И потому святитель Игнатий повторял вновь и вновь: «Незнание того, что есть спасение, придает всем делам христианина неопределенность. А чтобы обрести желаемое спасение, необходимо иметь правильный взгляд на себя, на то, в чем заключается спасение и в чем состоит погибель».

С тех пор минуло почти двести лет. А многое ли изменилось? Об этом на наших уроках с епископом Среднеуральским Евгением мы вспомнили не случайно. Говоря о том, что плач и радость могут приближать человека к спасению, а могут, напротив, уводить от него, мы подошли и к тем условиям спасения, которые сформулировал святитель Игнатий. «Желающему спастись необходимо правильно веровать в Бога, принадлежать Православной Церкви, быть крещеным, очищаться от грехов покаянием, приобщаться святых Христовых Таин... и соблюдать заповеди Божии». И продолжая сегодня разговор о плаче и радости, мы поговорим о том, как правильно исполнять заповедь «Блаженны плачущие…».

Епископ Среднеуральский Евгений:

– «Блаженны плачущие, потому что они утешатся». Тут можно сосредоточиться на самом плаче: буду плакать, буду плакать, буду плакать. А ведь здесь есть и другая сторона – утешение. Жизнь наша в псалмах Давида именуется «юдоль плачевная», то есть обитель, место, плача. Кто-то с этим не соглашается, хочет, чтобы эта жизнь была местом утешения, и весь дискомфорт, который мы здесь испытываем – голод, холод, болезни, – как-то исправить: засеять поля пшеницей, произвести лекарства против болезней, создать удобные для жизни условия, чтобы от этого плача искусственно уйти, убежать. Не получится! Потому что Господь при изгнании Адама из рая сказал и о слезах, и о поте, и о болезнях, и о борьбе. И пророк Давид это подтверждает, и Евангелие пропитано этим же.

Вообще, эта заповедь бездонна, в ней столько оттенков, столько граней, что, какой ни коснись, можно говорить и размышлять бесконечно. Коснусь одной грани: «Блаженны плачущие». Блаженны те люди, которые, живя здесь, на земле, понимают то место, в котором они находятся. Мы находимся в тюрьме, месте заключения, месте исправления. И если мы будем пытаться искать чего-то другого, то, конечно, хорошо, если поищем, но все-таки мудр тот человек, который убедится в правоте слов Священного Писания, что это юдоль плача, место плачевное. И, осознав это, возвращаемся к преподобному Силуану Афонскому, который говорит: «Держи свой ум во аде, но не отчаивайся».

«Очень хорошо сравнивает Георгий Затворник жизнь нашу с пребыванием заключенных в темнице, из которых то тот, то другой требуются к суду и окончательному приговору… Праведные представят свои правды как жертву тучную пред престол Судьи; а мы, грешные, принесем туда хотя покаяние и слезы!» (святитель Игнатий (Брянчанинов).

Епископ Среднеуральский Евгений:

– Место, где мы живем, – это место плача. Если мы, находясь в нем, не отчаиваемся в любви Божией, не разочаровываемся, не говорим: «Почему Бог так всё плохо устроил, что мы здесь не видим ни света, ни радости, ни утешения, только одни труды, болезни, печаль и тоска», а понимаем, что это среда нашей жизни, если умеем, находясь в ней, плакать, трудиться, терпеть, и при этом надеяться, «ибо они утешатся»…

Если я несу крест этой жизни, крест своих немощей, болезней, печалей, своих страстей, как осужденный человек несет наказание, находясь в местах заключения, и при этом имею надежду на освобождение, живу здесь не так чтобы... Знаете, есть люди, которые привыкают жить в тюрьме: они стараются создать себе в тюрьме такой мир, чтобы там было комфортно, находят лучшие койки около окошка, выстраивают отношения так, чтобы быть главнее всех, чтобы все им служили, и считают себя в тюрьме королями. Нам на свободе как-то несуразно об этом говорить, потому что, кем бы он там ни был, он же находится в тюрьме, должен прилагать усилия, чтобы выйти оттуда и стать человеком. А многие, полюбившие такую жизнь, когда выходят из тюрьмы, специально совершают следующее преступление, чтобы вернуться в тот мир, который их устраивает.

Наша жизнь здесь, на земле, – это жизнь в заключении, жизнь в тюрьме. И единственный способ, как можно выйти из нее на свет, выйти в радость, на свободу – это плакать о своей неправде, своем несовершенстве, о своей смертности и грехах и надеяться, что там есть совершенно иной мир.

Плакать, надеяться и трудиться над собой. Как и человек в заключении должен трудиться над собой, он должен осознать свое преступление, должен убедить общество в том, что это осознание твердое. Как убедить? Хорошим поведением, добрыми делами, словами, мыслями и деяниями, которые свидетельствуют о том, что человек действительно исправляется. И вот такого кающегося грешника суд – если по правилам – досрочно освобождает. Такому человеку ослабляют режим содержания, и он получает какую-то степень свободы, какую-то степень радости, утешения. Такой человек идет в библиотеку (пусть тюремную) и читает там книги. Такой человек начинает помогать тем, кому тяжелее. Такой человек учится профессиям, находясь в тюрьме, старается получить какие-то правильные навыки с одной целью – выйдя на свободу, воспользоваться этими навыками в нормальной, настоящей жизни.

Если мы обратимся к нашей земной жизни, то она ничем не отличается. Мы имеем возможность, любя, слыша, веря в то Небесное Царство, где пребывает Господь Бог, учиться, идти в библиотеку и читать о Нем, получать навыки жизни там: навыки добродетели, молитвы, поста, любви к ближнему, любви к Богу. Мы только немножечко можем научиться, а в полноте это нам откроется там. Вот такая перед нами стоит задача.

И, конечно, мы должны правильно осознавать: я в тюрьме, здесь место плача. И то, что у меня такие скорби, – это правильно, это не Бог ошибся, это не несправедливость, это мои грехи. То, что есть надежда, – это Божия милость, Его дар, Его благодать. Господь понемножечку приоткрывает. Знаете, как человек, который сидит в камере: откроет окошко, пойдет свежий воздух с улицы – и такая радость! Птички чирикают, снежок белый падает или солнце весеннее пробивается – и такая радость приходит в эту темную камеру!

Когда благодать приходит в жизнь христианина вот такими маленькими отблесками тех реалий, которые есть там, она приносит радость, утешает, согревает душу и дает надежду, что там-то я смогу войти в полную меру этой благодати. И, конечно, счастлив тот человек, который, находясь в заключении, искал и трудился. И когда дверь открылась и он вышел, то он здесь не случайно, он этого искал, к этому стремился, и он здесь себя находит. И счастлив тот христианин, который, живя в этом земном жилище, в этой юдоли плача, настраивается, трудится, не опускает руки, учится, совершенствуется, не для того чтобы здесь быть главным, лучшим и показать кому-то, что он хороший, а только для того, чтобы Господь взял его за руку, вывел в Царствие Небесное и после этого плача дал ему радость и веселье, дал ему мзду очень большую на небесах.

– «Земля – страна плача; небо – страна веселия, – пишет святитель Игнатий, – но небесное веселие вырастает от семян, посеянных на земле. Такими семенами являются молитва, слезы, покаяние, прочие христианские добродетели». Здесь важно отметить, что такой взгляд на земную жизнь – это не какие-то личные убеждения человека, жившего полтора столетия назад. Все убеждения этого учителя покаяния (так еще называют святителя Игнатия) были основаны на его глубокой вере и столь же глубоком знании и понимании Священного Писания и наследия святых отцов. Говоря в своих статьях о духовной пользе и спасительности плача, слез, а также об опасности и даже гибельности земных радостей, святитель Игнатий опирался в том числе и на авторов Ветхого Завета, поскольку они в своих книгах говорили о том же. Так пророк Давид утверждал, что сеявшие со слезами будут пожинать с радостью. А премудрый Екклесиаст свидетельствовал о том, что «сердце мудрых – в доме плача, а сердце глупых – в доме веселья»…

Епископ Среднеуральский Евгений:

– Конечно, в доме плачущих и в доме смеющихся царит различный дух. Вопрос: о чем плачем и о чем радуемся? Апостол говорит: «Непрестанно молитесь и радуйтесь». Мы говорим о том, что Господь нас призывает к тому, чтобы плакать. Возникает какая-то антиномия, диссонанс. Так что же нам делать: плакать или радоваться? А вопрос тут в качестве: о чем нам плакать и о чем радоваться.

«Радуйтесь о Господе», – неоднократно звучит у святых апостолов. Если человек способен радоваться о Господе и делать это не напоказ, перед людьми, не в качестве некой защитной реакции, а внутренне жить радостью о Господе, проживать каждый день Евангелие: читая, размышляя, стараясь исполнять его; если человек радуется как святые люди, которые жили и радовались о Духе Святом (как преподобный Серафим Саровский) не мог сдержать эту радость, и она выплескивалась на окружающих: «Радость моя, Христос воскресе!»), то этого достаточно, это высшая точка. Радование о Господе – это когда человек уже стоит перед вратами того радования, которое в жизни будущего века ожидает каждого христианина.

Но если мы этого не имеем, если не можем жить в такой радости, если рутина дня, маловерие, болезни, грехи и немощи являются содержанием нашей жизни, тогда наш плач о том, что нет в нас этой радости. Плач не от того, что нас невкусно кормят, не любят, что раньше, в той России, было так всего много, а теперь так всего мало. Плач не от того, что у кого-то в семье нестроения, неприятности (муж не такой, жена не такая, теща вредная, дети непослушные) – не об этом. А плач о том, что я не могу быть сосудом, вместилищем этой радости о Господе. Вот об этом свидетельствуют святые отцы. Мы упоминали святого Силуана Афонского, который плакал о том, что не может радоваться о Господе, потому что Господь ему явился, открылся, а он это потом по своей человеческой немощи потерял. И об этом он плакал. И если такой плач становится содержанием жизни христианина, то он же становится путем возвращения к радости.

Если у нас смех и радость об этой земле, этой траве, о соблазнах мира сего, если мы пытаемся этим суррогатом, «духовными чипсами», наполнить реалии своей жизни, то наши радость и смех – то безумие, тот суррогат, которым мы пытаемся восполнить свою собственную нищету и пустоту.

– «И пусть зрители не унывают, – добавляет владыка Евгений, – нашими уроками мы никого не хотим лишить положительных эмоций или направить чувства людей в бесконечную реку слез. Нет, мы будем говорить о том пути, который приведет каждого, желающего спасения, к настоящей радости в Боге, и на этом пути, как и на всяком другом, важно определить начало».

Епископ Среднеуральский Евгений:

– Мы должны обозначить точку отсчета. Печаль, плач, сокрушение – о чем? О том, что мы не имеем причастности к Источнику радости, Источнику жизни – нашему Господу. Люди, которые имели эту причастность, прятались от мира, хотели скрыться, чтобы ничто, содержащееся в мире – похоть плоти, похоть очей, гордость житейская, – не прикасалось к ним. Куда прятались? На Афон. И закрыли вход на Афон, чтобы там никого не было. Спрятались в горах, чтобы все небожеское даже не имело входа даже в те дворы, те монастыри, в которых они живут. И там, в этой внешней тишине, они искали духовных трудов, подвигов, плакали и просили Господа о даровании тех даров, которые, по апостолу, плод духовный: радость, мир, любовь, долготерпение, вера, милосердие. Когда это входит в нашу жизнь, то появляется радость. А когда этого нет, то печаль: «Господи, почему я оставил Тебя? Почему я пуст и нет во мне Твоих даров?» Вот об этом мы плачем, об этом сокрушаемся. И этим плачем мы начинаем движение, путь к стяжанию и даем возможность Господу ответить нам даянием этих даров.

– Но дары эти мы никогда не сможем принять, если не приготовим для них место в душе. Как учит святитель Иоанн Златоуст, «хорошо бывает мыть сосуд души, чтобы, очистив его нравоучением, подготовить к восприятию мира богословия, потому что, по слову царя Соломона, “в лукавую душу премудрость не войдет”». Такой подготовкой души к дарам Божиим и одновременно такой очисткой для нее является покаяние, и выражается оно именно в плаче…

Еще раз напомним, что под плачем духовным мы понимаем внутреннее состояние христианского подвижника, которое выражается в глубоком сердечном сокрушении о своих грехах перед Богом. То есть плач является проявлением покаяния и одновременно он есть следствие правильного покаяния. Если же такого плача у нас нет, значит, что-то в духовной жизни мы делаем неправильно. Как обнаружить, что именно? У кого мы должны учиться плакать и каяться богоугодно? Конечно же, у святых отцов. Они на личном опыте познали, что есть плач и как он помогает бороться с грехами.

«Желающий избавиться от живущих в нем грехов – плачем избавляется от них. И желающий не впадать вновь в грехи – плачем избегает от впадения в них. Это путь покаяния, преданный нам Писанием и Отцами, которые сказали: плачьте! другого пути кроме плача нет» (преподобный Пимен Великий).

Епископ Среднеуральский Евгений:

– Как бы мы были благодарны телеканалу «Союз», если бы он наконец пригласил на беседу в студию Пимена Великого, или Пимена Многоболезненного, или, на крайний случай, Силуана Афонского. Пригласили бы и сказали: «Святой Пимен (святой Силуан, святой Серафим), расскажите нам о пути духовном, о преуспеянии, покаянии, о спасении, о благодати». Это те люди, которые действительно по достоинству имеют основание, право говорить. Потому что говорят о том, что Господь им дал, говорят как люди, пережившие то, о чем могут говорить. Хотя некоторые из них даже не могли говорить о пережитом. Когда их спрашивали: «А что, авва, чем ты живешь?» – только слезы катились из глаз. Это были слезы умиления. Потому что мы помним слова «ни ухо не слышало, ни око не видело, и на ум человеку не всходило то, что уготовал Господь любящим Его». Вот этим людям это всходило на ум. И порой, когда они пытались говорить, они осознавали скудость человеческого языка (русского, греческого), когда пытаешься описать то, что Господь уготовал любящим Его. И глаза наполнялись слезами, и уста закрывались. А иногда отверзались, как у преподобного Серафима, когда он не просто рассказал, а показал своему ученику Николаю Мотовилову то, что уготовал Господь любящим Его, открыл благодать Духа Святого.

Вот если бы мы могли пригласить в студию такого святого человека, то он, конечно, только в меру словесного аппарата мог бы нам рассказать. Если святой человек может перед камерой рассказать о том, что такое плач о своих грехах, что такое путь покаянной жизни и что такое радость о Духе Святом, то нет сомнений, что Священное Писание этим изобилует. Ведь Господь не лишил Церковь Свою источников познания и разумения. И всё, о чем святые отцы говорили в своих наставлениях ученикам, святые апостолы Иаков, Павел, Петр изложили в посланиях. Об этом мы находим прямые или косвенные свидетельства в Святом Евангелии.

(Продолжение следует)

Автор и ведущая программы Ольга Валентиновна Баталова

Записала Нина Кирсанова