У книжной полки. Александр Яковлев. Посланник вечности. Рассказы о святителе Филарете Московском

В 2017 г. русская общественность отмечала знаменательную дату — 150-летие со дня кончины святителя Филарета, митропо­лита Московского, выдающегося деятеля Русской Церкви, просла­вившей его в лике своих святых. Каждый, кто приходит сегодня в храм Христа Спасителя, не пройдет мимо раки с его святыми мо­щами, память его празднуется всей Русской Церковью, его работы вошли в сокровищницу святоотеческой мысли. Трудами митропо­лита Филарета мы читаем сегодня Священное Писание на русском языке, его Катехизис стал основой для изучения и преподавания правила веры во всех духовных учебных заведениях России. Его физически хрупкая, но интеллектуально мощная фигура выделя­ется на общем фоне великолепия русского XIX века, для которого он был и духовным камертоном, и независимым идеологом про­свещения. Митрополит Филарет на фоне блестящего века — вот тема новой книги известного истори­ка и писателя, профессора Александра Ивановича Яковлева. Она вышла в свет в издательстве Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета и называется – «Посланник вечности: Рассказы о святи­теле Филарете Московском».

***

Автор книги Александр Иванович Яковлев, доктор исторических наук, профессор факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН, профессор исторического факультета Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета. В этом вузе им создано научное подразделение, занимающееся изучением жизни и наследия святителя Филарета (Дроздова). Перу Александра Ивановича принадлежит роман-биография «Век Филарета» и другие издания, посвященные жизни и служению Московского святителя. Как отмечает пресс-служба ПСТГУ, «новая книга Александра Яковлева обращена к широкому кругу читателей. В отдельных рассказах представлены основные этапы жизни святителя, рассказывается о самых важных деяниях «Филарета Мудрого» — и церковных, и государственных.

На протяжении пятидесяти лет, при трех российских императорах, святитель нес свое служение, по меткому выражению современника, будучи по сути «Патриархом без Патриаршества». С его именем неразрывно связано великое дело перевода и издания Библии на русском языке, именно ему императором Александром II было поручено готовить манифест об освобождении крестьян. Создать яркую панораму русской общественной жизни при императорах Александре I и Николае I, значительное влияние на которую оказал святитель Филарет, автору позволяет широко привлеченный материал русских мемуаров.

В первой главе автор размышляет над вопросом: каким образом сын коломенского священника, малый ростом и скромный видом, оказался принятым в узкий круг сановников и царедворцев, более того — стал причастен к делам преобразования всей церковной жизни России и даже осведомленным о сокровенных делах Зимнего дворца и высшего света Петербурга? Неисповедимы пути Господни. Вероятно, - пишет автор, - и сам святитель Филарет задумывался над этим. Всею своею жизнью отве­тил он на этот вопрос. В Коломне, где родился будущий святитель, а тогда еще мальчик Василий, «семья Дроздовых жила по устоявшему­ся укладу. Тесный дом с лежанкой, полатями и светелкой; череда одинаковых будней, отличавшихся лишь постными и скоромными днями да ожиданием очередного двунадеся­того праздника; чай был редко­стью, берегли для гостей; кофе знаком был только по слу­хам.

В этом мире городничий представлялся грандиозной фигурой; приглашение в дворян­ский дом для совершения молеб­на было событием, о котором по­сле долго вспоминали, перебирая впечатления от натертых воском паркетных полов, стульев и кре­сел с матерчатого обивкой, высо­ченных зеркал и картин в золотых рамах, шелковых платьев и блестя­щих башмаков, диковинного сер­виза на большом столе с бархат­ной скатертью... Иногда дедушка Никита Афа­насьевич ради гостей доставал ба­лалайку, играл он хорошо, дети и взрослые плясали, а вечерами бабушка Домника Прокопьевна рас­сказывала сказки. Отец, Михаил Афанасьевич Дроздов, позволял себе необычные траты, приход был богатый, ям­щицкий. Отец покупал книги, что было редкостью в их кру­гу, — читали обычно Библию, Четьи-Минеи и календари; его называли ученым.

Повзрослевшему Васе отец рассказывал о дальних странах Франции и Китае, о Сократе и Диогене, о Ломоносове, о Москве и переходе Суворова через Альпы. Дед посмеивался над мечтательностью отца, открывал внуку Священное Писание и читал наставительно. Впрочем, оба они от души отзывались на радости и горести своих при­хожан, никогда не отказывались поучаствовать в именинах, рождениях, панихидах и иных сборищах своих прихожан, где много ели и пили, говорили громко и о простом. Свобода духовенства была относительной, подчи­нялись указу: отдавать учить всех ребят мужского пола в школу под страхом жестокого наказания. Тяготило это, но покорялись и отвозили сыновей в семинарию. В семи­нарии — зубрежка, господство латинской грамматики, розга за реальные и мнимые провинности, но и понимание того, что вырвался из замкнутого мирка, и открывается мир иной, вовсе не похожий на провинциальную тихую Коломну.

А после — Троица, лавра и семинария, за устроение в которую до конца жизни Василий был благодарен отцу. Потому что обучение стало серьезное, вдумчивое, потому что оказался рядом с великим митрополитом Платоном, тот его заметил и отметил, приблизил к себе и опекал, как немногих... В 1808 году, получив согласие родителей, Василий был пострижен в монашество с именем Филарет и рукоположен во иеродиаконы. В это время Святейший Синод предписал направить ряд учителей из Троицкой семинарии в С.-Петербург. Среди них значился и иеродиакон Филарет (Дроздов). С этого события, с переезда в столицу молодого преподавателя Филарета, и начинает свой рассказ Александр Яковлев. В те дни, как говорится в книге, «позади оставались обиды отца, почтенного коломенского ие­рея Михаила Дроздова, желавшего поставить старшего сына на свое место и уже подговорившего при­хожан написать прошение на имя епархиального архиерея».

«Позади — обида митрополита Платона», «премудрого наставника и великодушного благодетеля. Не послушался его призыва написать про­шение в Синод с просьбой остаться в Лавре. Почему, почему он ослушался? Можно было подчиниться и воле отца, и воле владыки Платона...» Но «тяготить стал привычный покой. Уж 26 лет исполнилось, - думал иеродиакон Филарет, - а все одно и то же: благолепный, уютный, но узкий мир, из которого тянуло вырваться не ради отрицания седой древности, а для соединения прошлого с историчностью на­стоящего, живого, нового. Он желал и жаждал служения деятельного, служения Церкви Божией. Только лишь Церковь требует абсолютного послушания, Церковь — не человек, будь то отец, митрополит или сам император...

Его вела не самонадеянная самоуверенность, нет, а горячее стремление освятить мир именем Того, кто есть Сам Премудрость и источник всякой мудрости. Крепло внутреннее ощуще­ние своей силы, которую желалось проверить — пусть и в мятежной буре. Поручить себя Богу, и Тот, который один любит нас более, нежели все любезные нам люди вместе, всегда с нами». Поэтому вскоре «вчерашний скромный инок оказался в сане архимандрита ректором Санкт-Петербургской Духовной академии и членом Комиссии духовных училищ, став причастным к переустроению всей системы духовного образо­вания в России». О том, как это было, рассказывает автор на страницах книги «Посланник вечности».

***

Как отмечает протоиерей Павел Хондзинский в предисловии книги, «сто лет назад, в 1917 году, Русская Церковь отмечала 50-летие со дня кончины святителя Филарета Москов­ского. К дате был подготовлен и даже успел выйти юбилей­ный сборник статей, однако трагические события времени отодвинули это знаменательное событие в тень. С тех пор прошло еще 100 лет. За это время память о святителе усилиями пропагандистов «научного» атеизма была предана сознательному искажению и поруганию, а годы безбожия сделали свое дело. Если когда-то он был любим всем церковным народом, являясь для него прямым олицетворе­нием духовной мудрости, тем праведником, без которого не стоит не только село, но и город, и царство, то теперь это живое чувство знакомо, вероятно, не каждому. И потому тем большую ценность получает предлагаемая читателю книга рассказов о святителе Филарете, написанных Александром Ивановичем Яковлевым.