У книжной полки. Игумения Анатолия (Баршай). Он от нас не ушел. Воспоминания о духовном отце - приснопамятном архимандрите Науме (Байбородине)

13 октября 2017 года на 90-м году жизни преставился ко Господу старейший насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, известный на всю Россию старец и духовник архимандрит Наум (Байбородин). По словам митрополита Астраханского и Камызякского Никона, «жизнь, наставничество, молитвы, слова всероссийских старцев знаменовали целую веху в новейшей истории нашей Церкви. Их деятельность, казалось, была не слишком заметна для внешней церковной жизни, сами они почти не покидали ограды Троице-Сергиевой Лавры. Мало кому известно, например, что в течение семи лет после пострига отец Наум ни разу не вышел за ворота монастыря. Однако духовное влияние старцев на приходивших к ним людей было поистине значимым, и его трудно оценить, измерить, оно простирается, без преувеличения, на все пределы нашей страны. Так, чада архимандрита Наума несли свое служение и в Средней Азии, и на Афоне, и на Святой Земле, и в Европе, и даже в Африке». А сегодня мы предлагаем вашему вниманию книгу, которую написала духовная дочь старца, игумения Свято-Никольского женского монастыря, Анатолия (Баршай). Книга вышла в свет в издательстве Сибирская Благозвонница и называется – «Он от нас не ушел».

***

В предисловии книги матушка Анатолия пишет: «Почтительнейше предлагаю вашему вни­манию свои воспоминания о моем духовном отце — приснопамятном архимандрите Науме (Байбородине). Этот труд — самый малый дар, который могу принести в благодарность взра­стившему, вскормившему и сформировавшему меня пастырю. В годы моей молодости случилось быть на одной службе в Лавре, когда по расписанию была батюшкина проповедь. Почему-то при выходе старца из алтаря произошла какая-то довольно длительная задержка. Сердце замерло от страха — не случилось ли чего с батюшкой? Ведь проблемы со здоровьем у него были и тогда, просто он мужественно все переносил и никог­да не жаловался. Страшно даже представить себе было, что батюшка когда-то от нас уйдет. Что же мы делать без него будем?

Но, - как отмечает матушка, - старец учил всех духовной самостоятельности. Он так и говорил, что поставил нас на рель­сы, а мы должны дальше двигаться самостоя­тельно к вечной жизни с Христом. Казалось, что этого никогда не освоить, никогда не будет воз­можно оторваться от старца. Ведь что бы ни слу­чилось, мы тут же мчались к своему духовному отцу, писали или звонили ему, знали, что будет ответ. Но чем старше мы становились, тем боль­ше батюшка требовал осознания своего индиви­дуального предстояния перед Богом. Как-то я, - вспоминает автор, - обращаясь с одним вопросом к стар­цу, воскликнула: «Я все-таки буду выпрашивать у вас это, батюшка!» Старец покачал головой: «Не так! У Бога будешь выпрашивать!» Он радовался нашей сознательности, он хотел, чтобы мы были настоящими воинами Христовыми.

Автор обращает внимание на то, что батюшка очень хотел видеть своих чад не разрозненными, но единодушными в спасительном делании. Ведь он поистине был всем и отцом, и матерью, а какая мать, какой отец не хочет видеть своих детей дружными, идущими по жизни путем пра­ведным? И вот наступил момент, когда нет боль­ше возможности писать и звонить, и приехать теперь можно только к могилке. И сколько бы лет каждому из нас сейчас ни было, - говорит автор, - на какой-то момент стало горько, печально, сиротливо. Но Всепобеждающий Господь да не даст никому из нас печалиться! Ведь наш отец — военачаль­ник духовного фронта, по словам схиархимандрита Илия (Ноздрина). Нам ли скорбеть? Мы обрели молитвенника и ходатая на Небе, в Церк­ви Торжествующей, и это — наш отец! Он нико­го из нас не оставит сиротой. Целый сонм одних только архипастырей — своих духовных чад — оставил он сейчас в Церкви Воинствующей. И он никуда от нас не ушел».

В первой главе книги автор предлагает читателям рассмотреть фотографию юного воина Николая Байбородина. «Я взяла именно эту фотогра­фию, - пишет матушка, - неслучайно. Во-первых, мне хочется, что­бы те, кто совсем не знал батюшку и не пред­ставляет его лица, увидели его молодым. Ведь монахами и тем более старцами не рождаются, а сознательно и постепенно становятся воина­ми Христовыми. Вторая причина, по которой именно этой фотографией хочу начать свой рассказ о духов­ном отце: факт, что батюшка всю свою жизнь был воином, верным сыном земной Родины и Небес­ного Отечества. Как повествует автор, Николай Байбородин был одним из ново­бранцев последнего военного призыва. Миллион с четвертью юных, семнадцатилетних парень­ков призвала тогда обескровленная в тяжелейшей войне Родина в ряды Красной армии и флота.

Вер­ховный главнокомандующий решил приберечь до поры этот последний резерв, не бросил в пекло сражений, предвидя, что и после Победы будущему миру будет далеко до спокойствия. Так и не успел последний военный призыв сразиться с врагом на поле боя. Но когда вернулись на Роди­ну эшелоны с победителями, привелось этому призыву еще шесть-семь лет (а кому-то и доль­ше) нести срочную службу в армии и на флоте, став уже не резервом, а ядром Вооруженных сил страны. Более восьми лет, - рассказывает автор, - прослужил в армии и наш батюшка. Всегда вспоминал этот период как очень важный в своей жизни, как время, сфор­мировавшее его как личность, заложившее в его характер фундаментальные качества: дисципли­нированность, выдержку, самоотверженность, чувство братства и взаимовыручки, высокую самооценку, ответственность, благородство и патриотизм.

Как рассказывает автор, молодежи 80-х, окружавшим старца в огромном количестве, батюшка часто приво­дил в пример случаи из своей военной жизни. Говорил, что мы тоже солдатики и должны быть всегда подтянутыми, готовыми к действию. Рас­сказывал о себе, что в армии очень много зани­мался спортом, был сильным, выносливым. Именно спорт сохранил юношу от многих иску­шений. Вечером молодежь собиралась, к примеру, на танцы, а Николай приходил с тренировок такой усталый, что ему было просто не до вечери­нок. Девушки, бывало, уговаривали кого-нибудь из сослуживцев пригласить Колю в компанию, но так получалось, что дневные занятия спортом не оставляли сил для гуляний. Батюшка гово­рил, что у его ровесников не было ни времени, ни даже просто условий для уныния или каких-то помыслов. Они вели здоровый образ жизни, имели устойчивую психику. Не было даже тако­го понятия, как, к примеру, бессонница. «Над нами самолеты и взлетали, и садились, а мы спа­ли очень крепко, только головой подушки кос­нулся — и уже спишь!»

От юноши-сержанта до старца-архимандри­та — путь в целую жизнь. Николай Байбородин не остался в кадровой армии и после демобилизации поступил на физико-математический факультет Политехнического института в горо­де Фрунзе. Учился охотно, увлеченно, с боль­шим интересом, в перспективе подавал большие надежды как будущий молодой ученый. При этом, он регу­лярно ходил во фрунзенский храм. В то время единственным в стране печатным органом Русской Православной Церкви был Журнал Московской Патриархии, возродившийся в 1943 году после восьмилетнего закры­тия. И хотя содержание его строго контролировалось атеистическими властителями, всё же это было печатное слово о Боге, притом изданное в совре­менных условиях, а это являлось величайшим информационным дефицитом и очень ценилось читателями. Так получилось, что именно через этот журнал Николай открыл для себя, что, оказыва­ется, в СССР существуют Духовные семинарии и туда можно пойти учиться.

Эта мысль полностью овладела сознанием молодого человека, и Николай обратился за сове­том к матери. В дальнейшем батюшка всегда обращал внимание на необходимость и важность родительского благословения, особенно в ключевых моментах жизни. Ведь на первый взгляд идея поступления в семинарию была странной и непра­вильной, так как Николай закончил четвертый курс института и, казалось, вскоре должен был стать успешным физиком-математиком. Но мать Николая, будучи женщиной глубо­кой веры, даже не задумываясь, благословила сына на духовный путь. Всё было решено. Институт оставлен, впереди — семинария (пока только семи­нария!). Николаем в институте дорожили. Когда ректор узнал о таком невероятном поступке своего студента, он мчался на машине за поездом, который увозил Николая в Москву, на следующей станции вошел в вагон и стал уговаривать молодого челове­ка одуматься и не ломать свою судьбу, не рушить свою карьеру. Какой там у них состоялся разговор, автор не знает, но не сомневается, что при всей своей почтительности, Николай Байбородин без колебаний и сомнений остался при сво­ем решении и продолжил путь в Троице-Сергиеву Лавру. О том, что было дальше, читайте на страницах этой книги.

***

Завершая книгу, автор пишет: «Про­шу простить меня, если в своих воспоминаниях о батюшке я кого-то невольно обидела или что-то изложила неточно. Мне хотелось бы поимено­вать многих верных чад старцевых, которые уже сами по себе были подвижниками, верными слу­жителями Христовыми и, пройдя земное попри­ще под духовным водительством приснопамятно­го архимандрита Наума, преставились в вечные обители и пребывают сейчас в Церкви Торже­ствующей, славя и благодаря Бога. Но оставляю все как есть. Полагаю, о том, что мы видели сво­ими глазами, слышали своими ушами, чему мы многократно были свидетелями, будет написа­но еще очень много. Мы живые свидетели чуда. Молчать об этом невозможно, а описать все — это море неисчерпаемое».