У книжной полки. 25 октября

Нина Александровна Павлова. Коська-Кокос.

Год назад, 25 октября, на следующий день после празднования Собора Оптинских старцев отошла ко Господу Нина Александровна Павлова. В прошлом известный драматург, а нашим читателям знакомая по книге «Пасха Красная», в которой рассказывается о трёх Оптинских новомучениках — иеромонахе Василии и иноках Ферапонте и Трофиме, убитых на Пасху 1993 года. Четверть века прожила писательница рядом с Оптиной, видела ее запустение и ее расцвет, была среди тех, кто поднимал Пустынь из руин в 80-е годы. Поэтому и большая часть рассказов Нины Павловой связана именно с этой святой обителью. И сегодня мы предлагаем вашему вниманию новую книгу этого удивительного автора, которая вышла в свет в Издательстве Апостол веры. Она называется – «Коська-Кокос». ***

Как отмечают издатели, «Коська-Кокос» - это четвёртая книга известной писательницы Нины Павловой. В неё вошли поучительные рассказы о братьях наших меньших — об их преданности, бес­страшии, любви к хозяину, беспомощности перед человеческим равнодушием... Описаны удивительные случаи соприкосновения человека с миром природы, примеры трогательной дружбы животных, на которых можно воспитывать детей и учиться самому. Как говорит преподобный Симеон Новый Богослов, «люди в грехопадении пали ниже животных, а животные по существу остались на этом райском уровне. Поэтому у нас есть чему у них поу­читься: терпению, незлобивости, про­стоте, открытости и доверчивости». Точность этих слов и подтверждают рассказы Нины Павловой.

Вот, например, первый из рассказов повествует о любимых наших домашних питомцах – кошках-крысоловах. И называется он – «Кошачий спецназ». Здесь автор в частности рассказывает о том, как у нее появилась первая кошка. Вот эта история. Она начинается с небольшого стихотворения. «Готовлюсь к худшим временам. Боюсь, что истину предам, Как Петр, что поневоле струшу. Готовлюсь, укрепляю душу». Москвич Александр Зорин написал эти строки после того, как «за религиозную пропаганду среди детей» (была такая статья в советской Конституции) арестовали его друга Володю. А жена поэта Татьяна сказала на допросе в КГБ, что пусть ее тоже сажают за решетку, но своих детей она воспитывала, и будет воспитывать в православной вере. У Саши после этого уничтожили набор уже готовой к печати книги, и он потом долго подвизался на стройках Подмосковья.

Впрочем, - отмечает автор, - в те времена было не в диковинку встретить дворника или сторожа с дипломом кандидата наук, а в нашем подъезде мыла полы учительница, лишенная права преподавать в школе за то, что водила в церковь своих детей. Готовились к арестам и на случай гонений готовили убежища в дальних глухих уголках России. Именно в ту пору Саша купил дом в глухомани на Валдае, но пожить в этом доме не пришлось, потому что дела держали в Москве, да и времена наступали такие, когда уже не преследовали за веру в Господа. Но мысль о брошенном без присмотра доме тревожила Сашу, и он уговаривал меня поехать туда летом: «Места там райские – сама увидишь!» Уговорил. И я поселилась почти в раю.

Сашин дом стоял на возвышенности в конце деревни, и отсюда открывался величественный вид на бескрайние леса, уходившие, казалось, уже в синь неба. А в лесах было такое изобилие малины, черники, брусники, клюквы, что бери сколько хочешь и сколько унесешь. Правда, про грибы мне в деревне сказали: «Грибов нынче нет – одни лисички». Лисичками здесь пренебрегали. Брали только белые и рыжики. Да и какой интерес искать грибы, радуясь находке, если лисичками так густо устланы просеки, что ногу негде поставить? Идешь и хрупаешь сапогами по грибам. Даже звери в этом безлюдном краю были непуганые. На рассвете дорогу неспешно переходили кабаны. На краю деревни мышковала лиса с лисятами. А по ночам в огороде резвились зайцы и грызли морковку. Всё бы хорошо, но уже в первую ночь я в ужасе сбежала из дома из-за жуткого нашествия крыс.

Крысы были жёлто-серые, огромные, жирные. Они гремели сковородками и опрокидывали кастрюли. Швырнешь в них поленом – ничего не боятся… И, злобно щерясь, бросаются на тебя. В общем, неделю после этого», как рассказывает Нина Павлова, она «ночевала у соседки-фельдшерицы», которая пугала ее разными страшными историями про крыс. А через неделю писательница собрала вещи и зашла попрощаться со своей новой деревенской подружкой бабой Дуней. «Ты что, как безбожница, жизни боишься? – насмешливо спросила баба Дуня и процитировала Псалтирь. – «Тамо убояшася страха, идеже не бе страх». Крыс она испугалась! А кошки на что? Возьми себе мою Мурку. Только с котенком бери, иначе сбежит». Больше у фельдшерицы она не ночевала. Появилась в доме Мурка и извела крыс». Потом у Нины Александровны появлялись еще кошки, а сколько и при каких обстоятельствах, наши читатель узнают сами из этой книги. Мы же перейдем к другому рассказу, название которого соответствует названию книги – «Коська-Кокос». Что это за зверь такой? Давайте узнаем.

Как отмечает автор, «в Оптиной пустыни красивые кони, и паломники любят фотографировать их, когда они возят сено с лугов или капусту с огорода. Кони действительно прекрасны. Но так уж устроена душа человека, что ярче всего она помнит первую любовь и дорожит своими первыми впе­чатлениями о жизни. А для меня, - пишет Нина Александровна, - таким ярким впечатлением был первенец оптинской конюш­ни — жеребец Коська. Говорят, его привёл из колхоза инок Трофим. Жеребёнок был болен от бескормицы — живой скелет в коростах парши. Но инок Трофим разбирался в лошадях — до монастыря он работал в племенном хозяйстве, где выращивали элитных скакунов,— и опо­знал в убогом жеребёнке породистого коня благородных кровей. Это было время становления демократии. Колхозы разваливались, и лошадей сдавали на мясо или бросали на произвол судьбы. Жуткое было зрелище — бредущие вдоль шоссе бес­хозные кони, отощавшие и не понимающие: по­чему же люди предали их? Словом, жеребёнка-доходягу охотно отдали монастырю. И вырос конь-красавец и общий баловень Коська. Чего только не вытворял хитрюга Коська, когда Тро­фим объезжал жеребца! Коська валился на спину, пытаясь сбросить седло, и угрожающе вставал на дыбы, но инок сидел на коне как влитой. Конь был, похоже, рождён для скачек, а потому полюбил их. Бывало, летит Трофим на коне через луг, а мы заворожённо смотрим вслед летящему над землёй иноходцу.

Коська был конём иконописной красы и мог бы, наверное, отличиться в битвах. Но всем нам выпала иная участь — трудиться, чтобы восстала из руин разорённая Оптина. Как отмечает автор, «в годы гонений разрушили не только хра­мы, но и монастырское землепашество с его тонкой системой ирригации. Лишь старики ещё помнили, как тянулись вдоль Жиздры знаме­нитые монастырские огороды, где помидоры вызревали в таком изобилии, что их раздава­ли всем желающим. Теперь на месте былых огородов было дурно пахнущее полуболото. На костромском диалекте такую землю назы­вают «обидище» — от обиды на то, что ни к чему не пригодна эта земля: не пашня, не пастбище и даже не болото, на котором хотя бы клюква растёт. Трактор по «обидищу» не пройдёт — топко. Даже пахарь полуболото не осилит, если это не пахарь-богатырь Трофим и не конь-богатырь Коська. Много лет про­шло после убийства инока Трофима, а ярко помнится и поныне, как стоят на ветру инок и Коська...

Трофим долго молится, повернувшись ли­цом к востоку, а ветер треплет его светлые во­лосы и взвивает гриву коня. Потом, перекре­стившись, он берётся за плуг. А земля такая тяжёлая, что издали кажется — конь и пахарь уже ползком ползут по земле. Коська припа­дает на колени и сильно тянет шею вперёд, а инок Трофим лежит грудью на плуге, упи­раясь в землю носками сапог. Теперь здесь снова растут помидоры, розы, капуста и огурцы. О розах надо сказать особо. Как только в монастыре появилась первая клумба, то обнаружилось: Коська, как барыш­ня, любит цветы. Нет, он их не ел — нюхал. С шумом понюхает одну розу, другую, и в восторге вытопчет всё. Отвадили Коську от клумб просто — ему дарили цветы. Бывало, вернётся инок Трофим с поля и повесит коню на сбрую букет ромашек. А Коська фыркает блаженно и выворачивает шею, нюхая ромаш­ки. Но чаще бывало так: паломницы сплетут венок из полевых цветов, наденут его на голо­ву коню, а Коська тут же замирает у лужи, лю­буясь своим отражением: ну до чего хорош! Сил нет, как хорош! Так и ходил по монасты­рю конь, украшенный цветами, и все улыба­лись ему». На этом мы завершим повествование о коне Коське, продолжение которого я надеюсь, вы прочтете сами.

*** Самый маленький рассказ, вошедший в эту книгу, называется «Про муравья». «Стоят два маленьких братика в храме и видят — по полу ползёт муравей. Младший брат, пяти­летний Витя, задумался, припоминая: собакам в церковь заходить нельзя. И муравьям, навер­ное, нельзя? Хотел убить муравья, замахнулся, но старший брат, шестилетний Ванечка, оста­новил его: «Что ты делаешь? Ты разве не понял — муравей к Богу пришёл!» Небольшой рассказ, но тоже очень поучителен. Ведь и мы люди, также приходим к Богу, и на нашем пути встают многочисленные преграды, которые в любой момент могут оборвать наш путь. Однако Господь не оставляет нас, а в самые трудные минуты жизни носит нас на Своих руках. Это поняла на примере своей собственной жизни Нина Александровна Павлова, и об этом она свидетельствует своими замечательными рассказами, пять из которых собраны на страницах этой книги.