У книжной полки. 24 июня

Иван Сергеевич Шмелев. Свечка.

24 июня 1950 года в обители Покрова Пресвятой Богородицы в 140 километрах от Парижа от сердечного приступа скончался выдающийся русский писатель Иван Сергеевич Шмелев. В советские времена его имя в нашей стране было предано забвению, и лишь в конце 90-х годов его книги стали появляться на прилавках российских книжных магазинов. Сегодня только, наверно, маленькие дети не знают автобиографической повести Шмелева «Лето Господне», хотя, конечно, творчество писателя раскрывается не только в этом произведении. Оно гораздо обширнее, и еще не полностью открыто для нас. Но именно «Лето Господне» наиболее точно показывает нам то, чем жил писатель, что он чувствовал. И можно с точностью сказать, что все писательские труды Шмелева объединяет одно чувство – это любовь к утраченной некогда Родине и печаль о России, которую уже нельзя вернуть. Этим чувством проникнуты рассказы, составившие книгу «Свечка». Она вышла в свет в Издательстве Белорусской Православной Церкви и заняла свое место на нашей книжной полке. ***

В этот сборник вошли рассказы Ивана Сергеевича Шмелёва, написанные им в эмиграции. Пережив сильное душевное потрясение из-за утраты Родины, потери единственного сына, оторванности от дома и родной земли, автор воскрешает в своей памяти образ освященного Отечества и задается глубоким вопросом о том, почему рухнули прежние основы российского мира. Духовный путь самого писателя был долгим, сложным, но и типичным для русского интеллигента-либерала, пережившего эпоху революции и гражданской войны. Из биографии Шмелева известно, что родился и вырос он в Замоскворечье, в семье подрядчика по строительным работам. В доме сохранялись традиции православного благочестия, патриархальный уклад. Но, будучи студентом юридического факультета Московского университета, он отошел от истинной веры.

Об этом сам Шмелев в рассказе «У старца Варнавы» пишет так: «От Церкви я уже шатнулся, был, если не безбожник, то никакой. Я с увлечением читал Бокля, Дарвина, Сеченева, Летурно... стопки брошюр с книжных прилавков на Моховой улице, где студенты требовали "о самых последних завоеваниях науки". Я питал ненасытную жажду "знать". И я многое узнавал, и это знание уводило меня от самого важного знания - от Источника Знания, от Церкви». Стремление к литературному творчеству пробудилось у Шмелева еще во время обучения в московской гимназии. В 1895 году в журнале «Русское обозрение» был напечатан его первый рассказ «У мельницы». В том же году, совершая свадебное путешествие на Валаам, Шмелев заехал в Троице-Сергиеву Лавру, чтобы получить благословение почитаемого подвижника, преп. Варнавы Гефсиманского.

По словам Шмелева, «в полубезбожном настроении, да еще в радостном путешествии, в свадебном путешествии», его «потянуло... к монастырям! Потянуло в детство. Вспомнилась Троица, как ходили пешком, бывало... с Горкиным к Троице ходили». Вспоминая детство, писатель пишет: «С "батюшкой Варнавой" во мне сочеталось светлое и святое. И - жуткое. Откуда же это жуткое? А вот откуда. Мне казалось, что "батюшка Варнава" всё знает. Бог всё знает. А "батюшка Варнава" всегда при Боге, молится за всех грешников, всех утешает и - провидит. Потому-то к нему и ходят со всякими важными делами». «Даже когда я вырос и был студентом, рождалась во мне тревога, когда я думал о батюшке Варнаве: а вдруг он скажет?!.. Заглядывать в будущее страшно». Как вспоминает автор, однажды его матушка ездила в Троицкий монастырь и привезла сыну крестик, который передал ему старец. «Другим детям - кому образок, кому просвирку», "А тебе вот крестик велел, да всё повторял. Тяжелая тебе жизнь будет, к Богу прибегай!" не раз говорила матушка. И мне делалось грустно и даже страшно. Сбылось ли это? Сбылось. Много крестов и крестиков выпало на долю многим. И мне выпал».

Понимание того, какой крест выпал на его долю, Шмелев поймет позже. Пока же он ехал со своей молодой женой к батюшке Варнаве за благословением. «Благословляться, студенту-то благословляться! – вспоминает свои чувства спустя годы, в иммиграции Шмелев, - стыдно. Но так надо. Помню, - конец июля. Светлый-светлый день. В окно вагона - перелески, тропки, выбитые лаптями богомольцев. Бывало, с Горкиным ходили, шли по зорьке, молитвы пели, дремали в полдень в жарких елках. Милый Горкин, преставился, давно. Говорил, бывало: "благословиться надобно, косатик..." Ну, вот, благословимся. Сохранилась связь с Горкиным, с далеким прошлым: как и тогда, - батюшка Варнава, жив еще. Всё еще "на пещерках", у Черниговской, всё еще утешает». Долго тогда ждали Шмелевы старца, и уже решили уйти, как отец Варнава подозвал их к себе.

Шмелев пишет об этом: «Подходим. Бокль, Спенсер, Макс Штирнер... - всё забылось. Я как будто прежний, маленький, ступаю робко... - "благословите, батюшка, на путь..." Думал ли я тогда, что путь - пойдет за Валаам, во всю Россию, за Россию?.. Не думал. А он? Он благословил - "на путь". Смотрит внутрь, благословляет. Бледная рука, как та, в далеком детстве, что давала крестик. Даст и теперь?.. - "А, милые... ну, живите с Господом". Смотрит на мой китель, студенческий, на золотые пуговицы с орлами... - "служишь где?" - Нет, учусь, учусь еще. Благословляет. Ничего не скажет? Надо уходить, ждут люди. Кладет мне на голову руку, раздумчиво так говорит: "превознесешься своим талантом". Всё. Во мне проходит робкой мыслью: "каким талантом... этим, писательским?" Страшно думать».

Эта встреча со старцем оставила неизгладимый след в душе Шмелева. Образ святого, предрекшего молодому человеку «крест» страданий и прозревшего в нем писательский дар, проходит сквозь всю жизнь и творчество Ивана Сергеевича. «…и написалась книга, путь открылся. Батюшка-Варнава благословил "на путь". Дал крестик и благословил. Крестик - и страдания, и радость. Так и верю», - заключает Шмелев свой рассказ «У старца Варнавы». Однако первые рассказы писателя исполнены отнюдь не православной верой, а верой в земное счастье людей в радостном будущем, которое обещали всем строители новой жизни в России. Он и Февральскую революцию, как многие его современники встречает восторженно, ожидая славных перемен. Но вскоре ему открывается подлинный, страшный лик революции. И октябрь 1917 года вносит в его жизнь и творчество новые мотивы.

После того, как его единственный сын Сергей, офицер царской армии был арестован и без суда расстрелян, Шмелев вместе с супругой Ольгой Александровной в конце 1922 года покидают любимую Родину. Сначала они уезжают в Берлин, а затем в Париж, где и начинается эмигрантская глава жизни писателя. Эти годы, проведенные Иваном Шмелевым вдали от Отечества, были насыщены плодотворной творческой работой. Он публиковался во многих эмигрантских изданиях. За рубежом еще при жизни писателя вышло около 20 его книг на русском языке, однако в Советском Союзе все произведения Шмелева были запрещены – ведь в них отражалась жизнь русских людей: купцов, крестьян – и она представала перед читателем, как целостный, органичный мир, полный нравственного здоровья и внутренней культуры. Вместе с тем, автор в своих произведениях обличал тех, кто развязал «кровавый террор» в России, тех, кто стал способен «плюнуть в лицо России, во все святое».

Он писал о страдании, которое перенес русский народ, ввергнутый в братоубийственную гражданскую войну. Кроме того, он показал, что несмотря на все попытки новой власти искоренить веру, она живет в сердцах разных людей, в них горит Свет разума. Об этом в частности говорится в рассказе, который так и называется – «Свет разума». Герой произведения, отец диакон, ревнитель веры православной, вступил в единоборство с еретиком, объявившемся в их селении. И, на его сторону встали многие сельчане, чего совсем не ожидали местные власти. И думая о них, простых людях, диакон обращается к Богу со словами: «И хулиганы, и пьяницы, и воры, и убийцы даже, и мучители-гонители есть, а чисты перед Тобою, как стеклышко, перед сиянием Света Разума!» Не на них вина, а на мудрых земною мудростью: до чего довели народ! Собою его заслонили, подменили, сочли себе подобным, мудрым их скудельной мудростью! А ему высшая мудрость дарована. Свет Разума, но ключ у него украден, не открыта его сокровищница! И понял я тут внезапно, что такое Свет Разума! Высший Разум – Господь в сердцах человеческих».

*** Как говорил об Иване Сергеевиче русский философ Иван Ильин, «Шмелев познал тьму и назвал ее по имени, и через мрак увидел по-новому свет и стал искать путей к нему, добиваясь той мудрости, которая осмысливает земной путь человека, как "путь небесный"». Главный мотив творчества Шмелёва в период его жизни за границей, вдали от Родины – это покаяние, очищение себя от греха. Писатель, как и герой его рассказа «Свечка», твердо верит, что «в самом даже безнадежном, в самом отпетом человеке... вдруг, каким-то чудом, чистый огонек затеплится, засветит в нашей кошмарной ночи». Свет души, Свет веры, Свет Разума!