У книжной полки. 23 июля

Преподобный Рафаил исповедник.

В любую историческую эпоху жизнь христианина — это крестоношение, это всегда и по преимуществу — подвиг. Но христианство как подвиг, как высокое служение удобнее открывается нашему пониманию, когда мы читаем, к примеру, о страданиях первых мучеников или о великом подвижниче­стве иноков древности. Тут масштаб происходящего вполне для нас очевиден и вызывает священный трепет и благоговение. Но все же великие и достославные подвиги первых христиан остаются в нашем восприятии событиями, что называется, «из глубины веков» — хотя и назидательными, но, по большому счету, далекими, не имеющими непосредственного отношения к нам самим. Подвиг же христиан двадцатого столетия хронологически настолько близок нам, что мы не можем оставить его без внимания, и снова, и снова обращаемся к нему. И сегодня мы предлагаем вашему вниманию житие и эпистолярное наследие преподобного Рафаила Оптинского. Книга об этом подвижнике вышла в свет в Издательстве Введенского ставропигиального мужского монастыря Оптина пустынь и находится сегодня на нашей книжной полке. ***

Книга «Преподобный Рафаил исповедник» содержит житие этого удивительного подвижника эпохи гонений XX века, написанное известным агиографом игуменом Дамаскиным (Орловским), а также письма святого. Двадцатый век, ставший для Русской Церкви временем суро­вых испытаний, помимо того что явил миру новых страдальцев за веру, преподал всем нам и неоценимый урок: с новой силой и остротой раскрыл глубинный смысл исповедничества и муче­ничества. Подвиг христиан двадцатого столетия хронологически настолько близок нам, что мы уже просто не имеем права жить по инерции, в прежних обывательских категориях отдаленности.

В этой связи исключительной важностью обладают много­летние кропотливые исследования игумена Дамаскина, чьи книги уже не раз публикова­лись издательством Оптиной пустыни. Вышедшая недавно в свет его новая книга - «Избранные жития мучеников и исповедников Церкви Русской» - максимально доступно и глубоко раскры­вает для православного читателя содержание беспрецедентного урока истории XX века. Предлагаемое отдельное издание жития преподобноисповедника Рафаила (Шейченко) дополнено уце­левшей перепиской подвижника. Это житие, как и любой дру­гой агиографический труд отца Дамаскина, отличает авторская скромность, безупречный и строго научный подход к материалу, трепетное уважение к святому подвижнику и отсутствие художе­ственных прикрас, к которым нередко прибегают современные агиографы.

Как отмечают издатели, преподобноисповедник Рафаил был одним из последних насельников Оптиной пустыни, и то, что рака с его святыми мощами, ныне установленная в Преображенском храме, пер­вой встречает благочестивых паломников на их пути к святы­ням обители, глубоко символично. Исповедничество препо­добного Рафаила представляется издателям бесценным примером для понимания сути христианского подвига в реалиях нового вре­мени, лишенных подчас того величественного пафоса, каким были окружены страдания мучеников первых веков христи­анства. Готовность души человеческой к поступку и жертве — отли­чив настоящего христианина — созревает не вдруг, не по чудес­ному наитию и не по стечению каких-то невероятных обстоя­тельств: она рождается через терпение скорбей. очищающих душу, более того, как подчеркивал сам отец Рафаил в своих письмах из лагерей, — через любовь к этим скорбям. «Терпеть можно стоически, язычески стиснув зубы, — писал исповедник. — А любить скорби — это христианский мученический подвиг».

Родион Шейченко пришел в обитель в 1918 году моло­дым двадцатисемилетним человеком, пришел после воинской службы. Новые настроения, назревавшие в обществе в отноше­нии к Церкви и ее представителям, были ему известны. Оптина в это время уже ждала своего окончательного закрытия. И хотя в последующие пять лет обитель существовала как обыкно­венная сельскохозяйственная артель — она оставалась той же милой и великой Оптиной. В коридорах сиротеющих брат­ских корпусов все еще раздались тихие голоса ее последних старцев-страдальцев — иеросхимонахов Нектария и Анатолия: в Казанском храме еще совершались богослужения; еще про­поведовал иногда после литургии преданный ученик удивитель­ного старца Варсонофия иеромонах Никон (Беляев), будущий исповедник: еще шел и шел неиссякаемым потоком к благодатному оптинскому крову растерянный и плачущий русский люд. Эти годы драматического ожидания разлуки, последних дней совместных братских молитв и трудов стали для будущего исповедника той закваской, которая питала его дух в последовав­шее затем лихолетье гонений. Отец Рафаил навсегда сохранил в сердце преданность своим духовным наставникам.

И вот уже стали оскверняться и закрываться храмы, а где-то полилась и первая христианская кровь. Многие в эту пору, пони­мая, какое страшное наступило время, старались жить неприметно, скрывая свои христианские убеждения, что по-человечески было понятно: иные же и вовсе от этих убеждений отказывались и, выживания ради, снимали с себя и монашество, и священный сан. Никто бы не посмел осудить послушника Родиона, вышвыр­нутого безбожной властью за стены обители, вернись он к обыч­ной мирской жизни: выходец из крестьян, мастеровой человек, хорошо знающий переплетное, сапожное и фельдшерское дело, он мог бы безбедно устроиться при любом режиме, сохраняя свою религиозность в тайниках сердца. Но не таков был отец Рафаил. Он не только не вернулся на мир­ской путь, но принял в условиях гонений и монашеский постриг, и священство.

Его верность однажды избранным идеалам и реши­мость следовать за Христом, по словам издателей, - удивляют еще и потому, что пронес он их через долгие годы лагерей, через отравляющую атмосферу недоверия и доносительства, через бесцветные будни непростой приходской жизни под неусыпном оком вездесущих карательных органов. Мужественный исповедник в суровых испытаниях своей эпохи не только не очерствел сердцем и не оказался внутренне сломлен — он стяжал непритворную доброту, любовь и сострадание к людям: ближним и дальним, друзьям и недругам, всем труждающимся и обремененным в окружающей их удушливой действительности. Всякий раз после очередной каторги он неиз­менно возвращался к своей пастве, чтобы укреплять и поддер­живать, чтобы сеять добро, безбоязненно говорить о Христе с амвона и — снова терпеть за это наказание в лагерях.

Из заключения отец Рафаил вернулся физически еще более слабым и больным, но еще более горящим духом, нежели раньше: перенесенные им в лагере страдания при­близили его ко Господу, сделав его сосудом Духа Святого, так что главное, что чувствовал человек, сколько-нибудь способный к восприятию духовного, когда соприкасался с ним, - это великую христианскую любовь подвижника ко всем, незаметную для внешних в своем христианском смирении, но проникающую и исцеляющую страждущую душу всякого стремящегося ко спасению. Сидя рядом со старцем, молчит ли он или говорит, человек чувство­вал, что ему некуда торопиться, он близок к пристани и покою, к вечности в Царстве Божием, которое внутри нас, что душа отца Рафаила наполнена благодатию этого Царства, вкушая начатки его непреходящей радости. Ска­зано: «Отдай плоть и кровь и прими дух». Отец Рафаил, пройдя долгий путь страданий и исповедничества, на этом кресте распял телесное, чтобы получить духовное.

Многие из тех, кто еще застал в 1950-е годы живого отца Рафаила и сохранил до наших дней воспоминания о том времени, поражались дару утешения, которым обладал этот скромный священноинок. «Такой любви и простоты я не встречала во всю мою жизнь. — вспоминала отца Рафаила Елисавета Булгакова. — Я чувствовала, словно после... тяжелых скитаний я попала домой не к отцу, нет. — к бабушке ласковой, всю жизнь любившей и ждавшей меня». Когда отец Рафаил умер, его кончина оказалпсь слишком внезапной и потрясла многих. В время похорон гроб с его телом в течение почти целого дня двигался от дома до кладбища — столько людей хотело проститься со старцем. Люди, совершенно, казалось бы, незнакомые, останавливались на улице, пораженные необычным наст­роем людей, идущих в процессии, и, когда узнавали, что это несут отца Рафаила, присоединялись к ним, так как для многих людей он был и благотворителем, и помощником, молитвенником, тихим, смиренным и нежным, как мать, заступником пред Богом и в то же время порывистым. категоричным и строгим в вопросах, в нравственном отно­шении принципиальных, великий своим исповедническим подвигом и верностью Христу.

*** Иеромонах Рафаил был погребен на старом кладбище в городе Козельске. Но подвиг исповедника и пастыря не укрылся от Церкви: 22 июня 2005 года по благословению Святейшего Патриарха Алексия мощи преподобноисповедника Рафаила были перенесены на братское кладбище Оптиной пустыни, 30 декабря 2007 года они были перенесены в Преображенский храм, а его имя включено в Собор новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания. Когда-то майским утром 1918 года под радостное щебетание птиц он вошел в святые оптинские врата, с доверием к Богу приняв свой жребий: из 40 лет монашества отец Рафаил 20 (!) лет провел в заключении. Его монашеский и пастырский путь проходил среди таких треволнений мира, которые мог осилить только тот, кто твердо и всем сердцем единожды совер­шил свой выбор — предпочел Христа любой личной выгоде. В этом и заключается духовный урок мучеников и исповедников Русской Церкви, преподанный сегодня всем нам.