У книжной полки. 22 января

За всё благодарите: История семьи репресси­рованного священника.

«Возлюбленные! — говорит апостол Петр. — Огне­нного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного, но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуй­тесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и востор­жествуете» (1 Пет. 4, 12-13). Тесен и прискорбен путь каждого христианина, но, оглядываясь на события прошлого, мы видим воочию, что следование за Христом приводит верующих людей к обретению непоколебимого мира и радости в сердце — залога той вечной радости, которой никто не отнимет у нас (Ин. 16, 22). Об этом свидетельствует книга, которую мы сегодня предлагаем вашему вниманию. Она вышла в свет при содействии двух Издательств - Переславского Никольского женского монастыря и «Отчий дом». А называется – «За всё благодарите: История семьи репресси­рованного священника». ***

Небольшую рукопись, которая стала основой для этой книги, по благословению на­стоятельницы Переславского Никольского монас­тыря игумений Евстолии передала в издательство насельница обители монахиня Ольга (Каменяка). Первая глава книги — воспоминания ее бабушки, вдовы репресси­рованного священника, Марии Николаевны Красноцветовой (в монашестве Марии). Обычная школьная тетрадь, исписанная ровным красивым почерком, как учили писать в конце XIX века, вместила в себя драматизм человеческих судеб, историю нескольких поко­лений православных людей, пронесших свою веру через огненные испытания прошлого столетия. Вто­рую главу монахиня Ольга написала сама в допол­нение к воспоминаниям бабушки. Без прошлого, говорят издатели, нет будущего — эта непреложная истина для многих сегодня становится очевидной. До последнего времени история XX века или замал­чивалась, или искажалась до неузнаваемости, пото­му теперь мы вынуждены по крупицам собирать свидетельства о недалеком прошлом. И эта книга, лишь малая лепта, принесенная в сокровищницу памяти.

В предисловии книги матушка Ольга (Каменяка) пишет: «Жизнь моего поколения, — а родилась я в 1930 году, почти целиком пришлась на годы гонения на Церковь, когда в нашем Отечестве насаждался атеизм. Но в моей семье бережно сохранялась православная вера, многие в се­мье пошли по духовной линии, моя родная се­стра и я стали женами священников. Думаю, что всем этим мы обязаны нашей бабушке — Марии Николаевне. После смерти моего мужа, отца Андрея, еще сорока дней не было, я поехала в Загорск, где мы раньше жили с мамой и бабушкой. Бабушки давно уже не было в живых, а мама умерла в 1993 году. Вошла я в пустой дом; никого нет, никто не встречает, как бывало, с радостной улыбкой; я села разбирать письма и фотогра­фии. Так одиноко, так пустынно — и вдруг нахо­жу этот листочек. Читаю — как будто бабушка из вечности говорит со мной...»

А нашла матушка Ольга «Завещание» своей бабушки, в котором Мария Николаевна писала следующее: «Дорогие мои, возлюбленные детки, примите мое последнее материнское благословение и наставление. Вы знаете, как горячо я всех вас любила, как больше всего страшилась за вашу вечную участь, потому и теперь говорю последние мое слово. Оглядываясь на прошедшую жизнь, я поняла, что самое высшее благо — это осознать свое назначение, понять, что мы созданы для вечности, и потому глубоко войти в себя, увидеть свою греховность и молить Бога о даровании покаяния. Молитесь, родные мои, в молитве жизнь души нашей, а без молитвы она мертва. Страшнее этой вечной смерти — ничего нет. «Даруй мне зрети моя прегрешения и не осуждати брата». Покаяние нужнее всего, от покаяния появится и молитва, и слезы на омовение своей нечистоты. Любите друг друга, все прощайте, не помните никаких обид. Без любви сердце наше — «кимвал бряцающий», а «любовь все терпит, всего надеется, все пере­носит»».

Вкратце расскажем историю этой семьи. Отец Михаил Красноцветов, муж Марии Николаевны, происходил из старинной династии священников — его отец и дед служили в калужских церквях. Мать была из рода Радищевых. Окончив духовную семинарию, а после — юридический факультет Московского университета, Михаил служил судьей в судебной камере на Таганке. Женился, один за другим родились четверо детей. После революции Красноцевтовы оказались в Сибири, пытаясь скрыться от голода и новой власти, которая не церемонилась с «бывшими». В 1919 году семья обосновалась в сибирском селе Кротово (сегодня — Аромашевский район, Тюменская область). Юридические услуги Михаила Григорьевича оказались здесь не нужны, и семья стала жить натуральным хозяйством. Вскоре Красноцветов решает стать священником. Он едет в Тобольск к архиерею, но по дороге его арестовывают, и ему чудом удается избежать расстрела.

В марте 1920 года Михаила Григорьевича, с малых лет знавшего службу, рукоположили, и семья переехала в деревню Малоскаредное. Через три года отца Михаила перевели в Аромашево. Мария Николаевна съездила во Владимир, продала дом, доставшийся ей по наследству, и на эти деньги семья построила собственное жилье, которое было отобрано с началом коллективизации. Вскоре и церковь в Аромашево была закрыта. В 1931 году отца Михаила арестовали первый раз и отправили в лагеря на реке Вишере. Односельчанам запретили «держать у себя» «поповскую семью», и жена и дети Красноцветова перебрались в Тюмень, поселившись в домишке на улице Таборной. Отбыв срок, отец Михаил вернулся к семье, стал служить во Всехсвятской церкви. Обо всем этом, более подробно и рассказывает Мария Николаевна в своей рукописи, которую написала, как она сама говорит, «с единственной целью исповедать и прославить Господа Промыслителя в судьбах человеческих и в моей личной судьбе».

А свои воспоминания матушка Мария Красноцветова начинает так: «Благослови, Господи! И помоги мне, греш­ной, записать все, что сохраняет благодар­ная память моя, все случаи великих и чудных благодеяний Твоих, на мне, грешной, явленных. Не для литературных упражнений в художе­ственном слове собираюсь писать я эти воспоминания, а чувствуя приближающийся конец моего земного странствия; хочу оставить вам, дорогие мои детки, то, что когда-то глубоко чув­ствовалось и сильно переживалось. Милосердный Господь дивным Промыслом Своим руководил, наставлял и выводил из глу­бин скорбей, отчаяния и полной безвыходно­сти... Вспоминаю... Последние дни Первой мировой войны... Какой ужас охватывал душу! Какая безнадежность! Рушились все твердыни, все расшата­лось, все падало... и полная беспомощность, беззащитность... Душа еще не умела надеяться на помощь Божию, не умела молиться...

Разнузданные, безобразные толпы носились по улицам, орали, кого-то превозносили, кого-то призывали громить и убивать. Интеллиген­цию ненавидели больше всего, как бы в отмще­ние ей за то, что она была возбудителем всего этого безобразия. Как тяжко было на душе, как жалко детей — у них все ломалось, все выходило из своих основ. В школе был какой-то ураган, учили глав­ным образом богохульству и не слушать роди­телей. Все остальное было в запустении, гра­мотность отсутствовала... В это безумное время Господь дал мне по­знакомиться и близко сойтись с прекрасным старичком священником, отцом Ефимом. Он на многое открыл мне глаза и дал прочитать ин­тереснейшую книгу, которая совершенно ясно осветила совершающуюся на наших глазах ка­тастрофу. Многое стало понятно, и это пони­мание заставило серьезнее посмотреть на про­исходящее, а главное — глубоко заглянуть в свою душу.

О, как же не готовы мы были, как внезапно обрушился на нас гнев Божий!.. Теперь, когда все стало далеким прошлым, видно, как нужна была нам эта встряска, как необходимы были удары по нашему больно­му самолюбию, по гордости бессмысленной, безумной... Ведь раньше мы никогда не загля­дывали в себя, в свое сердце... казалось, что все идет, как полагается и мы во всем правы... душа была в омертвении. Жизнь имелась в виду только земная, только земное благополучие и считалось настоящей жизнью. Господь открыл глаза на другую жизнь, един­ственную истинную, которую мы так легко­мысленно проигрывали в карты, прогуливали на журфиксах, пикниках и так далее... Стали учиться жить по-другому. От многого, что счи­талось необходимым, пришлось отказаться. Научилась сама стирать, доить корову, мыть посуду. Потребности пришлось сократить до минимума, чему способствовал наступивший вскоре голод. Трудно было, ох, как трудно! Но, слава, слава Богу! Тут и молитва стала являться в сердце, и о смерти память приходить...» А также появилось и благодарение Богу, об этом Мария Николаевна также напоминает своим детям, завершая свои воспоминания. «У каждого найдутся случаи прославить Промысл Божий, если только вни­мательно вглядеться в жизнь свою».

*** Нет книги интереснее, чем человеческая жизнь. О судьбе целой семьи — малой церкви, которая хра­нила Православие в огненных испытаниях XX сто­летия, расскажет Вам эта документальная повесть. Немного осталось живых свидетельств о том страш­ном времени, и каждое из них — бесценно. Ведь они удостоверяют, что вера в Бога и доверие Божест­венному Промыслу даже в самых страшных обстоя­тельствах приводит человека к обретению непо­колебимого мира и радости в сердце — залога той вечной радости, которую никто не отнимет у нас (Ин. 16,22).