У книжной полки. 17 января

Как вы думаете, чем пахнет Рождество? Наверно, каждый из нас ответит на этот вопрос по-разному. Кто-то скажет: «Сладкими апельсинами, свежей хвоей ели, пряностями». Другой добавит: «Яблоками и корицей». Третий вспомнит запах мороза и печки. А для героя рассказа Василия Никифорова-Волгина «Серебряная метель» Рождество пахло «вьюгой и колючими хвойными лапками». И ожидание праздника было наполнено чудом! Рождественским духом чудес исполнены и святочные рассказы самых разных авторов, в независимости от времен и расстояний, которые их разделяют. Это особое, рождественское мировосприятие отражено в книге, которую сегодня мы предлагаем вашему вниманию. Она вышла в свет в Издательстве Никея и называется – «Серебряная метель». Об этой книге – далее в нашей программе. ***

В этой красивой книге собраны повести, стихи и рассказы русских и зарубежных писателей и поэтов о празднике Рождества Христова. И поэтому все эти произведения можно назвать рождественскими или святочными. В 19 веке святочные рассказы публиковались на страницах газет и журналов, и со временем стали для читателей тех времен привычным рождественским подарком. Добрые и трогательные, печальные, а порой даже скорбные, назидательные и душещипательные – все эти рассказы были направлены на то, чтоб разбудить дремлющие души людей, умягчить их сердца. Как говорится в предисловии книги, родоначальником жанра рождественского рассказа принято считать Чарльза Диккенса. Его «Рождественская песнь в прозе» вышла в Англии к Рождеству 1843 года и была настолько популярна в Европе и России, что породила череду подражаний. Русские писатели живо восприняли опыт Диккенса, и этот жанр получил дальнейшее развитие.

Рождественский, или святочный, рассказ стал заметным явлением русской литературной и даже общественной жизни. Федор Михайлович Достоевский писал, что Рождество, пожалуй, самый «детский» из всех христианских праздников, потому что Спаситель пришел в мир Младенцем: не в царских одеждах и не в сиянии славы, а смиренно и кротко появился Он на свет. Младенец Иисус, рожденный в пещере и положенный в кормушку для скота, воспринимался как защитник всех обездоленных, бедняков и, в первую очередь, детей. Потому так много рождественских рассказов посвящено детям. В стремлении порадовать и осчастливить ребенка в праздник Рождества литературные герои и сами преображаются, мечтая о доброй и радостной жизни, о милосердном отношении друг к другу. Такие рассказы могут поселить в домах читателей праздничную атмосферу, отвлечь от житейских забот, напомнить о помощи страждущим.

Рождественские праздники стали, по выражению Достоевского, «днями семейного сбора», днями милосердия, примирения и всеобщей любви. О «чувстве домашнего очага», которое дарит праздник Рождества Христова, вспоминал и Александр Блок. Как отмечают издатели, традиционный европейский рождественский рассказ имел светлый и радостный финал, добро неизменно торжествовало над злом, благодаря вмешательству чудесных сил. В русской литературной традиции центральное место заняли переживания героя и чудо его внутреннего преображения. Русские писатели затрагивают множество социальных проблем и порой неожиданных для Рождества тем, как например, в рассказе Николая Вагнера «Новый год». Душевный порыв и попытку героя стать лучше, добрее, проявить братскую любовь к нищему очень тонко и иронично изобразил писатель Лазарь Кармен в рассказе «Под Рождество».

Зачастую рождественские рассказы не заканчиваются с финальной точкой, и многое из жизни героев остается «за кадром». Это превращает читателя в соавтора произведения и заставляет его размышлять над дальнейшим развитием сюжета, как например, в рассказе Чехова «Ванька». И даже праздничное рождественское застолье, пускай самое скромное, привлекает внимание писателей возможностью раскрыть смыслы куда более важные и глубокие, чем гастрономические. Так, например, в рассказе «Рождество на Соловках» автор Борис Ширяев повествует о праздновании Рождества заключенными ГУЛАГа. А читая произведение Ивана Шмелева «Рождество в Москве», читатели ощутят ту тоску по утраченной родине, которую переживал сам писатель, живя долгое время в эмиграции. Наконец, рассказ «Портвейн в бурю» Джорджа Макдоналда поведает нам о тихом рождественском вечере с бесценными семейными воспоминаниями.

Не забывали литературные гении и о главном, духовном смысле праздника Рождества Христова. Своими сочинениями они стремились не только удивить читателя, но и напомнить ему о самой сущности праздника, подчеркнуть смысл человеческого существования. Более двух тысяч лет назад Божественная любовь, по словам митрополита Антония Сурожского, «вошла в мир в образе новорожденного Ребенка, со всей его хрупкостью, беззащитностью, которая «поистине» является образом любви, себя отдающей, никогда себя не защищающей, все дающей, на все надеющейся…» И об этом напоминают нам многие рождественские рассказы, стихи и песни. Прочитаю некоторые из них.

Вот, например, стихотворение дореволюционного русского прозаика, поэта, фольклориста, журналиста и сотрудника юмористических журналов 19 века - Семёна Петровича Киснемского.

Лежит Он в яслях тих, прекрасен,
С улыбкой дивной на устах,
И Божий Промысел так ясен
В Его Божественных чертах.
Пред Ним в раздумии глубоком
Сидит Его Святая Мать
И зрит в чертах духовным оком
Страданий будущих печать!..
И в этот час Его рожденья,
Великой ночи поздний час,
Раздался с неба трубный глас
И хора ангельское пенье, -
То хоры ангелов толпой,
Слетевши к Божьему чертогу,
Запели "Слава в вышних Богу", -
И песне дивной и святой
Природа чуткая внимала
И вся, казалось, трепетала,
Исполнясь радостью живой.

А вот так свои чувства, которые всколыхнул в душе праздник Рождества Христова, выразил еще один русский поэт 19 века - Алексей Николаевич Апухтин.

Восторженный канон Дамаскина

У всенощной сегодня пели,
И умилением душа была полна,
И чудные слова мне душу разогрели.
"Владыка в древности чудесно спас народ..."
О верю, верю. Он и в наши дни придет
И чудеса свершит другие.
О Боже! не народ - последний из людей
Зовет Тебя, тоскою смертной полный...
В моей душе бушуют также волны
Воспоминаний и страстей.
Он волны осушил морски
О, осуши же их своей могучей дланью!
Как солнцем освети греховных мыслей тьму...
О, снизойди к ничтожному созданью!
О, помоги неверью моему!»

И в завершение еще одно стихотворение, уже знакомого всем Афанасия Фета:

Ночь тиха. По тверди зыбкой
Звезды южные дрожат.
Очи Матери с улыбкой
В ясли тихие глядят.

Ни ушей, ни взоров лишних,
Вот пропели петухи,
И за ангелами в вышних
Славят Бога пастухи.

Ясли тихо светят взору,
Озарен Марии лик.
Звездный хор к иному хору
Слухом трепетным приник,

И над Ним горит высоко
Та звезда далеких стран:
С ней несут цари Востока
Злато, смирну и ладан.

*** По словам издателей, чтение духовной классики, размышление о ней, обсуждение прочитанного в семье и с близкими достойно заполнит святые рождественские вечера. Уютно в теплом доме читать рассказы о Рождестве, которое, по воспоминаниям Никифорова-Волгина, «обдает тебя снежной пылью, приникает по утрам к морозным стеклам, звенит полозьями по голубым дорогам, поет в церкви за всенощной «Христос рождается, славите» и снится по ночам в виде веселой серебряной метели».