У книжной полки. 17 июня

Святитель Филофей Коккин. Житие и деяния преподобного Саввы Нового, Ватопедского, подвизавшегося на Святой Горе Афон.

Святитель Филофей Коккин, Константинопольский патриарх XIV века, известен как иерарх, благословивший прп. Сергия Радонежского на игуменство в созданной им Троице-Сергиевой Лавре, а также как автор жития свт. Григория Паламы. Его же перу принадлежит повествование об уди­вительной жизни, подвигах и добродетелях канонизированного в Греческой Церкви прп. Сав­вы Нового, или Ватопедского, — святого, жившего в XIII—XIV веках и подвизавшегося в различных святых местах Византии, и прежде всего на Святой Горе Афон. Это житие святого Саввы является яркой страницей поздневизантийской святости, вызвавшей в прошлом году, когда праздновалось 1000-летие Русского Афона, у наших соотечественников повышенный интерес к непреходящему духовному наследию Святой Горы. В этом году книга «Житие и деяния преподобного Саввы Нового, Ватопедского, подвизавшегося на Святой Горе Афон» вышла в свет в Издательстве Си­бирская Благозвонница и заняла свое место на нашей книжной полке. ***

Как говорится в предисловии, предлагаемое вниманию читателей в переводе священника Полиена Радченко произведение святейшего Константинопольского патриарха Филофея помимо своего исторического и быто­вого значения может быть в высокой степени интересным и назидательным, а также небесполезным ввиду особенностей переживаемого нами времени. По словам издателей, жизнь прп. Саввы весьма богата событиями и протекла в самой разнообразной обстановке. Читая его житие, мы то погружаемся в таинственные пустыни средневекового Афона и знакомимся с его строгими старцами и дивными послушниками, то переносимся на шум­ные площади городов Кипра и наблюдаем своеобразное «благочестие» тогдашних поработителей его — латинян.

Отсюда путешествуем в Иерусалим, странствуем по знойной Аравийской пустыне и посещаем знаменитый подвижнической жизнью своих иноков Синайский монастырь. Потом буквально обитаем вместе с дикими зверями в страшной Заиорданской пустыне. Далее — идиллическая жизнь в прииорданских обителях, Дамаск, Антиохия, Крит, Афины, Ираклия, богатая святынями Византия с благочестием и строгим религиозным консерватизмом ее жителей. Опять Афон, теперь уже с картинами внутреннего быта одной из его лавр, и, наконец, опять Константинополь. Перед глазами читателя проходят картины жестоких и губительных нашествий сицилийцев и турок, он видит бесчеловечность сарацин и ужасы византийской политической и церковной смуты. Все это нарисовано живо, мастерски, «с душой», и проникнуто религиоз­ным духом.

Кроме того, как пишет переводчик, в лице прп. Саввы мы видим духовного гиганта, личность дивную и неподражаемую. В нем наблюдается редкое гармоническое сочетание и ума, и характера, и самых высоких добродетелей. Вся жизнь его проникнута самой пламенной, однако без фанатизма, любовью к Богу и самой искренней, без тени слабодушия, любовью к людям и ко всей твари. Знакомясь с его жизнью, ощущаешь в душе, как замечает и сам автор его жития, какое-то тихое и неизъяснимо отрадное состояние с желанием хоть немного подражать ему, что-то умиротворяющее проникает в душу и окрыляет ее к мужественному перенесению скорбей и неприятностей, чувствуется какая-то бодрость и жизнерадостность.

Отмечают издатели и то значение, какое несет житие св. Саввы для нашего вре­мени. Не так давно мы хотели совсем по­рвать с религией, найти счастье вне ее, но жестоко ошиблись: жизнь стала бес­цельной, пошлой и несносной. Не совсем заглушённое религиозное чувство про­снулось и с удвоенной силой стало тре­бовать удовлетворения. Тогда мы бросились в другую крайность, ища правды в сектантстве. Оставив руководство Пра­вославной Церкви, и потеряв понятие об истинной святости, мы стали увлекать­ся людьми, ничего святого в себе не имеющими, но из видов корысти, тщеславия и тысячи других нечистых побуждений (им же имя легион) только эксплуатиру­ющими нас... В то время, как житие св. Саввы весьма наглядно показывает пример истинной святости и указывает путь к достижению ее.

Истинная святость — это полнота любви и веры в Бога с таинственным общени­ем с Ним, как Существом Живым и Лич­ным, с горячей, до самопожертвования, любовью к ближним и смиренным со­знанием, без тени гордости, своего пол­ного ничтожества. Путь к ней — строгое повиновение учению Православной Церкви и точное соблюдение своего долга без всякого послабления своим страстям. Путь этот труден и не скор. Сначала — обуздание тела и подавление страстей, потом приобретение духовных навыков и стяжание добродетелей, и только тогда Божественная благодать, ибо она там, где любовь, радость, мир, долготерпение, бла­гость, милосердие, вера, кротость, воз­держание (Гал. 5:22). Здесь никакие скач­ки не допускаются; рост духовной жизни совершается в высшей степени посте­пенно и последовательно. Телесные по­двиги необходимы, хотя не сами по себе, а как орудия или средства для приобрете­ния духовных добродетелей, а через них и даров Божественной благодати.

Путь к Богу, а вместе к истинной свя­тости, по словам издателей, всегда был и навсегда останется, таким образом, один — вера и любовь к Богу с послушанием голосу Церкви, любовь к ближним и подвиг самоогра­ничения своих эгоистических стремле­ний, самоотвержение, личная жертва. Притом без тени корысти, рисовки, хва­стовства, показности. Вот идеал, к кото­рому всегда безотчетно стремились серд­ца лучших русских людей, который лег в основу характера русского человека, более того, стал краеугольным камнем той незримо, но ощутительно, так ска­зать, излучающейся культуры, носите­лем которой является главным образом русский народ. Этот идеал делает его мо­рально, без преувеличения говоря, на це­лую голову выше других народов, усво­ивших западную внешнюю и показную культуру. Кто насадил эту дивную куль­туру? «Она насаждалась в душе народ­ной, под эгидой Церкви, странниками, юродивыми, безвестными отшельниками монастырей, насаждалась старой благо­честивой книгой или устной легендой». Или житиями святых.

Несколько слов об авторе жития при. Саввы Нового, коим был, несомненно, святейший патриарх Константинопольский Филофей Коккин. Родом он был, как видно из произведения, из г. Фессалоники, славившегося в то время «обилием наук и искусств». Получив хорошее по тому времени образование и будучи талантлив от природы, он почитался как человек очень умный и обра­зованный. Оставив шум и молву мира, он прибыл на Афон, славивший­ся тогда высокой подвижнической жиз­нью своих монахов, и поступил в чис­ло иноков Ватопедской лавры, где вскоре занял первое место в обительском хоре. Здесь он неожиданно встретил св. Савву, незадолго перед этим возвра­тившегося на Афон после долголетних подвигов на Востоке и несшего обязан­ности по церкви, а также участвовавше­го в обительском хоре.

В течение трехлетнего пребывания св. Саввы в Ватопедской обители Филофей видел нази­дательный пример его высокой жизни, слышал его дивные наставления и руко­водился им в духовной жизни. Резуль­татом такого руководства было то, что душа его окрепла, и он стал потом спосо­бен сражаться против коварной силы вра­га впереди других. Скоро, однако, Филофею пришлось разлучиться со своим руководителем и другом. Афонские ино­ки отправили св. Савву (в 1342 г.) в ка­честве члена посольства в Константи­нополь к царице Анне для увещания ее оставить междоусобную войну и прими­риться с Иоанном Кантакузином. Здесь св. Савва и скончался (в 1349 г.), а Фило­фей впоследствии сделался митрополи­том Ираклийским, а потом, после отка­за патриарха Каллиста короновать сына Иоанна Кантакузина, Матфия, возведен был вместо него в 1354 году на кафедру Константинопольского патриарха.

Судя по отзывам современников, а также по дошедшим до нас его произведениям, патриарх Филофей был муж святой, весьма опытный в духовной жизни, очень ученый, красноречивый и мудро правивший Церковью. В долго волновавших византийское общество спорах паламитов и варлаамитов патриарх Филофей, подобно своему руководителю св. Савве, был всегда на стороне первых, защищал их устно и письменно, глубоко чтил св. Григория Паламу, которого при­числил после его кончины к лику святых, составив ему и особую службу. На варлаамитов он старался подействовать преимущественно словом убеждения, почему и достиг довольно благоприят­ных результатов, в значительной степе­ни умиротворив Константинопольскую Церковь. Из произведений патриарха Филофея известны лишь несколько, в числе которых и «Житие и деяния преподобного и богоносного отца нашего Саввы Нового, на Афонской горе подвизавшегося». написано оно, вероятно, между 1369-1375 годами.

*** Побуждением к написанию этого произве­дения послужила главным образом горя­чая любовь патриарха Филофея к прп. Савве, а также желание побудить и других подражать его делам и следовать его учению, так как жизнь святого была необычайным училищем доб­родетели. Ближайшей побудительной причиной к этому послужило осо­бое явление прп. Саввы, не оставлявшего своим руководством патриарха Филофея и после своей кончины и часто посещав­шего его в ночных видениях. Еще при жизни любивший его Слова и рас­суждения и нередко дававший темы для них, прп. Савва побудил святителя после своей смерти предпринять нелегкий труд написания его жития. Всецело его помощи приписывает смиренный и благо­говейный автор и успех в этом деле. И как заключают издатели, да послужит это произве­дение богомудрого иерарха благим семе­нем на доброй почве русского сердца.