Творческая мастерская. Творческий вечер поэта протоиерея Артемия Владимирова. Продолжение

Протоиерей Артемий Владимиров знакомит зрителей с новой книгой "Государев венец" на творческом вечере Международного фестиваля православной культуры "Царские дни" в екатеринбургском Храме-на-Крови. Передача вторая.

– Еще не все знают замечательную историю дружбы Ольги Николаевны, старшей дочери Государя, с офицером (сначала гардемарином, то есть совсем молодым моряком, затем мичманом) Павлом Вороновым – дворянином Костромского уезда, который отличился в Сицилии в 1910 году: когда там было землетрясение, он героически спасал жителей и взят был именно за воинскую доблесть на «Штандарт», служить на котором было недостижимой мечтой любого военного моряка России. Прекрасно воспитанный, говорил на многих языках, играл во все игры (кто, например, знает, что это за вид спорта – лаун-теннис? Бадминтон. Вот с Государем он играл в бадминтон). И очень подружился с царскими детьми, и Цесаревича носил на руках, и на балах танцевал мазурку, менуэт, и Ольга Николаевна всегда с особенным удовольствием принимала его предложения. Они познакомились в Финляндии, в шхерах, когда царский «Штандарт» стоял на причале.

Конечно, ничего быть не могло между ними по определению. Между прочим, Государь первую невесту России хотел выдать замуж за румынского принца. Если бы Ольга Николаевна согласилась, то она осталась бы жива однозначно. Румынская монархия продержалась дольше всех в Европе. Но она, сидя напротив румынского принца, глаз не подымала, а потом сказала своему «папа», как она называла Государя: «Я хочу всегда оставаться в России». И осталась.

После трагической гибели она действительно осталась ангелом-хранителем этого замечательного русского человека, который участвовал в Белом движении, был храним Богом посреди пуль и опасностей. А Государь, не желая развития дальнейших событий и страданий, томлений, предложил своему любимому мичману жениться на Ольге Клейнмихель, фрейлине. И представьте себе, Ольга Николаевна на венчании (возможно, это было в Ливадийском дворце, может быть, в Феодоровском городке) стояла как мраморная статуя и молилась о счастье молодых.

Совсем недавно разгадали тайну ее – в дневниках она писала, например, так: «Сегодня я не видела свое С. На душе грустно. Сегодня мы с С. танцевали менуэт, было весело», и никто не мог понять, что это за «С.». И совсем недавно одна уже пожилая дама, знающая Царскую семью, работающая в архивах в Крыму, разгадала этот секрет – Солнце или Счастье: это был Павел Воронов. Есть очень редкие фотографии, в интернете посмотрите: Павел Воронов и Ольга Николаевна на яхте «Штандарт». Знаете, такой скромный, милый: нельзя сказать, что это какой-то Шварценеггер, или Тарзан, или киборг, – ничего подобного. Такие глаза добрые. Но, видимо, было в нем то, за что можно было так трепетно к нему относиться.

Если кто будет в Ливадии в этом году, обратите внимание, что прямая тропа не называлась «царской», не называлась «солнечной» – она называлась «горизонтальная тропа», специально проложенная доктором Боткиным для Государыни: у нее были больные ножки. И когда вы только начинаете шествовать по этой тропе, вы увидите стелу, поставленную в советское время, увенчанную прекрасной женской головкой. Льются волнами кудри, и стела смотрит на Ливадийский дворец. Кому-то показалось, что это некая реминисценция, то есть соотнесенность, с неизвестной историей высокой дружбы и платонической любви. Говорят, похожа на Ольгу Николаевну эта головка.

Конечно, такая история не должна было пройти мимо внимания священника. Нашли могилу Павла Воронова. Похоронен он в Северной Америке в монастыре на кладбище Джорданвилля. Там сегодня в основании креста овальное изображение Ольги Николаевны, которая своими молитвами хранила его, и он, «всем смертям назло», выжил. Супруга его Ольга погребена в Австралии, долго прожила. Они были счастливы. Конечно, он ей все рассказал, да и не о чем было рассказывать. Обе половинки благоговели перед Царской семьей. Иногда думаешь: ах, способна ли наша молодежь к такому трепетному чувству? Я убежден, что способна. Я, по-моему, назвал это маленькое произведение «Ольге Николаевне, Великой княжне, посвящается».

 

Близ Ливадийского дворца

Увенчана главой колонна.

Вокруг девичьего лица

Волос податливые волны.

 

Высоко белое чело,

Печальны царственные очи,

Не всем, увы, понять дано,

Что девы той уста пророчат.

 

…………………

 

Слыл многопалубный «Штандарт»

Семье Царя плавучим домом.

В начале лета взявши старт,

До осени корабль просторы

 

Российских бороздил морей

И в гавань поспешал Тавриды –

К великой радости Детей,

Любивших бархатные иды

 

Встречать в таинственном дворце

Под сенью стройных кипарисов...

На беломраморном крыльце,

Вблизи задумчивой Царицы,

 

Бывало, сядет Государь

И вслух начнет читать рассказы.

Та обернется невзначай

На Сына громкие проказы –

 

Он скор был посмешить Княжон –

Те оживали на приволье –

Тавриды воздух напоен

Смолою и эфиром хвойным.

 

Поры осенней благодать

Здесь осязаемо витает.

С улыбкой светлой Государь

Закончил чтенье – день уж тает,

 

Прохладная снисходит ночь,

И с ней иные ароматы –

Морские... Бриз уносит прочь

Свист торжествующей цикады.

 

…………………

 

Царевны Ольги тихий вид

И слезы тайные в ресницах

Предметом стали дум, молитв

Внимательной Императрицы.

 

Понять не сложно было, кто

Девицы завладел вниманьем.

Блестящий офицер морской

Державной волей Государя

 

Приближен был к Его Семье,

Геройски послужив Мессине.

Веками город на скале

Блистал – и во мгновенье сгинул

 

В отверстых пропастях земли.

На помощь ринулись матросы –

Стояли Русских корабли

За длинным сицилийским плесом.

 

Здесь проявил гардемарин

Такое самоотверженье,

Что получил высокий чин,

В придачу милость – назначенье

 

На императорский «Штандарт»,

Где и замечен был Царевной.

Признательный за этот дар,

Как дворянин, Монарху верный,

 

Благоговел душой наш мичман

Пред Августейшею Семьею.

Затейник и танцор отличный,

С Детьми на суше и на море

 

Он с радостию разделял

Невинные увеселенья.

Когда устраивали бал,

Всегда являла предпочтенье

 

Ему прекрасная Княжна.

Родители, раскрывши «тайну»,

Что Ольга с мичманом дружна,

Хранили до поры молчанье...

 

…………………

 

Девичьей трепетной рукой

Царевна букву «С» писала,

Когда восторг невинный свой

Она бумаге поверяла.

 

Стал «Солнцем» скромный офицер

Для сердца непорочной Ольги.

Любви, родившейся у шхер,

Не даст Господь счастливой доли...

 

Благословил Державный Царь

Брак Павла с юною Клейнмихель –

Графиней – и, совсем как встарь,

Был шафером на свадьбе тихой...

 

…………………

Гирлянды лилий, белый храм,

Жених и в жемчугах невеста.

Его Величество – здесь Сам,

От свиты и придворных тесно.

 

Царевич, сидя на руках

Солдатских, – с детскою улыбкой.

Царевны в шляпках и шелках.

Анастасия тянет нитку,

 

Играясь ею в волосах.

Свечу затеплила Татьяна

И крестится на образа.

Прямая, с лебединым станом,

 

Стоит и Ольга у стены,

Притихла рядом с ней Мария.

Уже из Врат несут венцы,

Главы склоняют молодые...

 

Великая Княжна спокойна,

Но вниз опущены глаза.

И в час венчания невольно,

Блеснула девичья слеза.

 

…………………

 

Запишет позже у себя:

«Да осенит семью их счастье!»

И, тайно «С» всегда любя,

Просила Господа со властью:

 

«Пусть будет ангелом жена,

Венцом любви – святые дети...»

Но вот обрушилась волна

Невиданного лихолетья.

 

Царь предан и пленен, убит,

Страной оставлен в час последний.

С Ним вместе все Семейство спит:

Супруга, Дочери, Наследник...

 

Молитвой Ольги сохранен,

В сединах мичман встретил старость

И в Джорданвилле погребен.

Видна на черном камне надпись:

 

« Здесь Павел, Божий раб, лежит».

И фото с рамкою из фольги –

Изображение Княжны,

Задумчиво-печальной Ольги.

 

Закрыли тучи небосвод,

Осенняя листва в движенье –

И лишь одна любовь живет,

И лишь любовию – спасенье...

 

Конечно, в этих портретах пройти мимо Цесаревича, «Голубя, Царевича» Алексия, как именовала Марина Цветаева Наследника, невозможно. Большинство из вас ведает: Паша Саровская в 1903 году напророчила явление долгожданного Царевича, бросив лоскут красного ситца прямо в лицо Царице: «Вот тебе мальчишке на штанишки». Говорят, тогда же она и предсказала трагический конец их жизни, чему верить не хотели и не могли (по крайней мере, Царица).

 

Вошли Супруги на благословенье

К блаженной – та Им сесть велела на полу.

Затем неспешно заглянула в сени,

И, что-то вынув с шумом из тряпья в углу,

 

Вернулась: «Вот мальчишке на штанишки!» –

Сказала, бросив Александре алый плат...

Спасителя икона в темной нише

Из-за мерцающих серебряных лампад

 

Взирала на смущенных Венценосцев...

А Государыня с волненьем узнает,

По возвращеньи из обители Саровской,

Что, Божьей милостью, Она ребенка ждет.

 

…………………

 

Младенца Августейшего крестили

В присутствии друзей и сродников Семьи.

Убранство храма было в русском стиле –

Вокруг узорочье, хоругви и скамьи.

 

Дитя помазать освященным миром

Едва приблизился маститый иерей, –

Как, в белом платьице сидевший мирно

В обьятьях Матери, Царевич Алексей

 

Вдруг осенил собравшихся перстами!

Все однозначно объясняли этот жест:

Наследник царствовать в России станет.

Но новость тяжкая ждала их средь торжеств...

 

 …………………

 

Он оказался жертвою болезни...

Страдая с малых лет, Царевич Алексей,

С душой глубокой, трепетной и нежной,

Не вспоминал о хвори в обществе друзей.

 

Он часто размышлял о царской доле...

И как-то, вдаль смотря, сказал, призвав слугу:

«Коль суждено Мне царствовать на троне,

Я от страданий Свой народ уберегу».

 

А для себя обрел Он смысл в служенье

Монарху Русскому и Своему Отцу.

Сияя радостью и с наслажденьем

Шагая с Ним пред казаками на плацу.

 

…………………

 

Стол с белой скатертью, цветы, приборы.

На солнце блещет императорский фарфор.

Семья обедает... Царевны прячут взоры –

Их рассмешив, Наследник выскользнул во двор

 

С любимым псом – задорным верным Джоем.

Войдя в столовую казачьего полка,

Он попросил ржаного хлеба с солью

И коркой не забыл попотчевать дружка.

 

«Вот это да, – промолвил, – то, что нужно!

У Нас красиво, но такого вкуса нет...»

И, казакам по-царски улыбнувшись,

Домой с покорностью вернулся на обед.

 

…………………

 

Лихие дни предательства, измены

Пришли и довели Отечество до «Дна».

Ареста унижения и плена

Сполна вкусила Августейшая Семья.

 

Бродил по тропкам Гатчинского парка

С ружьем игрушечным Царевич Алексей.

Из наспех сбитой для солдат хибарки

К Нему вдруг подошли военные: «Быстрей

 

Сдавай вооружение, цареныш!»

Отняв игрушку, с грязной руганью, ушли.

Так наш народ, безбожием плененный,

Предрек ужасную судьбу своей страны...

 

…………………

 

Столетье миновало – и истома

Витает в воздухе – предвестие весны.

Тепло и свет манят меня из дома,

Туда, где меж деревьев стайка детворы

 

В избытке сил, с веселием резвится.

Смотрю на просинь в обрамленье облаков.

Что это? Или сон сейчас мне снится –

Но вижу в вышине молитвенный альков,

 

А в нем Чету, Царевен, Алексея...

Какие синие, глубокие глаза!

Гляжу и верю: близится спасенье.

И тает под покровом белым бирюза...

 

За убиением Государя началось преследование народа, делает неизбежный вывод автор, и великий исход русских из России стал Промыслом Господним для судеб Европы и всего мира, вселенской проповедью православия.

Вспомним, как началось знакомство с новой книгой отца Артемия:

 

Я взываю к тебе, государь,

Ты лампадой горишь пред Всевышним.

Милосердия царственный дар

Завещаешь, как подвиг всей жизни.

 

– И вот мы с вами совершили такое путешествие в прошлое. Но не очень-то оно прошлое, потому что судьбы Царской семьи – это судьбы нашего отечества.

И вот уже идут читательские отзывы на книгу. «Скорблю сердцем», – пишут в интернете». «Простите нас, Царственные страстотерпцы». Поэтические строки отца Артемия достигают сердец.

Елена Владимировна Редкошеева, заведующая библиотекой центра «Царский»:

– Дорогой батюшка, благодарим Вас за радость, которую Вы нам принесли, и за такой живой вечер – мы как будто знали Царскую семью, как будто ее видели, – за такой живой и деликатный подход к этой теме. Позвольте мне с радостью выполнить очень приятное поручение.

(Вручает грамоту.)

«Вручается благословенная грамота протоиерею Артемию Владимирову за усердные труды в проведении фестиваля “Царские дни” в год столетия подвига святых Царственных страстотерпцев. С Божьим благословением, Кирилл, митрополит Екатеринбургский и Верхотурский».

Ведущая Елена Рыжкова

Записала Маргарита Попова