30 июня. Преподобноисповедник Максим (Попов), иеромонах

Идет Петров пост.

Сегодня Святая Церковь творит память:

Мчч. Мануила, Савела и Исмаила (IV в.).

И новомучеников и исповедников XX века: сщмч. Аверкия Северовостокова, пресвитера; прписп. Максима (Попова), иеромонаха; мц. Пелагии Балакиревой.

Именинников мы поздравляем с днем ангела!

Братья и сестры, сегодня перед нами снова возникает трагическая картина гонений начала ХХ века.

Будущий преподобноисповедник Максим родился 17 июня 1876 года в селе Большой Сурмет Бугурусланского уезда Самарской губернии в семье богатого мордовского крестьянина Григория Степановича Попова и в крещении наречен был Мефодием. В семье неукоснительно исполнялся церковный устав, и своих детей – троих сыновей и двух дочерей – Григорий Степанович воспитал в вере и благочестии. Все дети получили образование в церковноприходской школе при местном храме. Впоследствии два его сына, Николай и Мефодий, стали священниками, а дочери, Матрона и Евдокия, приняли монашеский постриг.

В 1900 году Мефодий женился на крестьянке Елене Тимофеевне Поляковой, и у них родилось шестеро детей: первый ребенок родился в 1902 году, последний – в 1916‑м.

В 1915 году Григорий Степанович разделил между сыновьями семейный надел – земли и хозяйство. Всем сыновьям было отстроено по большому деревянному дому, выделен скот и хозяйственный инвентарь. Дочерям – инокине Марии, монахине Августе и племяннице инокине Елизавете Григорий Степанович выстроил дом во Владимирском Каменском монастыре.

Мефодий был человеком богобоязненным и смиренным, часто совершал паломничества к православным святыням. В то время паломничества были сопряжены с нелегким трудом. С собой Мефодий брал лишь мешок сухарей и несколько пар лаптей. За благочестивую и строгую жизнь крестьяне относились к Мефодию с большим уважением, как к праведнику, данному им Богом, и часто обращались к нему за молитвенной поддержкой, материальной помощью и советом.

В 1921 году в Поволжье разразился голод, а вслед за ним началась эпидемия тифа. Весной 1922 года от тифа скончался Григорий Степанович, на Пасху умерла супруга Мефодия Григорьевича Елена Тимофеевна, в это время был при смерти и он сам. Когда хоронили супругу, Мефодий Григорьевич был без сознания, и родственники уже не надеялись, что он выживет. Но чудом, не прибегая к врачебной помощи, он выздоровел и стал еще усердней молиться, ожидая, какой жребий уготован ему будет Господом. Дочь и двоих несовершеннолетних сыновей взяла на свое попечение семья старшего сына, а младшую дочь, Клавдию, которой было тогда всего шесть лет, Мефодий Григорьевич отвез в монастырь к своим сестрам.

Летом 1926 года епископ Давлекановский Иоанн (Поярков), временно управляющий Уфимской епархией, постриг Мефодия Григорьевича в монашество с именем Максим и рукоположил во иеромонаха ко храму Сергиевского женского монастыря, находившегося в десяти километрах от города Белебея.

Зимой 1927–28 годов власти распорядились закрыть монастырь, заявив, что сюда будут свезены беспризорники и организована колония. Разрешено было остаться только священнику и десяти монахиням для совершения церковных служб для жителей округи. Им разрешили поселиться в двух сторожках при храме. В декабре 1929 года директор колонии объявил, что церковной службы больше не будет и все монашествующие должны покинуть территорию колонии.

Иеромонаха Максима в феврале 1930 года назначили служить в Ильинский храм в селе Рябаш Приютовской волости Белебеевского кантона Башкирской АССР, здесь большинство крестьян еще оставались православными. Храм был просторным, содержался в прекрасном состоянии, и на клиросе пел большой хор.

11 июня 1931 года отец Максим с прихожанами отправились в Белебей, куда они были приглашены в храм на праздник. По приезде в Белебей отец Максим с монахиней пошли покупать сукно и ситец, его дочь Клавдия отправилась купить съестного, а приехавшие с ними крестьяне разбрелись по рынку. Когда священник с монахиней остались одни, к ним подошел корреспондент газеты «Пролетарская мысль» и стал слушать, о чем они говорят. Разговор их показался ему подозрительным, и он тут же сообщил о нем в милицию. Когда Клавдия минут через двадцать возвратилась на площадь, здесь никого уже не было. Незнакомая женщина сообщила ей, что священника и монахиню забрали в тюрьму.

На следующий день Клавдия увиделась с отцом. Отец Максим в то время еще не знал, почему арестован, и лишь сказал дочери: «Иди домой, реже сюда ходи, будь осторожней, живи пока на месте».

В ОГПУ отцу Максиму сказали, что освободят его, если он согласится во время службы в храме публично отречься от Бога. Отец Максим ответил, что готов на любые мучения, но от Бога не отречется. Сотрудники ОГПУ все же надеялись, что им удастся уговорить на публичное выступление смиренного священника, тем более что у него на свободе оставалась малолетняя дочь. Не дожидаясь его согласия, через работника сельсовета объявили, что в ближайшее воскресенье привезут отца Максима и состоится служба. Народа в этот день собралось со всей округи великое множество, все долго ждали, но священника так и не привезли.

9 октября 1931 года дело было закончено. 25 октября тройка ОГПУ приговорила иеромонаха Максима к пяти годам ссылки в Северный край.

Лишь весной 1932 года дети получили от отца Максима первое письмо из деревни Наволочек Холмогорского района Архангельской области. Он писал, что живут они в бараках, кругом на шестьдесят–восемьдесят километров болота, недалеко протекает Северная Двина. Весной 1934 года во время половодья Северная Двина разлилась больше обычного и затопила бараки; ссыльные, спасаясь на крышах, терпели стужу и голод. Отец Максим тяжело заболел, и власти разрешили, чтобы кто-нибудь приехал за ним и взял домой. Священника взял к себе в дом верующий житель деревни Наволочек по фамилии Маслов. Вскоре иеромонах Максим (Попов) скончался в его доме, сподобившись мирной христианской кончины и христианского погребения.

Святый преподобноисповедниче Максиме, моли Бога о нас!

Диакон Михаил Кудрявцев