Церковь и общество. Беседа с филологом, литературоведом, культурологом А.Н. Ужанковым

Проректор по научной деятельности Московского государственного института культуры, доктор филологических наук, кандидат культурологических наук, действительный член Академии Российской словесности, преподаватель Сретенской духовной семинарии Александр Николаевич Ужанков в беседе с писателем Константином Ковалевым-Случевским рассказывает о духовных основах русской семьи, а также о важных и неожиданных фактах из жизни святых Петра и Февронии.

– Мы продолжаем цикл бесед под общим названием «Русская идея в 1000-летней истории». В гостях у нас, как всегда, Александр Николаевич Ужанков, профессор, доктор филологических наук.

Мы прошли с Вами уже несколько этапов и затронули тему «Домостроя», то есть обустройства человеческой жизни в быту, обустройства жизни семьи как малой церкви. И вот тут у нас с Вами возникла идея – вернее, это была Ваша идея, но я с удовольствием ее поддержал – поговорить о святых Петре и Февронии, которые становятся для России символом брака, символом семьи. Есть сейчас такое расхожее понятие в светском мире – о том, что у американцев есть «американская мечта». «Американская мечта» – это не только достичь успеха, стать богатым, а построить независимую, хорошую, крепкую семью. Вот считается, что американцы являются образцом такой семейственности. А у нас же есть свои образцы, не менее интересные, очень важные. Почему сейчас Петр и Феврония стали такими символами настоящей православной семьи? Что в них такого?

– Вы затронули очень важную тему. Мы с Вами говорили о «Домострое». «Домострой» – регламентирующий документ построения семьи, то есть ее теоретическое обоснование. А вот практическое – это, по сути, построение семьи Петром и Февронией Муромскими. Мы знаем, что был такой замечательный писатель, публицист XVI века Ермолай Еразм. Он и написал «Повесть от житиа святых новых чюдотворець муромских, благовернаго и преподобнаго и достохвалнаго Князя Петра, нареченнаго в иноческом Чину Давида, и супруги его благоверныя и преподобныя и достохвалныя Княгини Февронии, нареченныя в иноческом Чину Еуфросинии». Повесть – это не само житие, хочу подчеркнуть. На основании этой повести пишется житие.

Митрополитом Макарием было заказано житие для сборника Четьи-Минеи, но получилась повесть, которая туда не вошла. Повесть имеет отличия от жития, потому что житие строится чисто канонически, а в повести есть некие, можно сказать, литературные изыски и отхождения от канонических правил. Почему-то традиционно выбрасывают предисловие к этой повести, а предисловие есть ключ к пониманию произведения. И вот Ермолай Еразм пишет в предисловии, что Господь «создал человека по Своему образу и подобные Своему трехсолнечному Божеству три качества даровал ему: разум, ибо он отец слова, и слово исходит от него, посылаемое, словно сын, на котором почиет дух, потому что уста каждого человека слов без духа произвести не могут, но слово с духом исходит, а разум руководит». Смотрите: человек сотворен по образу и подобию Божьему. Образ Божий в человеке – его душа. Как трехипостасен Бог, так трехчастна душа, она состоит из ума, слова (Иисус Христос – воплощенное Слово) и духа (который соответствует Духу Святому). Возникает вопрос: где находится душа? По древнерусским представлениям, совершенно очевидно, что в сердце. Значит, ум, как часть души, находится где? В сердце. А что в голове? Разум. Вот «ум» и «разум» – однокоренные слова. Но ум первичен, потому что человек рождается умным, а потом в течение всей жизни развивает разум.

– И разум иногда мешает уму.

– Именно. У нас даже есть пословица: «Ум за разум зашел».

– Или, например, когда разумный человек поступит вот так, а на самом деле нужно было поступить по совести совсем по-другому.

– Совершенно верно. Так вот, ум, умные очи, сердечные очи, умная молитва, Иисусова молитва – это все от сердца. Ум – это очи духовные. Разум, рассудок – это интеллект, это очи физические. Разум – это наш компьютер.

– … Который иногда дает неправильные советы.

– Именно. И вот в этой повести отражается время, потому что в XVI веке как раз происходила борьба ума и разума. До этого люди были духовные – умные, а в XVI веке уже развивается рацио. И смотрите, далее автор пишет, что Господь сотворил человека и «над всем, что существует на земле, поставил царем и, любя в человеческом роде всех праведников, грешников же прощая, захотел всех спасти и привести в истинный разум». Значит, есть истинный разум, а есть неистинный разум. Истинный – это какой? Бог есть Истина. То есть Божественный разум. А неистинный разум – это наш с Вами, Вы думаете по-своему, я – по-своему, каждый из наших телезрителей думает по-своему и так далее.

И вот тут возникает вопрос: как это отражается в повести? Автор пишет, что есть в Русской земле, то есть в православной земле, город Муром, «в котором правил, как рассказывают, благоверный князь по имени Павел. Но дьявол, испокон веку ненавидящий благо человеческого рода, послал жене князя на блудное дело злого крылатого змея. Он являлся ей в видениях таким, каким был по своей природе, а посторонним людям казалось, что это сам князь с женою своею сидит». То есть княгине он являлся в своем виде, в виде змея, а все остальные видели его в образе князя Павла.

Что любопытно: жена не названа по имени. Почему? Змей – это олицетворение греха. Жена не названа по имени – получается, что ангел-хранитель не уберег ее, и поэтому  именем, которое она носила, больше не захотят называть ни одну девочку, не захотят крестить с этим именем. Здесь тактичное умолчание. Это изумительное произведение – иногда в нем есть вот этот момент умолчания, который действует сильнее, чем если бы на чем-то специально акцентировали внимание.

И вот жена рассказала все мужу своему и князю. Князь отвечает за всех в своем отечестве, то есть подчеркивается, что она рассказала ему и как мужу, и как князю. «Князь стал думать, как поступить со змеем, но был в недоумении». Причем вот это слово «недоумение» возникает в тексте трижды по отношению к князю. Чего ему не хватает? Со змеем, как с духовной сущностью, можно бороться только умом, а у князя ума не хватает, потому что он рассудителен – у него есть только рассудок. Вот тут мы видим, как происходит противостояние ума и разума. Князь своей жене говорит, что было бы хорошо, если бы она узнала у этого неприязненного змея, от чего ему смерть может быть.

– То есть как его победить.

– Да. И жена – тут тоже интересно – запечатлела в сердце слова своего мужа и спросила между прочим у змея, от чего он может погибнуть. И здесь смотрите: «Он же, злой обманщик, обманут был простительным обманом верной жены». Дьявол – прелестник. Слово «прелесть» означает «обольщение», это у нас сейчас оно изменило значение, а вообще прелесть – это обман. И вот обманщик обманут простительным обманом, то есть побежден его же собственным оружием. Она среди прочего выпытала у него, от чего ему может быть смерть. Он сказал: «Смерть мне суждена от Петрова плеча, от Агрикова меча».

Вот кто такой Петр и что это за Агриков меч? Когда жена рассказала об этом Павлу, он опять-таки был в недоумении. Но у Павла был младший брат Петр, молитвенник, который ходил на молитву в Крестовоздвиженский монастырь. Чем можно победить дьявола? Только крестом. И вот не случайно упоминается Крестовоздвиженский монастырь. Там юный князь увидел некого отрока – это ангел ему явился. Отрок говорит: «Иди вслед за мной».

– Павел увидел или Петр?

– Петр. Павел ему уже рассказал всю эту историю. И Петр сразу же понял, что Петрово плечо – это его плечо, что он должен сразиться со змеем. Но где взять Агриков меч? И вот в один из дней, когда он находился на молитве в Крестовоздвиженском монастыре, этот отрок ему сказал: «Иди вслед за мной». Значит, князь должен проявить смирение. Опять-таки прелестник, дьявол всегда гордый. А гордыню можно победить только смирением – это еще один акцент, который делает Ермолай Еразм в этой повести. И князь проявляет смирение – идет за отроком в алтарь. И из некой расщелины они достают этот Агриков меч.

– Именно меч, никак не крест?

– Именно меч. Хотя меч имеет вид креста. Крестоносцы втыкали в землю меч и молились на него как на крест.

– Часто клинок отливали так, чтобы внутри была полость в виде креста.

– Совершенно верно. Поэтому орудие, которым можно победить дьявола, – это крест. И вот как-то однажды Петр приходит к своему брату, видит его, потом идет к своей снохе и видит, что там тоже его брат; думает, как он успел обогнать его, возвращается к брату – тот сидит у себя. Петр спрашивает: «Как ты смог так?» Павел отвечает, что никуда не уходил. Тогда Петр говорит: «Это, брат, козни лукавого змея – тобою мне является, чтобы я не решился убить его, думая, что это ты – мой брат. Сейчас, брат, отсюда никуда не выходи, я же пойду туда биться со змеем; авось с Божьей помощью убит будет лукавый этот змей». Интересно, что там стоит слово «брататися» (в смысле «биться»): «Пойду брататися с ним». И когда он снова приходит к снохе и видит, что там сидит змей в образе его старшего брата, то, не задумываясь, тут же его мечом убивает.

Но вот этот злой прелестник сотворил свою последнюю козню – окропил князя своей кровью, и тело князя покрылось струпьями и язвами. Вот мы знаем из псалма: «Окропиши мя иссопом, и очищуся». То есть окропляют святой водой во очищение души и тела. А тут происходит обратный процесс: змей окропил князя своей кровью, и «охватила его тяжкая болезнь». Стали искать лекарей – не нашли, но узнали, что в соседнем княжестве есть много всяких врачей. И вот привозят его – он уже сам не может ходить – в Рязанскую землю, в село Ласково. Село – значит, есть церковь, значит, там люди православные.

– В отличие от деревни.

– Да. И вот отрок князя заходит в один дом и видит: за кроснами ткет девушка простоволосая. Она должна быть в платочке, если юноша зашел. И она говорит: «Плохо, когда дом без ушей, а горница без очей!» Отрок же пришел искать врачевателя для своего князя, того, кто может помочь его князю. И он спрашивает: «Где хозяин этого дома?» Как вот по «Домострою» – с девицей он говорить не хочет, ему нужен мужчина. И он не понимает ее ответа, а она объясняет: «Если бы был в нашем доме пес, то учуял бы, что ты к дому подходишь, и стал бы лаять на тебя: это – уши дома. А если бы был в горнице моей ребенок, то, увидя, что идешь в горницу, сказал бы мне об этом: это у горницы очи». То есть тогда бы она набросила на волосы платочек. Вот мы с Вами говорили об этикете…

Другой момент: возле девушки скачет заяц. Вот этот момент всегда труднопонимаемый. Если бы кот там играл, он бы отвлекал ее от однообразной работы, а тут заяц. Если мы когда-то будем в Русском музее, в зале, где иконы, нужно посмотреть на икону, где изображен старец Симеон, который принимает Младенца Христа на плат. И мы увидим, что в одном месте плат сложился таким образом, что виден заяц с длинными ушами. А мы знаем, что Симеону было откровение, что он не умрет, пока не увидит Спасителя. Господь даровал ему такое чудо в его жизни. Получается, что заяц – это символ понимания Божьего Промысла. Значит, заяц с длинными ушами рядом с Февронией символизирует, что Феврония слышит небо. Вот если князь Павел разумен, и Петр тоже разумен, то Феврония и умна, и разумна, то есть она мудра. Мудрость – ум плюс разум.

– Наконец-то Вы упомянули имя Февронии, имея в виду ту девушку, которая простоволосой встретила Петра. Это как раз и есть Феврония, вот так они и встретились. Это я для телезрителей.

– Вот тут существенная деталь. В оригинальном тексте отрок просит: «Повеждь мне имя свое». Переводчики пишут: «Скажи мне, как тебя зовут». «Зовут» и «имя» – не одно и то же. «Звать» – это прозвище. У меня имя Александр, меня могут звать Саша. Но это не одно и то же. Он спрашивает имя, то есть крещеная она или некрещеная. Потому что «зовут» – так знахаря могут звать. А ему нужен на знахарь, ему нужен крещеный человек. Она и отвечает: «Феврония». Снова он ее спрашивает, знает ли она, кто может вылечить князя. Она отвечает: «Если бы кто-нибудь взял твоего князя себе, тот мог бы вылечить его». Отрок возмутился: «Что это ты говоришь – кто может взять моего князя себе!» То есть начинается игра в загадки: кто что поймет, какие смыслы вкладываются. Отрок просит назвать имя врача. И Феврония ставит первое условие. Я у студентов спрашиваю, какое первое условие. Они отвечают: «Чтобы женился на ней». Говорю: «Стоп! Давайте посмотрим текст». А там: «Если будет он чистосердечным и смиренным в словах своих, то будет здоров!» Вот первое условие.

– То есть поработать над собой надо сначала.

– Именно! Что побеждается смирением? Гордыня. Значит, князь возгордился, что победил змея? Мы пока этого не знаем. И второе: «чистосердечен» (в оригинале «мягкосерд»). То есть любовь должна появиться в сердце. Отрок спрашивает имя врача.  Феврония говорит, что она может и хочет врачевать князя. И вот тут второе условие она ставит: «… аще не имам быти супруга ему, не требе врачевати его». Обычно переводят: «…если не женится на мне, то и не буду его лечить». Корысть какая-то! Это разве святая, если она корыстную цель преследует? А теперь давайте по смыслу посмотрим: «аще не имам быти супруга ему» – «если не смогу быть ему супругой, то и не подобает мне его врачевать». То есть врачевать его может кто? Или священник, или супруга, вторая половинка. Апостол Павел сказал: «Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть». То есть единая плоть будет лечить свою вторую половинку.

– Это с ее стороны просто героизм какой-то – человек весь в струпьях и язвах, а она говорит, что лечить его может как супруга, как единая плоть. То есть это значит взять на себя эти язвы и струпья.

– Именно! О том и речь. Это духовный подвиг, потому что она его в лицо не видит и готова пожертвовать собой – выйти за него замуж, с тем чтобы его врачевать, чтобы спасти его душу. Я подчеркиваю: врачевать, не лечить. А отрок разумный докладывает князю, что вот есть такая Феврония, которая рассказывает всякие сказки и так далее. И князь хочет ее испытать – мудрости ли ради она хочет быть ему супругой. То есть до него что-то такое доходит. И хорошо. Феврония сказала, чтобы ему истопили баню, сама зачерпнула немного хлебной закваски, чтобы князь помазал струпья и один оставил непомазанным.

И Петр, решив ее испытать, сказал: «Если она так мудра, пусть из этого льна сделает мне сорочку, и одежду, и платок за то время, пока я в бане буду». И передал ей пучок льна. Феврония соглашается, просит отрока: «Отруби вот это от поленца». Он отрубил. Она говорит ему: «Возьми этот обрубок поленца, пойди и дай своему князю от меня и скажи ему: за то время, пока я очешу этот пучок льна, пусть князь твой смастерит из этого обрубка ткацкий стан и всю остальную снасть, на чем будет ткаться полотно для него». Равноценная задача. Князь говорит: «…невозможно из такой маленькой чурочки за такое малое время смастерить то, что она просит!» Она отвечает: «А разве возможно взрослому мужчине из одного пучка льна, за то малое время, пока он будет в бане мыться, сделать сорочку, и платье, и платок?» И князь удивлен, что Феврония отвечает так же, как он.

Пошел в баню, попарился, помазался, утром просыпается – болезни нет. А он же обещал Февронии жениться на ней! Он сказал, чтобы ей дали денег, а сам сел на лошадь и поехал в Муром. Выполнил он свое обещание? Нет. Гордыня не позволила. «Ну как это можно – князю дочь древолаза взять себе в жены!»

– Да еще и выздоровевший князь, красавец.

– Совершенно верно! Значит, Феврония изначально видела то, что никто другой не видел: что у Петра гордыня, которую нужно побороть. Она борется за его душу. И поэтому когда он вернулся в Муром, сразу же струпья у него снова появились. А когда князь возвращается обратно за уже известным лечением, она снова говорит: «Аще не имам быти супруга… не требе ми есть врачевати…» Он согласился, проявил смирение и женился. Но вот уже в следующей, 3-й части этой повести как раз происходит испытание, так как бояре не захотели, чтобы простолюдинка руководила их женами. Они сказали: «Если хочешь оставаться самодержцем, пусть будет у тебя другая княгиня. Феврония же, взяв богатства сколько пожелает, пусть уходит куда захочет!» Князь вспомнил евангельские слова «…кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать». И между княжеством и супружеством он выбирает супружество.

А потом они прожили благочестивую жизнь, вернулись в Муром после разных испытаний и на старости лет постриглись в монашество и разошлись по монастырям – она в женский, он в мужской. И вот они договорились, что в один день умрут, приготовили даже себе гроб из двух половинок. Когда князь почувствовал приближение кончины, он послал к Февронии, она просит его подождать – она шьет воздух, то есть покрывало на Чашу для храма. Он говорит: «Уже умираю и не могу больше ждать!» Она тогда воткнула иголочку в воздух, ниточку вокруг нее завернула и вместе с князем отошла. Вместе пред Богом они и предстали.

Люди же неразумные забыли их завещание и положили их в разные гробы, а наутро их тела оказались вместе. Люди опять их разделили, а на следующее утро они опять оказались вместе. Потому что кого Господь сочетал на небесах, того человек да не разлучит на земле. Возникает вопрос: а что же это за такая жертвенная любовь? А это из Первого послания к Коринфянам апостола Павла: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает». Вот это и есть любовь.

– Александр Николаевич, все-таки мы празднуем теперь день памяти Петра и Февронии и в Церкви, и в миру. Они как образец русской семьи; предполагается, что у русской семьи есть духовная основа. А вот некоторые задают вопрос: «Какой же это пример? Ведь у них же не было детей». Как с этой точки зрения?

– В том-то все и дело, что дети у них были.

– Вот это интересно!

– Автор повести о них не сказал. Почему – я сейчас расскажу. У них был старший сын Юрий Давидович, упоминается также о внуке Петре.

– Давидович потому, что Петр постригся в монахи с именем Давид?

– Да. Еще упоминаются Святослав Давидович, внук Олег Юрьевич и дочь Евдокия. То есть согласно летописям дети у них были. Другое дело, почему автор повести не упоминает их. Потому что мы их духовные чада. Если автор не сосредотачивает наше внимание на биологических детях, то получается, что он говорит о духовных чадах. А это мы, приходящие к ним с молитвой, чтобы они покровительствовали нашим семьям.

– То есть повесть имеет в своей основе агиографические формы. Это все-таки житие. А житие не предполагает подробной биографии, в нем рассказывается прежде всего о духовных подвигах. Поэтому дети могут не упоминаться. Это потрясающе.

– Конечно.

– В принципе, какие основные положения, связанные с русской семейной традицией, с духовными основами русской семьи, отражены в «Повести о Петре и Февронии»? Почему мы все-таки взяли их за образец, а не кого-то другого? Например, не Дмитрия Донского и его жену Евдокию, в монашестве Евфросинию, у которых было двенадцать детей, которые прожили благочестивую жизнь и оба канонизированы.

– Любовь всегда жертвенна. Вот мы здесь видели жертвенность поступков Февронии. Это первое.

– Она пожертвовала здоровьем, выйдя за больного человека, а он пожертвовал своим положением.  

– Совершенно верно. Жертва и с ее стороны, и с его стороны. Но по «Домострою», что немаловажно, глава семьи – муж. Жена не может наставлять мужа. Если мы почитаем «Повесть о Петре и Февронии», увидим, что она никогда не поучала Петра, но она своими поступками корректировала все его действия. Вот это мудрость, которая заложена здесь: муж – глава семьи. Жена может влиять на мужа, но своими поступками, не словами. Это тоже немаловажно. И в итоге взаимоотношения, основанные на жертвенной любви, приводят к такому удивительному согласию.

– Александр Николаевич, замечательно все, что Вы сказали, лучше и не скажешь, как мне кажется. Именно этими словами я предлагаю завершить нашу беседу о Петре и Февронии, о духовных основах русской семьи. Беседа является частью большого цикла бесед с Александром Николаевичем Ужанковым, который мы назвали «Русская идея в 1000-летней истории». Спасибо Вам, всего Вам самого-самого доброго.

– Спасибо. Всего доброго.

(Продолжение следует.)

Ведущий Константин Ковалев-Случевский, писатель

Записал Игорь Лунёв