Церковь и общество. Беседа с доктором филологических наук Т.Л. Мироновой. Часть 3

Автор учебника по церковнославянскому языку, специалист по исследованию старославянских и древнерусских письменных источников, академик Международной Славянской академии Татьяна Леонидовна Миронова в беседе с писателем Константином Ковалевым-Случевским рассуждает о том, что такое метафора в языке как слово или выражение, употребляемое в переносном значении, о богатстве смыслов, который несет в себе русский язык в целом и его каждое отдельное слово, а также о том, почему и зачем надо беречь русский язык.

– Добрый день! Сегодня мы вновь встречаемся с Татьяной Леонидовной Мироновой. Здравствуйте!

– Добрый день!

– Представлю нашу гостью, хотя мы уже не первую передачу говорим о русском языке (это та тема, которая ей очень близка, а нам очень интересна). Татьяна Леонидовна – русский филолог, специалист по исследованию старославянских и древнерусских письменных памятников, доктор филологических наук, профессор, действительный член Международной славянской академии наук, образования, искусств и культуры. И к тому же член Союза писателей России и автор многочисленных книг. Напоминаю, что кроме многих изданий по русскому языку и учебника по церковнославянскому языку, которым многие пользуются, Татьяна Леонидовна – автор недавно вышедшей книги, которая называется «Уроки русского». Ее можно купить где-то в центре Москвы.

– После такого представления можно зрителю спешно выключать передачу: О! Русский язык... Ну да, это опять нудные, скучные уроки, опять грамматика, фонетика. Как вы мне все надоели в школе...

– Я бы не хотел этого. Кто-то помнит нашу передачу о родстве, свойстве и кумовстве, как и некоторые предыдущие. Мы знаем, как Татьяна Леонидовна умеет рассказывать и говорить. Но сегодня у нас совсем необычная тема. Мы разговаривали предварительно, чтобы ее как-то сформулировать, я бы ее обозначил так: какая сила стоит за языком, в частности за русским языком.

Мы ведь иногда говорим какие-то вещи, сами не подозревая, что мы говорим. Мы иногда издаем какие-то флюиды, какую-то энергию посылаем словами, не предполагая, какой урон она может нанести. Конечно, некоторые скажут: что-то есть в этом экстрасенсорное. Нет. Мы поговорим об этом гораздо более серьезно. Что я имею в виду?

У нас часто говорят: следите за словами, не говорите просто так чего бы то ни было. Еще говорят, что есть просто слова, а есть «слова по понятиям»: вы сказали что-то не то, что принято в нашем обществе или в нашем кругу. Люди, которые жили в XIX веке и знали законы чести, часто не употребляли некоторые выражения, которые используем мы, потому что это было не принято в их обществе.

Татьяна Леонидовна, что такое слова принятые и непринятые? Что такое слова ценные или бесценные? Что такое слова добрые и слова злые?

– Я хочу к тем цитатам, которые Вы изрекли, добавить Священное Писание. Ведь Христос говорил, что за каждое слово мы дадим ответ на Страшном суде. Это что, метафора? Это что, образ или на самом деле так? Или предписание апостола: «Слово гнило да не исходит из уст ваших». А почему? Почему бы не ругнуться или не сказать в досаде?..

– Простите, я зачитаю цитату из Священного Писания: Им (языком) благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию. Из тех же уст исходит благословение и проклятие: не должно, братия мои, сему так быть (Иак, 3, 9–10). Потрясающие слова!

– Да. Но почему не должно – в этом разобраться наука до сих пор не удосужилась. И мы находимся на подступах к этим загадкам, которые, я думаю, рано или поздно приведут открывателей к Нобелевской премии. Дело в том, что речь, слово создано не только для общения, не только для передачи информации: пришел и рассказал, что было, или проинформировал о том-то и о том-то, или перенес знания о прошлом, или дал какие-то инструкции по работе техники.

Нет. У слова еще существует другая функция, она не информативная. Слово не только переносит информацию, но дает программу человеку – добрую или злую. И таким образом слово действует мистически или магически. Все религии на этом основаны. Православное христианство это использует каждый день: в молитвах, богослужении, благословении мы используем слово не в информационном плане.

– То есть Вы хотите сказать, что мистика присутствует и здесь?

– А как же? Мистика в высшем смысле этого слова.

– Правильно ли я понимаю, что сбываются всякие слова? Или это все-таки предрассудки?

– Сбываются всякие слова. А предрассудками мы называем то, что еще до конца не проняли, но подступы имеются. Дело в том, что в настоящее время приоткрыта дверь в физику слова. Найдена так называемая среда обитания слова – это вода. К счастью, нашим соотечественником С. В. Зениным, доктором биологических наук, кандидатом философских наук, кандидатом химических наук, открыто особое состояние воды. Вода имеет структурированную форму, и эта структура меняется от малейших изменений нашей речи и нашей мысли. А вода присутствует везде. Вода присутствует не только в живом виде: река, колодец, родник, море, океан. Вода присутствует в нашем организме. Мы на сколько процентов созданы из воды?

– На восемьдесят, по-моему.

– Мозг, лимфа, кровь, межклеточная жидкость – все вода. Вода присутствует в воздухе, водяные пары везде существуют, даже в пустыне. Вода присутствует во всяком живом существе, в растениях – везде есть вода. И вот структура этой воды от малейших колебаний мыслей и слова меняется.

– Где она меняется – в теле или в среде? Человек говорит, изрекает звук – как сочетаются звук и вода?

– Она меняется в живой среде. Когда на воду воздействуют и измеряют ее состояние по физическим параметрам. И она меняется при мгновенной заморозке. Например, замораживание благословленной воды и проклятой воды: в одном случае – прекрасные кристаллы, в другом – хаос. Вода меняется и в человеке. И практика знахарства и заговоров показывает, как она меняется. И народная медицина говорит: «Слова по крови идут и до сердца доходят». Ничего себе, да!

– В первый раз слышу, что слова по крови идут.

– Да, по крови идут.

– А я думал – через уши.

– Что ты делаешь? – По крови слова пускаю... Это все говорит о том, что есть непознанное, неизвестное явление; что среда обитания слова – это вода. Религиозный опыт, в том числе опыт православного христианства, показывает, что вода присутствует на богослужении, в таинствах, происходит освящение вод. При этом усиливается вода огнем (свеча горит). Кстати, в огненной плазме также присутствуют водяные пары. Это все сегодня нам кажется какими-то предрассудками. Но разве вера наша – предрассудки? Нет.

– Что такое добрые слова?

– У языка есть жесткий перечень добрых слов: это молитва, это благословение и, вы будете удивлены, это заклинание.

– Пока удивлен.

– Молитва – всем понятно, это обращение к Богу. Причем очень интересно, есть выражение: молиться о ком-то и молиться за кого-то. Вы чувствуете какую-то разницу?

– Какая-то есть разница, хотя, на мой взгляд, одно и то же.

– Нет, не одно и то же. Ведь в языке неслучайно много таких полных синонимов, зачем это нужно? Молиться о ком-то – это просить о здравии своего сына, дочери, просто знакомого, бедствующего человека или кого-то другого. Молиться за кого-то – это значит встать вместо того, кто сам не может помолиться: это враг, недруг, это безбожник, это погибший без покаяния, это наш согрешивший упертый ближний, который не хочет каяться.

– На мой взгляд, Вы очень интересно, правильно сказали, что молитва относится к разряду важнейших добрых слов. Человек даже немножко меняется при молитве. Вот живет человек, занимается бытовыми делами, и вдруг в какой-то момент решил помолиться – он переходит в какое-то другое состояние. Даже если он делает это на ходу, даже если он делает это мысленно – вдруг неожиданно что-то щелкнуло, и произошло что-то другое...

– Вы правильно произнесли эти слова: он переходит в другое состояние. Действительно, произнеся добрые слова, произнеся молитву, человек освящает сам себя, улучшает сам себя биологически. Потому и говорят, что Богу-то наши молитвы не нужны. Они нужны нам. Потому что, молясь, общаясь с Богом (что такое молитва? – богообщение), человек освящает себя, он становится лучше. Он же не просит о зле, он не смеет просить о зле, он просит только о добром. Давайте перейдем к другому слову – благословение.

– Что это такое – благословение? И часто ли люди благословляют друг друга в жизни?

– Очень часто.

– Приведите примеры. Священник – понятно...

– Причем благословение должно быть произнесено в торжественной обстановке. Не просто: «Ах ты мой хороший!» Это хорошо, все доброе хорошо. Но у нас народная традиция предписывала обязательное благословение при рождении или наречении имени в обряде родин и крестин, то есть это проекция, программа доброй жизни новорожденного.

– Благословение от кого?

– От крестных, повитухи, всех, кто соберется на празднование рождения младенца. Во-вторых, обязательно благословляли свадьбу, от гостей шли благословения. Наши сегодняшние свадьбы с тостами пропевания молодых (то, что, к сожалению, называется «пропиванием») – это благословение.

– Пропивание. Не пропевание.

– Должно быть пропевание. Это исконно благословение. И в ответ как раз на эти добрые слова и вручались подарки гостям. Угощения – это благодарность не за подарки, не за принесенные деньги или дары, это благодарность за слова. Слова важнее всего.

Благословение существовало даже на похоронах. Знаете, какое? Вот это знаменитое: «Иван Иванович приказал долго жить». Когда кто-то говорит за умершего – это древнейшая инсценировка благословения от имени покойного.

– Вот эти все странные выражения: «Пусть земля ему будет пухом», и так далее?

– Но это уже ему в дорогу.

– Что-то материалистическое в этом все-таки есть.

– Нет, в этом очень древний языческий обычай. Коснемся этого, пожалуйста. Очень важно было, чтобы покойник удержался в земле. Вы знаете, что не всех покойников земля принимала, а только чистых. Христианство в XIX–XX веках еще боролось с этой языческой традицией: категорически нельзя было класть в землю, зарывать в могилу самоубийц, опойц (тех, кто умер от водки). Не своей смертью умер – нельзя зарывать...

– Их за кладбищем хоронили.

– Бродяг неизвестной жизни, потому что они могут быть нечистыми; утопленников, потому что вода (а вода – это святыня) забрала их – значит, дело нечисто. И еще колдунов земля не принимала. Вот этих людей, умерших не своей смертью, нельзя было хоронить. Что с ними делали? Их относили в лес, болото, пустынную местность, закладывали ветками, мхом, но не землей. Почему? Потому что считалось (это народная традиция, народное воззрение, картина мира), что если такого человека похоронить, земля разгневается: нечистый покойник в ее недрах! А земля святая: на землю нельзя плевать, на земле нельзя ругаться – она три года будет огнем гореть…

– Какие ужасы Вы сейчас рассказываете!

– Нет, это древние представления, и они до сих пор живы. И вот эти покойники назывались «заложные»: их закладывали и оставляли. Церковь с этим боролась – любой крещеный человек должен быть похоронен. А люди говорили, что земля-то гневается, значит, будут заморозки, недород, гибель посевов. И вот если вдруг такое случалось, а Церковь предписывала хоронить – выкапывали и выбрасывали. Но ведь это было великолепным предписанием человеку правильно себя вести. Представляете? Поэтому «земля пухом» – это пожелание, чтобы ты упокоился в ней, чтобы она тебя приняла.

– Для моего христианского представления о душе, которая живет не в гробу, а находится, наверно, в другом месте, выражение «земля пухом» немножечко материалистично. Или по-язычески, да.

– Это по-язычески.

– Но мы говорим о благословении. Часто ли люди должны благословлять друг друга?

– Постоянно. Люди должны все время говорить друг другу добрые слова, желать счастья. И один из примеров – это наше празднование дней рождений с гостями.

– Но только раз в году день рождения, к сожалению. А ежедневно, имею в виду?

– Я хочу сначала коснуться этого, потому что именины, дни рождения, юбилеи – это традиция. Мы собираем своих ближних, гостей, и они произносят тосты – это благословения. Мы за это и выставляем им угощения (так предписывает традиция), за их добрые слова. И они должны как можно больше наполнить этот мир благопожеланиями человеку. Это проекция добра. Благословение священника – это тоже проекция добра.

– Пожелания «Многая и благая лета!». Это не то, что, например, тост Шарикова: «Я желаю, чтобы все!..» – это не похоже на благословение.

– Но мы же говорим о традиции, а это извращение.

– Вы назвали еще среди добрых слов заклинание. Что это такое? Что Вы имеете в виду?

– Заклинание не связано с христианством, но это древняя языческая традиция, которая есть у всех народов, имеющих хоть какую-то древнюю историю. Дело в том, что для неживого (например, растений, явлений природы – бездушных существ) существовали свои благопожелания – это заклинания. Ребятишки бегают и заклинают дождик: «Дождик, дождик, пуще! Дам тебе гущи. Дождик, дождик, лей, лей, прогони моих гусей», и так далее. «Родись пшеничка, родись рожь», – произносят над посевами. Или у всех народов существует обычай пугания дерева. Никогда не слышали?

– Нет.

– Это есть у всех народов, в том числе и у славян. Я думаю, многие садоводы об этом знают. Когда не плодоносит яблоня, или вишня, или слива, к ней подходят с топором, стучат по стволу и говорят...

– Не родишь – срублю.

– Да.

– И это заклинание?

– Да. Это угроза, но это заклинание, и оно на добро, потому что разленилось дерево. И знаете, оно родит! Сама проверяла. На самом деле заклинание тоже существует как явление культуры, оно абсолютно неинформационно, ведь ты же с неживым общаешься...

– Татьяна Леонидовна, а злые слова, которые нежелательно произносить? У Вас есть даже какое-то их подразделение...

– Конечно. Самые страшные злые слова – это проклятия. Проклятие – это и слово, и действие, которое сохранено в этом слове. Это единственное слово-действие, а не просто какое-то пожелание.

– Некоторые люди говорят: «Я тебя проклинаю» и так далее – это понятно. А если человек не говорит слово «проклинаю», но что-то похожее на это?

– Это злопожелание. Проклятие существует именно в слове в таком произнесении. Это страшный грех, очень страшная вещь. Если, например, родитель проклинает ребенка, это неизбежно ведет к его смерти. Причем традиция говорит о том, что это большой грех и для того, кто проклял, все его добрые дела аннулируются (так говорит народная традиция). Проклятие – страшная программа уничтожения ближнего. Но она же и регулятор отношений, например, в семье. Страх перед родительским проклятием останавливает детей перед страшными проступками, преступлениями. Также как страх родителя перед угрозой проклятия нерадивого сына останавливает язык. Надо говорить добро.

– А злопожелания – это немножко помягче?

– Да, помягче маленько. Это регулятор соседских отношений, как правило. Потому что с соседями тоже надо жить дружно. Что такое сосед? Это «сусед» – вместе сидим. И злопожелание от соседа, например: чтобы ты замуж не вышла...

– Или: чтобы тебе тем же местом по тому же месту...

– Да, и так далее. Это очень опасная вещь. Это тоже регулятор. И тот, у кого язык зол и мысль зла, понимает, что за эти слова нужно исповедаться, это грех, потому что несет непосредственно зло.

Есть еще заклятие, то есть когда за спиной человека, не в глаза, произносится какое-то злое пожелание. Тоже очень страшная вещь. Как от этого освобождаются люди? Что, нет спасения? Есть.

– Злопожелание тоже грех и требует исповедания?

– Конечно. Любое произнесенное злое слово требует исповеди. Но человек способен оградиться от зла благодаря исповеди, очищению и причащению. Потому что исповедание своих грехов и причащение человека очищает, в том числе и от «наветов злых человек».

– Вы еще говорили о таком очень жестком понятии, как клятва.

– Клятва – серьезный словесный регулятор человеческих отношений. Что такое клятва? Это программа самоуничтожения того, кто клянется, в том случае если он нарушит обещанное. Самоуничтожение! Клятву еще называют присягой, когда мы обнаруживаем связь одного с другим и это оглашаем. Но всегда в клятве присутствует обещание, и это обещание ненарушимо.

– Клятва – это опасная вещь?

– Да. Опасная в случае нарушения.

– А как же говорят: клятва на Библии? Во многих странах мира, например, произносят клятву в суде…

– Да, клятва необходима. Человек должен в какой-то момент сказать правду, и он приносит клятву, это регулятор. Но при этом говорят, что при клятве замирает одна из жил человека, то есть это как бы серьезная память тела и мозга о том, что он поклялся.

– То есть если клятву произносить, то один раз, а лучше и ни разу в своей жизни этого не делать?

– Лучше ее не нарушать, вот и все.

– Можно это делать многократно, но лучше не нарушать.

– Да, не нарушать. Нарушение клятвы ведет к самоуничтожению, гибели, потому что ты обещал... И это все запоминает не только твой мозг, но все твое тело.

– Татьяна Леонидовна, время передачи истекло. Задам последний вопрос, и, если можно, кратко ответьте. Мы говорим все-таки о русском языке. Мы общаемся дома, на работе и сейчас в студии с помощью русского языка. Какие слова лучше всего говорить друг другу каждый день?

– Здороваться по-русски, не только «привет», «пока». Это пожелание здоровья тебе и твоему роду. Благодарить по-русски, ведь у нас, в отличие от других языков, удивительная благодарность: «спасибо» – спаси Бог! Мы молимся за того, кто делает нам добро. Мы не говорим «благодарю», а мы за человека молимся. И вот эти добрые слова надо стараться произносить чаще. Как можно больше доброго говорить детям. Как можно больше доброго говорить окружающим, потому что мы освящаем их добрым словом.

И ни в коем случае не материться, потому что это огромный удар по человеку, не только моральный, но и физический. Не произносить никаких заклинаний, заклятий и, естественно, проклятий – это оскверняет и того, на кого насланы эти слова, и тебя самого.

– Что ж, этими замечательными словами мы завершим нашу программу. Хорошее пожелание нашим телезрителям. Спасибо Вам большое! Приносим большую благодарность, что Вы пришли к нам в студию, и надеюсь, что мы продолжим наши встречи.

 

Ведущий Константин Ковалев-Случевский

Записала Нина Кирсанова