Таинства Церкви. Ответы на вопросы

Беседа с архимандритом Мелхиседеком (Артюхиным). 

– Сегодня архимандрит Мелхиседек, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Ясеневе, продолжает отвечать на ваши вопросы.

Отец Мелхиседек, в начале нашей программы я хотела бы Вам передать поклон из Костромы.

– О! Несколько раз был в Костроме.

– Удивительный город! Он мне так понравился! Ипатьевский монастырь – просто чудо, сказка какая-то. Мне удалось побывать на службах в нескольких храмах, в том числе и в Ипатьевском монастыре, и в Анастасьинском женском монастыре. В монастырях, в храмах ко мне подходили радостные люди, даже плакали...

– Плакать не надо. Зачем?..

– Плакали от умиления, от радости. И просили: «Любовь Сергеевна, пожалуйста, передайте спасибо отцу Мелхиседеку, что ведет программу, отвечает на наши вопросы. Низкий ему поклон и многая лета».

– Это спасибо телеканалу «Союз».

– Мне, батюшка, так приятно всегда бывает! И я тоже благодарю всех наших зрителей за такие добрые слова, доброе к нам отношение и активное участие. Как всегда, очень много поступает к Вам вопросов, и Вы, батюшка, постараетесь на них ответить.

Первый вопрос (его, кстати, многие задают, а многих он смущает): «Дорогой отче, подскажите, нужно ли перед таинством Исповеди поворачиваться к прихожанам и, кланяясь всем, просить прощения? Эта традиция сейчас везде, во всех храмах. Но ведь, кланяясь прихожанам, мы поворачиваемся спиной и к алтарю, и к священнику...»

– Вопрос немножко сумбурный. Мы много раз поворачиваемся спиной к алтарю (например, когда подходим на помазание на полиелее). Когда совершается каждение всего храма, чтобы стоять лицом к священнику (или к диакону), который кадит, мы тоже иногда поворачиваемся спиной к алтарю. В этом проблем нет никаких; и греха в этом нет.

– Уходим из храма…

– Конечно. Это как бы надуманная проблема. А по поводу того, кланяться или не кланяться во время таинства Исповеди, – здесь надо немножко это дифференцировать. Когда на исповедь стоят твои близкие братья и сестры, члены общины, которых ты конкретно знаешь и которые знают тебя, с которыми у тебя, может быть, были какие-то недоуменные случаи, столкновения, тогда, глядя в глаза конкретно Маше, Ване, Сереже, ты говоришь им: «Братья и сестры, простите меня, пожалуйста». Это понятно. А когда многолюдные приходы, когда в субботу и воскресенье по нескольку десятков, а иногда и больше сотни исповедников и причастников (и мы этих людей вообще не знаем), то не надо превращать это в какую-то формальность. Во всяком случае, нельзя копировать всех. Если ты конкретно этих людей не знаешь, тогда что перед ними извиняться? А если ты знаешь этих людей, тогда это то же самое, как мы просим прощения в Прощеное воскресенье. Или как в монастырях заведено: на каждом вечернем богослужении братия друг у друга просят прощения.

– Но они друг друга знают.

– Да, это же конкретное братство, у них что-то было во время какой-то совместной деятельности, во время послушания. Поэтому, чтобы это не было каким-то фарисейством и формальностью, это должно быть применимо конкретно к ситуации, к той общине, в которой вы находитесь. А лучше всего просить прощения не тогда, когда вы на исповедь идете, не в последнюю секунду, а гораздо раньше.

Большей частью это будет формально, поэтому надо стараться, чтобы в Церкви было как можно меньше формализма. Потому миритесь заранее. Как сказал Федор Михайлович: легко любить все человечество и тяжело любить конкретного человека. Поэтому очень легко попросить прощения у всех, кого не знаешь, и очень тяжело помириться с тем, кого знаешь и кого обидел.

– Вопрос: «Встретила мнение у святителя Иоанна Златоуста, что женщине не стоит наряжаться, чтобы этим привлекать своего мужа, он должен любить ее за скромность. Получается, грех любое украшение внешности даже для мужа?»

– Я был в одной семье, которая в счастливом браке прожила тридцать пять лет. Я причащал маму на дому, и потом они попросили меня остаться на чай. Я остался и в разговоре спросил, сколько лет они в браке. Оказалось, тридцать пять. Все мы прекрасно знаем, какая это большая редкость в наше время безумных сожительств, которые называют гражданским браком. Молодежь абсолютно безответственно живет, а потом к тридцати пяти годам, когда собираются создать семью, уже ничего не получается, потому что столько уже накуролесили.

Поэтому мне всегда интересен корень, основание, фундамент, какая-то изюминка конкретной семьи. И жена рассказывает. Однажды был ужин, она подошла к зеркалу, начала подкрашиваться, а свекровь спрашивает: «Таня, а ты куда собралась?» Она отвечает: «Никуда. Леша должен прийти». Свекровь была удивлена: она думала, что женщина только на выход должна приводить себя в порядок, а тут жена старалась это сделать для своего мужа, любимого и единственного человека.

Я говорю для всех мужчин: женщина только одна должна быть – твоя собственная жена, все остальные – или сестры, или матери. И для женщины так же: только один мужчина – собственный муж, все остальные – или отцы, или братья. Поэтому если мужчина один, так ты для него и делай себя красивой, чтобы ему было приятно на тебя смотреть. Эстетика чтобы была во всем. Помните слова Чехова, что у человека все должно быть прекрасно? И лицо, и дела, и взгляд, и деяния...

Еще муж рассказал, что с работы он приезжал поздно: он был летчиком на гражданском самолете, график работы был сложный. И когда он приходил домой, то уже во время ужина засыпал. Тогда муж рассказал, что стала делать жена: она встречала его с остановки. Они шли 10-15 минут и разговаривали. Жена боролась за эти 10-15 минут общения со своим собственным мужем... Поэтому, думаю, красота и культура должны быть во всем.

Давайте так посмотрим. Мы приходим в храм – большей частью храмы благолепны. Пусть храм, может быть, не совсем новый, но все равно обязательно в нем чистота, порядок, аккуратность. Пусть икон немного, но они чистые, не заляпанные. Пусть не новый пол, не с мозаикой, но он чистый. Стены соответствующие. И ряса у батюшек не в заплатках; хорошее облачение. То есть мы должны брать пример из храма.

Поэтому греха в этом нет. Мало того, сейчас пастырская практика показывает, что нередко бывает как в русской пословице (она сбывается, это реальность нашей жизни): седина в бороду, бес в ребро. Много мужчин от сорока до пятидесяти пяти лет сходят с ума. Почему? Своя жена уже надоела, пополнела, потому что родила троих или четверых детей. А это «непонятное существо» молодого возраста – еще не рожала, худенькая, привлекательная. Тем более сейчас средства массовой информации, журналы...

– …навязывают определенный тип женщины, девушки.

– Конечно. И начинается (что греха таить) соблазн. Поэтому жена тоже за собой должна следить: за весом, одеждой, внешностью. Вроде бы это мелочи, но вся наша жизнь складывается из мелочей. Поэтому всем женщинам, православным христианкам, благословляю за собой следить, заниматься агрофитнесом. Потому что это тонкости семейной жизни; никто физиологию, эстетику, культуру и красоту не отменял. Душа идеальная – это прекрасно, об этом больше всего надо стараться думать. Но мы состоим из души и тела, поэтому про тело, про его благолепие забывать тоже не надо.

– Следующий вопрос: богослужебный устав и современный мир. «Возможно ли создание или редакция имеющегося устава для мирян? Ибо монашествующие лишены ряда забот (дом, семья, работа и так далее), которыми обременены миряне. Для последних и соблюдение устава, и заботы весьма несовместимы».

– Если мы сейчас придумаем или составим устав для мирян, то пройдет какое-то время – и мы должны будем составлять устав для детей, а потом для грудных младенцев. Сначала одно послабление, потом другое, потом третье… А потом получится такая молитва: «Весь иконостас моли Бога о нас».

У нас есть определенный устав: в какой мере он соблюдается, в какой мере не соблюдается – за это несет ответственность каждый настоятель, епископ, священник, митрополит. Но ориентир для нас есть, и есть из этого правила исключения. Есть такое понятие: «Аще изволит настоятель». Вместо десяти стихир – восемь, вместо восьми – шесть, вместо шести – четыре; это по обстоятельствам жизни прихода и прихожан. Но каждый понимает, что это исключение из правила и не делает исключение правилом. И не надо нас сейчас призывать к тому, чтобы мы исключения и жизнь по обстоятельствам вдруг превращали в какие-то правила.

– Батюшка, но Вы же сами говорили, и я это слышала собственными ушами. Вы призывали, кажется, перед Великим постом ваших прихожан не поститься как монахи. Вы говорили, что если написано «сухоядение», то это для монашествующих.

– Это было. Но мы же не говорим о том, что теперь это норма. Мы знаем, что в идеале это так. А мы в миру, поэтому для мирян мы рекомендуем то-то и то-то, но мы не можем сказать, что вот так – это законным образом; это наша рекомендация в частном порядке. Мы Великим постом, кроме среды и пятницы, ели все с маслом, это была рекомендация. Монашествующие на Афоне постятся строже. Когда мы скажем, что поститься с маслом – это правило, потом скажут: «Так, разрешили с маслом. А может, потом с рыбой? А может, с молоком и кефиром?» И пошло-поехало. Поэтому мы в исключениях и послаблениях каемся. А когда начинаем послабления вводить в норму и закон – это уже неправильно. Есть устав, он для нас является ориентиром. Все решает твой собственный духовник, настоятель храма, которому ты принадлежишь; делайте по совету и благословению.

А если мы сейчас отредактируем устав, который испокон веков, и создадим новый устав для мирян, то потом будет следующий устав для детей. И так эти сокращения пойдут до бесконечности. Поэтому ничего не надо править в уставах, а жить по тому уставу, который есть в вашем конкретном приходе, в монастыре. Они все очень сильно разнятся. Хотя бы соблюдайте тот устав, который в вашем храме. Мы даже устав храма не соблюдаем. Поэтому – не пропускаем богослужения, живем по советам настоятеля, в храм которого ходим. Хотя бы это соблюдаем, не говоря уже про общий устав, который мы именуем Типиконом.

– А насчет поста, что касается пищи, мы уже говорили, это не самое главное.

– Это очень индивидуально, потому что разные обстоятельства жизни.

– Да, одному – восемьдесят лет, а другому – двадцать.

– Конечно. Беременные женщины, военнослужащие. Нельзя всех под одно подогнать. Поэтому устав на всех не напишешь – один есть, а жизнь уже диктует свои уставы. Поэтому не надо еще писать узаконенный житейский устав.

– Своего рода продолжение предыдущего вопроса: «Отец Мелхиседек, для путешествующих готовиться к причастию как обычно? Или есть послабления?»

 У нас ведь как: пять километров отъедем и уже путешествующие...

– Один студент Великим постом ходил в учебном заведении с первого этажа по пятый. Ректор его заметил и спрашивает: «А что, ты Великим постом гамбургеры-то ешь?» Он говорит: «А я путешествующий». С первого по пятый этаж...

Знаете, я заметил, что как раз-то во время путешествий и есть возможность помолиться и почитать. Почему? Я сам про себя говорю. Например, едешь в Оптину пустынь, это от Москвы двести восемьдесят километров. Вот сел в машину – и ты один, нет этих бесконечных дел, а есть возможность или диск включить, или почитать, если не трясет.

– Телефон есть.

– Любовь Сергеевна, все регулируемо. Если ты захотел исполнить монашеское правило или подготовиться к причастию, то время поездки потрать не на болтовню, а открой молитвослов.

– Житие святого можно почитать или историю монастыря.

– Конечно, это паломническое путешествие, ты уже не за кухонным столом, не за стиральной машиной, не возле плиты. Даже если  едешь на поезде (я много ездил на поезде в свое время), проблем нет, было бы желание. Я считаю (и даже в этом убежден), что в путешествии даже больше возможностей, потому что тебя никто не дергает: ни семья, ни монастырь, ни послушание. А если ты сам за рулем и очень долго едешь, тем более: мы живем в XXI веке, сейчас есть флешки, в них можно столько закачать святоотеческих книг! Мы в свое время такого счастья не имели. Раньше путешествующие были с котомкой, в лаптях...

– Так они шли и молились...

– Я недавно был в усадьбе «Архангельское», в музее посмотрел кареты. Если себе представить: сотни километров на этом драндулете – все почки отобьешь!

– И как-то ездили.

– А в дождик как ездили? А в мороз?.. Вот карета или какая-нибудь бричка... А сейчас совершенно другие условия.

– Батюшка, хотите, открою Вам и нашим телезрителям небольшую тайну? Бывает, что я возвращаюсь после съемок очень тяжелых и дальних сильно уставшей: целый день снимаешь, говоришь, особенно если холодно или жарко... И думаю: «Нет, наверное, я уже вечернюю молитву не осилю». И включаю диск, где Вы читаете вечерние молитвы...

– … и засыпаю. (Смеется.)

– Нет. У меня несколько дисков, но я выбираю именно Ваш. И, наоборот, просыпаюсь. Так хорошо...

– Отцы и духовники говорят: молись как хочешь, но молись. Сидя, лежа; диск, телеканал «Союз» – как хочешь. Или как говорил наш наместник, архимандрит Венедикт (Царство ему Небесное), наш духовный отец: «Гайка духовной жизни должна по миллиметру закручиваться, но не раскручиваться». Раз молитвы не прочитал, раз пост нарушил, раз в храм не пошел, два не пошел, не причастился, праздник пропустил – по миллиметру она раскручивается. А если ты понуждаешь себя последовательно на духовную жизнь, она по миллиметру закручивается. Вот так нам надо действовать и этим руководствоваться: лучше подкрутить, чем раскрутить. Пусть молитвы (вечерние или утренние) будут короткие по каким-то обстоятельствам, но они должны быть, чтобы не оставлять их совсем.

Это как еда: ты можешь совсем не есть, а силы откуда? Так и духовная жизнь: молитва, Евангелие, богослужение – это же все питает нашу душу. «Я не буду есть». Ну, можешь не есть. Чем это закончится? Не будет сил. Вот и выбирай! От еды же никто не отказывается. Почему? Потому что она конкретно дает силы. Поэтому и в отношении молитвы надо себя так ощущать: что ты просто теряешь силы. И, наоборот, когда молишься, их приобретаешь.

– Простенький вопрос, но актуальный, тем более сейчас пост идет. «Можно ли праздновать день рождения ребенка на несколько дней раньше, если он приходится на пост?»

– Конечно. Заранее отметили – и все. Например, если день рождения выпадает на будний день, можно собраться в воскресный день, когда свободны его одноклассники, друзья. Какие проблемы?..

– Следующий вопрос: «Почему во время молитвы в голову лезут ужасные мысли, просто оскорбительные?»

 Вот у меня, например, не оскорбительные, но часто лезут мысли, касающиеся программ, текстов, съемок, истории монастыря и так далее. Я себя возвращаю...

– Любовь Сергеевна, Вы подвижница веры и благочестия, если в Ваш ум только такие мысли лезут. Иногда такая ерунда в голову лезет, что после этого надо читать определенные очистительные молитвы. У отцов есть такое выражение: «хульные мысли», «хульные помыслы». Еще и до такого доходит. Многие люди говорят, что даже перед причастием во время Евхаристического канона, в самые сокровенные моменты, такая чушь приходит в голову, что человек сам ужасается!

Что надо делать? Кто-то сказал: мы не можем запретить комарам, чтобы они садились нам на руку...

– Еще и клещам – это похуже.

– Одеваться надо соответствующе. Так вот, мысли иногда, помимо нас, вдруг внезапно возникают в нашем уме.

– Откуда эти мысли, батюшка?

– У отцов есть такое выражение: от естества и от лукавого. Например, человек выпил алкоголь. Мы читаем у апостола Павла: не упивайтесь вином, в нем есть блуд. Как это понять, что в вине есть блуд? Вино само по себе – обыкновенная еда, но оно может что-то провоцировать. Вот это от естества. Или когда переели, наелись мяса. Кто-то сказал: кто ест животную еду, у того иногда появляются и животные мысли. То есть все взаимосвязано. В аскетической жизни отцы это все заметили, и мы сами это замечаем. То есть иногда это бывает от естества.

Но в моменты молитвы, в моменты святого богослужения, в моменты домашней молитвы, когда появляется в голове невероятная чушь или мысли о многопопечительности, – конечно, это уже лукавый, потому что он ненавистник молитвы. Что надо делать? Еще сосредоточеннее, как говорил Иоанн Лествичник, заключай ум в слова молитвы. И я многим своим прихожанам рекомендую читать молитвы вслух и с выражением, чтобы работал язык, работали губы, чтобы уши слышали молитву, ум разумевал читаемое, а сердце, как говорил святитель Феофан Затворник, Вышенский, откликалось на разумеваемое. Поэтому то, что ты читаешь, надо разуметь, а сердце должно чувствовать. Поэтому надо себя молитвой разогревать. Иногда в этих мыслях нужно просто остановиться и усиленно помолиться совсем краткой молитвой: «Не соизволяю! Господи, помоги! Господи, сохрани! Изыди...» Перекреститься. То есть еще сосредоточеннее молиться до тех пор, пока эти мысли не уйдут. А если они не уходят, сосредоточиться и остановиться на краткой молитве.

– Спасибо большое, отец Мелхиседек. Увы, так быстро завершилась программа...

– У нас еще целое лето впереди.

– Да, лето впереди. И целая программа впереди, и мы продолжим отвечать на вопросы зрителей.

– Помощи Божией всем, дорогие братья и сестры, в борьбе за чистоту души!

– А я еще раз хочу поблагодарить жителей замечательного русского города Кострома за теплые слова в адрес нашей программы и отца Мелхиседека. Я батюшке все передала, как Вы слышали. Будем надеяться, что вы и дальше будете смотреть нашу программу...

– И присылать вопросы.

– Думаю, может быть, мы с батюшкой как-нибудь и посетим вместе этот замечательный город...

Автор и ведущая программы Любовь Акелина

Записала Нина Кирсанова