Таинства Церкви. О Евхаристии. Ч. 34

Беседа с протоиереем Владимиром Волгиным. 

– Сегодня с протоиереем Владимиром Волгиным мы продолжаем беседовать о Божественной литургии.

– Мы остановились на молитве, которая читается после возгласа священника (предстоятеля) о Пресвятой Богородице. Во время каждения, во время пения «Достойно есть» священник читал ту молитву, о которой я повествовал в прошлый раз. После пения этой молитвы священник (предстоятель) возглашает: «В первых помяни, Господи, великого господина и отца нашего Кирилла, Святейшего Патриарха Московского и всея Руси...» Если это не Москва, а какая-то другая епархия, то вслед за поминовением Патриарха Кирилла поминается правящий архиерей той епархии, где служится Божественная литургия и произносится этот возглас. У нас в Москве поминается только Патриарх Кирилл. Если бы кто-либо дерзнул этот возглас не произносить, то этот человек встал бы на сторону раскола.

– А почему?

– Были непоминающие (допустим, не поминали патриарха Сергия)... Но так как в Русской Православной Церкви утвердился Первосвятитель – Патриарх, то мы считаем: как без епископа не существует Церкви, так без Патриарха Московского и всея Руси... Хотя мы прожили очень долгое время (почти два века) Синодального периода, но это были очень сложные годы для Русской Православной Церкви, и богословы и святые отцы называли Русскую Православную Церковь вдовствующей Церковью.

– А кто же тогда поминался?

– Поминался митрополит. Допустим, патриаршим местоблюстителем перед избранием патриарха был митрополит Кирилл (которого избрали Патриархом). Он был первенствующим среди архиереев на тот период; кого-то избирали начальствующим над всеми митрополитами и епископами в Русской Православной Церкви.

– То есть тогда это был митрополит Московский и Коломенский.

– Да. Так вот, это было бы великим нарушением со стороны священнослужителей: не произносить имя Святейшего Патриарха. И существует такое мнение (но это мнение, с которым я не совсем согласен), что без этой формулы литургия может быть не совсем совершенной. Но я не думаю так. Почему? Потому что литургия уже совершилась: уже Дары – хлеб и вино – стали Телом и Кровью Господними, вне зависимости от того, помянули первенствующего главу Церкви или нет. Но нарушение, безусловно, в этом есть; восстание, если хотите, сына на отца, детей на отца своего, а это всегда нестроение, всегда разрушение.

«…Ихже даруй Святым Твоим Церквам в мире, целых, честных, здравых, долгоденствующих, право правящих слово Твоея истины». Мы желаем и молимся об этом. После этого Церковь поет: «И всех и вся». То есть не только Патриарха, но и всех и вся помяни: и всех епископов, и всех священнослужителей, и всех служащих и не служащих в церкви, и в любом достоинстве находящихся; и всех и вся.

Священник после этого возгласа и песнопения молится: «Помяни, Господи, град сей, в немже живем...» Смотрите, вселенскость Божественной литургии: один предстоятель в одной церкви молится не только об этом граде. Но еще (какой масштаб!): «...и всякий град и страну, и верою живущих в них. Помяни, Господи, плавающих, путешествующих, недугующих, страждущих, плененных, и спасение их. Помяни, Господи, плодоносящих и добротворящих во Святых Твоих Церквах, и поминающих убогия, и на вся ны милости Твоя низпосли».

В общем, весь социум людей затрагивается Церковью. Церковь никого не забывает, обо всех молится (дождь льет и над злыми, и над добрыми людьми; и солнце светит и над злыми, и над добрыми людьми). За добрых людей – гораздо более спокойно, а вот за людей, которые творят зло, конечно, в особенности нужно молиться, так чтобы Господь привел их к покаянию и изменил их души. Они, может быть, даже не осознают того, что они так же, как и мы (только мы более сознательно, чем они), жаждут вечной жизни и сорастворения в Божественной любви в Царствии Божием.

После этого опять предстоятель возглашает: «И даждь нам единеми усты и единем сердцем славити и воспевати пречестное и великолепое имя Твое: Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков». И опять Церковь молится о единстве, о едином духе, о единомыслии. Потому что когда между нами существуют разномыслия, мы уже можем говорить о начале нелюбви, там уже разрушение человеческих отношений, а тем более отношений в Боге и с Господом. Поэтому мы просим, чтобы мы были связаны единым сердцем (от избытка сердца говорят уста) и едиными устами, всегда восхваляющими Пресвятую Троицу.

И после того, как хор поет «Аминь», священник снова обращается лицом к народу с прошением к Богу и ожиданием того, что это совершится: «И да будут милости Великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа со всеми вами». Что значит «милости»? Не только помилование нас. Милость – это дарование Духа Святого, Его ниспосылает Господь Иисус Христос, а дает Господь. Это дарование и пророчества, и исцеления, и мира, и, самое главное, любви. Потому что нет большего дара, чем любовь. Любовь является венцом всех добродетелей и всех милостей, которые, безусловно, исходят только от Пресвятой Троицы.

Помните такую поговорку: без Бога ни до порога? Без Бога в этой жизни что-то духовного, великого (или не великого, среднего), даже начального пути мы не сможем совершить. И к вере мы пришли не сами, не люди нас призвали (может, кто-то из людей и приоткрыл нам завесу христианской веры), но мы пришли ко Христу только по благодати Божией, по Его милости.

На этом практически Божественная Евхаристия (благодарение) заканчивается; самая основная часть, так скажем, закончилась, когда Дары стали Дарами Божиими – Телом и Кровью Господними. После этого возгласа Церковь молится: если есть диакон, он выходит на амвон и произносит ектению: «Вся святыя помянувше, паки и паки миром Господу помолимся». Что значит «вся святыя помянувше»? То есть мы во время Божественной Евхаристии помянули всех святых, обняли всю святость Божественной любви, мира и Царствия Божия.

– Это невозможно себе представить разумом!..

– Конечно. Видите, насколько дерзновенно мы относимся к нашим отношениям с Богом, со святыми и даже с ангельским миром! «О принесенных и освященных Честных Дарех, Господу помолимся (они уже были принесены и уже освящены)… Яко да Человеколюбец Бог наш, приемь я во святый, и пренебесный, и мысленный Свой жертвенник...» Что же это за фраза такая, которой, безусловно, это прошение не заканчивается: «приемь я во святый, и пренебесный, и мысленный Свой жертвенник»? То есть вот эти освященные Дары Господь принял как благоуханную жертву, духовно принял, удовлетворен этой жертвой. «...В воню благоухания духовнаго, возниспослет нам Божественную благодать и дар Святаго Духа». Он принял этот дар, поэтому мы дерзаем просить у Господа, чтобы Он ниспослал нам Божественную благодать и дар Святого Духа. Смотрите, как все стройно! К сожалению, мы часто невнимательно относимся к тому, что слышим, видим, и не интересуемся той литературой, которая связана с богослужением. И дальше: «О избавитися нам от всякия скорби, гнева и нужды...» Это прошение понятно.

– Вполне.

– И во время этой ектении священник молится: «Тебе предлагаем живот наш весь (то есть жизнь нашу всю) и надежду, Владыко Человеколюбче, и просим, и молим и мили ся деем: сподоби нас причаститися Небесных Твоих и Страшных Таин, сея священныя и духовныя Трапезы с чистою совестию, во оставление грехов, в прощение согрешений, во общение Духа Святаго, в наследие Царствия Небеснаго, в дерзновение еже к Тебе, не в суд или во осуждение».

Знаете, вот я сейчас читаю и могу сказать, что мурашки бегают по мне. Как бы ступени от одного к другому; как бы лестница, ведущая к венцу всех наших духовных стяжаний, всех наших надежд – к венцу, которым является Пресвятая и Животворящая Троица: Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой.

Дальше идут известные нам прошения: «Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатью...» И так далее, до возгласа священника: «И сподоби нас, Владыко, со дерзновением, неосужденно смети призывати Тебе, Небеснаго Бога Отца, и глаголати».

Мы помним, что в Церкви существовали разные как бы течения, борющиеся с консерватизмом Церкви (обновленцы, не обновленцы), которые хотели перевести богослужение на русский язык. Ну как вот это прошение: «И сподоби нас, Владыко, со дерзновением, неосужденно смети призывати Тебе, Небеснаго Бога Отца, и глаголати», –перевести на русский язык?

– Да Пушкин, наверное, с его талантом и гением не дерзнул бы переводить!..

– Смотрите, какая нюансировка текста и каждого слова! «И сподоби...»

– Вот как по-русски перевести «сподоби»?

– Да как? «Дай нам разрешение?»

– «Вразуми»? Это тоже не совсем русское слово.

– Удивительное прошение, после которого поется «Отче наш» всем храмом – традиция очень важная, нужная, которая еще и еще соединяет нас воедино, вместе. И мы понимаем, что мы едины в вере, что с нами Бог (разумейте, языцы), и, находясь рядом друг с другом, не страшно продолжать свою жизнь, может быть, и наполненную разными скорбями и неприятностями, но тем не менее когда есть поддержка, всегда проще переносить все трудности в человеческой жизни.

«Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое...»

– «Да святится имя Твое» – как перевести на русский язык?..

– Невозможно.

– Невозможно. Если переведем, уровень не тот.

– Закончили Божественную Евхаристию и обращаемся к Богу как к Отцу: «Отче». Действительно, в этом церковнославянском слове заключается, если хотите, отношение к Самому Богу: не просто «Отец», а «Отче». В нем вложено, если хотите, какое-то филологическое осмысление любви, и вложена любовь в эти начальные слова молитвы Господней: «Отче наш». Наш Отец, мы – Твои дети. «Иже еси на небесех», то есть Ты находишься на небе, но Ты – наш Отец, Отец тех, которые находятся на земле.

«Да святится имя Твое». Как может святиться имя Господне? Оно может святиться. Бог есть Свет, Бог есть Дух, Бог есть Любовь. И истинные христиане стяжали благодать Духа Святого... А ведь цель христианской жизни – в стяжании благодати Святого Духа, мы просим все время, чтобы Господь вселился в нас и сотворил из нашей души для Себя обитель. И если с Божией помощью мы не очистим свои души (с Божией помощью! – сами мы не в состоянии это делать, об этом свидетельствуют все святые отцы всех времен и народов), то не станем стяжателями Бога, и обитель в наших душах не будет сотворена. А если будет сотворена, тогда мы станем светом, и тогда Его имя через нас будет святиться тому миру человеческому, с которым мы будем соприкасаться.

– Спасибо большое, отец Владимир! Как всегда, программа самым неожиданным образом заканчивается... Я сердечно благодарю Вас за то, что Вы сегодня с нами. Надеюсь, и в будущем Вы не оставите нашу программу, наш телеканал. Я хочу поблагодарить Вас от имени всех телезрителей и от имени нашего канала, пожелать Вам доброго здоровья – оно нужно не только Вам, но, поверьте, и нам. Мы молимся за Вас, о Вашем здоровье. Надеюсь на скорую будущую встречу.

– Спасибо! Храни всех Господь!

Автор и ведущая программы Любовь Акелина

Записала Нина Кирсанова