Таинства Церкви. О Евхаристии. Ч. 21

Беседа с протоиереем Владимиром Волгиным.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Сегодня с протоиереем Владимиром Волгиным, настоятелем храма Софии Премудрости Божией на Софийской набережной города Москвы, мы продолжаем разговор о Божественной литургии, о Евхаристии. Здравствуйте, батюшка!

– Добрый день, Любовь Сергеевна, и все дорогие телезрители, которые нас слушают и смотрят.

– Отец Владимир, неисчерпаема тема Божественной литургии. У меня такое ощущение, что мы с Вами, наверное, и не завершим ее никогда, как не завершится Божественная литургия в этой земной жизни.

– Но все-таки я надеюсь, что это завершится, потому что ум человеческий, несмотря на пространство, все-таки ограничен. Поэтому все-таки мне  кажется, что мы уже близки к завершению.

Евхаристия… Может быть, я уже повторяюсь, но никогда повторение не шло во вред человеку. Да я и для себя повторяю то, что осмысливаю; то, что приходит на сердце, на ум; то, что перечитано, и то, что вложено в мою память.

Итак, Божественная Евхаристия. Действительно, неисчерпаемая тема. Я думаю, что если бы обладать какой-то частицей святости, то вполне возможно было бы говорить не то что бесконечно, но гораздо больше и дольше, чем говорим об этом мы с вами. Но этого обладания святостью нет. А чем больше человек святой, праведный, тем больше у него мыслей на эту тему. У митрополита Вениамина (Федченкова) размышлений о Божественной литургии на целую книгу. У многих богословов, которые занимались литургикой и литургией, тоже много написано; не столько, сколько мы с вами говорим о Божественной литургии, а гораздо больше и, может быть, гораздо грамотнее, глубже богословски и терминологически. Но мы имеем на сегодняшний день то, что имеем, то, что я и мы с вами как бы пронесли через свой опыт, через свою душу, через свое сердце, – вот это соучастие в Божественной литургии.

Мы уже разобрали первые возгласы священника. И вот один из возгласов, который завершает краткость возгласов, это когда священник, воздевая обе руки, в позе моления произносит велегласно такие слова: «Горе имеим сердца». И хор, а лучше сказать, все присутствующие на Божественной литургии должны были бы ответить: «Имамы ко Господу». Но хор в современной практике Божественной литургии занимает центральное место и значение, ему принадлежит прерогатива петь на эти слова свое литургическое, евхаристическое песнопение, которое заключается в совершенно дивных, глубочайших словах Евхаристического канона. Что же поет хор? «Достойно и праведно есть поклонятися Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице Единосущней и Нераздельней». И в это время священник читает молитву Евхаристического канона. Как я уже упоминал, раньше многие священнослужители говорили, что это тайная молитва, потому что так и написано: тайная молитва. Но тайная молитва – это не значит, что она должна произноситься тайно…

– То есть скрытно от прихожан.

– Да. Тайная молитва – от слова «таинство», то есть это молитва, которая читается во время Таинства Божественной Евхаристии, когда благодатью Духа Святого хлеб и вино прелагаются, изменяются в истинное Тело и Кровь Господни. Таинственная, от слова «таинство», – вот что такое тайная молитва. Еще раз напоминаю всем тем, кто нас слушает: Юстиниан I, при котором был построен Софийский храм в Константинополе в 565 году после Рождества Христова, даже издал специальное постановление,  гласившее о том, чтобы священники как можно громче, велегласно произносили евхаристические молитвы, чтобы народ слышал эти молитвы, чтобы народ участвовал в этих стройных, глубоко богословских, осмысляющих Таинство Божественной Евхаристии молитвах.

Я просто приведу для примера отрывочно то, как мы обычно в храме слышим Божественную Евхаристию. «Горе имеим сердца». Хор поет: «Достойно и праведно есть поклонятися Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице Единосущней и Нераздельней». Я хочу сказать, что вообще песнопения у нас в церкви тоже наполнены глубоким богословским смыслом и сопереживанием. И вполне возможно, композиторы, которые писали эти богословские песнопения, вкладывали в них всю свою душу и все свои знания. Конечно, эти песнопения по своему не только словесному смыслу, но и, если хотите, музыкальному соответствуют настроению и глубине (нет, глубина Божественной Евхаристии неисчерпаема, но хотя бы чуть-чуть к ней приблизиться) евхаристического сопереживания человека.

И вот после этого песнопения священник, пропуская для людей молитву Евхаристического канона, вдруг произносит велегласно слова: «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще». Опять хор поет тоже глубокомысленные слова, которые задевают сердце человека. Я могу сказать: несмотря на то что я стал эти таинственные молитвы произносить вслух, громко только тогда, когда стал священником, в особенности служа в Москве, все равно эти слова трогали сердце, все равно евхаристическая молитва всегда чувствовалась, слышалась, ощущалась сердцем, в особенности тогда, когда священник призывает Духа Святого на Дары (хлеб и вино) и они благодатью Святого Духа прелагаются в истинные Тело и Кровь Господни. У меня в некоторых случаях прямо продирало все мои внутренности, мурашки бежали не только по моему телу, но и по «телу» моего мозга и души – настолько Евхаристия даже в таком обрезанном смысле имела глубочайшее значение и глубочайшее проникновение в человеческое сердце. Но я говорю о своем сердце. И думаю, что не только мое сердце, но сердца всех людей, находящихся на Божественной Евхаристии, безусловно, одним Духом Святым бывают связаны и одним Духом Святым бывают вдохновляемы…

Но тем не менее священник произнес: «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще». И хор поет замечательные слова: «Свят, свят, свят Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея (то есть всей славой Господней исполнены, наполнены небо и земля); осанна в вышних, благословен Грядый во имя Господне…» И дальше: «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов». Вот как связать эти слова «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще» со словами «Приимите, ядите…» после замечательных слов песнопения? Как их связать в единое (как, например, четки связаны)? Как связать этот мысленный ряд с предыдущим возгласом? И конечно, нам помогает велегласная молитва. Я повторю еще раз, что Юстиниан I Великий дал указания всем священнослужителям. Он был таким замечательным литургистом…

– Не священник он все же? Светский человек, но литургист. Удивительно!

– Да. Он был погружен в литургическое понимание этого мира, и он дал указание во что бы то ни стало велегласно произносить все молитвы, которые читаются во время Божественной литургии, в особенности во время Евхаристического канона. А ведь первая молитва касается Отца; вторая – Сына; и третья – Святого Духа. Мы входим во время Божественной литургии в Царство Пресвятой Троицы. И каждое Лицо Пресвятой Троицы участвует во время совершения Таинства Божественной Евхаристии. И к каждому Лицу Церковь вместе со священником и вместе с народом Божиим обращается с молитвою. Во-первых, молитва – благодарение за то, что весь мир создан Богом; за то, что Господь послал Сына Единородного, Который должен был искупить грехи; и так и совершил Господь Иисус Христос это таинство, если хотите, вхождения в Царствие Божие. Потому что ведь до Христа врата в Царствие Божие были закрыты. А потом призывание Духа Святого на Дары, прелагаемые благодатью Духа Святого по соизволению Отца и Сына и Святого Духа…

Как-то мне, еще совсем необразованному (я не считаю себя образованным человеком; очень многие знания можно было бы приобрести, но я, к сожалению, не приобрел), один маститый протоиерей задал вопрос в начале моего служения: чем отличаются Лица Пресвятой Троицы?

– Интересно.

– Я не помню, как я отреагировал, но мне было крайне неудобно, потому что я ничего не ответил. А он ответил за меня. Он сказал: Отец рождает, Сын рождается, а Дух Святой исходит от Отца по соизволению Сына Божьего. Замечательно, правда? Как кратко, емко, понятно! Хотя, безусловно, если мы захотим проникнуть в тайну Пресвятой Троицы, нам все становится сразу непонятным и неясным. Это такая важная богословская формула (о которой я сказал), ее мы, безусловно, должны знать.

И вот первая молитва (я позволю себе ее прочитать), она дивная. Да все евхаристические молитвы дивные, все молитвы литургические не менее дивны, вообще все молитвы богослужебные  дивны. Но так как эти молитвы касаются самого величайшего таинства, они превосходят по своей дивности, глубине, широте, высоте все остальные молитвы. Итак, что же велегласно читает священник после того, как произносит слова: «Благодарим Господа»? С каким чувством мы должны эти слова произносить? Вот я сейчас рассуждаю об этом вместе с вами и думаю: ведь мы же должны благодарить Бога не только за то, что Бог Отец послал Господа Иисуса Христа, но за все творение, в котором мы живем, за ту жизнь, которую нам Господь дал. Не было бы Его соизволения, мы бы с вами сейчас не сидели и не рассуждали о Божественной литургии.

Жизнь – величайший дар Божий! Мы, конечно, очень много в жизни болеем, скорбим, печалимся, воздыхаем. Жизнь земная не сулит нам ничего особенного, доброго и счастливого. Кто-то, может быть, гораздо более благополучно живет, чем мы, но жизнь такого человека (который живет благополучнее, чем мы) невозможно назвать счастливой. Потому что и у этого человека умирают родные, и у этого человека болеют члены семьи, и у этого человека бывают нестроения по своему служению, по своей работе и так далее, и так далее. А с другой стороны – это великий дар! Почему? Потому что у нас с вами есть будущее. Будущее не в плане смерти (да, мы умрем), а будущее в плане иной жизни, будущее в плане Царствия Божьего, к которому мы все стремимся. И не дай Бог нам угодить в пропасть иную (которая не называется Царствием Божиим), где будет плач и скрежет зубов. Поэтому имеем в виду это величайшее блаженство, ожидаемое всеми святыми людьми. Апостол Павел так и говорит: ухо человеческое не слышало, на сердце человеку не приходило то, что Господь Бог уготовал для любящих Его. И мы знаем, что святые – как преподобный Серафим Саровский, как иные святые, которые преображались волей или неволей перед другими людьми, – благоухали, становились источниками света…

– Пишут, что у Серафима Саровского лицо просто сияло невообразимым светом.

– Да. Они становились источниками радости, источниками наслаждения.

Я помню из своей жизни, когда я был еще неверующим, некрещеным человеком и находился в глубочайшем переживании от того, что любил девочку из параллельного класса, а она меня не любила, вот в этой депрессии, из которой я долгое время не мог вырваться, вдруг меня посещали какие-то мгновения счастья, мгновения блаженства, при которых я боялся пошевелить своими ресницами, своими глазами, боясь отогнать это дивное мгновение в моей жизни. Я ни с каким иным словом не могу сравнить, как сказать, что эти мгновения были мгновениями блаженства. Я думаю, это Господь дал мне, еще тогда неверующему человеку, почувствовать, что такое блаженство в Царствии Божием. Вот к чему мы должны стремиться, вот к какому званию, вот к какому совершенству, вот к какой жизни. И ради этого нам дана эта жизнь человеческая. Поэтому мы благодарим Господа за это, и в литургической молитве, которую я обязательно прочитаю в следующей передаче, вот это очень ярко и глубоко выражено.

– Спасибо большое, отец Владимир. Увы, как всегда, наша быстротечная программа подходит к концу, но не завершаются наши с Вами беседы. Я надеюсь, что скоро мы с Вами встретимся и продолжим наш разговор.

– Храни вас всех Господь!

Автор и ведущая программы Любовь Акелина
Записала Нина Кирсанова