Таинства Церкви. Возрожденное церковное искусство

Беседа с руководителем художественной мастерской «Прикосновение» Натальей Горковенко и протоиереем Алексием Ладыгиным.

– Тема нашей сегодняшней передачи «Возрожденное церковное искусство». Мы беседуем с протоиереем Алексием Ладыгиным, настоятелем храма преподобной Евфросиньи, княгини Московской в Котловке города Москвы и Натальей Краснославовной Горковенко, которая возглавляет художественные мастерские «Прикосновение».

Отец Алексий, тему нашей передачи мы хотели определить как «Возрождаемое церковное искусство», но Вы не согласились и предложили использовать слово «возрожденное». Значит ли это, что мы возродили то искусство, которое было присуще нашему народу и которое мы утратили за почти восемьдесят лет забвения?

– Я думаю, что мы смело можем говорить эти слова, потому что об этом свидетельствуют последние годы. Когда мы начинали строить храмы, то переживали, откуда же возьмутся замечательные иконописцы, которые передадут сюжеты Священного Писания, где найти архитекторов и строителей, которые будут созидать прекрасную церковную архитектуру, кто сможет сделать купола и кресты на храмах, кто будет заниматься вышивкой бисером, золотом, серебряной нитью, вышивая плащаницы, облачения, иконы. Вернется ли это искусство в нашу жизнь? За эти десятилетия цепочка была разорвана. И вдруг – чудо Божие! К тому же можно говорить, что эти традиции передавались на генетическом уровне, и нужно было только немного вспомнить, чтобы руки сами начали все делать и воссоздавать то прекрасное, что тысячелетиями было накоплено в святом православии.

Недавно мне подарили книгу, которая меня очень поразила, – «Купола XXI века». Я подумал о том, что это глубочайшее осмысление традиций, купола и кресты XXI века – это совершенно новые технологии. Но какое это искусство, какая красота! Вся Русь становится златоглавой, появляются удивительные храмы, украшенные золотыми куполами и золочеными крестами. Появились мастера, которые расписывают храмы, не «богомазы», а создатели таких фресок, где лики неповторимы, они соединяют это с горним миром и передают благодать, открывают тайны Церкви земной и небесной. Мы поражаемся резным иконостасам, их богатому убранству, гармоничности. Многие думают, что они старинные.

А какие расшиваются плащаницы! Эти традиции сохранялись во многих женских монастырях. Мы вернулись к тем временам, когда церковное искусство было на высоте. Мы видим иконы, расшитые драгоценными камнями. Не знаю, насколько это искусство было развито в дореволюционные годы – может, что-то было, но это совершенно новое. Не только используются старые методы, но и новые технологии за счет тех талантов, которые Господь дал нам. Тот человек, который соприкасается с Церковью Христовой, направляет свои силы на развитие церковного искусства. Оно настолько многогранно и многолико!

Всегда на Руси церкви были богаты руками тех людей, мастеров, которые творили. С Запада всегда везли картины, Русь же богата была иконами. Мы богаты православным церковным искусством. Мы рады, что это возродилось, а самое главное – продолжает наполняться, расширяться, углубляться. Мы еще увидим нечто новое, то, чего еще не было, потому что живем в век новых технологий и возможностей, уникальных материалов.

– До революции была традиция вышивания икон и украшения икон драгоценными камнями. Я вспоминаю уже разрушенный храм, в котором до революции была икона Божией Матери «Грузинская». Она была так украшена и расшита, что современники вспоминали об охране, которая стояла возле нее круглосуточно. Икону после революции удалось спасти, а вот оклад утерян. Наталья Краснославовна, расскажите о ваших мастерских «Прикосновение». Откуда все возродилось?

– Соглашусь с Вашими словами о генетике. В нашей семье и по женской, и по мужской линии все женщины вышивали. Если бабушка вышивала счетной гладью, которая является западной традицией, то со стороны мамы было наоборот: фольклор, любовь к цветам, узорам. На работах нашей мастерской вы видите необычное сочетание: орнаменты, камни, современное прочтение образов, которые смотрят на нас уже более двух тысяч лет. На недавней выставке «Православные пасхальные подарки» была комиссия искусствоведов. И руководитель комиссии, остановившись возле нашего стенда, сказал очень теплые слова, проникновенные и глубокие по смыслу, так что появилось новое желание работать. Мы сказали, что нас ругают за то, что мы не делаем «ремейки» старых икон, а это гораздо проще – есть орнаменты, образцы, материал, можно сделать даже лучше. Но мы не сможем передать дух мастериц двухсотлетней давности, их любовь, отношение к жизни, поэтому в наших работах душа современных женщин, живущих в миру, которые исповедуются, причащаются и с величайшим уважением относятся к тому, что они делают.

Мы делаем чудотворные образы – извините за нескромность. Каждая икона – это чудотворный образ. Чем больше любви и понимания красоты вложено, тем более напоена икона находящимся внутри богословием. Недаром икону называют богословием в красках. Образы, которые мы украшаем или вышиваем, иногда называют живописью, потому что иногда с помощью тончайшей иголки, нитки и мельчайшего бисера мастерицы могут исполнять даже лики. Многие иконы находятся в храмах и монастырях, и мы каждый день получаем благодарные отзывы от тех людей, которые, случайно попав в монастырь, узнают наши работы, от священнослужителей, которые приглашают на праздники, посвященные определенному образу. Это дает силы работать дальше.

В истории русского церковного искусства был небольшой отрезок времени и «полет» красоты – эпоха модерна. Всего 10–15 лет. Но какой яркий, сочный пласт остался! Может быть, и кусочек нашего искусства, нашего видения и исполнения иконы останется маленьким ручейком полноводной реки русского православного искусства.

Все не случайно. Я не просто так начала вышивать иконы десять лет назад. Я со страхом приступила к исполнению образов, потому что мне было видение образа Пресвятой Богородицы. На следующий день я увидела весь образ, огромных размеров. Посмотрев книги и фотографии, записи, я не нашла его. Два дня назад мы вернулись из Дивеево, куда попали по промыслу Божию, и в первом же храме я увидела этот образ – Пресвятая Богородица «Рудненская». Слезы радости полились: вот тот образ, который мы теперь можем исполнить, его размер очень большой. Для этого нужно было десять лет труда, новые техники, понимание, как «работают» друг с другом камни, какой материал должен быть подложкой для иконы, а это может быть лен, бархат, хлопчатобумажные ткани, жесткие и упругие нити. Мы работаем со многими современными художниками церковных промыслов и со священниками, которые нас направляют, держат в определенных рамках церковного канона. Иначе наш творческий полет может вывести нас из рамок дозволенного. Мы берем благословение, показываем иконы в процессе работы, а по окончании работы – торжественный молебен и передача иконы в храм.

– Получается, очень важно соблюсти некую середину: украшение иконы не должно стать украшательством. Это важный момент.

Протоиерей Алексий Ладыгин:

– Конечно, иначе мы «потеряем» икону. Центр иконы – образ, который возводит человека к Первообразу. Икона не для украшательства стены, а для молитвы к Господу. Но русская душа не может обойтись без того, чтобы лучшее не принести Богу. В деревне могут стоять дома с соломенной крышей, но будет каменный храм, покрытый медью. Русская душа общается с образом как с Первообразом, об этом свидетельствует множество чудес: мироточат не только богато украшенные иконы, но и вырезанные из газет. Даже в советское время, когда не было ни материалов, ни возможностей, находились умелицы и украшали их цветами из разноцветной бумаги. Икону всегда украшали – воздавали Богу славу и поклонение, отдавали все лучшее. Иконы занимали лучшие места в доме, были рушники, особые шторы, которые их украшали. Мог быть беспорядок в доме, но иконы начисто протерты, не было ни одной пылинки на них.

То, что происходит сегодня, удивительно. Ведь мы делаем это не для собственной славы. Мы помним слова псалмопевца Давида: «Не нам, Господи, а имени Твоему дашь славу!» Это все делается для прославления Господа, чтобы понять, насколько Господь, Творец и Создатель мира может пребывать в гармонии и красоте. Эта гармония красоты воплощается в ухоженном образе, в написанной иконе, украшенной прекрасным орнаментом, которая вставлена в киот, творчески выполненный, резной или украшенный сусальным золотом. Мы хотим показать небесную красоту, и человек это чувствует.

Мы не «раскрываемся» в кинотеатре или на стадионе, а если и «раскрываемся», то только потому, что там присутствует кто-то – артисты или футболисты. В храме иногда нет священника, а человек, зашедший и увидевший эту небесную красоту, которая открывает молитву самих святых, «раскрывается», он стоит и плачет, он готов поделиться с Богом тем, что у него наболело, тем сокровенным, что есть у него в сердце.

– Искусство вышивания для меня лично малодоступно. Нас в школе учили домоводству – я до сих пор вяжу. Есть ли сейчас это в школе? Ведь это очень полезно с точки зрения развития мелкой моторики. Вышивание – это терпение, видение гармонии, подбор красок. Возможно ли этому научиться, особенно современным детям?

Наталья Краснославовна Горковенко:

– К нам неоднократно обращались родители, которые присутствовали на наших выставках, а их было более пятнадцати. Это были крупные выставки: залы более пятисот квадратных метров, икон от пятидесяти до семидесяти. Представьте, какое создается впечатление! Человек заходит и попадает в туннель красоты, и выходить не хочется.

Все бывает промыслительно в этом мире – у меня любимые занятия были рисование, вязание, лепка. Самое нелюбимое было вышивание. Не хватало смирения моей душе, была слишком эмоциональная, любила яркую живопись. Когда мне было видение образа, о котором я рассказывала, я подумала, какая есть красота, может быть, мне можно этим заняться. Но был страх – я мирянка, не монахиня, не соблюдаю в точности все посты, у меня дети и внуки со своими сложностями, есть переживания. Решила спросить у батюшки, тем более что профессионально я работала уже более восемнадцати лет – занималась вышивкой одежды, аксессуаров для торжественных случаев, все получалось. Отец Сергий, наш духовник, который знает мою семью очень давно, выслушав мою исповедь, сказал: «Если Вы умеете делать красоту, почему бы не поработать во славу Господа?» Так я получила первое благословение. С огромной радостью приступила к первой работе, остановиться было невозможно.

Вышивка иконы – это нулевой класс в десятилетке, хотя ты считаешь себя уже студентом первого-второго курса. Это совершенно другая работа: иное настроение, отношение. Ты должен забыть все мирское на несколько часов, зажечь свечу, включить церковные песнопения. Как ни странно, под осетинские песнопения начинались мои первые работы в ночи, когда я приходила домой после обычной работы. Когда мои девочки увидели мое счастье, они тоже захотели попробовать, начали помогать.

Мы бы с радостью поделились своими умениями, техниками, которые иногда рождаются мгновенно, а иногда вынашиваются годами. К сожалению, нет помещения, очень сложно. Мы готовы учить детей, но мне кажется, что все-таки вышивку ликов должны делать взрослые люди с пониманием того, что они создают. Ребенок не совсем подготовлен, хотя бывают, конечно, исключения. Нам самим еще учиться и учиться пониманию того, что такое икона.

Протоиерей Алексий Ладыгин:

– Мы должны давать детям возможность стать взрослыми пораньше. Раньше не было такого отношения к детям, как сейчас: их нежат, лелеют порой до тридцати лет. Вспомним святителя Иону – он принял монашество в одиннадцать с половиной лет, преподобный Венедикт Нурсийский в одиннадцать лет стал великим подвижником. Взрослели очень рано. Нужно пересмотреть приоритеты нашего воспитания, дети должны стать взрослыми намного раньше. Жизнь не так продолжительна, чтобы раскидываться годами.

– Вы имеете в виду духовное взросление?

– Конечно, духовное взросление и прилежание в труде. Девочек учили вышивать с малолетнего возраста, посмотрите, сколько добродетелей прививали: это терпение, смирение, борьба с леностью, развитие моторики, смекалки, хорошего вкуса.

Наталья Краснославовна Горковенко:

– Неприятие пошлости в одежде и других вещах.

Протоиерей Алексий Ладыгин:

– Да, видеть, во что одевается современная молодежь, очень страшно, а порой это непонятно.

– Давайте подведем итог. Каковы перспективы развития церковного искусства в современном мире? Что сейчас главное?

Протоиерей Алексий Ладыгин:

– Святое православие, которое может и мертвое воскресить, обновить, вдохнуть жизнь и дать продолжение, поэтому если говорить о церковном искусстве, то оно имеет великое будущее, а если дети будут приобщаться к этому, то их ждет успех – они будут рядом со святым православием.

Наталья Краснославовна Горковенко:

– Полностью согласна с отцом Алексием в том, что нужно позволить нашим детям взрослеть, отвечать за свои поступки. Тут должна быть работа родителей, и нужно воспитывать не в жесткости, а в разумной строгости и любви.

 

Ведущая Любовь Акелина
Записала Ярослава Трунцева